СТОЯНКА ДОРЖИ. ВЕЧЕР (режим).

Верблюжий загон.

Джиргалка шмыгает носом. Сдерживая слезы, делает прическу Маре, расчесывает гребнем и

вплетает красную ленту,

гладит по морде верблюдицу.

ДЖИРГАЛКА: Мара, бедненькая, не плачь. Мне тоже Алтынку жалко. Ты наверно кушать хочешь? Ты сахар больше всего любишь! На кусочек… Больше нет!

Под навесом

Саналка и Баир возятся с дизелем. Оба перемазались в ржавчине и в масле. Заводят. Лампочка на столбе вспыхивает и гаснет.

Верблюжий загон.

Джиргалка отвязывает веревку, открывает загон.

ДЖИРГАЛКА: Иди, иди травку кушай!

Под навесом

Баир со всей силы дергает за веревку мотора. Ротор раскручивается, взвывает. Начинает работать.

На столбе загорается лампочка. Саналка и Баир кричат «Ура!!!»

В свете лампочки братья видят, как верблюдица Мара перепрыгивает через жердь изгороди и несется в вечернюю степь.

 

БАИР: Мара! Мара! Ко мне!

Баир бежит вслед верблюдице, но останавливается, поняв, что ее не остановить.

Саналка догоняет Баира.

САНАЛКА: Это Джиргалка выпустила. Я же говорю, совсем глупая! Ей уши надо надрать!

 

Джиргалка, стоя у изгороди, рыдает.

ДЖИРГАЛКА: Я ей только красную ленточку хотела. Она сама. Это Саналка! Я еще маленькая!

Полная луна в небе. Слышны звуки ночной степи.

БАИР: (смотрит в небо) Луна округлилась. С солончаков гиблый ветер пойдет. Зверь с ума начнет сходить. Мара ляжет в ложбине – всё. Пропадет. Сейчас искать надо.

САНАЛКА: Мара умная! Она за Алтынкой побежала. У нее самый лучший нюх. Во всех чабанских точках такого нюха у верблюдов нет. Правда же? Она воду за 50 километров чует, а Алтынку и за сто может найти. Папа так говорил. Она пойдет по следу, как собака…

Ночь. На столбе горит лампочка.

Саналка вытаскивает из колодца полупустое ведро. Заглядывает в колодец. Рядом Джиргалка тоже заглядывает.

ДЖИРГАЛКА: Вода уже совсем кончилась?

САНАЛКА: Помолчала бы!

Саналка несет ведро ко входу в кибитку.

Открыты створки ворот. Перед воротами старый мотоцикл с коляской.

Рядом с кибиткой на стуле стоит пластиковая бутылка. Саналка вставляет в горлышко воронку.

САНАЛКА: (Джиргалке) Придержи!

Брат и сестра наливают в бутылку воду.

Из кибитки выходит Баир. В его руках холщовая сумка и большой нож с серебряной ручкой.

САНАЛКА: Деда Адыка нож?

БАИР: Дед Адык умер. Теперь нож мой.

ДЖИРГАЛКА: А дед Адык насовсем умер?

САНАЛКА: Вода из колодца ушла.

ДЖИРГАЛКА: Баира, а когда ты Алтынку домой приведешь?

 

Баир молчит.

САНАЛКА: Если Алтынка вернется - вода в колодце опять будет? Ведь, правда?

БАИР: Надо Мару найти. Воду можно и на верблюде качать.

САНАЛКА: Я с тобой поеду.

БАИР: (кивает на сестру) А ее одну?

САНАЛКА: А что ей? Она, знаешь, какая живучая!

БАИР: А овцы? За ними глаз да глаз.

САНАЛКА: Вот всегда так… Как что, так я, а как что… (тыкает пальцем в лоб Джиргалке) Горе ты мое!

ДЖИРГАЛКА: (вздыхает) Горе.

Баир кладет в коляску мотоцикла бутылку воды, мешок с хлебом и несколько кусков сахара. Заводит мотор.

 

Саналка протягивает на ладони монетки. Баир берет и бросает монетки на дорогу перед мотоциклом.

САНАЛКА: Чтоб удача была! Чтоб Мару нашел!

ДЖИРГАЛКА: И Алтынку!

Мотоцикл трогается и едет по ночной дороге в степь.

САНАЛКА: Белой дороги! (Джиргалке ) Скажи, «белой дороги»!

ДЖИРГАЛКА: Без сопливых!

САНАЛКА: У, ведьма!

Мотоцикл с Баиром удаляется в ночную степь.

16. ВЕРБЛЮДИЦА В ПОИСКАХ СЫНА. УЛАН.

ЧЕРТОВО ПЕРЕПУТЬЕ. СТЕПЬ. НОЧЬ.

На перепутье на ржавом столбике поскрипывает и крутится на своей оси почтовый ящик.

Из темноты к нему подходит верблюдица Мара.

Жадно втягивает носом воздух.

Находит лежащий на дороге обрывок ошейника, который был на шее Алтынки.

Внезапно где-то в степи слышится вой волка.

Мара встревоженно озирается вокруг, видит, как на фоне ночного неба появляется фигура всадника на лошади. Это бахчевод Улан.

За спиной рюкзак. К седлу с двух сторон приторочены сетки с картошкой.

Улан, подъезжает, оглядывает степь – она пустынна, слезает с коня, подходит к верблюдице, осматривает.

УЛАН: Ну что, заблудилась? Пойдем со мной. Может, хозяин отыщется. Эй, ты что тут нашла?

Улан наклоняется и поднимает обрывок ошейника, который нюхала Мара.

УЛАН: Твой? Ну, пойдем!

Верблюдица покорно идет за Уланом, вернее за ошейником Алтынки. Бахчевод садится в седло, цокает. Они удаляются в ночную степь.

17. МОТОЦИКЛ ЗАГЛОХ.

СТЕПЬ. НОЧЬ.

Баир на мотоцикле едет по степи. Зовет Мару.

Фара высвечивает едва различимое пространство ночи.

Какие-то тени животных пробегают и исчезают в ночи. Слышен вой волка.

Баир останавливается, прислушивается к степи, вынимает из пакета несколько кусочков пиленого сахара. Забирается ногами на мотоцикл, осматривает степь. Показывает сахар в темноту степи.

БАИР: Мара! Ко мне! Сахар! Сахар!

Верблюдицы нигде нет.

Баир заводит мотоцикл и едет дальше. Зовет верблюдицу.

В свете фары вьются насекомые. Вдруг перед мотоциклом пролетает большая летучая мышь. Баир отмахивается.

    Мотоцикл глохнет. Тухнет фара.

                   Слышен вой волка. Баир встревожен.

Баир пытается завести мотор, чиркает спичками, ищет неисправность.

В коробке остается только одна спичка.

Баир мочит в бензине тряпку, наматывает на палку, поджигает факел и осматривает мотор.

Оборачивается на шум.

Из темноты степи на него смотрят глаза сайгака.

Баир фыркает – пугается сам и пугает пришельца.

Животное ускакивает. Тишина.

Вдруг раздается низкий завораживающий звук. Баир с факелом идет на звук, который доносится из-за невысокого холмика.

Невдалеке мальчик видит лежащее на земле странное, подсвеченное снизу кострами облако.

      

Словно завороженный, Баир медленно, как сомнамбула идет на свет облака. Под ногой гулко и звонко хрустит и ломается сухая прошлогодняя трава. Черно-голубой ночной горизонт поет на разные голоса.
   Чем ближе подходит Баир, тем сильнее и выше багровые лучи бьют в черное небо.     

Факел в руке Баира гаснет.

  Среди сгустившейся над землей черноты, колыхается, то вздуваясь, то сникая огромный пузырь воздуха. Растекается по степи, переливается на тысячу багровых оттенков в сгустившемся тихо шипящем воздухе.

18. ЗАКЛИНАНИЕ ДОЖДЯ. МАРУ ВИДЕЛИ У УЛАНА.

       БАЛКА. НОЧЬ.

 

  Откуда-то, как из-под земли, выскакивают две огромные овчарки, молча пристроившись с двух сторон, высунув красные языки, молча идут вровень с Баиром.

Баир подходит к краю бьющего снизу света.  Это овраг наполненный паром. Собаки бесшумно, как призраки, исчезают.

На дне полыхают пять костров. Четыре – по сторонам света, пятый – в центре.

У пятого сидит человек с лицом, будто отлитым из бронзы.

За ним, чуть поодаль, остальные участники ритуала. По освещенным пламенем лицам пробегают тени. Лица кажутся нереальным, мистическим.

Один из калмыков бьет в ритуальные медные тарелки, прислушивается, как истончается звук, тишину дробит маленький двойной молитвенный барабанчик, время от времени звонит в  колокольчик.

БРОНЗОВЫЙ человек откуда-то из самого нутра вытягивает длинный густой и тяжелый почти нечеловеческий горловой звук, который растекается в ночи, стелется по земле, медленно впитывается травой и воздухом.

БРОНЗОВЫЙ ЧЕЛОВЕК: О-оо-мм-ммм… даре дударе…

В котле булькает, что-то варится. На расстеленном куске брезента подношение духам - вареное мясо, овощи.

Услышав потрескивание сухой травы под ногой Баира, один из участников ритуала - БАХЧЕВИК оглядывается, различает силуэт мальчика, приставляет палец к губам, жестом показывает место возле себя. Баир на цыпочках подходит, садится, молча ставит перед ним пиалу с чаем.

Баир отхлебывает чай, кивает, приложив руку к сердцу. Минуту все молчат, глядя на языки пламени. Прежде чем говорить, надо привести мысли в порядок.

БАИР: (шепотом ) У нас верблюда сбежала. С красной лентой на шее.

Пауза.