Часть 3. Любовь во время чумы

Пролог

Сейчас уже и не вспомнить, когда начался зомби-апокалипсис. В один момент мертвецы просто поднялись из-под земли и разошлись по своим делам. В городе поднялась паника, люди толпами вваливались в супермаркеты, сметая с них еду и предметы первой необходимости. Большинство людей забаррикадировались дома с кухонными ножами или дедовскими ружьями наготове. Никто не знал, чего ожидать от разложившихся трупов. Но все готовились к войне.

И вот, спустя несколько недель с начала апокалипсиса, у меня на пороге я увидел зомби — разложившаяся плоть, перекошенная челюсть, рваные клочья ещё уцелевших тёмных волос на голове. Одет он в большую по размеру бордовую майку и шорты. По правде говоря, ему любая майка будет большая, потому что сквозь то, что с трудом можно назвать кожей, у трупа передо мной виднеются кости. Пахнет он так, словно вечность провалялся на свалке отходов. Я зажимаю нос рукой, стараясь не дышать.

Сука. А я ведь просто собирался совершить сталкерскую вылазку в один из магазинов, где ещё могло остаться хоть что-то полезное.

Вслед за испугом приходит осознание того, что нужно что-то делать. Убить. Выстрелить в голову. Размозжить его и без того покоцанный череп обо что-нибудь твёрдое. Но всё, на что меня хватает — застыть как вкопанный, осматривая мёртвую плоть с выпученными глазами и остатками зубов передо мной. К тому же, оружия у меня с собой не было. Действенного оружия. В заднем кармане джинс был перочинный нож, но вряд ли бы я смог наброситься на труп с этим посмешищем. Быстрее бы перерезал себе горло, чтобы не превратиться потом в то, что стоит передо мной. Шариковая ручка, завалившаяся в кармане, пару чеков из забегаловок из той, прошлой жизни и зажигалка тоже вряд ли бы меня спасли. Как не спасла бы и последняя оставшаяся в пачке сигарета.

Я ловлю себя на мысли, что уже около минуты стою на пороге и придумываю способы убить зомби ручкой, но тот, в свою очередь, не делает ничего, чтобы меня убить. То есть абсолютно. Не накидывается на меня, открывая свою пасть, не вытягивает вперёд руки в надежде задушить меня, даже не переступает порога. Он точно также стоит и разглядывает меня, как я его.

И вдруг ко мне приходит осознание — что если зомби — безобидны? Что если они и не собираются убивать и устраивать хаос? Может, вся эта паника, царящая сейчас на улицах — абсолютно бессмысленна?

И я, словно проверяя свои догадки, совершаю абсолютно абсурднейший поступок.

— Кофе? — спрашиваю я, освобождая ему проход в квартиру.

Насколько я мог заметить, уголки чёрной дыры, названной у этого трупа ртом, слегка расползаются в разные стороны.

А после он делает шаг вперёд, едва не споткнувшись о порог. Из его пасти слышится рёв, отдалённо напоминающий протяжное слово «ко-о-о-офе».

И с этого момента начался мой личный зомби-апокалипсис. Не со сводок новостей из телевизора, не с паники, которую я видел со своих окон, не со звуков выстрелов и горы трупов под домом — мой апокалипсис начался с того, что я предложил зомби чашечку кофе и тот послушно согласился. Смотря, как он пьёт кофе, которое сквозь дыру в челюсти проливается ему на шорты, я думаю, что не всё ещё потеряно.

Может, он даже поддаётся дрессировке.

 Часть 1. Retweet

«Зомби безобидны. Призываю всех бросить оружие, не устраивайте бессмысленную резню. Попробуйте с ними поговорить. Уверен, они боятся вас не меньше, чем вы их. В конце концов, до смерти они были такими же совершенно обычными людьми. Высылаю фотографию моего нового друга. Всем мир»

Я откинулся на спинке стула и сделал фотографию пришедшего ко мне в гости зомби, распивающего кофе. Он даже не зажмурился от вспышки, лишь что-то промычал в ответ.
— Ну что, рассказывай, — сказал я, доставая сигарету из пачки, — что случилось? Будильник заставил вас встать из-под земли?
Мой собеседник лишь уставился на пачку сигарет.
— Будешь? — я протянул ему пачку, он достал своими тонкими склизкими пальцами сигарету и зажал её между двух оставшихся зубов.
Я наклонился и чиркнул зажигалкой.

— А ты есть в твиттере? — улыбнулся я. — Я бы мог добавить тебя в друзья.
Я подумал о том, что до смерти у него тоже была своя жизнь. Может, у него и правда остались аккаунты в соцсетях, где есть фотографии, как он катается на лыжах или обнимается с любимой девушкой, путешествует по миру или делает селфи в зеркале, любуется закатами или обедает в любимом ресторане. А теперь он лишь плоть. Которой всем нам предстоит стать.
Меня переполняли какие-то неведомые мне раньше тёплые чувства. Будто я и правда сижу с лучшим другом или с подросшим сыном, о котором всё ещё надо заботиться.
Я бросил взгляд на телефон, где несколько человек уже написали под моим постом какой я конченный, что призываю к благоразумию слетевшую с катушек толпу.
— А зовут тебя как? — спросил я, подняв на него взгляд. — Хочешь быть Алексом? Или Ричардом?

Я посмотрел в его впавшие глазницы с болтающимися глазами и услышал громкий хлопок. Я подпрыгнул на месте, голова моего нового друга разорвалась на части, а меня забрызгало грязью и слизью. Словно он зажал в зубах не сигарету, а грёбаный динамит.

Когда то, что от него осталось, свалилось на пол, я увидел за его спиной Никс. Она опустила двустволку и убрала со лба прядь чёрных волос.
— Никс, твою мать! — заорал я, будучи заляпанным в каком-то дерьме и лишившись друга. — Какого хера ты творишь?!
— Убиваю оживших трупов, — сказала она с напором и развела руками.
На ней была кожанка, накинутая на чёрную обтягивающую футболку, джинсы и старые кеды. В руках она всё ещё держала двустволку. Пройдя на кухню, она пнула не состоявшего Алекса или Ричарда ногой, словно убеждаясь, что он точно мёртв.
Мёртв. Уже второй раз.
— Он был безобиден! Мы с ним кофе пили! — выкрикнул я.
Никс вылупилась на меня, как на идиота, и прищурила глаза. У неё был злой, но уставший вид, под глазами виднелись синяки от недосыпа. Её когда-то длинные, выкрашенные в чёрный цвет волосы, теперь превратились в каре, едва достававшее до плеч.
— Ты больной? — спросила она так, словно психолог, честно спрашивающий у своего клиента о его состоянии.
— Никс, послушай, — я вскочил со стула, — я думаю, эти зомби не опасны.
— Не опасны?! — вскипела Никс. — Ты видел, что на улицах творится? Иди, пройдись по кровавой дорожке из трупов.
— Я имею в виду… ты видела, чтобы этих людей поедали зомби? Шальная пуля — да, попал под раздачу — да, несчастные случаи — тоже да. Но ты видела, чтобы зомби ели их плоть?
На секунду Никс задумалась и бросила взгляд на окно. Мне показалось, она не хочет отвечать.
— Нет, — наконец выдавила она.
— То-то и оно, — я выдохнул и сел обратно, — то-то и оно.

***

Больше месяца назад Никс пришла ко мне, чтобы расставить все точки над И. Мы оба понимали, что нашим отношениям пришёл конец. Она с каждым днём всё больше слетала с катушек, пускаясь в саморазрушение, а я всё больше хотел сидеть дома, а не ходить с ней по барам, мериться силой с её новыми друзьями или встревать в любые другие её авантюры. И вот, как только мы всё решили и провели чудесную ночь, так сказать, в качестве прощального подарка обоим, в городе объявили военное положение. По новостям сообщили об оживших трупах. Выходить на улицу с каждым днём становилось всё более опасно. Никс следующим вечером, несмотря на мои протесты, всё же пошла домой. Но вскоре вернулась с полными баулами с оружием, хранившимся у неё дома, и сказала, что не хочет оставаться одна. Я её прекрасно понимал. Сколько бы между нами не было дерьма, но вдвоём шансов выжить у нам было куда больше. Хотя вряд ли бы я смог быть полезен. Уже месяц мы делим одну квартиру на двоих, бегаем по супермаркетам, сметая с полок ещё оставшиеся продукты и пытаемся наладить наши уже окончательно разрушенные отношения.

— Собирайся, — сказала она, бросив мне рюкзак, — так или иначе здесь больше не безопасно.
— И куда мы пойдём?
— Попытаемся найти выживших и, если получится, свинтить из города.
Я закидывал в рюкзак немногочисленную одежду, еду и предметы первой необходимости.
— А что там с соседом? — спросил я, — нашла что-нибудь?
— Нихера полезного, — ответила Никс, даже не посмотрев в мою сторону, — только время потратила.
Наш сосед — добродушный мужчина чуть за сорок — повесился спустя пару недель после начала апокалипсиса. Как только понял, что дело безнадёжно, решил уйти из жизни добровольно, нежели ждать, пока его съедят трупы. Сколько ещё людей успело застрелиться/отравиться/выйти с окна, не найдя выхода из ситуации? И что если я прав, и это было зря? Почему никто не допускает возможности существования такого мира, где можно жить и людям и зомби вместе?

— Готов? — спросила Никс, закинув двустволку на плечо.
Мне досталось ружьё и пистолет. Но я надеялся, что мне не придётся ими воспользоваться.
Я молча кивнул.
Никс остановилась у выхода из квартиры, стуча по клавишам телефона.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Пишу пост в твиттер. Может, к нам присоединятся другие выжившие.

«Green street, 29. Движемся на север.
P.S. Мой парень говорит, что стоит угостить зомби кофе и всё будет хорошо. Ха-ха. Мой вам совет — угостите их свинцом или чем-нибудь потяжелее. Не жалейте патронов. Всем мир» — уже потом прочитал я в её твиттере.

Часть 2. Апокалипсис

Человек не способен на убийство.

Не верьте книгам и фильмам. Это ложь.
Человек не может убивать себе подобных.
Вспомните свои эмоции при просмотре какого-нибудь ужастика. Вы же наверняка задумывались, почему главные герои, когда преимущество на их стороне, никогда не добивают злодеев? Да, вырубают, да, отмахиваются, убегают, но почти никогда не добивают. Так, чтобы наверняка.

Во-первых, потому что против этого стоит слишком много факторов. Даже в критической ситуации человек задумывается о последствиях. Вот он выжил, убил злодея, и вместо долгожданной радости от того, что всё закончилось, его в лучшем случае затаскают по судам и психологам, в худшем — посадят в клинику или тюрьму.
Во-вторых, на настоящее убийство способны только психопаты. На войне всего пять процентов солдат целились во врага и шли с намерением его убить. Остальные девяносто пять — стреляли просто за тем, чтобы стрелять. В их голове не укладывался тот факт, что они смогут стать причиной гибели человека. Те же люди, что пускали с самолётов бомбы, не могли выстрелить во врага в упор. Потому что с самолёта ты не смотришь в глаза человеку, с самолета враг для тебя — абстрактная цель. То же самое и с фильмами ужасов, то же самое с реальной жизнью — убивают психопаты. Потерявшие всякие границы, не видевшие разницу между добром и злом люди. Они могут смотреть злодею в лицо и опускать на его голову камень.

Так вот, я всё это к чему:
Никс — как раз из таких людей. Никс — психопатка.

За тот год, что я с ней встречался, я не мог не заметить тревожных звоночков. Она сама лезла в конфликты, устраивала драки со сверстниками, провоцировала мужчин в баре на поножовщину, часто выходила из себя и разбивала что-нибудь о стену. Но в условиях конца света ей наконец выпал шанс выпустить всех своих демонов наружу. Взять в руки оружие и пойти легально убивать людей… Ну, почти людей. Ходячих мертвецов. Больше не надо было ни перед кем стесняться, больше нечего было бояться. Осталось только яростное желание убивать и уверенность в себе.
И когда мы шли с ней по вечернему полупустому городу, я заметил на её лице дьявольскую улыбку.

Всё, что когда-то было супермаркетами, кинотеатрами, заправочными станциями и отелями теперь превратилось в потенциально опасные объекты, в заброшенные пристанища для сталкеров и восставших зомби. На улицах стояли догорающие машины, под ногами валялись мертвецы с пулями в затылке или зомби с размазанными по асфальту мозгами. Я не без брезгливости перешагивал через них, в то время как Никс шла уверенной походкой довольная собой, словно она была причиной всех этих смертей.

Когда мы шли мимо бывшего бара, в котором мы как-то и познакомились с Никс, из-за угла вышел зомби, остановился и посмотрел в нашу сторону. Не набросился на нас, не проявил никаких признаков агрессии, не издал протяжный вопль, просто уставился на нас. Я бы даже сказал каким-то понимающим, но потерянным взглядом. В мирное время с таким взглядом из этого угла мог выйти какой-нибудь мужчина, выпивший чересчур много и только на следующее утро осознавший, что всю ночь провалялся на улице.
Я почти моментально понял, что хочет предпринять Никс, и моё громкое «стой» вылетело у меня изо рта одновременно с дробью, вылетевшей из её ружья.

Никс — психопатка.
Дробь вошла монстру в голову, повалив его на землю.
— Да твою мать, Никс! — уже даже не со злостью, а с сожалением сказал я, сев на корточки рядом с трупом.
— Что?! — тут же вскипела она.
— Дай мне хоть раз доказать, что я прав. Дай мне шанс поговорить с ними.
Я повернулся к ней, она отвела глаза и закинула ружьё на ремне на плечо. Я ожидал от неё, что она снова съязвит или пошлёт меня, но она лишь пошла дальше, пробормотав тихое:
— Я не позволю, чтобы ты умер.
Я даже не стал возражать, что шансов умереть у меня больше, если она и дальше не будет себя контролировать. Но теперь наши задачи в этом апокалипсисе наконец стали ясны: она — убивает, я — пытаюсь приручить хоть одного зомби и доказать ей, что они не опасны.

Последнее время наши отношения только ухудшались. Первые месяцы после нашего знакомства мы были потрясающей парой — мне нравилось её безумие, она не акцентировала внимание на моём пацифизме, но потом, как и в любых отношениях, мы уже не могли всё держать в себе, высказали друг другу и решили расстаться. Но теперь нам было не до ссор и выяснения отношений. Теперь нашей задачей было выжить. Но, может хоть это спонтанное приключение по разрушенному миру поможет нам всё наладить. Или испортить ещё больше.

Мы проходили мимо моей бывшей работы — красивого с улицы здания, в котором располагалось множество офисов. В одном из таких офисов я и занимался никому не нужной бумажной волокитой.
— Давай зайдем, — сказал я, кивнув в сторону входа.
— Соскучился? — едва улыбнулась Никс, остановившись и подняв взгляд на здание.
— Ага, — безэмоционально ответил я, — к тому же, там могло остаться что-нибудь полезное.
— Что например? Скрепки и степлер?
Но я не ответил, открыв тяжелую массивную дверь и зайдя внутрь.
Иногда я тоже задумывался, что занимаюсь бесполезным делом и в офисе даже нож найти целая проблема — не то что то, что поможет при апокалипсисе. Но однажды в середине рабочего дня мой коллега вытащил из шкафчика пистолет, чтобы похвастаться им. С тех пор я не был столь уверен относительно офисов. У скольких ещё сотрудников в шкафчиках стола могло заваляться что-нибудь огнестрельное?

Нас встретил пустой холл и двое мёртвых охранников на входе. Мы миновали их и прошли на второй этаж, в просторный OpenSpace, где я провел последние два года своей жизни. И как только мы туда зашли, мы застыли на пороге. Создавалось ощущение, что работа здесь кипит полной жизнью, ещё из коридора мы слышали шум и шуршание бумаг, а теперь видим, как этот OpenSpace кишит ходячими трупами.
Никс хотела было выставить ружьё, но я опустил на дуло руку, прося её не спешить, и замер, любуясь происходящим словно произведением искусства.
Я сделал несколько шагов вперёд, стараясь никого не спугнуть. Каково было моё удивление, когда я понял, что зомби и не собираются нападать на нас. Они… работали. Сидели на своих местах, ходили по офису, едва перебирая ноги, стояли у принтеров, ждали какие-то бумажки, другие застыли у кулеров с пустой чашкой в руке.
— Никс, — прошипел я, — Никс, это восхитительно.
— Стой, придурок, — так же шепотом окликнула она меня, — это опасно.

Но я медленно пробирался вперёд, смотря с открытым ртом на этих работяг. За ближайшим ко мне столом один из трупов — крупный мужчина с обвисшей плотью — кричал, как мне показалось, на своего подчинённого. Из его рта доносился какой-то рёв, понятный лишь таким же гниющим личностям, как он. Его подчиненный — зомби в рваной рубашке и галстуке — сидел на стуле и смотрел на своего босса пустым взглядом. Последний его глаз вывалился и покатился по полу, прямо к моим ногам.
— Когда я заходила к тебе на работу, я видела это всё примерно также, — Никс шла за мной, держа ружьё наготове.

Я подошёл к кулеру, у которого стояла мёртвая девушка с клочьями рыжих волос на голове, и нажал на кнопку. Из кулера в её стакан наконец начала литься вода. Она, кажется, улыбнулась мне.

Я прошёл почти весь OpenSpace, когда в дальнем углу заметил девушку. То есть не мёртвую, а вполне реальную. Она сидела на кресле за столом, облокотившись на спинку, положив руки на живот и закрыв глаза. На ней было пышное белое платье, концы которого испачкались в грязи. Её светлые кудри свисали с плеч, на её лице застыла блаженная улыбка. Довольно странно и даже пугающе было видеть девушку в платье, так спокойно находившуюся в окружении гниющих трупов. Никс одёрнула меня за рукав, прицелилась в неё, сделала два шага вперёд и демонстративно откашлялась.

Девушка даже не вздрогнула, но резко открыла глаза и уставилась на нас.
— Ты кто? — спросила Никс, тыча в неё ружьём.
— Я? — с лица девушки не сползала натянутая улыбка.
Она спрыгнула с кресла, встала так, что её пятки соприкасались друг с другом и протянула руку в знак приветствия. Только сейчас я заметил, что она босиком.
— Я — девочка-апокалипсис, — звонким милым голосом сказала девушка.

Мы с Никс озадаченно переглянулись. Незнакомка смотрела выпученными зелёными глазами то на меня, то на мою девушку.

— Скоро мы все умрём. Ну, а пока — приятно познакомиться, — с детским азартом в голосе продолжила девушка.

Мне показалось, что ещё одно её слово, и моя девочка-психопатка нажмёт на курок.

Часть 4. Маленькие чудовища

Вчетвером, или, если быть точнее, втроем с половиной мы вышли из офисного здания и направились к «Hell corporation». Первый час мы шли молча. Никс была на два шага впереди нас, и, судя по виду, она только и ждала момента кого-нибудь изрешетить дробью. К ней лучше было не приставать. Я шёл за ней, а позади нас плелась девочка-апокалипсис за ручку со своим мёртвым возлюбленным. Из-за того, что этот зомби не мог передвигаться быстро, нам приходилось останавливаться и ждать их. Апокалипсис с Клайвом выглядели как милая влюблённая парочка на вечерней прогулке. Им можно было только позавидовать.

К вечеру мы добрались до парка аттракционов. Из-за апокалипсиса, он был разрушенным и заброшенным. Под ногами валялся рассыпанный попкорн, половина игровых палаток стояли сожжёнными, никому ненужные аттракционы начинали медленно ржаветь. А ведь ещё несколько недель назад здесь повсюду слышался детский смех, горели гирлянды, а проворные продавцы вымогали с туристов деньги. Теперь же здесь горит лишь несколько фонарей.

Мы с Никс присели на ближайшую лавочку и достали из рюкзаков по шоколадному батончику и энергетику.
— Всё начинает медленно выходить из-под контроля, — сказала наконец Никс.
— Ты про эту девочку и её друга? — с улыбкой спросил я.
— Я про нас, Рэй, — Никс перестала жевать и посмотрела на меня. — Мы меняемся.
Я не знал, что ответить ей. Может, с начала апокалипсиса в нас действительно что-то изменилось. Никс стала более агрессивной и замкнутой в себе и сосредоточилась исключительно на выживании, а я пытался сохранить остатки человечности даже в условиях конца света.
— Ты права, — сказал я. — Но, может, это и к лучшему.
— Нихера это не к лучшему, — она выбросила фантик и сделала несколько глотков из банки с энергетиком.

Тут я вспомнил про девочку-апокалипсис, которая, словно маленький ребёнок, ходила где-то неподалеку и любовалась разрушенным парком. У неё же ведь нет рюкзака с едой. Наверное, стоило её угостить, у меня где-то ещё завалялись чипсы. Интересно, девочки-апокалипсис едят чипсы? Она появилась прямо передо мной и, судя по её радостному и беззаботному лицу, я понял, что её не беспокоит ни голод, ни усталость. В руках у неё был плюшевый медвежонок.
— Смотрите, что мне Клайв подарил, — она схватила его двумя руками и выставила перед собой, демонстрируя нам.
Клайв, еле перебирая ноги, плёлся сзади.
— Какой романтик, — не без сарказма заметила Никс.
— Он у меня лучший, — в этот момент Клайв оказался рядом с ней и она крепко его обняла. От таких объятий труп вполне мог рассыпаться на части.

Мы пошли дальше сквозь парк, пока не услышали рычание. Никс уже приготовила ружьё, я осматривался в поисках источника шума, а девочка-апокалипсис вылупила глаза и тоже пыталась понять, кто рычит. И лишь её мёртвый Клайв что-то промычал и показал пальцем влево. Мы аккуратно прошли за палатку с игрушками и увидели, что стало причиной шума.
Там, перед roller coaster стоял зомби. На нём была старая джинсовая куртка в какой-то плесени, футболка и джинсы. На шее у него висел золотой медальон, а в руках был микрофон, в который тот настойчиво орал.
— Это что, сам Lil Peep воскрес? — непонимающе уставилась на него Никс.
— Рэп в чистейшем его проявлении, — прокомментировал представление я.
И только девочке-апокалипсис и её романтику нравилось то, что происходит. Они дёргались и качали головами в такт. Если у этих звуков из ада вообще был какой-то такт.
У его ног лежала потрёпанная шляпа и я даже задумался, не подкинуть ли ему мелочи. Хотя бы за старание. Но тут в мою голову закралась ещё одна мысль. Если есть предложение, то есть и спрос, не будет ли же этот недорэпер петь в пустоту? Я обернулся и с ужасом застыл.

В железных машинках на горках сидели дети. Мёртвые дети. Было понятно, что аттракцион не заработает и не начнёт возить их по крутым горкам, но они всё равно сидели там в предвкушении, схватившись за поручни и тряся ногами.
— Твою мать, — сказала Никс.
— Как это мило, — сказала девочка-апокалипсис, — интересно, а можно запустить аттракцион?
— Чтобы эти мёртвые дети высыпались оттуда на полном ходу? Думаю, они не смогут крепко держаться за поручни, — ответил я и подошёл ближе.
Пара детей повернулись в мою сторону и посмотрели на меня совершенно равнодушно. На их лицах были счастливые улыбки, а над головами летал рой мух. Я застыл перед горками, вспоминая своё счастливое детство. В чём-то я им даже завидовал.

Из оцепенения меня вывел резкий толчок и боль в левом запястье. Следом я услышал громкий выстрел. Я одёрнул руку и за мгновенье понял, что она слишком тяжёлая. В моё запястье вцепился мёртвый ребёнок. Никс выстрелила, но промахнулась, а потому целилась ещё раз, пытаясь не задеть меня. Я старался скинуть это дитя с себя, но он и не желал отцепляться. Просто смотрел на меня своими бешеными глазами, всадив молочные зубы мне в руку.
Никс выстрелила ещё раз и попала ему в правый бок. Тело под действием пули отлетело от него и теперь на моей руке осталась лишь детская голова. Правда, сжимающая запястье уже без особого энтузиазма. Буквально через пару секунд его хватка ослабилась, и голова упала на землю.

— Блять! — Никс подбежала ко мне и посмотрела на укушенную руку.
Запястье покраснело, место укуса начало щипать, из раны тонкой струйкой сочилась кровь.
— Блять! Блять! — не переставала ругаться Никс. Она пнула ногой детскую голову и та отлетела к аттракционам.
А я стоял и тупо смотрел то на руку, то на девушку. В фильмах, когда человека кусает зомби, это обычно заканчивается плачевно. Он либо отрубает себе руку, либо превращается в ходячий труп. Мне не нравился ни первый, ни второй вариант. Хотя Никс с легкостью могла отсечь мне лишнюю руку, лишь бы инфекция не пошла дальше.
— Рэй, нам нужно что-то делать! — она села на землю и полезла в рюкзак, пытаясь найти аптечку.
— Не нужно ничего делать, — спокойно сказала девочка-апокалипсис, всё это время молча наблюдающая за сценой.
— Заткнись! — гаркнула на неё Никс, потроша свой рюкзак в поисках хоть чего-то полезного.
— Рэй, подойди сюда, пожалуйста, — сказала Апокалипсис.
— Рэй, не двигайся, нужно обработать рану, — сказала Никс.
Я не знал, что мне делать. С одной стороны, хотелось узнать, что хочет предпринять Апокалипсис, а с другой не хотелось предавать Никс. Ведь если я подойду к Апокалипсис, она явно будет этому не рада.

Но моя спасительница подошла ко мне сама. Взяв мою руку в две холодные ладони, она наклонилась и поцеловала меня в место укуса. Облизала его губами и высосала яд. Я не мог не отметить, что это было весьма приятно.
— Ты не заражён, — констатировала девочка-апокалипсис, вытерев губы рукой.
— Что это сейчас было?! — вскочила на ноги Никс.
Судя по выражению её лица, девочке-апокалипсис очень повезло, что она её не ударила.
— Это был способ обработать рану, — спокойно и с улыбкой ответила Апокалипсис, — я высосала из него смерть, — на этих словах она хихикнула.
Запястье после её поцелуя и правда перестало болеть и щипать.
— Но… — начал было я.
У меня было миллион вопросов. Как она это сделала? Как поняла, что я не заражён? Я точно не начну превращаться в воняющий труп (хотя, скорее всего, ничего не поменяется)? И почему никто из них не сказал мне о чёртовом ребёнке, который напрыгнул на меня? Неужели заслушались рэпом?
— Не переживай, — перебила меня девочка-апокалипсис, — с тобой всё будет в порядке. И ты тоже не переживай, — она посмотрела на Никс, которая готова была вот-вот взорваться. А после развернулась и пошла обратно к Клайву, дрыгающимся под «музыку».
Никс наклонилась, и вытащила из рюкзака бинт и антисептик. Обработав рану, она наспех забинтовала мне запястье. Я улыбнулся от её заботы и сказал тихое «спасибо». Та с невозмутимым видом подняла рюкзак и надела его.
— Хорошо, что он вцепился тебе не в член, да? — серьёзно сказала она, а после развернулась и пошла дальше.

Я тяжело вздохнул. Мы и правда меняемся. И я соврал ей. Ничего хорошего из этого не выйдет. С каждым часом всё становилось только хуже.

Часть 5. Хреновый помощник

Наша команда разрушалась на глазах, и что с этим делать я не имел ни малейшего понятия. Можно было подойти и извиниться перед Никс, но по личному опыту я знал, что это будет бессмысленно. Да и за что извиниться? За то, что девочка-апокалипсис вылечила меня быстрее Никс?

Никс шла впереди, мы с Апокалипсис и Клайвом за ней. На город уже опустилась ночь, в небе виднелась полная луна.
— Слушай, а ты никогда не задумывалась, кем он был при жизни? — спросил я у девочки-апокалипсис.
— Кто?
— Твой парень, — я посмотрел на Клайва, который плёлся рядом с нами.
— Понятия не имею, — засмеялась Апокалипсис, — у него и спроси.
— Если бы я понимал его рычание, обязательно бы спросил.
Я задумался о том, что все мы рано или поздно станем такими, как Клайв. Сейчас у нас есть цели, мечты, мимолётные желания, а потом мы превратимся в пищу для червей, и повезёт ещё, если можно будет подняться из могилы и ухлестывать за безумными девушками в платьях.

— Клайв, — тот посмотрел на меня уцелевшим глазом, — расскажешь нам, кем ты был в прошлой жизни? И что заставило тебя воскреснуть?
Он издал монотонное рычание, показал единственной рукой сначала на себя, потом на Апокалипсис. Уголками того, что осталось у него вместо рта, он улыбнулся.
— У тебя тогда тоже девушка была? — спросил я. — И ты работал в офисе?
Тот кивнул и мне показалось, что его голова сейчас отвалится.
— Не приставай к нему, — сказала девочка-апокалипсис, — ему тяжело даётся общение.

Прошло около часа прежде, чем мы оказались у небоскреба «Hell corporation». Никс подошла к большим дверям со стеклом, пригляделась сквозь него и дёрнула ручку.
— Закрыто, — констатировала она, — может, твоя подружка поцелует дверь и она откроется? — она повернулась к нам, скрестив руки на груди.
— Думаю, это так не сработает, — с милой улыбкой ответила девочка-апокалипсис.
— Никс, перестань, — попытался одёрнуть её я. — Нужно придумать что-то.
Сквозь стекло в двери я увидел мужчину, что подошёл ближе и посмотрел на нас через дверь. На плече у него висела винтовка, на груди был бронежилет.
— Там человек, — сказал я Никс, и та повернулась к дверям.
— Эй, открой нам! — крикнула она, стукнув ладонью по двери. — Открой!
Мужчина равнодушно посмотрел на неё, потом перевёл взгляд на меня, на Апокалипсис и, наконец, на Клайва. Когда он увидел зомби, его глаза расширились, а рот приоткрылся. Постояв так пару секунд, он развернулся и ушёл обратно, пропав из поля нашего зрения.
— Блять! — выругалась Никс, ещё раз ударив ладонью по двери. — Какого хрена он нам не открыл?!
Но спустя несколько секунд он появился снова. Поковырявшись в замке ключами, он приоткрыл её. Не знаю что, но что-то мне в тот момент подсказывало, что он не станет так спокойно открывать дверь троим незнакомцам и зомби. Такие, как он — в бронежилетах, с холодным и уверенным взглядом — никогда не совершат необдуманных поступков. И словно в подтверждении моих догадок, из проёма двери вылетело что-то маленькое. Дверь захлопнулась.
Я схватил Никс за воротник кожанки, а Апокалипсис за платье и с силой дёрнул их в сторону. Раздался оглушительный взрыв.

Голова распадалась на сотни осколков. В ушах стоял монотонный писк. Я с трудом поднялся на ноги, но тут уже упал обратно на землю. Обзор мне застилала пелена дыма. Я попытался позвать Никс, но из горла вырвался лишь хрип и сухой кашель. Она лежала рядом со мной. Не знаю, сколько мы провалялись без сознания. Я перевернулся на бок и толкнул её в плечо. Она не отреагировала. Я встал на колени и перевернул её на спину.
— Никс! — прокричал я, пытаясь привести её в чувство.
Она не может умереть, нет. Только не сейчас. Пожалуйста.
— Никс! — я слегка ударил её ладонью по щекам.
Она наконец откашлялась и приподнялась на локтях.
— Лежи, лежи, — сказал я.
— Этот придурок что… подорвал нас? — спросила она, посмотрев на двери.
Я лишь молча кивнул.
В её правую ногу попал осколок гранаты, из раны текла кровь. Никс схватилась за него пальцами и с диким криком вытащила его.
— Сука! — прокричала она.
— Лежи, — я положил руку ей на плечо, — всё будет хорошо.
— Где моё ружьё, блять?! Я вышибу ему мозги!
— Никс, успокойся. Нам надо прийти в себя.

Я осмотрелся. Апокалипсис нигде не было видно. У входа в здание валялся разорванный труп Клайва. Извини, брат, между двумя живыми девушками и мёртвым тобой, я выбрал девушек.
Куда могла пропасть девочка-апокалипсис? Говорить Никс, что я обеспокоен этим, я не стал. Наверное, она была только рада её пропаже.
Никс приподнялась на ноги и дохромала до стены здания. Она села на землю, облокотилась о стену и закурила сигарету, я приземлился рядом.
— Прости меня, Никс, — сказал я, посмотрев на небо.
— За что? — равнодушно спросила она, выпустив облако дыма.
— За то, что из меня хреновый помощник при зомби-апокалипсисе.
Она усмехнулась.
— Ты вообще-то мне только что жизнь спас.
Я улыбнулся и не ответил.
— А где наша девочка-поцелуй? Может, она и ногу мне поцелует?
— Не знаю, — ответил я, даже не попросив её перестать язвить, — но труп её ухажёра валяется вон там, — я кивнул головой в сторону остаток Клайва.
— Странно, но все зомби, с которыми ты дружишь, трагически погибают, — засмеялась Никс. — Но в одном ты прав.
Я вопросительно посмотрел на неё.
— Зомби безобидны. Гораздо больше стоит опасаться людей, — она тяжело вздохнула. — А сейчас пойдем и засунем эту гранату ему в задницу! — Никс выкинула окурок.

Не успели мы подняться с места, как услышали рёв мотора. На огромной скорости в нашу сторону мчался внедорожник, его фары осветили улицу. Точнее, он ехал прямо к входным дверям. Времени ретироваться у нас уже не было. Перед тем как зажмуриться и накрыть собой Никс, я заметил за рулём внедорожника девочку-апокалипсис. И её безумную улыбку.

Часть 7. Шанс всё исправить

— Тебе не кажется, что нас наебали? — после долгой паузы спросила Никс, когда мы сидели в своем офисе друг напротив друга и думали, что нам делать дальше. — Девочка-апокалипсис, девочка-апокалипсис! Твою-то мать! Мы теперь окружены психами! Что если они все лежали в одной лечебнице?!
— И что с того? — я тяжело вздохнул. — Они не причинили нам никакого вреда. Ровно, как и Апокалипсис. Эти психи просто пытаются выжить, вот и всё.
— Предлагаешь остаться и поддаться этому психозу?
— Я не знаю, Никс, не знаю, — тихо ответил я, облокотившись на стену, — но я всё ещё уверен, что снаружи не так опасно, как утверждал Сойер. Надо доказать им, что мертвецы безобидны.
— И как ты собираешься это сделать?
Я промолчал и пожал плечами.

Дверь офиса открылась и из проёма показалась собачья морда. Овчарка вбежала в помещение, подбежала ко мне и потёрлась об меня носом. Я улыбнулся и погладил её. На ощупь её шерсть мне показалась сухой. На пальцах осталась грязь. В ужасе решив подтвердить свою мысль или опровергнуть её, я посмотрел псу в глаза. Зрачков почти не было видно. А на зубах овчарки я также обнаружил грязь.
— Никс! — с ужасом посмотрев на неё и убрав руку от пса, крикнул я.
— Что? Испугался пса?
— Никс, эта собака мёртвая!
Я отстранился от неё, поглядывая на эту улыбающуюся морду с высунутым языком.
— В каком…
Никс не успела договорить, как в офис вбежала вторая овчарка, а следом за ней, на грязных босых ногах перед нами показалась девочка-апокалипсис.
— Ты в курсе, что твои собаки мёртвые?! — крикнул я, посмотрев на неё.
— Конечно, — она улыбнулась и пожала плечами, — это так удивительно?
— Но… но я думал…
— Если по улице ходят мёртвые люди, то почему бы не бегать собакам? М?
— А если они укусят кого-нибудь?
— Не укусят, — девочка-апокалипсис наклонилась и погладила их обеих за ухом, — Фред и Розмари милые ребята.
— Фред и Розмари? — вылупилась на неё Никс.
— Уэст, — ответила Апокалипсис, сложив руки за спиной, — в честь семейной пары серийных убийц.
— Мило, — в унисон сказали мы с Никс.

Я вышел в коридор, осмотреться, походить по этажам, окончательно сформировать мнение об этом месте. Кто бы мог подумать, что в огромном небоскрёбе, где когда-то решались вопросы мирового масштаба, шли переговоры с иностранцами и проворачивались миллионы сделок, после апокалипсиса будет находиться огромная куча сектантов. На некоторых этажах стояли диваны, можно было любоваться видом города, или точнее тем, что от него осталось. Люди сидели за столами, играли в карты, смеялись, вспоминали свои жизни до восстания мертвецов. И все как один не расставались со своим оружием и искоса поглядывали на меня.
Я встал у кулера и налил себе воды в пластмассовый стаканчик. У соседнего кулера стояла женщина средних лет в камуфляжных штанах, с гранатами и пистолетами на поясе, футболке в обтяжку и перекинутым через плечо ружьём.
— Новенький здесь? — спросила она, отпив воды из своего стакана.
— Да, мы вчера пришли, — ответил я.
— А, это вы были с этой ненормальной с собаками?
Я неуверенно кивнул, слово не хотел быть к этому причастен.
— Ну что ж, осваивайтесь тут. Надеюсь, вам понравится, — она едва улыбнулась и посмотрела мне в глаза.
Я сделал глоток из стаканчика, она до неприличия долго смотрела на мою руку. После вежливо улыбнулась и ушла.

Уже потом я понял, что этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Она увидела укус, и в ней в тот момент заговорили страх и стереотипы. И понял я это только тогда, когда, идя по коридору, почувствовал сильный толчок в спину и следом упал на землю. Двое людей скрутили мне руки и повели куда-то по длинным коридорам.
— Никс! — орал я. — Никс, помоги!
Один из нападавших воткнул мне в рот тряпку. И когда меня проводили мимо нашего офиса, я с сожалением понял, что помощи ждать неоткуда. Никс точно также скрутили двое сектантов.

Они привели нас в помещение, которое раньше, скорее всего, было комнатой для совещаний. Проектор, панорамные окна, длинный овальный стол, флаг США. А за столом сидел Сойер с двумя своими приспешниками. Увидев нас, он поднялся с места с озадаченным выражением лица.
— Что происходит? — спросил он, проведя ладонью по своей лысине.
— У него укус! — вскрикнула та женщина, что стояла со мной у кулера и силой выставила мою руку вперёд. Вторую мне скручивал её товарищ, я находился в полусогнутом положении и из-за тряпки во рту даже не мог ничего возразить.
Сойер подошёл и пару секунд вглядывался в укус мёртвого ребенка на моё<