Нескоторые старинные лечебные заговоры

 

Чтобы остановить кровь:

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! Аминь!

Не я говорю, говорит истинный Христос

и сама Мать Пресвятая Богородица!

Идет конь карь, человек идет стар;

идет старая баба, ведет старую собаку;

собака пала, у раба божьего (имя рек)

(или у рабыни божией, имя рек) вся щемота отстала

и горячая кровь встала во веки веков!

Аминь! Аминь! Аминь!

 

 

* * *

 

Встану я благословяся, лягу я перекрестись и лягу во чисто поле, во зеленое; встану благословясь, пойду перекрестясь во чисто поле, во зеленое поморье, погляжу на восточную сторону: с правой, со восточной стороны летят три врана, три брательника, несут трои эолоты ключи, трои золоты замки; запирали они, замыкали они воды и реки, и синия моря, ключи и родники; заперли они, замкнули они раны кровавые, кровь горючую; как из неба синего дождь не канет, так бы у раба божьего (имя рек) кровь не канула!

Аминь.

 

* * *

 

На море на окияне, на острове на Буяне лежит бел горюч камень; на сем камне стоит изба таволоженная, стоит стол престольный; на сем столе сидит красна девица, не девица сие есть, а Мать Пресвятая Богородица; шьет она, вышивает золотой иглой, ниткою шелковою; нитка, оборвись, кровь, запекись, чтоб крови не хаживати, а телу не баливати!

Сему делу аминь, аминь, аминь.

Из‑за тридевять сот земель, из‑за тридевять сот людей выходила красная девииа, выносила иглу с шелковою ниткою и зашивала у раба божия (имя рек) кровавую рану; чтоб той кровавой ране не баливать, крови, руды не хаживать отныне и до веку и во веки веков! Аминь.

 

 

Хороший заговор от грыжи

 

Встану благословясь, пойду перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота в чистое поле.

В чистом поле течет река медвяная, берега золотые; плывет по этой реке рыба, а имя ее щука: зубы у ее железны, щеки медны, глаза оловянны; и тая щука железными зубами, медными щеками, оловянными глазами загрызает, закусывает и загладывает побочную грыжу, киловую грыжу и водяную грыжу, пуповую грыжу, жиловую грыжу, кровяную грыжу у раба божия (имя рек) от родин и до первой байни, от первой байни и до последней байни и до скорой смерти, дитимец и родимец, и всяку лихую грызь и болезнь! Забаяно, заговорено у раба божия (имя рек) во веки веков! Аминь.

Чего мастер не доучил или сам не договорил, то всех наперед. Будьте мои слова крепки и тверды, ключ и в замок во веки веков!

Аминь. Аминь. Аминь.

 

 

Примечание: Бая (и)ть – говорить, рассказывать, байка – сказка, баюн (баюкон) – говорун, сказочник, краснобай, прибаутка, баюкать (баикать) – укачивать ребенка под песню, обаять, (обаить, обаивать) – обольстить, обворожить, старин, обавник (обаянник) – чародей, напускатель обаяния 2); иллир. bajanie – заговор, чародейство, песнь, поэтический вымысл, bajan – чародей, волхв; польск. bajac – рассказывать сказки, bajacz (bajarz) – рассказчик, baja – сказка, bajeez ну – баснословный; чешск. bag, bagar, bagec – сказочник, bageni – басня, речь; серб. bаjати – колдовать, bajaч – колдун, bajaлица – колдунья, bajaibe – волшебство. Этими выражениями объясняется и «боян» «Слова о полку Игореве» – певец, чародей. От глагола «баять» происходит балий, слово, объясняемое в «Азбуковнике»: «чаровник, ворожея», а в Фрейзингенской рукописи употребляемое в значении врача; бальство – ворожба (Афанасьев).

 

 

Господи Боже, благослови!

Стану я, раб божий (имя рек), благословясь,

пойду перекрестясь из избы дверьми, из двора воротами,

пойду в чистое поле; есть в чистом поле окиян‑море,

и есть на окияне‑море белый камень, и есть под белым каменем

щука золотая – и перье золотое, и кости золотые,

и зубы золотые; и прийди, щука, к рабу божию (имя рек),

и выгрызи у раба божия (имя рек) своими золотыми зубами

грыжу ветряную, грыжу напущенную,

грыжу жильную, грыжу костяную,

сосцовую грыжу, красную грыжу,

мокрую грыжу, от отца грыжу, от матери грыжу,

всякую бывающую; и спустись, грыжа, к поясу,

и выйди мочею и шулятами на дресвян камень,

и поживи три часа денных,

и пойди, грыжа, с дресвяна камени

на пустое место, в темное место, где солнце не огревает,

где люди не ходят и не бывают, где птицы не летают,

где звери не заходят; и пойди, грыжа, за быстрые реки,

и пойди, грыжа, за гремучие ручьи,

и когда буде Христово второе пришествие,

обратись, грыжа, вспять!

Тем словам во веки веков аминь!

 

 

* * *

 

         В чистом поле стоит сырой дуб, и в том сыром дубе железный муж, и того железного мужа не можно напоить и накормить ни хлебом, ни солью, никакими овощами, а накормить того железного мужа из жива человека: с сердца грыжею, из‑под грудей грыжею, из пупа грыжею; к тому ж в синем море‑окиане белой камень, и от того белого камня выходит красная девица и приходит к тому рабу божию (имя рек), и вынимает у того раба божия с пупа грыжу, с сердца грыжу, из‑под пупа грыжу, и покладывает на шелковую ленту, и сносит к сырому дубу, к железному мужу; и тот железный муж поедает и пожирает у того раба божия с сердца грыжу, из‑под грудей грыжу, из пупа грыжу, и тем железный муж сыт пребывает!             

         Как старой няньке детей не нашивать, так у раба (имя рек) грыжи не было!             

 

* * *

 

От нутряной нутрянки (опухоли живота). Читается тридевять раз в бане, и столько же раз парят больного веником. Затем веник выбрасывается в поле на запад.

 

Стану я, раба божия (имя рек),

отговаривать у раба божия (имя рек),

нутряная нутрянка, выйди с раба божия (имя рек),

из его белого тела, с его живота;

выйди в чистое поле, где пустота;

там стоят столы дубовы, скатерти браны,

питья медовы, яства сахарны; тебя в гости звали!

 

 

* * *

От жабы

 

         Ложилася (имя рек) спать, помолясь и благословясь; на кияне‑море лежит камень Латырь; возле того камня Латыря стоит престол Пресвятыя Богородицы; возле того престола стоит дерево суховерьхо; на этом дереве суховерьхе сидит птица – железны носы, булатны когти, щиплет, теребит жабу, сухую и мокрую, присно, во веки веков!             

         Приговаривая этот заговор, трут по больному месту тремя веретенами, сперва каждым отдельно, а потом всеми тремя вместе. После того должно махнуть веретенами в печь, приговоря:             

         Ступай, сухая и мокрая жаба, сохни!             

 

От горячки или огневицы

 

 

Стану я, раб божий (имя рек) благословясь

и пойду перекрестясь во сине море;

на синем море лежит бел горюч камень,

на этом камне стоит божий престол,

на этом престоле сидит Пресвятая Матерь,

в белых рученьках держит белого лебедя,

обрывает, общипывает у лебедя белое перо;

как отскокнуло, отпрыгнуло белое перо,

так отскокните, отпрыгните, отпряните

от раба божия (имя рек) родимые огневицы

и родимые горячки: с буйной головушки,

с ясных очей, с черных бровей, с белого тельца,

с ретивого сердца, с черной печени, с белого легкого,

с рученек, с ноженек!

С ветру пришла – на ветер пойди;

с воды пришла – на воду пойди;

с лесу пришла – на лес пойди

отныне и до века!

 

 

От ячменя

 

Заговаривающему следует трижды плюнуть в сторону; показать глазу кукиш и прошептать три раза:

 

Ячмень, ячмень, на тебе кукиш;

что хочешь, то купишь;

купи себе топорок,

руби себя поперек!

 

 

От бельма

 

 

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!

Аминь. И шел святый Егорий

показать больному чрез железный мост,

и за ним бегло три пса: един серый,

другой белый, третий черный;

серый пес бельмо слизнул, белый пес бельмо слизнул,

черный пес бельмо слизнул у рожденного,

у молитвенного, у крещеного раба божия (имя рек)]

 

 

От колотья

 

Знахарь обводит место, где больной чувствует колотье, бруском и крестит это место столовым ножом, говоря и крестя трижды:

 

Секу, отсекаю, рублю, перерубаю,

секу, рублю колотье острым ножиком!

Как брусок исчезает от укладу, от булату, от железа,

так исчезни и иссохни, родимое колотье,

в белой кости, в черном мясе.

в белом тельце отныне и до века!

 

Затем обмывают нож водой, которой и поят больного, или промывают больное место.

 

* * *

От укуса бешеной собаки

 

На море на окияне, на острове на Буяне стоит крута гора Сион‑матушка, на крутой горе растет дуб‑стародуб, под тем дубом‑стародубом лежит цепь железная, обвита вокруг дуба; к этой цепи привязан старый бес‑собака.

Ой ты, собака, старый бес! Унимай свой лютый гнев, свою ярость, свой кусачий зуб!

Если укусишь раба божия (имя рек.) в белое тело, пустишь свою черную слинь в горячую кровь, то сам и уймешь, всякую болезнь выгонишь!

А ежели не уймешь своего кусачьего зуба, то приду к тебе я, раб божий (имя рек), с жезлом стальным, с билом железным, изгоню молитвами Господа нашего Иисуса Христа на веки веков! Аминь.

 

* * *

 

На море на окияне, на реке на Ордане стоит ракита, под тою ракитою лежит борона, под тою бороною лежит баранье черное руно, под тем бараньим черным руном лежат три змеи: первая змея Марея, а другая Наталея, а третья змея медяница скороспея!

Ты, змея медяница скороспея, вынимай свое жало поскорея от раба божья (имя рек); а кады не вымешь своего жала поскорея, возьму я калену стрелу, пойду к Иисусу Христу и сам тебя застрелю!

Не я говорю, не я выговариваю; выговаривает, отговаривает сама Божья Матушка,

Пресвятая Богородица, со всем своим собором, великим помощником с Миколаем Угодником и с небесным воеводою!

 

* * *

 

Читается трижды над укушенным местом, которое трижды натирается осиновою корою и затем трижды обмывается водою из росы, собираемой в Иванову ночь:

 

Стану я, раба божия (имя рек),

отговаривать укушенное место,

у раба божия (имя рек) заговаривать:

«Гад подколодный, гад подземельный, возьми свою ярь,

а не возьмешь свою ярь, не пустит тя ни пень, ни колода,

ни ракитова порода; а возьмешь свою ярь,

пустит тя и пень, и колода, и ракитова порода;

и опечет тя красно солнышко,

и освятит тя светлый месяц,

часты звездочки, и обмоет тя утрянароса!»

 

 

От ожога

 

         Сожжено это не огнем, а золою!             

Трижды сказать, дунуть и плюнуть.

 

* * *

 

Где был огонь,

будь песок [вариант: камень]

 

От запоя и похмелья:

 

Живую щуку сажают в туес или бурак с вином и настаивают 12 дней; щука дает много слизи, и настой протухает. Им поят пьяницу, приговаривая:

         Как щука не терпит вина, тако ж бы не терпел его раб божий (имя рек).             

 

* * *

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа аминь!

Хмель и вино отступись от раба божия (имя рек)

в темные леса, где люди не ходят,

и кони не бродяг, и птица не летает!

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа (дважды)!

Хмель и вино, выходи на быструю воду,

по которой воде люди не ездят,

от раба божия (имя рек);

хмель и вино, пойди на буйные ветры –

которой ветер по дальности ходит!

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа (дважды)

Зайди это вино за холмы и горы!

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Привяжись к лихому человеку,

который на (имя рек) лихо думает,

к тому привяжись,

который добра не сделает,

от меня вовеки отвяжись!

Во имя Отца и Сына

и Святаго Духа аминь!

 

 

От плотской немощи

 

Встану яз, раб божий (имя рек), благословясь и пойду перекрестясь в чистое поле под красное солнце, под млад светел месяц, под частые звезды, мимо Болотовы кости могила; как Болотовы кости не тропнут, не гнутся, не ломятся, так бы у меня, раба божия (имя рек), фирс не гнулся, не ломился против женския плоти и хоти и против памятныя кости; и возьму яз, раб божий (имя рек), свой червленой вяз, и пойду я в чистое поле; ажио идет в чистом поле встречу бык‑третьяк, заломя голову, смотрится на небесную высоту, на луну и на колесницу; и подойду яз, раб божий (имя рек), с своим червленым вязом и ударю яз быка‑третьяка по рогу своим червленым вязом, и как тот рог не гнется, не ломится от моего вязу, так бы и у меня, раба божня (имя рек), фирс не гнулся, не ломился против женския плоти и хоти и против памятныя кости отныне и до веку!

 

* * *

 

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа аминь!

Господи, благослови. Господи, прости, Господи, помози!

Как у стоячей бутылки горлышко завсегда стоит прямо и бодро, так бы и у раба божия (имя рек) завсегда […] стоял на свою жену, рабу божию (имя рек), и во всякое время для любови и для похоти телесныя!

Аминь. Аминь. Аминь.

 

Русские чудотворцы

 

Среди культовых предметов и средств, к которым прибегает заболевший русский человек, бесспорно первое место должно быть отведено мощам святых и чудотворным иконам. Вера в целебность мощей и святых икон составляет исключительно русскую особенность и потому заслуживает повышенного внимания. Хотя учение о мощах и иконах всецело перешло к нам из Византийской церкви, но, развивая собственную веру, народ шел исключительно своим путем. В дальнейшем святые выступали в сознании народа не только учителями, но и носителями национальной и государственной идеи, защитниками в различных бедах и напастях и, естественно, становились как бы духовными богатырями и героями.

Имя многих из них уже при жизни было окружено ореолом чудесного и всепобеждающего. Часто противостоять им не могла и физическая сила, перед ними смирялись звери, и сами места их обитания были «святые места». Они не только сообщали свою чудесную силу всему, с чем соприкасались – камням, земле, воде, деревьям, – но и имели таинственный дар воздействовать на саму природу человека, исцеляя его болезни и недуги. Не удивительно, что еще при жизни снискавшие во всенародной молве славу святых, они и по смерти сохранили чудесную силу исцелять болезни. Канонизация таких святых лишь совпадала с желанием и требованием верующих.

Получается, что вера в целебность мощей, хотя и есть явление чисто религиозное и заимствованное, но в то же время явление, сложившееся исторически и по желанию народа. На это указывает и факт, что предметом почитания и поклонения становятся могилы подвижников, юродивых и блаженных, еще не канонизированных церковью.

Чудотворные иконы имеют не меньшее значение в жизни народа. Свою «популярность» они приобрели в годины общих народных бедствий, усмиряя грозные вражеские рати, помогая выигрывать трудные и решительные битвы. Единое историческое сознание продолжает жить в народе, хотя он и утратил память о конкретных случаях, и немудрено, что многие из икон, как исторические святыни, пользуются повсеместной известностью и всеобщим почитанием. Таковы иконы Божьей Матери Казанской, Владимирской, Смоленской, Почаевской, Иверской и другие.

Существует еще одно явление исключительно русской народной жизни, не менее замечательное, чем приведенное выше. Это обилие так называемых «явленных икон». Обыкновенная икона, поставленная неизвестным в уединенном месте или найденная на берегу, считается «явленной», около нее создаются легенды, начинают совершаться чудеса, главным образом в виде исцеления больных. Слава о ней растет быстро и разносится по окрестностям. И во всех случаях народное признание иконы чудотворной предшествует официальному признанию церкви. Последняя лишь освящает существующее, то, что создалось силой обстоятельств и исходит из недр народной жизни.

Благодаря мощам и чудотворным иконам создались такие общерелигиозные центры, имеющие всенародное и историческое значение, как Троице‑Сергиева, Киево‑Печерская или Почаевская лавра, Соловецкий или Кирилло‑Белозерский монастырь. В каждом районе (а то и деревне, городе) существовали и существуют свои местные почитаемые святыни, к которым идут паломники, больные, ища исцеления, и здоровые, исполняя обет, данный в болезни за себя или близких. Народ наш, добредавший и ныне добредающий до Иерусалима и греческого Афона, идет в эти места, в громадном большинстве случаев побуждаемый сознанием общей греховности или тяжести какого‑либо частного греха, близкой утраты или несчастья, но обеты в болезнях он предпочитает давать своим святыням. Эти обеты даются в большинстве случаев хронических, острых и опасных болезней, когда безрезультатно испробованы все доступные медицинские средства лечения и остается одна надежда на чудо. В критическую минуту человек осознает, что сделанное им бесполезно и бесплодно, и, веря в существование еще одного мира, помимо мира физических тел, он и обращается к миру чудесного и невозможного. Мир этот он считает для себя открытым, связь между ним и собой в минуту обета совершенно ясна. Связь же обеспечивают угодники и святые, которым и дается обет: эти люди объединяют в себе ирреальное и реальное, так как мощи их – прямое доказательство второго. И святые болели и страдали, как он (она) теперь, поэтому все скорби и немощи людей им хорошо известны.

Похожая картина происходит и с чудотворными иконами. Давно привыкнув верить и чтить их, простой человек неоднократно слышал и от духовных, и от мирских людей, и от нищих рассказы о проявлениях необыкновенной силы этих икон, а избранные и на себе испытывали какое‑то особенное действие. Человек ждет и надеется на чудо, и оно в зачастую действительно случается: оставленный без всяких средств лечения, больной вдруг выздоравливает. При этом известно много случаев, когда обет дается не самим больным, а его близкими – детьми или родителями.

Кроме местных и общих святынь, существуют еще угодники‑целители по преимуществу. Некоторые из них, например, Николай‑чудотворец, святой Пантелеймон‑целитель, Косьма и Дамиан (Козьма и Демьян) – врачи‑бессеребренники – помогают от всех болезней. Другие святые врачуют исключительно от одной, всем известной и определенной болезни.

Святой Антипий почти повсеместно считается целителем зубных болезней, а иногда вместе с ним и Федор Сикеот.

Целителями всех простудных заболеваний, сопровождаемых ознобом или жаром, являются святая Фотинья (Фотина, 20 марта), преподобный Марон и Василий Новый (26 марта).

От болезней глаз исцеляет Казанская Божья Матерь, великомученица Варвара, Логин Сотник, Мина Египтянин и архидиакон Лаврентий.

При головной боли следует обращаться к Николаю‑чудотворцу или к иконе усекновения главы Иоанна Предтечи.

От запоя и пьянства помогают святой Фрол и Лавр, а также мученик Бонифатий и преподобный Моисей Мурин.

От порчи исцеляет Симеон Мироточец и никому не ведомая «воздушная» Божья Матерь, которая будто бы пишется только в воздухе и на царских вратах.

От сумасшествия и душевных болезней исцеляют святомученик Киприан и мученица Юстина.

Беременных охраняет Федоровская Божья Матерь.

Облегчают родовые муки великомученица Екатерина и Анна‑пророчица.

Об исцелении от грыжи следует молиться великомученику Артемию

От оспы – святому Конону, моровой язвы – Фоме‑юродивому.

Об исцелении от блудной страсти следует обращаться к преподобному Иоанну‑многострадальцу.

Целителем родимца у детей считается великомученик Никита.

От болей живота спасают – отроки Ананий, Азария и Мисаил.

При коклюшном кашле у детей, говоря про ребенка, что он «перхает», народ молится «Иоанну Пер– хателю», разумея Иоанна Предтечу. Каждому святому имеется своя молитва, текст которой вам всегда подскажут в ближайшей церкви.

Ниже (на стр. 152) мы приводим вам официальную таблицу распределения ролей между святыми в Православной церкви. Следует учесть, что в католических странах функции у святых могут быть совершенно другими, как и сами святые.

 

Какому святому‑чудотворцу и в каких случаях надо молиться