На «кухне» пана валендовского

 

Побеседовать с руководителем расквартированной в Вашингтоне организации под названием «Центр по наблюдению за Польшей» побудило весьма примечательное обстоятельство — она старалась не афишировать свою подрывную деятельность против Польской Народной Республики, но работала активно и не стесняясь в средствах. Именно это и дало мне право применить необычный журналистский прием: дабы внушить доверие, представиться просто «русским журналистом, проживающим в Нью–Йорке». Прием хоть и простенький, но сработал.

Итак, на проводе исполнительный директор «Центра по наблюдению за Польшей» Тадеуш Валендовский.

— Какое отношение вы имеете к Польше? — поинтересовался я. — И почему наблюдаете за тем, что происходит в этой стране, из Вашингтона? Неужели из–за океана виднее?

— Центр является сугубо частной американской организацией, — ничего не подозревая, отвечал он. — Среди ее членов я единственный проживающий в США польский гражданин, остальные — американцы. Все мы пытаемся помочь Польше в ее демократизации, в частности тем, что получаем оттуда разного рода информацию и распространяем ее здесь, в Америке. Наша задача — служить независимым информационным каналом коммуникаций между Польшей и США, между такими социальными силами, как «Солидарность», определенные круги католической церкви, различные оппозиционные группы, и американской общественностью. Мы не хотим, чтобы этим связям помешало польское правительство, и избегаем огласки нашей деятельности в прессе. В США местные органы массовой информации, правда, относятся к нам с симпатией и сотрудничают с нами. Но нам кажется, что нельзя полагаться только на прессу.

— Есть ли у вас люди, на которых вы можете положиться, скажем, в конгрессе или правительстве?

— Есть и такие, но деньги получаем исключительно от частных лиц и неправительственных организаций в виде пожертвований. Это все, что я вам могу сказать.

— Помогают ли вашей организации американские профсоюзы?

— Конечно. Более того, сотрудничество носит взаимный характер. Я предоставляю нужную информацию, а они в свою очередь организуют мне, например, поездки по стране с лекциями и другие мероприятия.

— Какое влияние вы имеете в Польше?

— Не думаю, что оно очень существенно, но мы предпринимаем все от нас зависящее и надеемся сделать его более заметным.

Наша организация готова служить всем, кто заинтересован в использовании нас в качестве канала информации. Кстати, поскольку вы живете в Нью–Йорке, могу подсказать вам и других людей, которые пытаются оказывать реальную помощь Польше. Вы можете непосредственно связаться с организацией «Помост», главное отделение которой находится в Чикаго, но она действует и в Нью–Йорке. Это группа молодых польских эмигрантов во главе с Ежи Стажиком, которая ведет здесь пропаганду деятельности оппозиционеров–диссидентов, распространяет доставляемые из Польши документы, направляет финансовую помощь и печатную технику «Солидарности», лоббирует по оказанию влияния на американское правительство.

— Связаны ли вы с КОР?

— Лично я участвую в оппозиционном движении, к которому принадлежит КОР, с 1976 года. Мы и сейчас сотрудничаем с ним, но у нас есть контакты и с другими группами.

— Как вы получаете информацию?

— Непосредственно из Польши. Конечно, для этого требуется время: иногда она до нас доходит, иногда нет. Значительная часть информации и документов поступает к нам не по почте, а непосредственно через наши контакты. Дело все в том, что я прекрасно сознаю реальность положения. Моя политическая линия совпадает с линией «Солидарности», которая заключается в вынужденном признании до определенного времени альянса с Советским Союзом и так называемой руководящей роли польской коммунистической партии. Для стабилизации экономики потребуется установление в стране нового политического и социального порядка. Поймите одну вещь: тот факт, что «Солидарность» не заявляет публично о своих претензиях на политическую власть, что некоторые ее руководители даже высказываются в поддержку партии, означает в действительности лишь одно — они реалисты. Призывать к реставрации капитализма глупо просто из практических соображений.

— Вы действительно верите в искренность намерений американского правительства в отношении Польши?

— Лично я очень благодарен этому правительству и другим американским организациям за помощь, которая уже предоставляется в самых различных формах, за благотворное влияние на польские события, оказываемое, в частности, администрацией Рейгана. Да, я верю в искренность этой помощи, ибо правительство США контролируется народом.

— А как насчет крупного бизнеса, закупающего и конгрессменов, и кандидатов на высшие правительственные посты? Может быть, именно бизнес контролирует правительство?

— Крупный бизнес -— это и есть часть народа…

Чувствуя, что мой собеседник начинает уже о чем–то догадываться, закончил беседу и повесил трубку…

Спустя два года после беседы с паном Валендовским я заехал в контору нью–йоркского «Комитета в поддержку «Солидарности». В доме номер 275 Седьмой авеню меня явно не ждали. Время было обеденное, и его сотрудники покинули свои «посты». Доедая бутерброд и, наверное, так и не расслышав, кто я и зачем, секретарша при входе направила меня в одну из комнат. Ничего не оставалось, как воспользоваться приглашением. Прождав минут пятнадцать, не стал терять времени и принялся рассматривать разбросанные повсюду листовки, брошюры, бюллетени. Некоторые из них были уже запечатаны в желтые пакеты с наклеенными адресами. Из незапечатанных в глаза бросилась инструкция под названием «Основные принципы конспирации», содержащая несколько практических рекомендаций для «подпольного движения сопротивления» в Польше. Любопытный документ! Почему бы не поинтересоваться его наставлениями. Они выглядели вкратце так:

«Вам разрешено знать лично только вашего непосредственного руководителя и членов вашей группы. Не пытайтесь узнать больше, чем положено. Организационные контакты необходимо свести к минимуму. На производстве работайте медленно, постоянно жалуйтесь на неразбериху и некомпетентность своих начальников. Не принимайте никаких, пусть даже незначительных, решений по улучшению работы. Старайтесь отвлекать заводское начальство мелкими вопросами и создавать вокруг него атмосферу недоверия. Делайте вид, что вы просто лентяй. Чаще ссылайтесь на то, что у вас «болен» ребенок, и не ходите на работу…

Ищите места для тайников вне вашего дома. По возможности меняйте время и место проведения конспиративных встреч и собраний. Изобретайте соответствующий код для записей адресов и телефонов в своих книжках, а также условные знаки о том, что место для встречи «чисто». Используйте пароли, приглашайте только тех, в ком абсолютно уверены. На встречах должны присутствовать не более пяти человек. Никогда не расходитесь вместе. Рисуйте на стенах лозунги, развешивайте листовки и распространяйте информацию, но действуйте очень осторожно. Всегда имейте при себе тщательно отработанное алиби…»

Натолкнулся я и на свежеотпечатанный призыв одного из руководителей «Солидарности» Владислава Фрасиньюка к его «коллегам» во Вроцлаве, датированный 1 июня 1982 года. «Все формы действия, — говорится в нем, — подчинены цели, которая определяет выбор нашей тактики. Наша цель — построить самоуправляемое общество, наше оружие — всеобщая забастовка…» Перебирая другие листки, обнаружил обращение–письмо «Комитета в поддержку «Солидарности» от 30 ноября 1982 года в адрес руководителя американского профсоюза почтовых работников с просьбой помочь в отправлении различных посылок по указанным адресам в Польше. В конце обращения стояли фамилии людей, поддерживающих такую «почтовую кампанию»: Раймонда Арона, Збигнева Бжезинского, сенатора Даниэля Мойнихена, босса АФТ—КПП Лейна Керкленда, руководителя профсоюзной федерации учителей и партии «Социал–демократы США» Альберта Шанкера, обозревателя журнала «Ньюсуик» Джорджа Уилла и других. Знакомые лица! Как и поприще, на котором они активно подвизаются.

Мое занятие прервал вошедший в комнату паренек. На обращенный к нему вопрос, можно ли приобрести некоторые издания комитета за наличный расчет, он почему–то оглянулся по сторонам, вынул из коробки три информационных бюллетеня и лаконично заметил: «Два доллара пятьдесят центов. Сейчас эти материалы уже все равно мало кому нужны». Видя, что я не требую сдачи, он тактично не стал требовать и объяснений, зачем и кому сбывает «подпольную литературу».

Окажись тот паренек поразговорчивее, я обвинил бы комитет в соучастии в заговоре против суверенного государства, в заговоре, на успех которого так надеялись в Вашингтоне. Но пожалел его: роль на него возложили скорее всего чисто техническую, а вид и без того был растерянный и жалкий.

 

КОГДА ЦРУ ИДЕТ В ЦЕРКОВЬ…

 

Мне определенно везло: опять по ошибке приняли за «своего». На сей раз в мой почтовый ящик начали поступать материалы от так называемого «Народно–трудового союза российских солидаристов». Мелким шрифтом на тонкой бумаге недобитые гитлеровские выкормыши призывали готовить «свержение Советской власти» и одновременно тайно размножать и распространять соответствующие материалы «среди советских граждан за рубежом». В одном из таких материалов подчеркивалась важность для энтээсовцев поддерживать «закрытую организационную работу», осуществляемую членами польской «Солидарности». «Терпение и еще раз терпение, — поучали самозваные наставники, — надо лишь присматриваться к людям, привлекать к подпольной работе надежных и собирать силы, которые будут способны влиять на события в критических ситуациях». Одним словом, затаиться, выждать, чтобы в нужный момент нанести удар.

Тактика подрывных действий по размыву социалистических устоев в Польше могла меняться, но стратегия оставалась прежней — попытаться вырвать эту страну из социалистического содружества всеми доступными средствами. Этим главным установкам следовали не только отбросы НТС, но куда более серьезные и коварные силы.

Вспоминается, как мне пришлось допытываться в госдепартаменте у капитана Мартини по поводу тайных визитов в Ватикан его шефа — посла по особым поручениям, бывшего заместителя директора ЦРУ генерала Вернона Уолтерса. Помощник подтвердил факт неофициальных переговоров с папской курией, но от обсуждения их результатов категорически отказался. Вполне естественно, учитывая главную функцию Уолтерса — тщательно скрывать от международной общественности закулисные сделки своего правительства. А скрывать ему есть что: генерал играл ключевую роль в государственных переворотах в Гватемале, Чили и других странах, в подготовке бандитских формирований против революционного правительства в Никарагуа. Возлагались на него и многие другие «деликатные поручения».

Тесные рабочие контакты с Ватиканом у американской разведки сложились к концу второй мировой войны. В ту пору некоторые пастыри активно помогали перебрасывать из Европы в Америку по подложным документам нацистских преступников.

Завербованные спецслужбами США, они отправлялись подальше не «на отсидку», а для работы на своих новых хозяев. Среди них был, напомним, и Клаус Барбье. Одновременно ЦРУ подминало под себя разветвленный аппарат Ватикана по сбору политической и экономической информации везде в мире, где есть хотя бы один католический собор или монастырь. Но дело отнюдь не ограничивалось лишь добычей шпионских данных. Агентура ЦРУ финансировала связанные с Ватиканом светские организации, проникала в наиболее влиятельные тайные и полутайные католические ордена, вербовала служителей высшего духовенства.

Результаты проведенного американским публицистом Мартином Ли расследования стали весьма красноречивым комментарием и к загадочным визитам Уолтерса в Ватикан. Именно после этих миссий там начали получать от ЦРУ еженедельные информационные доклады о положении в Польше. Выделены были негласно и фонды в 40 миллионов долларов на поддержку антиправительственных выступлений «Солидарности». На широком фронте тайной подрывной деятельности западных разведок против социалистической Польши полутайным организациям вроде «Опус деи» («Божье дело») придавалось в Вашингтоне особое значение. Формально нерелигиозная международная организация бизнесменов, военных, правительственных чиновников католической веры, она добилась решающего влияния в Ватикане, оттеснив в результате междоусобной схватки даже орден иезуитов.

Все хитроумно отлажено в невидимой сети связей ЦРУ в Ватикане, тут даже нет необходимости создавать новые организации. Одна из таких существует еще со времен крестовых походов — «Суверенный орден рыцарей Мальты». Среди его членов — отставной генерал Хейг, бывшие министры финансов Саймон и Кеннеди, мультимиллионеры Хилтон, Грейс, Абпланальп, хозяин корпорации «Крайслер» Лакокка, бывшие советник президента Рейгана по вопросам национальной безопасности Кларк и постоянный представитель США при ООН Киркпатрик. Не говоря уже о директоре ЦРУ Кейси с подвластным ему управлением тайных операций, состоящим преимущественно из католиков, и, конечно, генерале Уолтерсе. Все они без исключения и влиятельные фигуры в «Опус деи».

Еще одна любопытная деталь. Изучая материалы собранного мною досье, я обнаружил цепочку, которая тянулась от члена итальянской масонской ложи «Пропаганда-2» Микеле Синдоны, выполнявшего долгое время роль связника между ЦРУ и Ватиканом, к «красным террористам» Луиджи Стрикко–ло и Франко Паперне, а через них к некоторым деятелям из польской «Солидарности».

В это же досье я включил и выдержку из выступления Вернона Уолтерса на одном из закрытых совещаний по тайным политическим и пропагандистским акциям на 80–е годы, состоявшемся сразу после прихода к власти администрации Рейгана. «Эти акции требуют особого мастерства, специальных связей, влияния и компетентных экспертов по странам, где они проводятся, — поучал генерал. — Зачастую необходимо лишь подбросить нужную информацию, оказать организационную или финансовую помощь — и можно добиться потрясающего эффекта. Везде, где осуществляются данные акции, нужно выбрать наиболее влиятельных людей, чья точка зрения не обязательно совпадает с нашей, но они должны следовать именно в том направлении, в каком мы хотели бы видеть развитие ситуации…»

Ветеран американской разведки рекомендует далее, как эффективнее всего манипулировать «ключевыми фигурами влияния» и при этом «даже не включать их в агентурную сеть». Не этими ли соображениями руководствовался Уолтерс на тайной аудиенции в Ватикане? А почему бы и нет, коль всю жизнь он так же неистово верил в бога, как и в дьявола.

Латиноамериканцы по этому поводу шутят: «Когда ЦРУ идет в церковь, то идет не молиться». И они знают, о чем говорят. С этим ведомством у них давние и большие счеты.

 

ПАНИКА НА ПОТОМАКЕ

 

В вашингтонских коридорах власти поднялся переполох. Непрерывно функционировала «специальная ситуационная группа» во главе с вице–президентом Бушем. Под его начало были поставлены государственный секретарь, директор ЦРУ, председатель объединенного комитета начальников штабов, ближайшие конфиданты президента. Разведывательная информация, пройдя через этот «фильтр», незамедлительно докладывалась президенту вместе с рекомендациями о принятии срочных и эффективных мер. Можно было подумать, что под угрозой жизненные интересы национальной безопасности Соединенных Штатов. В действительности речь шла о бурной реакции Вашингтона на военное положение, введенное в Польше в декабре 1981 года.

Не менее неистово, чем правительство, нагнетала страсти вокруг этих событий и «большая пресса». Ссылаясь на якобы «надежные» источники в Польше, выплескивала на страницы и в эфир одну за другой небылицы о чуть ли не танковых операциях, предпринимаемых польскими властями с целью ликвидировать «оппозицию». Соперничая друг с другом в нахрапистости, средства массовой информации призывали Белый дом отбросить «пряник» и перейти к «политике кнута» в отношении польского правительства. «Говори твердо и держи в руках маленькую дубинку», — недвусмысленно науськивал администрацию обычно сдержанный в эмоциях «Тайм». Газета «Нью–Йорк тайме» пошла дальше и устами своего обозревателя бросила воинственный клич к началу «глобального крестового похода против коммунистов».

«Что делать с Польшей?» — растерялась американская корреспондентка в Западной Европе Флора Льюис, словно речь шла о катастрофическом бедствии где–то в Техасе или Калифорнии. И тут же стала призывать западные правительства прервать все торгово–экономические связи с Польской Народной Республикой. Именно «прервать», дабы сохранить еще шанс попытаться оказывать хоть какое–то влияние на ход событий в этой стране, навязывать ей приемлемые Западу условия, а заодно пригрозить такими же санкциями и Советскому Союзу.

От риторических угроз, в порыве бессилия изменить складывавшуюся в Польше ситуацию, администрация США решила перейти к практическим шагам. Зачитывая по телевидению рождественское послание американцам, президент США объявил о принятии им политических и экономических санкций против Польши. Все эти меры, как дал он понять, будут действовать до тех пор, пока Белый дом не получит от польского правительства «надлежащих заверений», удовлетворяющих Вашингтон. О суверенности же польского государства и народа, его праве самому решать свою судьбу не было проронено ни слова, будто речь шла о выбившемся из–под контроля непослушном «вассале».

Кого могли напугать столь откровенные шантаж и угрозы, кого они могли ввести в заблуждение, если из них ясно было видно: расчет правящих кругов США на реставрацию в Польше буржуазных порядков с помощью контрреволюции, на дальнейшее нагнетание там обстановки анархии и экономического хаоса потерпел, по сути дела, очередной позорный провал. Все было учтено в подрывных планах, за исключением главного — польский народ не откажется от своего права на защиту своего государственного суверенитета и социальных завоеваний. Об этом вашингтонские распорядители чужими судьбами, наверное, не задумывались.

 

 

В СВОЕЙ ВОТЧИНЕ НЕ ХОЗЯИН

 

Восемь фунтов и ни унции меньше. Именно столько весили «Белая книга» и приложение к ней, состряпанные администрацией Рейгана на второй месяц после прихода к власти. Объемистый опус Белый дом поспешно разослал в страны Западной Европы и Латинской Америки с целью психологической подготовки общественности к дальнейшей эскалации военного вмешательства США в Сальвадоре.

Активисты нью–йоркского Комитета солидарности с народом Сальвадора провели тщательную экспертизу всех сорока семи страниц приложения к «Белой книге» — так называемых «документов», которые должны были служить Вашингтону обоснованием для обвинения Советского Союза и Кубы в подрывной деятельности в Сальвадоре. По оценке специалистов, ни в одном из них нет сколько–нибудь убедительных свидетельств вмешательства социалистических стран во внутренние дела Сальвадора. В сфабрикованности этих «документов», обнаруженных якобы в тайнике сальвадорских партизан, сомнения могут возникнуть разве уж у совсем наивных людей. При их чтении видно: испанский оригинал текста во многих случаях настолько неразборчив, что адекватно перевести его на английский просто невозможно, а потому авторы «Белой книги» даже не переводят, отделываясь интерпретацией. В других случаях «документ» представляет собой клочки бумаги с колонками цифр, которые в вольном изложении переводятся как количество тонн. Написание же пятизначных цифр почему–то варьируется то по–английски (с запятой), то по–испански (с точкой). Любой испанист отметит и странное использование сленга, употребляемого в Чили, но никогда не применяемого и неизвестного в Сальвадоре. Исследователи поинтересовались и почему «документы» опубликованы впервые в США, а не в Сальвадоре. И случайно ли именно госдепартамент, а не сальвадорская военная хунта взял на себя труд по их огласке в печати. Похоже, этот законно возникший вопрос не учли второпях мастера «грязных трюков» на берегах Потомака.

«Черная пропаганда» — так называют профессионалы акцию по опубликованию в прессе сфабрикованных документов, цель которой — дискредитировать тех, кому они якобы принадлежат. Именно в этом «жанре» и написана «Белая книга», на чьей обложке остались черные отпечатки операций по фальсификациям, к которым постоянно прибегает американская разведка.

 

НАВЯЗЧИВЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ

 

Если спросить географа, что общего между Вьетнамом и Центральной Америкой, он, наверное, в первую очередь отметит их расположенность на одинаковых географических параллелях. Историк же неизбежно обнаружит и общность параллелей исторических. Он вспомнит, как в 1964 году незадолго до президентских выборов Линдон Джонсон протащил через конгресс «тонкинскую резолюцию», санкционировав под сфабрикованным предлогом бомбардировки Вьетнама и начало войны, из которой Америка вышла с позором спустя десять лет. До этого же все ограничивалось военными советниками, обучавшими искусству убивать головорезов из сайгонской марионеточной армии.

С помощью «Белой книги», как в свое время и «тонкинской резолюции», рассчитывали подготовить условия для прямой военной интервенции США в Сальвадор. Правда, даже конгресс с трудом «проглатывал» тогда подброшенную администрацией «дезу»: у сальвадорских партизан оказалось лишь оружие американского производства, захваченное в боях с войсками хунты. Фальшивое обвинение не срабатывало, но это не мешало Белому дому срочно увеличивать контингент американских военных советников, предоставлять им более широкие полномочия, санкционировать поставки сальвадорской армии мин «клеймор», широко применявшихся в свое время во Вьетнаме, фосфорных гранат, ракет. Невзирая на вопиющие нарушения правящим режимом прав человека в Сальвадоре, из бюджета выделялись все новые десятки миллионов долларов на военное снаряжение и технику для подавления очагов народного сопротивления. Все чаще прорезались и голоса тех, кто подталкивал администрацию к «военному решению» центрально–американского кризиса.

Трудно отказаться от проведения исторических параллелей, если события в Сальвадоре и реакция на них Вашингтона прямо напоминали Вьетнам 60–х — те же отчаянные попытки посредством «аграрной реформы» настроить крестьян против партизан, те же массовые репрессии опирающегося на американские штыки марионеточного режима, взывающего к Соединенным Штатам о помощи в подавлении своего же народа. И та же ложь.

Заявляя официально о «невмешательстве», вашингтонская администрация направляла сальвадорской военщине и контрреволюционным бандам огромные партии слезоточивого газа, противогазов, пуленепробиваемых жилетов, зажигательных бомб, вертолетов, радиотехники и прочего военного снаряже–ния сугубо специального назначения. В сальвадорских городах Ла–Либертад, Сан–Мигель. Рио–Лампа в лагерях по подготовке карателей приемам убивать беззащитных людей обучали американские военные советники, скрывавшиеся под латиноамериканскими именами. Нарушая условия договора о Панамском канале, специальная группа связи «южного командования» войск США осуществляла радиоконтроль над всей территорией Сальвадора через установленные в зоне канала станции перехвата. Одновременно в самих США велась психологическая обработка американцев, их запугивали «советской угрозой» со стороны южных границ Соединенных Штатов.

Спустя год после прихода Рейгана к власти за неприступными стенами форта Макнейр в Вашингтоне состоялось тайное'совещание командования армий двадцати стран Западного полушария. Обрисовав кризисное положение в Центральной Америке, министр обороны Уайнбергер и начальник штаба сухопутных войск США генерал Мейер прямо дали понять: оставляя открытой возможность направления в Центральную Америку своих войск, Вашингтон прежде всего рассчитывает на участие союзников в карательных операциях и предпочтительно «дальних» союзников — Уругвая и Чили. Экспедиционным отрядам вооруженных сил этих стран и надлежало исполнить роль «пожарной команды», если положение в Сальвадоре выйдет из–под контроля. Заодно им же предстояло «потушить» и революцию в Никарагуа. В этом варианте морскую блокаду Кубы брали на себя ВМС США.

Так в общих чертах выглядела одна из моделей пентагоновского плана по удушению национально–освободительного движения в Центральной Америке. Дабы воплотить план в жизнь, участники совещания решили образовать постоянный штаб и координировать действия на случай «чрезвычайных обстоятельств». Условились также не пренебрегать и методами диверсионно–психологической войны и актами терроризма против революционных лидеров. Но, видимо, на эффективность участия союзников, а точнее, их соучастия в интервенции Уайнбергер питал надежду весьма слабую. Вот почему вскоре после тайного совещания в срочном порядке были доставлены на пентагоновские базы в Джорджии и Северной Каролине 1600 сальвадорских головорезов для обучения их новейшим методам истребления людей. В свое время там уже проходил инструктаж один из таких мародеров и убийц, некий Вега Валенсия. Позднее он командовал «эскадроном смерти», истребившим вместе с другими карателями только за два года более 30 тысяч своих соотечественников. Этих жертв Пентагону было мало, и он рассчитывал, что 1600 молодчиков, вернувшись в Сальвадор, с лихвой возместят вложенные в них знания и израсходованные на них доллары.

 

* * *

 

В Белом доме делали изумленные глаза: «О чем вы? Впервые слышим». И отдавали публично указания разведывательному ведомству выявить, кто из его сотрудников проявил излишнее служебное рвение, нарушив установленные регламентации. Глава же ведомства, первый «рыцарь двуликого образа», смотрел прямо в очи конгрессменам и невозмутимо блефовал: он, мол, не в курсе, но обязательно докопается.

Да надо ли копаться, если всем и без того ясно — именно экспертами из ЦРУ подготовлен и распространен в бандах никарагуанских контрреволюционеров своего рода «полевой устав», как эффективнее осуществлять террористические акции, диверсионные операции и экономический саботаж. Слово «убивать» в инструкции прямо не фигурировало, но давались практические советы по провоцированию беспорядков, дабы вызвать кровопролитие и жертвы среди гражданского населения, подталкивая его тем самым к выступлениям против революционного правительства. Слова «убивать» в наставлении не было, но излагались рекомендации сомосистам, как нанимать профессиональных преступников для «специфических акций и нейтрализации целей». Точнее, для убийств и террористических акций, только называлось это по–другому — «нейтрализацией целей». Вот и вся разница.

Итак, слова «убивать» в инструкции не было. Но вот, в отличие от «рыцарей плаща и кинжала», пентагоновская рать гораздо откровеннее выражала свои мысли. В одном нью–йоркском магазинчике по продаже залежалого армейского обмундирования я наткнулся на целый мешок маек военного образца с надписью: «Вступайте в корпус морской пехоты! Отправляйтесь в далекие экзотические страны. Встречайте там интересных, необычных людей. И убивайте их!»

В моем корреспондентском досье хранится и выдержка из наставления «Воспитание характера», по которому американские солдаты проходят на базах курс военно–политической муштры. Вот как учит оно отвечать на вопросы инструктора:

— Кто вы?

— Солдаты!

— Кто вы по–настоящему?

— Тигры!

— Что вы едите?

— Сырое мясо!

— Что вы пьете?

— Красную кровь!

— Что хочет солдат?

— Убивать! Убивать!

Сказано, что называется, более чем откровенно.

Обученные инструкторами с «вьетнамским опытом» головорезы орудовали в рамках общего вашингтонского плана по дестабилизации и свержению революционного правительства Никарагуа. В плане этом важная ставка делалась и на тех, кто действовал исподтишка, незаметно. Каждые две недели, например, специальное подразделение ЦРУ рассылало в свои резидентуры оперативные ориентировки по ведению подрывных психологических и пропагандистских акций с использованием агентуры в журналистских кругах стран пребывания. Такие директивы приходили и в резидентуру ЦРУ, засевшую в Манагуа под дипломатической «крышей». Были в них и установки для редакторов никарагуанской газеты «Пренса».

Выглядели они весьма конкретно. Установка № 1: «Всячески обыгрывать темы об ухудшающемся экономическом положении, не жалеть для этого ни мрачных красок, ни кричащих заголовков, особенно на первой полосе». Установка № 2: «Информация на социальную тематику должна носить преимущественно негативный характер, даже природным бедствиям необходимо придавать мотив божественного проклятия, ниспосланного на коммунистов». Установка № 3: «Вину за все беды, прежде всего нехватку продовольствия, взваливать на власти: сначала намеками и даже с легким юмором, а затем, когда недовольство возрастет, прямо и даже завуалированными угрозами, сначала в адрес отдельных министров, а затем и всего правительства». Тут же следовали и чисто технические советы по части размещения на одной газетной полосе, казалось бы, не связанных между собой заголовков и фотографий членов правительства, дабы создать у читателя обязательно негативную реакцию. Сей метод назывался «пикториальной ассоциацией», другой — по обыгрыванию двусмысленных слов — «семантической».

И все это вкупе с дипломатическим давлением, угрозами прямого военного вмешательства США, минированием портов, террором диверсионных банд, саботажем на предприятиях должно было служить одной цели — внести раскол между правительством и народом. Так учит одно из наставлений ЦРУ по психологическим операциям. Если вспомнить недавнее прошлое, точно так же профессионалы из Лэнгли учили действовать и чилийскую газету «Меркурио», сделавшую немало для подготовки кровавого фашистского путча.

 

УБИЙЦЫ ПО НАЙМУ

 

Холодный проливной дождь нещадно хлестал по могильным плитам кладбища св. Иосифа. Накрывшись зонтиком, священник отслужил последнюю мессу по усопшему и поспешно ретировался. У могилы остались лишь жена, дети и горстка ближайших друзей. Положив на свежевырытую глину несколько букетов цветов, вскоре разошлись и они. На следующее утро местная газета поместила коротенький некролог, известив о кончине некоего Ричарда Спайсера без упоминания его профессии и даже причин смерти. В городке Уоррен, что разместился у реки Аллегейни в Пенсильвании, так таинственно хоронили впервые.

Кто же был тот загадочный покойник? Тайна стала проясняться позднее, когда родственники уже не могли скрывать от соседей причин столь скромных похорон. Оказывается, Ричард Спайсер погиб не в автомобильной аварии во Флориде, как гласила официальная версия. Его тело доставили из Сальвадора на транспортном военном самолете вместе с тремя другими, найденными под обломками потерпевшего катастрофу вертолета. Все четверо совершали «рутинный» полет в Никарагуа. Отставной летчик ВВС Спайсер был пилотом вертолета и сотрудником Центрального разведывательного управления. На мраморной стене в фойе главного подъезда штаб–квартиры, этого ведомства в Лэнгли выбили еще несколько желтых звездочек в честь «погибших при исполнении служебных обязанностей».

Таких памятных отметок красуется сейчас на стене в ЦРУ, как рассказывают очевидцы, уже не один десяток. В Пентагоне же подобной записи не ведется — военным забронированы для такого случая места на Арлингтонском кладбище и похороны с гораздо большими почестями. Этот факт могут подтвердить, например, родители и вдовы погибших военнослужащих из ударной группы 101–й армейской авиадесантной дивизии, расквартированной в Форт–Кэмпбелл штата Кентукки. Именно в ее составе действовали специальные отряды, осуществлявшие разведывательные и другие операции по поддержке контрреволюционных банд в Никарагуа. Делалось же это за ширмой «совместных маневров», вот уже какой год проводимых на территории Гондураса.

Уильям Элви, чей сын Дональд якобы «погиб в авиакатастрофе», сквозь слезы признавался репортерам филадельфийской газеты: «Я знаю точно, что Дон несколько раз совершал полеты в Никарагуа, доставляя вооруженных людей в районы боевых операций и вывозя оттуда раненых. Он рассказывал мне о том, как ему приходилось перебрасывать их в джунгли по нескольку раз в день. Люди эти разговаривали по–испански и доставлялись из Гондураса в Никарагуа. Иногда это делали и с палубы находившегося неподалеку от берега корабля».

По словам Уильяма Элви, сын предупреждал его в свое время, что, если он не вернется после одной из таких операций, командование уже имеет наготове официальную версию гибели. Так и получилось: Дональд якобы «погиб в ходе учений в Атлантике недалеко от Виргинии».

Своей трагедией поделилась с журналистами и Линда Дженнингс, вдова «погибшего в катастрофе» пилота вертолета все той же ударной группы 101–й армейской воздушно–десантной дивизии. Из ее рассказа явствует, что мужа заранее предупреждали: если его собьют или захватят в плен, никаких официальных признаний со стороны Пентагона не последует. Совершив вынужденную посадку на «чужой» территории, он должен был взорвать вертолет и пробиваться «к своим». С этой целью ему выдавались помимо гражданской экипировки и соответствующие наличные деньги.

Признания родственников погибших не только приподнимали завесу секретности, за которой продолжались «совместные маневры» в Гондурасе. В неприглядном виде представали и официальные заявления высокопоставленных чинов вашингтонской администрации о стремлении к «мирному урегулированию конфликта в Никарагуа».

Чего стоят эти планы? Уильям Элви и Линда Дженнингс хорошо знают их подлинную цену…

А в это время бурный поток дезинформации заливал страницы американской прессы. Все четче начинал проглядывать в нем один и тот же лжетезис: оснащенная по последнему слову военной техники армия Никарагуа готова, мол, вот–вот перейти границу с Гондурасом и Сальвадором, приступив к свержению стоящих там у власти правительств. В этом случае, предупреждал Вашингтон, вооруженным силам США ничего не останется, как «выполнить свой союзнический долг» и в превентивном порядке приступить к «хирургическому вмешательству по удалению марксистской опухоли в ее зародыше». За дымовой завесой официальных двусмысленных заявлений витающий над Центральной Америкой призрак вооруженной агрессии США готов был в любой момент спуститься на землю в виде десантников и морских пехотинцев.

В идеале Пентагону и Белому дому нужна была лишь умело разработанная и успешно осуществленная провокация, которая послужила бы поводом для прямого вмешательства. Ее подготовкой и занимались мастера «грязных трюков», надеявшиеся взять реванш за позорный публичный скандал в связи с распространением среди банд никарагуанских контрреволюционеров наставления по ведению террористических акций. На очереди стояла уже не брошюрка для убийцы, готовился повод для войны с тысячами и тысячами жертв. Варианты провокации, естественно, отрабатывались в строжайшей тайне, а для ее исполнения было подготовлено практически все.

Активисты американского движения солидарности с Никарагуа познакомили меня с одним из таких возможных вариантов. В качестве «камикадзе» предполагалось использовать специальные формирования из наемников, переодетых в форму солдат армии Никарагуа, задача которых — осуществить рейд на гондурасскую территорию. Для пущей убедительности шли даже на то, чтобы принести в жертву не только солдат, но и гражданское население, — тогда якобы легче будет президенту Гондураса обращаться