Я: На вторую половину дня я беру отгул. Встретимся у Марва через двадцать минут.

 

С застывшей на лице широкой улыбкой, направляюсь к Марву, который мог бы сейчас потеснить по испытываемому мною счастью Диснейленд. Но, черт возьми, день сегодня был отличный, и я хочу использовать его на полную. Я беру на себя управление «Магазином шин», наши с Майлсом планы по расширению движутся вперед, и мне выпадает редкий выходной в четверг днем, чтобы отправиться на подледную рыбалку. Жизнь чертовски хороша.

Когда я вхожу в «Приманку и снасть Марва», Мэгги, одетая в свой восхитительный красно-белый комбинезон, уже внутри, и по тому, как она склонилась к Марву над аквариумом с пескарями, видно, что у нее с ним полный порядок. Честно говоря, я даже не знал, что Марв умеет смеяться. Всегда думал, что его лицо застыло в вечной морщинистой гримасе, но Мэгги со своей болтовней, от которой уши вянут, явно указывает на обратное.

По пути к ней в голове всплывают воспоминания о том, как я впервые ее здесь увидел и как не к месту она тогда выглядела. Теперь она похожа на одного из парней… с очень горячей попкой и сексуальными длинными темными волосами, выглядывающими из-под шапочки-чулка.

Когда я оказываюсь рядом с Мэгги, Марв буквально воет от смеха. Странный хохот заядлого курильщика заставляет меня беспокоиться о том, сколько лет ему осталось на этой земле.

— Говоришь, они сбежали с вашей одеждой? — выдавливает он, и его лающий смех, прерывает кашель.

— Определенно! Всю обратную дорогу до хижины нам пришлось бежать в чем мать родила! — восклицает Мэгги и поворачивается ко мне. — Привет, Сэм! Я как раз рассказывала Марву о наших веселых выходных.

— О, рад, что ты рассказываешь ему только хорошее, — прищурившись, невозмутимо говорю я.

Мэгги поджимает губы.

— Ну, я могла бы вместо этого рассказать ему о твоей большой удочке?

— На сегодня хватит, искорка! — Прикрываю ладонью ей рот, склоняюсь над прилавком, и небрежно говорю: — Рассказывай, Марв. Где мы сегодня ловим рыбу, и какая приманка, по-твоему, поможет нам справиться с задачей?

Марв принимается мне помогать, но, клянусь, когда он почерпывает в ведерко несколько пескарей и передает их Мэгги, в его глазах мелькает огонек. Через несколько минут мы с Мэгги уже сидим в моем грузовике и направляемся к уединенному месту под названием Фаун-Лейк.

— На этот раз не на снегоходе? — спрашивает она с пассажирского сиденья, поправляя ремень безопасности.

— Да, не хотел тратить время, чтобы заезжать домой.

Она печально качает головой.

— Какая жалость. Я подумала, может, на этот раз ты позволишь мне сесть за руль.

— Да? — С озорным блеском в глазах кошусь на нее. — Для фотки твоему бывшему или просто для развлечения? — Выпаливаю последний вопрос, не подумав, и тут же жалею, что не могу взять слова обратно.

Почему я вообще заговорил об этом ублюдке? Мне на него плевать, потому что мы с Мэгги вместе ненадолго. Да, я делаю с ней что-то другое, чем с любой другой девушкой, но это не меняет того факта, что у нас все временно. Типа, поймать и отпустить.

Она хмурит брови, и, когда отворачивается, глядя в окно, я думаю, что мое замечание, возможно, задело ее чувства.

— Не всегда все дело в Стерлинге.

Я чувствую себя ужасно из-за того, что испортил наше веселый настрой, поэтому протягиваю руку и игриво сжимаю ее бедро.

— Думаю, у Марва есть сани. Если будешь продолжать заговаривать ему зубы, уверен, он возьмет тебя покататься.

— Может, я так и сделаю, — щебечет она и поворачивается, чтобы показать мне язык. — Если мы с ним подружимся, ты мне больше не будешь нужен, это уж точно.

Я смеюсь над этим ответом.

— Знаю, рыбак из него получше будет, но боюсь, что не смогу проинформировать тебя о величине его удочки.

Она смеется, и легкое и веселое настроение возвращается. Подъехав через несколько минут к озеру, быстро устанавливаем рыбацкую палатку. По предыдущим двум рыбалкам Мэгги помнит много указаний по установке, так что все идет очень гладко. Как только мы заходим внутрь, я включаю пропановый обогреватель, а после помогаю Мэгги насадить наживку на крючок.

Двигая удочками в лунках, на нас опускается уютная тишина, и я не могу не думать о том, как легко ловить рыбу с Мэгги. Все эти годы из-за воспоминаний об отце я ни разу не брал с собой никого на подледную рыбалку. Но потом в мою жизнь ворвалась Мэгги, и теперь все по-другому. Менее зловеще и тяжело. Более светло и ярко. Если бы не она, я, наверное, до сих пор рыбачил в одиночестве, размышляя о дерьме из прошлого, которое ни черта не значит в моем будущем.

— Итак, готов завтра стать настоящим боссом? — спрашивает Мэгги, нарушая молчание, и смотрит на монитор, освещающий внизу воду.

Я пренебрежительно пожимаю плечами.

— Дядя Терри, кажется, думает, что я готов, так что, полагаю, да.

— Вы довольно близки с дядей? — спрашивает она, поворачиваясь ко мне с широко распахнутыми, любопытными глазами.

— Да, близки, — отвечаю и тут же вспоминаю, как он мне помогал, когда я была подростком. — Я работаю на него целую вечность. Честно говоря, если бы не он, в жизни я бы, наверное, пошел совсем иным путем.

— Как так? — спрашивает Мэгги, все еще задумчиво глядя на меня.

Тяжело выдыхаю от того, сколько всего тянет за собой этот простой вопрос. Но почему-то делиться этим с Мэгги не кажется так уж напряжно, как с кем-то еще, поэтому я прочищаю горло и отвечаю:

— В школе я часто ввязывался в драки, и мама не знала, что со мной делать. С девочками она находила общий язык, но из-за меня всегда плакала. Я испытывал вину за то, что подводил ее, но на следующий день кто-то что-то говорил и я снова выходил из себя. — Сглатываю комок, образовавшийся в горле от этого воспоминания. — Но тут вмешался дядя Терри и помог мне привести голову в порядок. Он взял меня на работу в «Магазин шин» после школы, повесил там боксерский мешок и научил, как вымещать свою агрессию в боксе, а не на лице какого-то случайного мудака.

Мэгги тихо хихикает.

— Кажется разумным... и также объясняет, почему тому парню у Марва так сильно досталось.

Я вздрагиваю от этого напоминания.

— Да, это первый раз за много лет, когда я ударил парня, но этот мудак своими отвратительными комментариями заслужил это. Я даже не чувствую себя плохо из-за этого, потому что это было действительно чертовски хорошо.

Она хихикает, и я не могу не рассмеяться вместе с ней.

— Но в юности мне нужно было куда-то направлять свой гнев. Я был молод, во мне бушевали гормоны… я всегда находился на грани срыва из-за любого самого пустячного дерьма.

— Как думаешь, почему? Неужели три старшие сестры сводили тебя с ума? — Она выжидающе смотрит на меня, понятия не имея, насколько серьезен только что заданный вопрос.

Честно говоря, об этом меня спрашивали не многие. Даже Майлс. Мое детство — не то, чем я делюсь с людьми. Но почему-то с Мэгги я чувствую себя в безопасности. Она вроде странного человека, который на самом деле не существует в моей реальной жизни, потому что все, что мы делаем вместе — секрет. И когда я смотрю в ее голубые, как озерная гладь, глаза, я вижу в них нечто, что заставляет меня хотеть рассказать. Что-то глубокое и значимое. Что-то не случайное.

Я прочищаю горло и смотрю на свои руки, крепко сжимающие удочку.

— Хм, не думаю, что я когда-либо рассказывал тебе, но на самом деле подледной рыбалке научил меня отец.

Мэгги с любопытством наклоняет голову, когда я меняю направление разговора.

— О, это классно. Ты никогда раньше не упоминал об отце.

Медленно сглатываю, чувствуя, как в груди нарастает старая боль. Мне кажется, на меня давит тяжелый ботинок, который я хочу с себя сбросить.

— Ага... только это единственная классная вещь, которой мы когда-либо занимались вместе.

Мэгги несколько секунд обдумывает мои слова, после чего спрашивает:

— Где он живет?

— Блядь, да кто знает, — отвечаю с самоуничижительным фырканьем. Я вытягиваю ноги по обе стороны от проруби и мотаю головой. — Он сбежал от нас, когда мне было четырнадцать. У него проблемы с психикой, и... ну, детство с ним было нелегким.

Мэгги придвигается ближе, ее глаза смотрят на меня с такой серьезностью, что я начинаю беспокоиться.

— Что за психические проблемы?

Перед моим мысленным взором начинают всплывать воспоминания, заставляя вздрогнуть, потому что я не думал об отце уже несколько месяцев. Даже когда пару недель назад мама спросила, ходила ли я с ним на подледную рыбалку, я пропустил это мимо ушей. Но что-то в том, чтобы видеть реакцию другого человека на вашу правду, возвращает все старые эмоции, дремлющие внутри вас.

— У него биполярное расстройство, и это не проблема, когда он следит за собой, но он часто перестает принимать лекарства и впадает в маниакальное состояние. Это всегда было чертовски страшно. Рыбалка была единственной вещью, которая могла хоть как-то перезагрузить его. Подледная рыбалка справлялась с этим больше, чем что-либо другое. Полагаю, это потому, что она дает сконцентрироваться, понимаешь? Когда мы находились в палатке, он словно мог, наконец, успокоить свой разум. Когда я стал подростком, он стал гораздо чаще отказываться от лекарств. А потом, в один прекрасный день просто исчез. Мама просила копов искать его повсюду. А когда они, в итоге, нашли его, он жил с другой семьей, о которой лгал нам столько лет.

— О боже, — стонет Мэгги, и я вижу на ее лице боль. Знакомый взгляд. Я помню, как видел его еще подростком, когда по Боулдеру разнеслась весть о том, что отец нас бросил.

— Судя по всему, у него была еще жена и ребенок в городе примерно в двух часах езды отсюда, которые ничего не знали ни о нас, ни о том, что он уже женат. Это был настоящий бардак.

— Вот ведь засранец, — говорит Мэгги, презрительно скривив верхнюю губу.

Я киваю в знак согласия, потому что это правда. Я уже давно не защищаю то, что натворил отец.

— Многие свои решения он пытался свалить на расстройство, но это тоже было чушью. Он был просто плохим парнем. Он даже украл деньги из «Магазина шин», который они вместе с дядей Терри создали с нуля.

Мэгги на мгновение замолкает, чувствуя всю тяжесть происходящего.

— Где он сейчас?

— Все еще с той другой женщиной, — отвечаю, пожимая плечами. — Последнее, что я слышал, они переехали в Неваду.

— Так вы с ним так и не видитесь? — Она выглядит такой юной и грустной, когда задает этот вопрос. Словно не может представить себе жизнь с непутевым отцом. И я этому рад. Надеюсь, она никогда не утратит своей невинности. Это напоминает мне, что в мире еще остались хорошие люди.

— Иногда, когда он не принимает лекарства, он появляется, говорит, что скучает по нам и хочет познакомиться со своими внуками. Сестры ему отказывают, и мне всегда приходится вышвыривать его из маминого дома. Это чертов бардак. Все ненавидят его за то, что он выбрал другую семью. А мне на него теперь просто наплевать.

— Я тебя не виню, — говорит Мэгги, бездумно наматывая леску.

— Дядя — тот, кем я хочу быть. Если бы он не взял меня под свое крыло, не знаю, где бы я сейчас был. Я такой, какой есть, благодаря ему.

Глаза жжет от непролитых слез, когда я осознаю всю важность этого заявления. Подумать только, дядя так злился на собственного брата, но все равно поддержал его сына, — это поразительно. И тот факт, что он доверяет мне бизнес, начатый с отцом, который не только бросил жену и детей, но и брата и делового партнера... Между нами много доверия. Доверия, которое я не принимаю как должное.

— Не представляю, что ты мог чувствовать, будучи ребенком, — серьезно говорит Мэгги. — В один день ты рыбачишь с отцом, а на следующий — он уходит навсегда. Мой мозг даже не в состоянии понять, как кто-то может вот так просто оставить свою семью.

Я киваю в знак согласия.

— Честно говоря, я больше даже не пытаюсь это понять. Теперь, став старше, я просто забыл об этом. Я отказываюсь выделять в своей голове местечко тому, кто может причинить мне такую сильную боль.

Чувствую на себе взгляд Мэгги, когда она спрашивает:

— Как считаешь, поэтому ты не заводишь длительных отношений?

Я резко вскидываю голову в удивлении, когда она меняет тему.

— Нет, — мгновенно отвечаю я, и она поднимает брови. — Нет, — вновь заявляю и тяжело выдыхаю, потому что чувствую, что она пытается увидеть меня насквозь. — Когда я был моложе, меня очень пугало, что я буду как отец, поэтому избегал отношений, как чумы. Но теперь, став старше, я знаю, что у меня нет никакого психического расстройства, мне просто нравится моя жизнь такой, какая она есть. Все, что я делаю, я делаю на своих условиях.

Она качает головой.

— Не знаю, Сэм. Если последние несколько недель и научили меня чему-то, так это тому, что я хочу, чтобы кто-то особенный насаживал для меня наживку на крючок, понимаешь?

— К счастью, я могу сам насадить наживку на свой крючок, — ворчу, глядя на наши удочки в воде. — Мы очень разные люди, искорка.

Она поджимает губы и пожимает плечами.

— Не думаю, что мы разные. Твоя страсть — это люди, и она может простираться далеко за пределы семьи и твоих сотрудников. — Мэгги поворачивается ко мне, сверкая глазами. — У тебя большое сердце, Сэм, и я думаю, ты бы удивился, узнав, как чудесно дарить его кому-то необыкновенному.

Я не могу не улыбнуться ее оптимизму. Сидя на табурете, выглядя очаровательно с удочкой в руке, она страстно говорит о своих грандиозных идеях любви — такое, конечно, никогда не звучало в разговорах во время подледной рыбалки.

И все же каким-то образом она проникла в часть моей души, что удавалось не многим. Тот факт, что я тусовался с ней после того, как мы занимались сексом, уже очень красноречив. Но не только секс тянул меня к Мэгги. Еще ее откровенный оптимизм. Видимо, он начинает сказываться и на мне. Может, ее романтические идеалы не так наивны, как я когда-то думал. Возможно, если бы я захотел, мое будущее могло бы выглядеть иначе.

Следующие несколько часов полны менее серьезных разговоров и более серьезной рыбалки. Появляется косяк рыб, и весь день мы проводим в стиле «поймать и отпустить». Хорошо, что наша вылазка держится в секрете, потому что друзья все равно не поверят в такую рыбалку.

Утомившись, мы собираемся и запрыгиваем обратно в грузовик, чтобы вернуться к Марву. Я медлю, прежде чем выехать с парковки, потому что весь день у меня на языке кое-что вертелось, и сейчас, возможно, единственный раз, когда у меня хватит смелости сказать это.

— Спасибо, что поехала со мной сегодня, — глупо говорю я, потому что это совсем не то, что я собирался сказать.

— В любое время! — она сияет, ее темные волосы обрамляют красивое лицо. — Кажется, подледная рыбалка может оказаться единственным приключением, где я не смотрюсь отстойно.

Я усмехаюсь и нервно провожу рукой по бороде.

— Слушай, кстати... эм... я никогда не говорил с Майлсом об отце. То есть, он знает, что отец бросил нас ради другой семьи, но он не знает о проблемах с психикой. И было бы здорово, если бы мы могли оставить это между нами.

Глаза Мэгги светятся нежностью, она тянется ко мне, касаясь моей руки, лежащей на сидении между нами.

— Сэм, ты можешь мне доверять.

Я выдыхаю, избавляясь от бремени.

— Кажется, сегодня я расчувствовался. Дядя был моей опорой... его уход наложился на старые воспоминания.

— Я все понимаю, — говорит она, переплетая свои пальцы с моими и одаривая ласковой ободряющей улыбкой. — И польщена, что ты поделился со мной всем этим.

Я облизываю губы, потому что все еще так и не сказал того, что хотел, и из-за этого чувствую себя гребаным слюнтяем. Вместо этого я смотрю на наши сцепленные руки. Держаться за руки с девушкой кажется таким простым и примитивным. Таким, что может каждый. Но вид ее тонких пальчиков, переплетенных с моими, кажется важным и, возможно, даже немного необычным. Поднимаю взгляд, чтобы посмотреть в глаза Мэгги, и когда она смотрит на меня с такой открытостью и уязвимостью, в груди начинает что-то разрастаться. Это ошеломляет.

Я с трудом сглатываю.

— Мэгги, мой отец — единственный, с кем я когда-либо ходил на подледную рыбалку.

— То есть? — спрашивает она, сдвинув брови.

Сердце в груди грохочет, когда я отвечаю:

— То есть… с тех пор как семнадцать лет назад он ушел, я больше ни с кем не ходил на подледную рыбалку. Даже с Майлсом.

Пока она обдумывает мои слова, на нас опускается тишина. Я даже не знаю точно, что они означают или почему я так отчаянно хотел ей об этом сказать, но я просто чувствовал, что мне нужно, чтобы она знала. Подледная рыбалка — вещь обычная, но она для меня очень много значит. И то, что она рыбачит со мной, тоже кое-что для меня значит.

— Почему я? — спрашивает она тихим голосом, и ее глаза, встречаясь с моими, блестят. Издав слабый смешок, она добавляет: — Потому что в тот день я так нуждалась в компании?

Я смотрю на нее, и, напрягшись всем телом, отвечаю:

— На самом деле, думаю, в тот момент это я был тем, кто нуждался в тебе.

Брови Мэгги сходятся вместе, и внезапно я чувствую, что нахожусь от нее слишком далеко. Передвигаюсь с водительского сидения и сажусь посередине, поближе к ней.

— Мне кажется, в тот день у Марва я увидел в тебе нечто такое, что потерял после ухода отца. — Я протягиваю руку и провожу тыльной стороной пальцев по ее щеке. — Искру.

Она чуть улыбается, еле заметно, но на щеках появляются ямочки, отчего все ее лицо светится.

— Вот почему ты зовешь меня искорка.

Я медленно киваю.

— Многие годы я затевал драки, искал острых ощущений и занимался опасными увлечениями. Я был авантюристом, но никогда по-настоящему не рисковал. — Я делаю глубокий вдох. — С тобой я рискнул, потому что искра в тебе, — то, что я хочу вернуть.

Мэгги резко вздыхает, ее улыбка исчезает, она протягивает руку и обхватывает мою щеку.

— Обещаю тебе, Сэм, твоя искра никуда не делась.

Я качаю головой, отказываясь верить ее словам, потому что знаю, — я другой. Знаю, я закрытый. Я чувствую это, когда нахожусь с семьей и смотрю на Майлса с Кейт. Все они обладают невинностью, которой нет в моем сердце.

Одним быстрым движением Мэгги отстегивает ремень безопасности и забирается мне на колени, положив одну ногу на другую. Она проводит ладонями по моему лицу, и я поворачиваюсь к ней, касаясь губами ее ладони, чтобы почувствовать ее тепло. Почувствовать губами ее кожу. От этого прикосновения у меня по спине пробегают мурашки, и я клянусь, сердце в груди расширяется.

— Твоя искра прямо здесь, — твердо заявляет она, прежде чем наклониться и поцеловать меня.

Ее поцелуй поначалу нежен, — ласковый и успокаивающий, — но мне этого недостаточно. Сейчас мне хочется ее поглотить. Хочется вкусить ее искру и украсть часть ее для себя, чтобы всегда иметь с собой после того, как наша сумасшедшая поездка закончится.

Раздвинув языком ее губы, врываюсь в ее сладкий, нежный ротик, одновременно скользя руками по ее спине и крепко прижимая к себе. Внутри меня шевелится безумие, потому что я чувствую, что, как бы я ни старался, не могу быть к ней достаточно близко. Наши губы сливаются в совершенной гармонии, но этого все равно недостаточно. Я хочу, чтобы она немедленно разделась. Хочу, чтобы этот комбинезон сгорел, а она обнаженная лежала передо мной, чтобы я мог ее поглотить.

Она отстраняется, переводя дыхание, убирает руки с моего лица, перемещая их к молнии на груди, явно испытывая в этот момент те же потребности, что и я. Она расстегивает свой комбинезон, показывая тот же ярко-розовый бюстгальтер, который был на ней в первый раз, когда мы вместе рыбачили. Я улыбаюсь и благодарю бога за то, что до этого момента не знал, что под костюмом у нее ничего нет, иначе весь день не мог бы думать ни о чем другом.

Все слишком идеально. Она слишком идеальна.

Улучаю короткую секунду, чтобы посмотреть во все окна и убедиться, что наш автомобиль все еще единственный в округе. Удостоверившись, что берег чист, зарываюсь лицом в ее грудь и, от сильного желания пометить ее, трусь щетинистым подбородком о ее нежную кожу, тянусь ей за спину и расстегиваю лифчик. Ее хихиканье отражается от стен грузовика, когда я с ворчанием стягиваю ненужный кусочек материи и отбрасываю его.

Схватив ее за бедра, поворачиваю нас так, что она оказывается на сидении подо мной, крепко обхватив ногами мою талию. Нежно поцеловав ее в губы, я шепчу:

— Ты же понимаешь, это означает, что я собираюсь показать тебе свою большую удочку, верно?

Она разражается смехом, и искра возвращается в меня с удвоенной силой. И все из-за этой девчонки, которая, как мне кажется, могла бы поймать меня на крючок, леску и грузило.

 

ГЛАВА 15.

Рыбацкие небылицы

Мэгги

 

После того, как мы с Сэмом переспали в его грузовике, я не могу перестать думать о том, как такое возможно, что секс с ним каждый чертов раз настолько исключительный. Я считала наш уик-энд счастливой случайностью, и что было хорошо только потому, что походило на курортный роман. Секс на отдыхе — всегда лучший секс, потому что вы в отпуске. Но потом вы возвращаетесь в реальный мир, и секс снова становится совершенно обычным.

Но с Сэмом все было иначе.

Произошедшее вчера в его грузовике, было сравнимо по масштабам с эпичным сексом в «Титанике». Мы больше часа были Джеком и Розой, с запотевшими окнами и следами пальцев на стекле. Никогда не думала, что способна на множественные оргазмы, не говоря уже о множественных оргазмах в кабине грузовика.

Секс был настолько потрясающим, что с тех пор я дуюсь, потому что все, о чем могу думать, — это то, что этим оргазмам скоро придет конец. И после, я буду заниматься сексом со Стерлингом, скорее всего, всю оставшуюся жизнь. Член Стерлинга будет у меня последним!

Не поймите меня неправильно, он не плох в сексе. Я испытываю оргазм в половине случаев. Кажется, ему просто не хватает творческого подхода. Его техника — отбойный молоток при любом удобном случае. Сэм совсем другой. Он читает мое тело и ускоряется и замедляется в самые восхитительные моменты. И его случайные грязные словечки служат приятным дополнением.

Я как раз заканчиваю макияж, готовясь к грандиозным вечерним посиделкам в барах, когда в мою комнату входит Кейт. Она оглядывает меня с ног до головы, и на ее лице расплывается широкая улыбка.

— Проклятье, выглядишь чертовски сексуально.

С отвисшей челюстью быстро осматриваю облегающее бордовое платье-свитер и черные колготки в клеточку.

— Что? Тебе кажется, я перестаралась?

— Кажется, будто ты приоделась для парня, — говорит Кейт, виляя бровями и плюхаясь на кровать.

— Ну, у меня нет с собой одежды на целый месяц. Я не планировала оставаться в Боулдере так надолго. — Оглядываю гостевую спальню брата, которую, по сути, сделала своим домом. — Вы от меня устали?

Кейт решительно качает головой.

— Ни в коем случае! Ты хороший гость, с тобой легко, а еще ты готовишь… Я бы женилась на тебе, если бы не тот факт, что ты родственница моего парня, а инцест незаконен и все такое.

Я съеживаюсь от такого ответа, но уже не удивляюсь безумным словам, которые вырываются из уст Кейт. Она всегда говорит что-то неуместное, отчего брат улыбается так, как я никогда не видела в своей жизни. Ее порочность странно согревает сердце.

— Да, никаких женитьб, спасибо. У меня и так проблемы с мужчинами. Мне не нужны еще и проблемы с девушками.

Кейт садится на колени, ее вьющиеся рыжие волосы каскадом рассыпаются по плечам.

— Ну, давай. Я всю неделю не оставалась с тобой наедине. Как прошел уик-энд? Расскажи мне все! — Она изображает поедание попкорна из миски в предвкушении того, что, по ее мнению, станет эпичным рассказом.

Она будет разочарована.

— Я ничего тебе не расскажу, — отвечаю и тянусь к ее воображаемой миске, чтобы вытряхнуть из нее липовый попкорн.

— Почему? — стонет она и швыряется мне в лицо невидимыми зернышками. — Эта классная идея, чтобы вы с Трах-Бах-Сэм-Спасибо-Мэм провели уик-энд наедине, принадлежала мне.

Закатываю глаза и прикусываю губу от такого меткого описания.

— О боже, Мэг, ты покраснела! — восклицает Кейт, широко распахивая глаза. — Посмотри на себя! Ты вся в пятнах! Должно быть, было потрясающе!

Я закатываю глаза и плюхаюсь на кровать рядом с ней.

— Было очень познавательно.

Кейт нетерпеливо кивает.

— Значит, вы это сделали.

Я зажмуриваюсь, потому что знаю, под ее пристальным взглядом я сломаюсь.

— Да, мы покувыркались.

— И это было потрясающе. — Она визжит от восторга и швыряет в меня подушкой. — Так и знала, что Сэм упакован как надо. Для рыжего у него слишком уверенная походка.

Хмурюсь, услышав это замечание.

— Кейт, можно тебя кое о чем спросить?

— Э-м, да, о чем угодно! — Она садится, скрестив ноги, и заправляет волосы за уши, готовая к моим вопросам.

Теребя подол платья, я спрашиваю:

— Ладно, тогда, в твоем прошлом... одни парни были намного лучше в сексе, чем другие?

— Громогласное «да», — мгновенно отвечает она.

Прищурившись, смотрю на нее.

— Ладно... был ли какой-то... способ это исправить?

— Подожди, в сексе плох Сэм или Стерлинг? — спрашивает Кейт, в замешательстве нахмурив брови.

Я опускаю глаза и бормочу:

— Стерлинг.

— Фу, — отвечает Кейт, уголки ее губ опускаются вниз. — Твой будущий муженек? Это нехорошо.

— Но это, конечно, не помеха, — возражаю с умоляющим взглядом. — Секс не так уж и важен. Или, конечно, со временем он станет лучше. Сэм старше и опытнее Стерлинга. Это ведь играет большую роль, верно?

Кейт задумчиво кусает губу, словно пытается подобрать правильные слова, а не просто сказать первое, что приходит в голову.

— Мэг, не знаю другого способа сказать это, поэтому скажу, как есть. Секс — это не техника и не инструкции. Дело не в том, что с практикой и опытом будет лучше. Все дело в связи.

Я нетерпеливо киваю.

— Да, связь! У нас со Стерлингом очень сильная связь.

Кейт мотает головой.

— Я говорю не о Стерлинге, детка. Я видела вас вместе в канун Рождества. Вы ведь были вместе уже несколько месяцев, верно? Но мне казалось, что я смотрю на двух незнакомцев, а не на двух людей, которые не могут оторваться друг от друга. Честно говоря, я считаю, что именно поэтому Майлсу так нравится Стерлинг. У парня нулевая сексуальная химия. Он похож на амебу или кого-то в этом роде. Разве не одноклеточные занимаются сексом сами с собой?

— Кейт, — стону в отчаянии проводя пальцами по волосам. — Мой бывший парень не бесполая амеба.

Кейт пренебрежительно пожимает плечами.

— Но если секс у вас не отличный, я бы побеспокоилась о вашей связи.

— Это же полный бред, — возражаю, чувствуя, как поднимается давление. — Сэма я едва знаю, и у нас был умопомрачительный, невероятный секс.

— Связь не в том, чтобы знать, какой его любимый цвет, или как он пьет кофе, или даже как будет выглядеть ваше совместное будущее. — Кейт сжимает руки в кулаки и касается груди. — Дело в том, чтобы видеть его душу. Замечать невербальные сигналы тела, звуки, инстинктивно представлять его суть и потребности.

У меня в горле встает комок при мысли, что секс со Стерлингом никогда не сравнится с сексом с Сэмом. И тот факт, что я вообще переспала с Сэмом, означает, что всю оставшуюся жизнь я всегда буду сравнивать Стерлинга с Сэмом. Теперь я в еще более трудном положении, чем вначале!

— Кейт, зачем ты толкнула меня в объятия Сэма? — спрашиваю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, на меня со всех сторон давит паника.

— Уоу, Мэган…я тебя не толкала. Просто... подумала, что, пока ты одна, возможно, тебе стоит дать шанс кому-то еще.

— Но мне больше никто не нужен. Мне нужен Стерлинг!

Ведь так? Все мои мысли вращаются вокруг того факта, что он — тот, с кем мне суждено быть. Моя любовь с первого взгляда. «От такой редкой штуки как любовь с первого взгляда не уйдешь!» — восклицает мое внутреннее сознание, а тревога перерастает в полное безумие.

Глаза Кейт расширяются, она выглядит несколько испуганной. Я бы тоже себя испугалась. Я мечусь в Боулдере, как рыба, на суше, не имея никакого направления в жизни. Бездумно бьюсь, надеясь, что кто-нибудь подхватит меня и выпустит обратно в воду. Но если меня не возьмут за хвост и не выпустят до того, как буду готова, я, черт возьми, умру!

Стены вокруг меня смыкаются, и, поскольку мне не хочется развалиться на части перед девушкой моего брата, я натягиваю фальшивую улыбку и говорю:

— Ладно... спасибо за разговор, Кейт. Ты дала мне пищу для размышлений. Я сейчас закончу собираться!

Кейт замирает, глядя на меня с чувством вины.

— Мэган, могу я дать тебе совет?

— Нет, спасибо… у меня все в норме! — восклицаю, стараясь не обращать внимания на пронзительные истерические нотки в голосе. Надо взять себя в руки!

Спрыгнув с кровати, направляюсь к двери.

— Думаю, перед выходом позвоню Стерлингу, так что мне лучше поторопиться и закончить сборы.

Кейт встает с кровати и осторожно приближается ко мне, ее глаза пронзают меня насквозь. Встав возле меня, она прислоняется к дверному косяку и скрещивает руки на груди.

— Мэг, давай. Скажи мне правду.

— Я в порядке, — отвечаю я и качаю головой. — Клянусь, со мной все в порядке. И спасибо за беседу.

Наконец, она медленно качает головой и выходит из комнаты, оставляя меня наедине с беспорядком, который я сама себе учинила.

Телефонный разговор со Стерлингом оборачивается тем, чего я никак не ожидала. Он предлагает заняться сексом по телефону — чем мы никогда раньше не занимались. То есть... вообще никогда. Мы даже официально еще не сошлись снова, так что в некотором смысле я немного обижена. Но потом я удивляюсь, почему эта перспектива меня не радует. Мы перешли от простых смс к сексу по телефону — это явный прогресс. Неужели теперь он, наконец, видит меня другой? Менее примитивной?

Однако, если я настолько менее примитивна, почему мысль о сексэмэс со Стерлингом так меня ужасает? Когда я отправляла Сэму сообщения с легким сексуальным подтекстом... это было легко и совершенно естественно. Это было весело!

В случае же со Стерлингом я испытывала неловкость. Настолько, что в ответ выпалила, что еду в «Тако Белл» за чалупой (блюдо мексиканской кухни – прим. переводчика) и перезвоню ему позже. Услышав крик Майлса, что нам пора выходить, отключаюсь, как ошпаренная.

Теперь я в грузовике, зажатая между братом и Кейт, ощущаю себя ребенком, вынужденным ехать куда-то с родителями, когда все, чего мне хочется — это заказать чалупу и заесть свои чувства.

Самое главное, я пытаюсь понять, почему предложение Стерлинга не взволновало меня так, как это было с Сэмом. Две недели назад я бы убила, предложи он мне секс по телефону, потому что, безусловно, это знак того, что он снова хочет быть со мной. Сейчас же это кажется... странным.

Я больше не могу испытывать внутренние волнения из-за звонка Стерлингу, потому что Майлс останавливается перед первым пунктом назначения на сегодняшний вечер. Место называется «Рэйбэк Коллектив» — отреставрированный склад с закусочными на колесах снаружи, и гигантским общим баром внутри, где есть сцена и лаунж-зоны с множеством столиков и диванов.

Следую за Майлсом и Кейт внутрь, где за высоким столом в углу сидит Сэм. Он разговаривает с официанткой, и у меня в животе порхают бабочки, потому что он не похож на Сэма, к которому я привыкла. Сейчас он... сексуальный Сэм, о котором я даже не подозревала.

На нем темные джинсы с небольшой прорехой на бедре и бледно-голубая рубашка, открывающая лишь часть скульптурно очерченной груди, которую я так хорошо изучила. С уложенными гелем набок волосами и подстриженной бородкой он выглядит совсем по—другому. Не такой грубый, мужественный и горячий, как обычно. Сегодня вечером он... обжигающе горяч. Клянусь, я даже слышу, как в моей проклятой голове Джей-Ти поет «I’m bringing sexy back»!

И почему-то дружелюбие этой официантки меня раздражает. Пока мы пробираемся сквозь толпу, Сэм внезапно поворачивает голову и наши взгляды встречаются. Только когда Майлс заключает его в братские объятия, хлопая по спине, он, наконец, отворачивается и обращает внимание на лучшего друга.

— Как прошел первый день в качестве официального владельца шиномонтажа, засранец? — спрашивает Майлс, опускаясь на стул рядом с Сэмом.

— Всего-то девятнадцать раз думал о том, чтобы тебя уволить, так что, в целом, отлично. — Сэм встает и выдвигает для меня стул.

Когда я оказываюсь на своем месте, Кейт с любопытством смотрит на меня. Она садится рядом и с ухмылкой толкает меня локтем. Я оглядываюсь, чтобы проверить, не заметил ли Майлс чего-нибудь из этого, и облегченно выдыхаю, когда вижу, что он занят разговором с официанткой.

Он переводит взгляд на Кейт.

— Детка, хочешь IPA (индийский эль — прим. переводчика)?

— Ха-ха, — отвечает она, закатывая глаза. — Я буду маргариту.

— А я бутылку «Курса», — добавляет Майлс и выжидающе смотрит на меня.

Я прикусываю губу, не понимая, почему он так на меня смотрит. Он знает? Неужели подозревает, что что-то происходит, потому что его лучший друг только что выдвинул для меня стул?

— Хочешь шардоне? — спрашивает Сэм откуда ни возьмись. — Вино здесь хорошее.

Мотаю головой из стороны в сторону.

— Ненавижу вино.

Он хмурится в ответ, и я внутренне пинаю себя, потому что, на самом деле, бокал шардоне звучит восхитительно. Официантка нетерпеливо смотрит на меня, ожидая решения, поэтому я выпаливаю первое, что приходит в голову. — «Гиннесс». — На лицах Сэма и Майлса отражается гримаса смущения.

— Мэган, ты же терпеть не можешь пиво, — со знанием дела заявляет Майлс.

— Уже нет! — восклицаю, чувствуя, как напрягаются плечи. — Стерлинг меня обратил. Иногда он сам варит пиво. — Эта часть на самом деле правдива, поэтому я благодарна, что хотя какие-то слова, вырывающиеся из моего рта сегодня вечером, не является полной ложью.

Майлс пожимает плечами, и я чувствую, как Сэм изучает меня через стол, но отказываюсь на него смотреть. Официантка уходит за напитками, и мы сидим вчетвером — девочки с одной стороны, мальчики с другой, — как будто у нас двойное свидание.

Майлс с Сэмом заводят разговор о планах по расширению шиномонтажа и ремонту классических авто, когда из моей сумочки доносится сигнал телефона. Достаю его, и, включив, обнаруживаю сообщение от Стерлинга.

 

Стерлинг: Детка, я по тебе соскучился. Нам нужно увидеться... скоро.

 

Сердце в груди колотится, и тут ко мне наклоняется Кейт.

— От кого сообщение? — спрашивает она.

Я отдергиваю телефон, чтобы она не увидела.

— Ни от кого, — мгновенно отвечаю я.

Она подозрительно смотрит на меня.

— Перестань врать. Это от него, да?

Я закатываю глаза, раздраженная тем, что она, кажется, все всегда знает.

Наклонившись ближе, шепчу:

— Да, это от Стерлинга. Он говорит, что хочет меня увидеть.

Губы Кейт кривятся от отвращения.

— Зачем?

Я пожимаю плечами.

— Говорит, что соскучился.

Кейт смеется.

— Он хочет, чтобы ты вернулась?

Широко распахиваю глаза, проверяя, не услышали ли что-нибудь Майлс и Сэм. К счастью, они все также поглощены разговором о мастерской, поэтому я наклоняюсь и шиплю:

— Говори тише, ладно? Не знаю, чего он хочет, но у меня такое чувство, что именно этого.

Кейт переводит взгляд на Сэма. Указывая пальцем между нами двумя, она говорит:

— Это для меня имеет смысл. — Затем она тыкает в мой телефон. — Это — нет.

— О чем ты говоришь? — спрашиваю, широко раскрыв умоляющие глаза, и машу ей телефоном. — Это то, над чем я так усердно стараюсь. Вот почему последние несколько недель я провела в Боулдере, ведя себя как дикарка из леса.

Она делает большой глоток, прихватив кубик льда, громко хрустит им в явном волнении. В то же время Сэм смотрит на меня с легким намеком на улыбку, которая, я думаю, очевидна только мне, но я вижу, что Кейт тоже ее заметила.

Она наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Сексуальная химия с первого взгляда, Медвежонок Мэгги.

— Заткнись, Кейт, — шепчу я и борюсь с желанием столкнуть ее со стула.

Приносят напитк