Я: В таком случае, эта шутка чертовски веселая. Ты гениальный комик, и, полагаю, мы вместе должны отправиться в турне.

 

Всю неделю Мэгги закидывала меня дурацкими рыбацкими шутками, найденными в Интернете. И всю неделю я не мог стереть с лица глупую улыбку.

Это было чертовски раздражающе. И очаровательно. И мило. И вызывало чувства, которые я не должен испытывать к младшей сестре лучшего друга.

Теперь она может появиться в любую минуту, и мы отправимся в хижину, где останемся наедине больше чем на сутки.

Это будет чертовски мучительно.

На улице уже стемнело, когда на подъездной дорожке я увидел свет от фар, заворачивающей туда машины.

Мэгги припарковалась рядом с моим уже загруженным пикапом, набитым снаряжением для сноубординга, закусками, выпивкой — всем тем, что нужно, чтобы отправиться покататься на сноуборде на весь уик-энд. Мне удалось одолжить у сестры снаряжение для Мэгги, так что нам не придется возиться с арендой.

Слышу, как Мэгги тащит вверх по лестнице чемодан, и направляюсь к входной двери, открывая ее как раз в тот момент, когда она поднимает руку, чтобы постучать. Ее темные волосы растрепаны и торчат из-под красной шапочки, а голубые глаза широко раскрыты и безумны.

— Извини, я очень опоздала. Клянусь, такое чувство, что перед отъездом Майлс с Кейт занимались сексом, потому что пропали в спальне на гораздо более длительное время, чем это было необходимо, чтобы собрать кое-какие вещи для уик-энда у ее родителей. Мне пришлось притвориться простуженной, потому что Майлс хотел, чтобы я поехала с ними, а потом позвонила мама, убежденная, что у меня умственное расстройство, потому что я остаюсь в Боулдере на несколько недель, и мне пришлось успокаивать ее, а потом эти скользкие из-за снега дороги, так что мне нужно было очень осторожничать, ведя машину по извилистой дороге, и, святые угодники, в темноте здесь так страшно ездить, а сэндвичи, что я для нас купила, вероятно, остыли, но мне повезло, что я сюда добралась, так что, пожалуйста, не жди, что я буду выглядеть прилично.

Она делает громадный глоток воздуха, потому что, я почти уверен, весь этот монолог только что побил рекорд по количеству слов, произнесенных нон-стоп.

Скольжу взглядом по ее телу, останавливаясь на заснеженных сапогах, леггинсах и красном шерстяном пальто.

— Отлично выглядишь, — отвечаю я, пожимая плечами.

И тут ее взгляд смягчается, и на лице появляется милая, застенчивая улыбка. — Спасибо.

Она прикусывает губу, и мне приходится отвести взгляд, потому что я хочу ее поцеловать. Забираю у нее чемодан и несу его вниз по ступенькам, чтобы загрузить в кузов пикапа.

— Это все твои вещи? — спрашиваю я, оглядываясь на ее машину.

— Да, я запихнула комбинезон в чемодан. — Она смотрит на все припасы. — Боже правый, ты набрал кучу всего. Я тебе за все заплачу.

— Не волнуйся, — отвечаю я, захлопывая заднюю дверцу.

— Нет, правда, я вижу еду. Я даже и не подумала взять еду. А там шардоне? Мое любимое! Терпеть не могу пиво. А дрова? Я должна заплатить за них. Вообще-то я должна заплатить за все. Ты очень мне помогаешь, Сэм. Уверена, уроки сноубординга стоят недешево.

Она снова завелась, поэтому я кладу руки ей на плечи и некоторое время молча на нее смотрю. Когда она успокаивается, я медленно отвечаю:

— Серьезно, Мэгги, не волнуйся. Твои деньги мне не нужны. – «Я просто хочу тебя», — шепчет внутренний голос, как лживая потаскуха.

Моргая, она смотрит на меня очаровательно юным и невинным взглядом. Мне требуется вся сила воли, чтобы не наклониться и не прижаться губами к ее губам. Почему меня сегодня так тянет ее поцеловать? Может, потому, что в начале этой недели в «Магазине шин» я чувствовал, как она со мной флиртовала? Если бы я знал, что ходить вприпрыжку с племянницей — способ заставить девушек смотреть на меня так, как смотрела на меня Мэгги, то давно бы разыграл эту карту. Или, может, это из-за наших сообщений.

Обычно я не большой любитель переписываться, но с тем, как она постоянно заставляла меня флиртовать в ответ, я просто ничего не могу с собой поделать.

Черт возьми, если бы мы с Мэгги были другими людьми, в другом времени и другом месте... она бы уже лежала подо мной, выкрикивая мое имя и умоляя заставить ее кончить.

Но сейчас не другое время и не другое место. Мы не другие люди. Она — младшая сестра Майлса. И я здесь только для того, чтобы помочь ей в выходные. Ничего больше.

Закончив погрузку, мы направляемся на запад, в сторону горного курорта Элдора. Мы едим холодные сэндвичи, и я сосредотачиваюсь на заснеженных дорогах. К счастью, это всего в тридцати минутах езды от моего дома, и у моей машины полный привод. Свежевыпавший снег сделает завтрашнее катание на сноуборде эпичным.

Приехав на место, нам понадобилось получить ключи от шале и подъемника на стойке регистрации главного здания курорта. После еще одного короткого подъема в гору я подъезжаю к задней части маленькой хижины из красного кедра, находящейся довольно далеко от проторенной дороги. Мы выскакиваем из машины и направляемся к задней двери, украшенной мерцающими огоньками, и я неуклюже вставляю ключ в замок.

— Черт возьми, как же здесь холодно! — взбудоражено заявляет Мэгги с улыбкой ребенка, оказавшегося в кондитерской.

— Надо было надеть комбинезон, искорка, — шучу я, а затем толкаю дверь и включаю свет. Отступаю назад, пропуская Мэгги, и следую за ней через дверной проем и по короткому коридору, ведущему на кухню. Она маленькая, в деревенском стиле, с деревянными шкафами и кухонным островком с гранитной поверхностью, отделяющим кухню от гостиной. В гостиной есть большой диван в клетку и серый пушистый ковер, лежащий перед кирпичным камином.

— Разведу огонь, — заявляю я, подходя к куче нарубленных дров на встроенных полках вдоль стены.

Мэгги продолжает включать свет, осматривая маленькую, но уютную хижину. Она поворачивается и идет по коридору, а я разжигаю камин. Когда огонь разгорается, слышу, как Мэгги меня зовет.

Я направляюсь к ней и с конца коридора вижу стоящую посреди спальни Мэгги. Застенчиво глядя на меня, она заявляет:

— Спальня только одна.

— О. — Я тру затылок. — Мне почему-то не пришло в голову спросить, насколько большой домик. Никаких проблем. Я буду спать на диване.

— Нет, не будешь! — отвечает Мэгги, широко раскрыв глаза от удивления. — Ты займешь спальню.

— Ну, уж нет, — смеюсь и иду обратно по коридору, чтобы приступить к разгрузке пикапа.

— А вот и да, — щебечет Мэгги, следуя за мной через кухню, обратно в заснеженный холод. — Посмотри, сколько всего ты для нас привез. Даже взял мне у сестры снаряжение для сноубординга.

— Большое дело, — констатирую я, хватаю несколько сумок и возвращаюсь внутрь.

Мэгги тоже берет несколько сумок и идет следом.

— Очень даже большое, Сэм.

Бросаю сумки на кухне и поворачиваюсь, чтобы вернуться к грузовику, но она стоит в коридоре, перегораживая путь, и отказывается меня пропускать.

— Мэгги, дай пройти. Надо взять еще пару сумок.

Я двигаюсь, чтобы пройти мимо нее, но она прижимает руки к моему прессу и отталкивает назад.

— Нет, пока не согласишься занять спальню.

— Мэгги, я не из таких парней, — отвечаю я, опуская взгляд на свой живот, где все еще остаются ее руки.

Она тут же отдергивает их, смущенная тем, что ее поймали за касанием.

— Ну, а я не из таких девушек.

Я тяжело выдыхаю.

— Мы с Майлсом постоянно ходим в походы и спим на земле. Поверь мне, этот диван, наверное, лучше моей кровати!

— Нет. Я видела твою кровать, — рявкает она, скрестив руки на груди и глядя на меня.

Делаю шаг назад, хмурясь от такого ответа.

— Когда это ты видела мою кровать?

Она бледнеет, голубые глаза широко распахнуты и полны паники.

— Неважно. Просто... когда пользовалась твоей ванной комнатой, — заикается она. — Деньги ты у меня не берешь, так что тебе придется хотя бы спать в постели. Это ты, как олимпийский чемпион, взобрался по льду, так что, боюсь, мне придется настоять. — Она упирается руками в стены. Как мило, она думает, что может создать непреодолимый барьер между мной и снаряжением в грузовике.

Я упираюсь руками в бедра, молча пытаясь заставить ее подчиниться.

Ничего не выходит.

— Ты же знаешь, что я могу поднять тебя и поставить в сторонке, верно? Я уже делал такое раньше.

Ее глаза сузились в вызове.

— Но ты этого не сделаешь.

Ох, но мне бы хотелось. Вместо этого я в отчаянии кусаю губы, и, в конце концов, качаю головой.

— Ладно, я займу спальню.

Она верещит в знак победы, и крепко и быстро обнимает меня за талию. Я смотрю в потолок, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что ее торжествующие объятия заставляют меня задуматься, как она выглядит голой.

Мы возвращаемся к пикапу и выгружаем остальную часть снаряжения, а затем приступаем к распаковке и раскладке всего по своим местам. Неохотно бросаю свою спортивную сумку на пол спальни и выхожу, обнаруживая Мэгги у задней двери в гостиной. Она выключила весь свет, чтобы лучше видеть то, что снаружи, поэтому единственное, что освещает небольшое пространство, — это потрескивающий в камине огонь.

Я задерживаюсь на мгновение, но не для того, чтобы полюбоваться видом гор, а чтобы оценить стоящую ко мне спиной Мэгги. Длинные темные волосы ниспадают по спине, и я устремляю взгляд к изгибу ее упругой попки, выставленной напоказ в обтягивающих леггинсах. Босыми ступнями с изящными пальчиками она скользит по серому ворсу ковра. У меня возникает странное желание прикоснуться к ним, помассировать, снова почувствовать прикосновение кожи к коже, потому что прошло слишком много времени с тех пор, как я касался ее губ. Ее серый вязаный свитер обнажает одно плечо, и я рефлекторно облизываю губы при мысли о том, как прикоснусь ими к ее плоти возле черной бретельки лифчика.

Проклятье, она такая сексуальная. Даже когда не пытается такой быть.

— Отличный вид, — констатирую я, подходя к ней и засовывая руки в карманы. Из окон открывается потрясающий вид на горы, а в конце хижины установлено джакузи. Дальше — заснеженные лыжные склоны с рядами ярких огней, освещающих все вокруг. На подъемниках полно как сноубордистов, так и лыжников, все они наслаждаются вечерним катанием по свежему снегу.

— Ты раньше катался здесь на лыжах? — спрашивает Мэгги, глядя на меня.

Я киваю.

— Да, на самом деле много раз.

Я оглядываюсь и вижу, как она качает головой.

— Есть что-нибудь, чего ты не делал?

Я усмехаюсь и поднимаю брови.

— Честно говоря, я никогда не купался в горячем источнике, так что если мы его найдем, это будет новый опыт и для меня.

У Мэгги загораются глаза.

— Точно. Где он? Снаружи я видела только джакузи.

Я указываю на маленький деревянный мостик слева, который исчезает в лесу с восточной стороны дома. Тускло освещенный заснеженными уличными фонарями, он ведет в явный оазис.

— На кухне я прочитал памятку, в которой говорилось, что он находится в той стороне. Полагаю, он частный. Мы должны вызвать охрану, если поймаем в нем кого-нибудь.

— Потрясающе, — отвечает Мэгги с широко распахнутыми от волнения глазами. — Пойдем.

— Сейчас? — спрашиваю я, удивляясь, что она уже готова к приключениям.

— Да, сейчас! Давай наденем купальные костюмы, нальем вина, что ты захватил, и пойдем, посмотрим!

— Хорошо, — отвечаю я, пытаясь скрыть от нее довольную улыбку, потому что чувствую, как она на меня смотрит. — Давай.

Немного погодя пытаюсь удержать себя в руках, когда, зайдя на кухню, вижу Мэгги в маленьком черном бикини. И я имею в виду... в малюсеньком. Если ее брат увидит на ней такое, то взбесится до чертиков.

Встав на цыпочки, она пытается дотянуться до чего-то на верхней полке, поэтому вместо того, чтобы, как извращенец, пялиться на ее задницу и ноги, я подхожу и тянусь рукой над ее головой, бормоча ей в макушку:

— Что ты хочешь?

Она резко вдыхает и падает на меня, ее почти обнаженное тело касается моей голой груди. Я возвышаюсь над ней в одних клетчатых шортах, и она облизывает губы, беззастенчиво разглядывая мою грудь и пресс.

— Мэгги. — Я привлекаю ее внимание, все еще держа руку высоко поднятой. — Что тебе там понадобилось?

— О! — восклицает она и захлопывает отвисшую челюсть. — Вон те бокалы без ножек.

Я достаю их и протягиваю ей, наслаждаясь тем, что она так и не взглянула мне в лицо.

— Вот, — заявляю я, и, наконец, она смотрит на меня с раскрасневшимися щеками, кусая губу, будто я — последний кусок пищи.

— Спасибо, — отвечает она и поворачивается, чтобы открыть принесенную мною бутылку белого вина, штопором, который она, должно быть, нашла.

Она наливает два бокала и делает большой глоток, прежде чем протянуть мне мой. Она берет себя в руки, прежде чем повернуться ко мне с яркой улыбкой от уха до уха.

— Готов?

— Всегда, — отвечаю я.

Мы засовываем ноги в снегоступы, хватаем полотенца, накидываем верхнюю одежду и выходим через заднюю дверь на заснеженный мост.

Переходя мост, мы оба безумно дрожим. Торопливо идем по освещенной тропинке, огибая деревья, и мне кажется, что вдалеке я слышу звук бегущей воды. Добравшись, наконец, до места назначения, я совершенно забываю о том, как на улице холодно, потому что попадаю в другую вселенную.

Внезапно, деревья расступаются, открывая поляну с потрясающим садом камней, полным больших валунов, увенчанных большими шапками снега, а между ними бежит вода. Горящие фонари освещают неровный ландшафт. Мельком замечаю неподалеку водопад с обледенелыми краями и клубящийся из середины пар. В стороне, по кругу большой каменной чаши, которая переходит в более мелкую, расположены еще несколько фонарей.

В ошеломленном молчании мы с Мэгги идем туда, заглядываем вглубь и любуемся дымящейся кристально чистой водой.

— С ума сойти, — тихо заявляет Мэгги, наклоняясь и опуская руку в воду. — На самом деле горячо.

Я смеюсь над этим замечанием, но не могу винить ее за то, что она в шоке. Я и сам удивлен.

— Безусловно, это безумная природная аномалия.

— Давай залезем! — взволнованно отвечает она, протягивая мне бокал и быстро стаскивая пальто и сапоги. У меня нет другого выбора, кроме как наблюдать за каждой частичкой ее потрясающего тела, когда она осторожно ступает в воду. — Черт побери, здесь супер горячо!

Она визжит, погружаясь в воду по колено, вытягивает ноги перед собой, так что вода плещется вокруг ее груди. Найдя удобное место на каменистом дне, она протягивает руку за бокалами. Я отдаю их ей и повторяю ее действия, все время чувствуя на себе ее взгляд, пока вхожу и погружаюсь в дымящуюся воду. Такое чувство, что жизнь, черт возьми, изменилась.

Мэгги протягивает мне бокал и улыбается.

— Невероятно, правда?

Я смотрю на падающий с деревьев вдалеке снег, и наслаждаюсь шумом водопада неподалеку. Все это чертовски волшебно, а я не из тех, кто использует слово «волшебный» для описания чего-то, но, будь я проклят, если оно не подходит как нельзя кстати.

— Возможно, это лучшее, что я когда-либо испытывал в своей жизни.

Улыбка Мэгги становится ласковой, поскольку она явно тронута этим замечанием. Она салютует мне бокалом.

— Тогда я счастлива испытать это с тобой, Сэм.

Мы чокаемся и делаем по глотку, прохладное белое вино согревает горло, тогда как горячий источник согревает все остальные части тела. В тусклом свете фонарей голубые глаза Мэгги сверкают, и я не могу не думать, что это, должно быть, одна из самых странных ситуаций, в которых я когда-либо оказывался. Пару недель назад я был супер сосредоточен на «Магазине шин» и работал с дядей над своими новыми бизнес-планами. Сейчас я сижу в горячем источнике с красивой женщиной, к которой не могу прикоснуться.

Иногда жизнь совершенно несовершенна.

— Какие у тебя планы на будущее, Сэм?

— Кроме владения «Магазином шин»? — спрашиваю я, делая глоток. – Этого уже достаточно.

— Есть ли у тебя какие-то цели в этом бизнесе?

— Да, определенно. Вместе с твоим братом я надеюсь расширить шиномонтаж, включив туда услугу по реставрации классических автомобилей. Майлс безумно талантлив в классике.

— О боже, это бы стало работой его мечты, — заявляет Мэгги, широко раскрыв глаза. — Они с дедушкой постоянно говорили о машинах.

Я киваю и улыбаюсь.

— Да, я видел грузовик твоего дедушки. Он необыкновенно красив. Вполне логично, что после смерти деда, он достался Майлсу.

Мэгги улыбается и водит руками по воде.

— Они были очень близки. Майлс сделал бы для дедушки все, что угодно.

Я задумчиво киваю.

— Я также близок с мамой. Если мне удастся воплотить в «Магазине шин» все задуманное, надеюсь, я смогу погасить оставшуюся часть ее ипотеки, чтобы она могла уйти на пенсию раньше. Все, что угодно, лишь бы вытащить ее из больницы. Она отличная медсестра, но слишком много работает.

С широко распахнутыми глазами Мэгги бросает вызов, говоря:

— Да ты настоящий маменькин сынок.

— Нет, я не такой, — отвечаю я с застенчивой улыбкой и тут же хочу уйти от внимания к своей персоне. — Так каковы твои карьерные стремления?

Она поджимает губы и пожимает плечами.

— Думаю, в настоящее время я не определилась, пока все не изменится.

— Имеешь в виду, пока не выйдешь замуж за квотербека НФЛ.

— Я хочу за него замуж не из-за денег, — огрызается она и чуть брызгает водой мне на грудь, бормоча себе под нос, — технически, сейчас я вообще не выхожу за него.

— Но ведь это конечная цель, верно? — спрашиваю я, наклонив голову, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Вот ради чего ты так стараешься?

Она пожимает плечами и кивает, явно стыдясь своего ответа.

Я поворачиваюсь и опираюсь локтем на камень, чтобы посмотреть ей в лицо, а затем задаю вопрос, который мучает меня уже некоторое время.

— А чем твой бывший так тебя привлекает? Расскажи о нем.

Мэгги еще глубже погружается в воду, потягивает вино и откидывает голову на камень. Она делает глубокий вдох, а затем отвечает:

— Ну, он высокий, темноволосый и красивый... такое не может не зацепить. Он талантлив и чрезвычайно увлечен своим делом.

— Футболом?

— Да, футболом, — отвечает она, раздраженно хмурясь. — Разве тебе не нравится то, чем занимаешься ты?

— Увлечен ли я шинами? — отвечаю я со смехом. — Нет, Мэгги. Я не питаю страсти к шинам.

— Тогда чем же ты увлечен? — спрашивает она, делая еще глоток вина.

— Людьми, — просто говорю я, ответ инстинктивно слетает с языка. — Мне небезразличны люди в моей жизни... моя семья, друзья, служащие... особенно служащие. То есть, мне действительно нравится знать, что происходит в их семьях. Я хочу, чтобы они понимали, что их семейная жизнь важнее, чем прибыль, и быть их боссом — не значит зарабатывать больше их. Речь о том, чтобы стать для них поддержкой, необходимой им не только для выживания, но и для счастья. Вот, чем я увлечен. А шины — всего лишь то, что все это объединяет.

Мэгги смотрит на меня, явно пораженная таким длинным ответом, но тут же хмурится, прокручивая что-то в голове.

— Почему у тебя такое выражение лица? — спрашиваю я, с любопытством глядя на нее.

Мэгги смотрит на меня широко раскрытыми удивленными глазами. Она отвечает тихим голосом:

— Ты увлечен людьми, но не длительными отношениями?

Я вскидываю голову, вопрос застает меня совершенно врасплох.

— Почему ты считаешь, что я не увлечен отношениями?

— Кейт, — отвечает Мэгги, слегка пожимая плечами.

Я медленно вдыхаю и выдыхаю, чувствуя раздражение от того, что Мэгги говорит обо мне за моей спиной. Не то чтобы я виню Кейт — она всего лишь сказала правду, — но, полагаю, я бы предпочел, чтобы Мэгги услышала это от меня.

— Слушай, я не завидую тому, как ты преследуешь свои отношения или преследуешь то, что считаешь своим счастливым финалом. Я уважаю это и чертовски впечатлен, достаточно, чтобы тебе помочь. Я просто знаю, что это не то, чего я хочу в своей жизни. Я не рос в такой идеальной семье, как вы с Майлсом. Моя далеко не идеальна. И я знаю себя достаточно хорошо, чтобы понять, что мне лучше сделать своей страстью шиномонтаж... а не какую-то девушку.

— Какую-то девушку, — со смехом повторяет Мэгги, медленно водя рукой по поверхности воды. — Дело не в какой-то девушке, Сэм. А в той самой. Если бы ты встретил ту самую, то запел бы совсем по-другому.

Я отрицательно мотаю головой.

— То есть ты на сто процентов уверена, что твой футболист — тот самый?

Мэгги перестает водить руками по воде, и в глубокой задумчивости хмурит брови. Ее нерешительность меня шокирует. Думал, она громко выпалит «да», но она обдумывает это, что выглядит... зрело.

— Нет, я не уверена на сто процентов. Но уверена, что хочу попытаться его вернуть, чтобы узнать.

— Чего бы это ни стоило.

— Чего бы это ни стоило, — подтверждает она и закрывает глаза. — Черт... я забыла телефон.

— Тебе нужно сейчас кому-то позвонить?

— Нет... мне просто... нужна фотография в горячем источнике, чтобы отправить ее Стерлингу.

Мне приходится бороться с желанием закатить глаза. У Мэгги бывают моменты зрелости, моменты, когда она мудра не по годам, но потом она снова превращается в двадцатидвухлетнюю выпускницу колледжа, которая понятия не имеет, что делать, если перед ней нет плана.

— Мэгги, — говорю я глубоким предупреждающим голосом. — Перестань беспокоиться о Стерлинге и живи настоящим моментом. Мы сидим в горячем источнике, в окружении скал, гор, снега, природы и... жизни. Твой бывший должен быть последним, о чем тебе сейчас стоит думать.

— Я все это вижу, — огрызается она, защищаясь.

— Видишь? Да неужели? — Пристально смотрю ей в глаза, не осуждая, а понимая. — Знаю, у тебя есть план, но иногда планы нужно забыть, чтобы не упустить жизнь.

— Жизнь? Как сейчас? С тобой? — она произносит слова медленно, будто каждое из них — конфета, которую она впервые пробует.

— Черт побери, может быть, — отвечаю я, мой голос становится глубже от вида ее потемневших глаз. — Похоже, ты живешь вымышленным будущим. Может, пришло время ненадолго перестать переворачивать страницы.

Уголки ее губ подергиваются, когда она смотрит на меня. Она облизывает губы, прикусывая зубами нижнюю. Разворачивается, опираясь руками о камни, и осматривает окружающий нас пейзаж. Она тяжело вздыхает и поворачивается, садясь передо мной на колени.

Я смотрю на ее соблазнительное тело, соблазнительное во всех нужных местах, и нежную, как бархат, кожу. Наклонившись, пока ее лицо не оказывается всего в нескольких дюймах от моего, она говорит:

— Сэм, поцелуй меня.

— Что? — со смехом спрашиваю я и отстраняюсь от нее, полагая, что это, должно быть, шутка.

Она закусывает губу и решительно прищуривается.

— Поцелуй меня.

— Что ты делаешь? — Я нервно ерзаю в воде, чтобы между нами образовалось больше пространства. Клянусь Богом, температура воды только что поднялась на десять градусов.

Пожав плечами, она отвечает:

— Живу настоящим.

— Но ты же хочешь вернуть своего бывшего. — Факт, о котором ей не нужно напоминать.

— Да... когда-нибудь. — Ее взгляд блуждает по моей груди. — Но сейчас его здесь нет. Ты — парень без обязательств, а я — временно одинокая девушка. Так почему бы нам сейчас не жить моментом... обоим?

— Ты этого не хочешь, — отвечаю я, качая головой и одним глотком выпивая содержимое своего бокала. Я ставлю его на землю и поднимаюсь на край скалы, нуждаясь в прохладном воздухе, чтобы очистить голову.

— Думаю, хочу, — отвечает она, поднимая брови. — Знаю, что хочу. Хотела этого с того самого дня, как мы встретились.

— Чушь собачья.

— Это правда. Как думаешь, Сэм, почему я набросилась на тебя в той рыбацкой палатке?

Мое тело с ревом оживает при воспоминании об ощущении ее тела рядом со мной, о том, каково это — чувствовать ее в своих объятиях и пробовать на вкус ее идеальные губы. Мэгги умела целоваться. Даже в спешке она знала, как целоваться.

Мэгги придвигается ближе ко мне, как неуверенный детеныш, выслеживающий свою первую добычу.

Она встает на колени между моих ног, и я напрягаюсь, когда она проводит руками по внешней стороне моих икр.

— Сэм, ты хороший парень. Может, ты и не из тех парней, кому нужны длительные отношения, но это и не то, чего я от тебя жду.

Ее руки скользят по моим бедрам, ощущения молниеносно отдаются в паху. Я наклоняюсь и резко хватаю ее за руки, останавливая их.

— Что именно ты ждешь, Мэгги?

Она смотрит на меня сквозь длинные черные ресницы, влажные от пара, и, выгнув бровь, отвечает:

— Прошу потрахаться без всяких условий.

— Господи Иисусе, — рычу я и с трудом заставляю себя отвести от нее взгляд.

Сейчас, в этом маленьком черном бикини, она выглядит чертовски сексуально, от положения ее рук на моих бедрах ее груди прижимаются друг к другу, а голубые глаза широко раскрыты и невинны. Мой член развивает свое собственное сердцебиение, натягивая ткань шортов.

Как вечер превратился в то, где Мэгги меня соблазняет? Черт возьми, я на девять лет ее старше. Это я должен ее соблазнять. Но вот она — заманчивая приманка, болтающаяся прямо передо мной, а я — рыба, не евшая неделями.

Я смотрю на нее умоляющим взглядом.

— Твой брат меня убьет.

Она улыбается сексуальной улыбкой, на щеке появляется ямочка.

— Майлсу не обязательно знать о моей сексуальной жизни.

Я закрываю глаза, запрокидываю голову, смотрю на звезды и борюсь со своей совестью. Понимаю, я уже лгу Майлсу, но одно дело тайно помогать его сестре, и совсем другое — тайно ее трахать.

— А если все усложнится, Мэгги? — спрашиваю я небо.

— Имеешь в виду, что если я в тебя влюблюсь?

Я снова на нее смотрю, она прочла мои мысли.

— Не влюблюсь, — уверяет она твердым и уверенным голосом. — Я из тех, кто сверхсосредоточен на том, чего хочет, Сэм. И когда я вижу конечную цель, ничто не встанет у меня на пути.

Я с любопытством наклоняю голову, потому что, черт возьми, думаю, она права. С той секунды, как я встретил Мэгги, она была сосредоточена, упряма и полностью предана своим целям. Проклятье, девчонка собиралась в одиночку взобраться по обледенелому зернохранилищу вместе с кучкой пожирающих гранолу торчков, которых только что встретила.

Вначале я думал, что это наивность. Теперь я думаю, что Мэгги Хадсон действительно может быть охрененно неистовой.

Придвинувшись чуть ближе, она заявляет глубоким, знойным голосом:

— Давай рассмотрим этот краткосрочный план, который может оказаться еще одним большим приключением.

 

ГЛАВА 11.

Приманить лучших

Мэгги

 

Не вино заставляет меня сделать Сэму предложение. А он. С каждой проведенной с ним секундой, он оказывается все горячее и горячее. Начиная с удара тому мудаку в «Приманке и снастях у Марва», и заканчивая его страстной привязанностью к своим сотрудникам, он весь такой... мужчина. И мне совершенно не помогает призыв Кейт, снова и снова эхом отдающийся в голове, отправиться в это приключение не только ради того, чтобы вернуть Стерлинга.

Я смотрю вниз на шорты Сэма и вижу очертания его эрекции. Толстый, длинный член распирает тонкую ткань, как зверь, жаждущий вырваться на свободу. Он явно хочет того же, так чего мы ждем?

Сэм делает глубокий, очищающий вдох и отпускает мои руки, которые он прижимал к своим бедрам. Движение кажется невинным, но ощущается как громкое «да», я наблюдаю, как все его тело напрягается в предвкушении. Я стою между его ног, и, когда его глаза спускаются вниз по моему телу, вижу в них пламя.

Он поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, и касается своими мозолистыми руками моей талии, затем передвигает их на ягодицы и опускает чуть ниже. Одним быстрым движением он раздвигает мои ноги и усаживает на себя верхом, и когда его стояк толкается мне между ног, я вынуждена сдержать стон, угрожающий вырваться из горла.

Что-то мне подсказывает, что секс с Сэмом будет отличаться от секса со Стерлингом как день и ночь. Сэм разжигает пламя, когда обхватывает ладонями мою задницу и притягивает на себя, прежде чем провести руками по моим бокам. Его большие пальцы проникают под ткань моего купальника, и как только они касаются моих сосков, я выгибаюсь.

— Это твой последний шанс выбраться отсюда, искорка, — снова заявляет он, и в его голосе слышится явное вожделение.

Он что, с ума сошел? Его руки — это свобода, а член — гора, на которую мне не терпится взобраться. Я не хочу, чтобы что-то останавливалось. Я хочу, чтобы все шло быстрее! Особенно когда он смотрит на мои затвердевшие соски и прикусывает губу!

— Я хочу тебя, Сэм, — выдыхаю я, а затем двигаюсь, чтобы прикоснуться к нему губами.

Он быстро отстраняется, не давая моему рту коснуться его. Мотая головой из стороны в сторону, он говорит:

— В прошлый раз ты поцеловала меня первой. Теперь моя очередь.

Он легко встает, удерживая меня так, будто я ничего не вешу, и опускает на камень, где только что сидел сам. Камень не очень-то удобный, но я слишком занята, слушая свое ревущее либидо, чтобы заботиться о комфорте.

Встав на колени между моих ног, он склоняется к моим губам, чтобы прошептать:

— Но я не собираюсь целовать тебя сюда.

Я смотрю на его красивый рот, мой приоткрыт, как у собаки после пробежки. Он нежно проводит носом по моей щеке, утыкается им в шею и вызывает по всему телу буйство мурашек, и не только от прохладного воздуха.

Потому что сейчас не холодно. А очень жарко, и я ничего так не хочу, как того, чтобы Сэм О'Коннор сделал меня скользкой и потной. Он прокладывает дорожку из легких, как перышко, поцелуев вниз по моей шее, по выпуклостям груди, к животу и чуть ниже пупка.

— Я собираюсь поцеловать тебя сюда, — хрипит он, прижимаясь к моему холмику.

Я громко вскрикиваю, потому что не могу вспомнить, когда в последний раз мужчина целовал меня там. Во всяком случае, не так как надо. Мой школьный парень был единственным, и этот идиот не знал, что делать. К сожалению, Стерлинг никогда этого не хотел. Говорил, это не его тема, а я… Боже, я безумно этого жаждала.

— О боже, — восклицаю я, когда пальцы Сэма проскальзывают в мои трусики и касаются входа. Он толкает большой палец глубоко внутрь меня, в то время как указательным дразнит клитор. Я чувствую внизу внезапный прилив давления, и волнуюсь, что у меня будет необычный преждевременный оргазм.

— Так вот где я тебе нравлюсь, искорка? — спрашивает он, наблюдая, как я дергаюсь, когда он вводит в меня два длинных пальца.

Я издаю разочарованный стон и от того, что он использует это прозвище, и от того, что боюсь, он не собирается делать то, чего я действительно хочу.

— Не называй меня искорка, — говорю я, потому что не могу сказать того, чего действительно от него хочу.

Он усмехается и целомудренно целует меня в бедро.

— Почему нет?

Я встречаюсь с ним взглядом.

— Потому что, когда ты впервые меня так назвал, это был не самый лучший момент в моей жизни.

Его глаза весело блестят.

— Очень жаль, потому что это был один из лучших в моей.

Я улыбаюсь его ответу, но мое веселье полностью испаряется, когда он без всяких церемоний зарывается лицом мне между ног. Правой рукой он сдвигает трусики бикини в сторону, а левой сжимает мое бедро, широко раздвигая мне ноги. Он прижимается языком к моей киске и облизывает ее сверху вниз одним длинным, роскошным движением, останавливаясь у клитора, и начинает яростно его сосать.

Из моего горла вырывается крик, одной рукой я вцепляюсь ему в волосы, в нетерпении сжимая, пока мое тело борется с чувственной перегрузкой. Воздух слишком холодный, вода слишком горячая, а рот Сэма безжалостен. Он, кажется, воодушевлен тем, что я дергаю его за волосы, и быстрым движением закидывает мою правую ногу себе на плечо, чтобы он мог дотянуться до моей поясницы и еще ближе притянуть к своему лицу. Он снова и снова продолжает наносить удары языком вперемешку с касаниями губ, покусыванием и посасыванием, и это ощущается одновременно, как проклятый кошмар и прекрасный сон. Давление в нижней части живота такое сильное, что мне кажется, я сейчас расколюсь пополам.

Мои бедра развивают собственный разум, они рвутся вперед, оседлав его лицо, будто это призовой жеребец на родео. Все, что он делает, — это чересчур, но почему-то недостаточно. От переполняющего меня желания почувствовать, как его язык проникает глубже, я теряю рассудок.

Сэм издает низкий стон удовольствия, чувствуя, как мои ноги начинают напрягаться, и этот звук только толкает меня выше. Мое тело замирает, готовясь к взрыву, который обязательно произойдет. Сэм, должно быть, знает, что сейчас будет, потому что, когда он начинает быстро ударять языком по клитору, то вызывает такой сильный оргазм, что мои крики, вероятно, слышны на другой стороне горы.

Мне кажется, Сэм двигается между моих ног, но я вижу все будто в тумане. И ничего не чувствую. Тело словно желе, я пытаюсь отдышаться и снова оказаться на этой планете.

Наконец я перевожу взгляд на Сэма. Он вернулся в горячий источник и смотрит на меня, как на произведение искусства, которым восхищается. Жар и сила в его взгляде — для меня все, и я хочу больше. Больше страсти, больше приключений... больше Сэма.

Изумленно качаю головой.

— Не знаю, почему я удивлена, узнав, что ты в этом хорош, потому что ты хорош практически во всем.

Губы Сэма подергиваются от удовольствия, когда он проводит руками по лицу и коротким волосам.

— Я талантлив во многом.

Я удивленно выгибаю брови.

— Очевидно.

— Но знаешь, что, искорка? Почему-то мне кажется, ты не так невинна, как кажешься.

Он смотрит на меня сексуальным горящим взглядом, вызывающим у меня улыбку.

— Давай проверим наши таланты, — заявляю я, спускаясь в воду и направляясь к нему.

Лицо Сэма вытягивается, и с мрачным выражением он отстраняется от меня.

— У нас небольшая проблема.

— Какая?

Он откашливается.

— Я не взял с собой презервативы.

— Ох... черт.

— Ага, — он тяжело выдыхает и взъерошивает капельки воды, застрявшие в волосах. — А учитывая, что сегодня ночью выпал снег, мне, вероятно, придется дождаться рассвета, чтобы съездить за ними в город.

— Завтра? — спрашиваю я, надув губы, и мой взгляд опускается на пах Сэма под водой. Пах, который я ощутила во всей его толщине всего несколько мгновений назад, когда сидела на нем. Пах, который, вероятно, серьезно нуждается в освобождении.

Я нервно сглатываю, тело напрягается, когда Сэм с любопытством за мной наблюдает.

Я знаю, чего он сейчас от меня хочет. Знаю, чего каждый мужчина в Америке хотел бы в этой ситуации.

Но я не могу.

Одна только мысль об этом заставляет все мое тело покалывать от беспокойства, и прежде, чем я успеваю сменить тему, меня резко и быстро охватывает воспоминание.

Мы со Стерлингом были вместе около месяца, когда это случилось. Это была неделя возвращения домой, и Стерлинг только что провел невероятную игру.

Мы находились на вечеринке, и я напилась больше, чем хотела признаться, когда пыталась произвести впечатление на Стерлинга, затащив его в ванную для быстрого секса. В одну секунду мы целуемся, а в следующую он прижимает мою голову к своему паху. Меня это вполне устраивало, поэтому я облизнула губы и с нетерпением принялась за работу. Но как только я взяла его в рот, Стерлинг схватил меня за волосы и вонзился членом так глубоко мне в горло, что я подавилась. Он, казалось, не замечал моей реакции и продолжал давить мне на горло снова и снова. От слез у меня защипало в глазах, я ногтями впилась в его бедра в безмолвной мольбе сбавить темп. Но он ничего не замечал. Только продолжал толкаться и толкаться до тех пор, пока, наконец…

Меня не вырвало.

Ну... на его член.

Ну, может, не совсем на его член, так как я стояла на коленях и мне удалось вытащить его члена изо рта как раз в тот момент, когда рвотный спазм поднял свою уродливую голову.

Только это был не просто спазм.

Это было извержение зеленого цвета, так как я пила «Гаторейд» или что-то наподобие.

Стерлинг психанул и чуть не опрокинул меня на пол в попытке увернуться от моего фонтана. Свесив голову и с блевотиной в волосах, я замерла на коленях, ста