Продолжайте, пожалуйста, Алексей Николаевич.

А. Н. Вы меня с мысли сбили…

И. В. И поэтому Вы снова вторглись в мои вопросы? Хорошо, напомню: Вы были возмущены тем, что во время просмотра фильма Никиты Сергеевича Михалкова «Урга» Вы не ощутили таинственных прикосновений и запросто беседовали с богом. Еще Вы намекали, что примерно такие же проблемы возникали у Вас при просмотре «Утомленных солнцем». Потом покусились на разгадывание сути пророчеств о будущем, и, если честно, я прервала Вас именно по этой причине.

А. Н. Чувствую себя пациентом на приеме у психотерапевта…

И. В. (улыбается). Пора бы!.. Но кто в этом виноват? Вы, Никита Сергеевич Михалков или «всего лишь десять процентов задействованного мозга»? Теперь вернемся к главной теме. Итак, Алексей Николаевич, Вы говорили о разнице между таинственными прикосновениями и прямыми беседами с богом.

А. Н. Уважаемая Ирина Владимировна… Давайте исправим эти… то есть уберем… в общем, забудем про «10 процентов мозга». Признаю, был неправ.

И. В. Уважаемый Алексей Николаевич, я не буду переписывать беседу и превращать ее в некий упорядоченный «бокс по переписке». Если Вы что-то сказали, значит, так тому и быть. Впрочем, лучше оставаться оптимистами. Знаете, иногда Вы напоминаете мне кота, который ловит на полу стремительно убегающего «солнечного зайчика». Глядя на такого кота, можно подумать, что у него восемь лап. Но что самое любопытное, кота никогда не разочаровывают его промахи. Или здесь захотите сказать, что в игре никогда не бывает ничего «лишнего»? Молчите?

Продолжаем разговор, Алексей Николаевич. Но, прежде чем вернуться к Никите Сергеевичу Михалкову, кажется, Вы должны немного успокоиться. Как-то раз Вы признавались мне в Вашем полном неприятии так называемого авторского кино, и я уверена, что в данный момент Вы ведете нас не столько к причинам Вашей нелюбви к Никите Сергеевичу Михалкову, сколько к этому неприятию. Может быть, сократим этот путь? Я люблю наблюдать за котами, которые охотятся на «зайчиков», но, возможно, не стоит увлекаться этой ловлей, всякая игра должна иметь границы.

А. Н. Да, я не люблю «авторское кино». Я не люблю, когда мне показывают картинки, но не рассказывают сказки. И я не удивлюсь тому, что рано или поздно во время просмотра такого русского кино появится попкорн и чашечки с кофе. Зрители будут кушать и тихо обсуждать между собой ту или иную мысль режиссера, мысль, напрочь лишенную неуловимой, первородной и удивительно светлой архаики (выделено И. В.). Они обнимут необъятное и втиснут в клетку рассуждений невтискиваемое: «Ах, вот эта мысль совсем хороша, а предыдущая была не такая яркая…» Чем отличается такое кино от дефилирующих по подиуму красоток в модных тряпках? «Показ мод» ничем не отличается от показа мыслей и идей, когда на них возникает некая мода.

И. В. Да, действительно… Напомню еще: Вы как-то раз признались, что один из Ваших любимых фильмов — «Сталкер» Андрея Тарковского…

А. Н. Но это не «авторское кино»! Это название придумали потом, осознавая свое бессилие и пытаясь подражать Андрею Тарковскому. Талант — всегда острие иглы, а не технологическая площадка и уж никак не название технологии «авторское кино». Тарковский никогда не хвастался своим видением или пониманием, он не выпячивал его, и оно всегда было только его инструментом, но никогда — целью. Я помню, как спешил на следующий день в кинотеатр, чтобы посмотреть «Сталкера» еще раз, и помню, как удивился, увидев полупустой зал… Я считал, что должны были прийти все жители города, чтобы увидеть эту замечательную сказку.

И. В. Соглашусь с высказываниями о таланте и «технологиях». А история с пустым кинотеатром очень трогательна. Вообще, мне очень близка мысль о необходимости «впустить сказку» во все виды искусства. И здесь я — целиком и полностью на Вашей стороне. Но, кажется, мы должны вернуться к основной теме беседы. Переходим к обвинениям Никиты Сергеевича Михалкова?

А. Н. Он ошибся в том, что, например, и «Урга», и «Утомленные солнцем» вдруг стали похожи — не только внешним, но и внутренним содержанием — на (придуманное уже после Тарковского!) так называемое авторское кино. Я не знаю, почему так получилось: то ли Михалков хотел и в самом деле снять что-то авторское, то ли это у него получилось… не знаю… от безнаказанности, что ли?

Тут я снова хотел бы вернуться к привнесенному внутрь человека «америко-либерийскому меньшинству» и порожденному им глобальному, политическому видению. Знаете, что поражает? В 1991 году, казалось бы, нам дали полную свободу типа «твори что хошь». Но кинематограф умер… «Освобожденный», он вдруг мгновенно задохнулся в на самом-то деле мизерной свободе, «америко-либерийстве», потому что занялся чем-то значительно более мелким, чем высокие цели искусства. Кажущаяся «свобода» и «глобальность» победили реальную свободу и любовь к человеку. Все словно перевернулось с ног на голову. В кино (да и в литературе тоже) стали работать по принципу «у меня есть мысль, и я ее снимаю, я про нее пишу и т.д.», и везде «я, я, я!..».