В свете этого механизм гомеостаза также может рассматриваться как некоторое устройство для измерения информации без ее количественной оценки.

Действительно, если представить тракт гомеостатического уравновешивания как некоторую настраиваемую на определенный параметр систему, тогда любое внешнее воздействие, вызывающее отклонения в работе тракта, начнет, так или иначе, компенсироваться за счет наличия отрицательной обратной связи. Это и будет означать косвенное измерение входной информации без ее количественного измерения.

На основании этого в самом общем виде, без подразделения на составляющие компоненты, механизм гомеостаза можно представить как некоторую систему регулирования, в которой ведется обработка входной информации (см. рисунок 3). Наша задача состоит в том, чтобы понять, каков характер информации, обрабатываемой такой системой, а также каковы способы обработки этой информации.

Здесь принято, что управление (регулирование) процессом осуществляется от центральной нервной системы, обозначенной на рисунке цифрой 1. В схеме отражено, что на входы некоторого узла суммирования сигналов 2 поступает, по крайней мере, три различных вида сигналов, отличающихся по значению, назначению и, соответственно, действию. Цифрой 3 обозначен некоторый “эталонный” сигнал, относительно которого осуществляется настройка гомеостатической системы.

Сигнал 4 в данном случае является сигналом обратной (отрицательной) связи, благодаря которому осуществляется компенсация внешнего воздействия (сигнал 5). Если компенсация осуществляется достаточно точно, что справедливо для линейной системы, тогда сигнал 6 будет отражать в определенной степени значение сигнала 5.

Следовательно, осуществленная компенсация будет соответствовать измерению входного сигнала, а система стабилизации некоторых параметров организма совершенно определенно является измерительной системой. Данная схема составлена по логике необходимости обеспечения автоматического управления состоянием организма для сохранения жизненных функций.

Проанализируем назначение и содержание сигналов в обсуждаемой схеме. Первоначально выясним содержание сигнала 3.

Данный сигнал формируется, как это следует предположить, вегетативной нервной системой. Назначение данного сигнала – задать вполне определенные (оптимальные) условия стабилизации жизненных параметров. Это необходимо, так как условия жизни могут меняться как в сторону усиления действия каких-либо факторов, определяющих условия жизни, так и в сторону их ослабления. Следовательно, в этом случае в системе стабилизации возникает возможность осуществлять измерение параметров жизни с учетом знака их отклонения от оптимального значения.

Во-вторых, такой эталон условий жизни для биологических параметров может задаваться только от быстродействующей (нервной) системы. В биологическом контуре регулирования, достаточно инерционном по своей сути, эталон от какой-либо иной, скажем, от биологической системы (например, от системы кровообращения) нецелесообразен. Это могло бы привести к возрастанию инерционности всей системы регулирования биологических параметров во много раз, что могло бы породить грубые ошибки в регулировании процессов жизнеобеспечения и снизить безопасность существования организма.

Рассмотрим сигнал обратной связи 4.

В качестве носителя этого сигнала в сложном организме может быть только кровь, оттекающая от центральной нервной системы (артериальная кровь). Это следует, во-первых, из того, что кровеносная система - это единственная биологическая система, которая охватывает весь живой организм своим влиянием и имеет замкнутый, непрерывный контур. Во-вторых, в экспериментальных исследованиях свойств крови оттекающей от головного мозга обнаружено, что это совершенно особая кровь.

“Еще недавно исследователи, изучая в лабораторных опытах на животных действие крови, оттекающей от мозга, могли убедиться, что по своим свойствам эта кровь отличается от крови, притекающей к мозгу. Поступившая в центральную нервную систему артериальная кровь обогащается какими-то веществами, усиливающими деятельность сердца, повышающими артериальное давление, изменяющими состояние пищеварительного тракта, работу почек. Оказалось, что влияние оттекающей от мозга венозной крови на различные органы и физиологические системы зависит от функционального состояния центральной нервной системы... Можно перечислить, по крайней мере, несколько десятков биологически активных веществ, обладающих всеми свойствами гормонов, поступающих в ток крови именно из мозга и имеющих особо важное значение для гуморально-гормональной регуляции физиологических процессов. Может быть, правильнее рассматривать мозг не как эндокринную, а гуморально-гормональную систему организма человека и животных” (Г. Н. Кассиль “Внутренняя среда организма”, М. “Наука”, 1983 г., стр. 123, 124).

Приведенное высказывание можно дополнить тем соображением, что венозная кровь, оттекающая от мозга, просто обязана существенно отличаться от венозной крови, оттекающей от других органов и частей тела.

Более того, по ряду параметров эта кровь (от мозга) должна “повторяться” в артериальной крови, направляющейся к органам и частям тела организма.Соответственно, и венозная кровь от органов и систем организма, “просуммированная” на входе сердца, должна определенным образом повторяться в артериальной крови, текущей к головному мозгу.  

Это неизбежно должно быть, так каккровь реально выполняет функцию информационного интерфейса в биологической информационной системе.Но это и означает, что кровь в организме не течет произвольно, но вполне целенаправленно и адресно (без рассмотрения на данном этапе механизма, реализующего это).

Теперь рассмотрим, каково должно быть содержание внешних сигналов, поступающих на вход системы регулирования гомеостаза (сигнал 5). Нетрудно видеть, что это вполне конкретные сигналы, формируемые отдельными клетками организма (или отдельного органа), которые определенным образом “промодулированы” физическими, термическими или иными внешними воздействиями. Эта информация отражает условия “жизни” клеток организма (отдельных органов и т.п.).

Сигнал 6, выходящий от узла суммирования 2, передает итоговое значение суммы всех сигналов, поступивших на узел суммирования 2 с учетом действия компенсационного влияния сигнала отрицательной обратной связи 4. В качестве носителя этой информации в сложном организме выступает венозная кровь, несущая сведения к центральной нервной системе.

Правда, часть информации на значительное расстояние передается через лимфу, оттекающую от органа, но в дальнейшем ток лимфы объединяется с венозной кровью уже близко от главного “насоса” - сердца, что, по-видимому, предохраняет информацию от разрушения или искажения при подаче ее в головной мозг.

Таким образом, из рассмотрения состава сигналов в функциональной схеме гомеостаза как системы регулирования на основе информационных потоков видно, что действительно мы имеем два различных процесса, накладывающихся друг на друга: стабилизация параметров и передача информации.

Оба процесса в своей сути информационные, но второй обеспечивает действие первого в части сбора информации от первичных уровней структурной организации организма (от клеток) и поэтому является второстепенным в его функциональном (измерительном) значении, но первостепенным по организации функций выживания организма в целом. Это определенным образом обосабливает его. И дело здесь в том, что в процессе жизни в каждой частице (клетке) организма, так или иначе, образуются вещества, являющиеся продуктами отхода, которые должны быть удалены и которые одновременно являются определенной биологической информацией. С этой точки зрения, механизм стабилизации является как раз тем механизмом, который и обеспечивает удаление таких отходов жизнедеятельности “первичного организма” - клетки или органа.

На рисунке 3, описывающем информационную модель гомеостаза, показан еще один сигнал, который характеризует совершенно особое информационное воздействие на “первичный организм” (7). Это воздействие внешних, посторонних для данного “первичного организма” полевых структур. Данный “первичный организм” обладает собственной душой, обеспечивающей оживление этого организма. Появление постороннего полевого образования в силу каких-либо причин вызывает такое воздействие на этот “первичный организм”, которое уже никак не может быть скомпенсировано от высшей структуры. В итоге развивается болезнь, которая в некоторых случаях приводит к гибели “первичного организма”.

Из схемы, представленной на рисунке 3, видно, что работа механизма стабилизации параметров гомеостаза может зависеть от большого числа факторов. Так, если существенно нарушается (отклоняется) по каким-либо причинам любой из сигналов, поступающих от центральной нервной системы, будь это сигналы “жизненных эталонов” или параметры крови, система переходит на иной уровень стабилизации, если условия линейности регулирования сохраняются. Причины, вызывающие переход гомеостатических функций на иной уровень стабилизации, могут быть как внутренними, так и внешними.

К внутренним причинам следует отнести факторы стрессорных состояний или иных сильных эмоциональных перегрузок, приводящие к изменению “жизненных эта лонов”, формируемых вегетативной нервной системой. Внешние воздействия 5, в случае их превышения некоторого допустимого уровня, также могут создавать новые условия стабилизации параметров гомеостаза за счет выведения процесса регулирования на некоторую границу, где будет нарушена линейность управления. В этом случае организм не в состоянии полностью скомпенсировать возникшее воздействие, что приведет к отклонениям в биологической среде.

На рисунке 4 показано, как изменяется гомеостатическое регулирование процесса жизнеобеспечения “первичного организма” – клетки или органа от действия таких факторов. Если же на этом уровне произойдет внешнее полевое информационное воздействие на “первичный организм”, то, как бы это не показалось странным, подобного изменения гомеостатических процессов не произойдет. Однако, тем не менее, “первичный организм” заболевает. И это заболевание будет характеризоваться как онкологическое, т.е. рак.

Причина подобной трансформации заболевания заключается в том, что гомеостатические процессы не изменятся, но изменятся информационные структуры этого “первичного организма”, которые должны передаваться в высшие структуры души. Обычно формируемые информационные структуры треугольного типа имеют правую закрутку вихрей биологических торсионных полей и нормально принимаются указанными высшими структурами души. При полевом воздействии происходит искажение условий формирования этих полей, и они начинают формироваться с левой закруткой, т.е. становятся негативными.

Поскольку вся душа здорового организма имеет только правозакрученные биологические торсионные поля, то поля с левой закруткой не могут быть переданы в высшие структуры. Это приводит к чрезмерному накоплению в “первичном организме” информации в форме левозакрученных полей. В итоге на определенном этапе происходит информационный взрыв, в результате которого треугольные биологические торсионные поля с левой закруткой разлетаются на некоторое расстояние от пораженного “первичного организма”, информационно поражая либо соседние клетки, либо другие органы. Так возникают метастазы при раковом заболевании. Это самая общая схема возникновения и развития онкологических заболеваний.

Сейчас же возвратимся к болезням гомеостатического характера, т.е. заболеваниям, возникающим вследствие нарушения гомеостатического процесса.

“Любое эмоциональное, физиологическое, физическое или химическое воздействие (будь то радость, печаль, горе, волнение, болевое раздражение, изменение атмосферного давления, космической радиации, влажности среды, прием лекарства, даже безобидная, подчас незаметно прошедшая физиотерапевтическая процедура и т.д. и т.п.) может явиться толчком к выходу организма из состояния равновесия, в котором он пребывает. Любое влияние, любое воздействие может оказаться “отклоняющим” или, иначе, “возмущающим” (Г. Н. Кассиль “Внутренняя среда организма”, М. “Наука”, 1983 г., стр. 24).

Из информационной схемы гомеостаза видно, что отмеченное двойное управление механизмом стабилизации - от управляющих “жизненных эталонов”, задаваемых вегетативной нервной системой, и от биологической обратной связи, задаваемой током крови, - имеет огромное жизненное значение.

Если, скажем, условия жизни относительно стабильны или изменяются достаточно медленно, то все регулирование обеспечивается от биологической обратной связи. Если же жизненная ситуация связана с неопределенностью оценок внешнего, неясностью исхода, то это вызывает формирование информационно-ресурсных эмоций. В этом случае изменяются “жизненные эталоны”. Это необходимо для форсирования использования биологических ресурсов организма.

Если происходит “погашение” какой-либо потребности, то это также будет перестраивать “жизненные эталоны”, но механизм их перестройки будет иной, не связанный с форсированием использования ресурсов организма. В случае “непогашения” актуальной потребности при большой скорости расходовании ресурсов может наступить блокирование некоторых механизмов регулирования, что вызовет резкое ухудшение состояния организма (состояние стресса).

В крайних случаях произойдет угнетение жизненных функций, параметры гомеостаза выйдут за пределы линейной работы системы регулирования. Возникает соматическое заболевание какого-либо органа или даже системы организма.

При изменении алгоритма работы механизмов стабилизации за счет изменения “жизненных эталонов” могут возникнуть благоприятные условия, скажем, для интенсивного размножения микробов, вирусов, которые сами за счет своих продуктов метаболизма начинают поддерживать возникшее отклонение биологической среды, нарушающее (искажающее) информационный поток к центральной нервной системе. Это приводит к таким заболеваниям, которые обозначают как инфекционные, хотя, по сущности, они таковыми не являются, а являются итогом перехода гомеостатической стабилизации на иной уровень.

Использование химиотерапевтических средств, подавляющих не только сами микробы или вирусы, но и освобождающих биологическую среду от продуктов их метаболизма, позволяет системе регулирования гомеостатических функций самостоятельно возвратиться к оптимальному (исходному) состоянию. Это породило представление о действенности этих методов лечения таких заболеваний. Однако, ясно, что могут быть использованы с большим эффектом совершенно иные приемы лечения, в основу которых можно положить информационные методы.

Далее мы рассмотрим исторические примеры, наглядно показывающие относительную непричастность микробов и вирусов на возникновение болезней, получивших название инфекционных. Эти примеры как раз характеризуют, по большому счету, информационный характер таких заболеваний.

История медицины полна трагических и героических страниц, когда врачи, желая проверить свои версии возникновения той или иной (инфекционной) болезни и с целью отыскания соответствующих методов борьбы с ними, проводили смертельно опасные опыты на самих себе. В этих экспериментах, так или иначе, подтверждалась информационная модель возникновения инфекционных заболеваний, представленная здесь.

Вот данные из книги австрийского ученого Гуго Глязера “Драматическая медицина” (М., “Молодая гвардия”, 1965 г., пер. с нем.).

“Исторический опыт Петтенкофера состоялся утром 7 октября 1892 года, в то время, когда в Гамбурге и Париже множились случаи заболевания холерой, и все население было объято ужасом, а в Мюнхене, несмотря на большое количество приезжих... вспышки холеры не наблюдались... Опыт был, разумеется, проведен в большой тайне.

Петтенкофер заказал из Берлинского института здравоохранения культуру бацилл холеры, приготовленную на известном желатинообразном веществе - агаре, который добывается из водорослей. Из этой чистой культуры на агаре в Мюнхенском гигиеническом институте была приготовлена культура на бульоне; микробы отлично прижились, быстро размножились и образовали в благоприятной для них питательной среде целые колонии...

Он высыпал на сто граммов воды (примерно половина чайного стакана) грамм питьевой соды, влил туда кубический сантиметр свежего “супа из микробов” и выпил содержимое, не переводя дыхания. После этого он налил еще немного воды в стакан и выпил ее, чтобы не упустить оставшихся на стенках стакана микробов. Опыт, как уже было сказано, проводился утром, но перед этим Петтенкофер, как обычно, позавтракал. После опыта он продолжал вести привычный образ жизни, ел и пил, как всегда, довольно-таки много. Это произошло, таким образом, 7 октября.

Три дня спустя Петтенкофер заболел катаром кишок, симптомы которого свидетельствовали, казалось, о воздействии холерных вибрионов. Но, несмотря на это, его самочувствие не ухудшилось, отсутствия аппетита не наблюдалось. Сначала Петтенкофер не видел необходимости в том, чтобы прописывать себе диету и менять что-либо в своей привычной и любимой простой мюнхенской кухне. Лишь когда кишечник не успокоился, а 13 октября его состояние даже ухудшилось, ученый изменил свою диету, питаясь лишь тем, что было полезно в таком состоянии. Уже на следующий день его кишечник был опять в порядке.

Все это время Петтенкофер не принимал лекарств. Конечно, он произвел бактериологическое исследование фекалий. Анализ показал большое число холерных вибрионов. Водянистые выделения походили на чистые культуры этих бацилл. Когда 14 октября кишечник успокоился, и выделения вновь стали обычными, холерные вибрионы отмечались уже в незначительных количествах, а еще через два дня исчезли совсем” (стр. 12-14).

Добавим к данному отрывку, что опыт Петтенкофера был повторен 17 октября, т.е. сразу же вслед за первым опытом, его учеником Эммерихом, который еще более усложнил условия опыта, пытаясь прямо-таки спровоцировать возникновение у себя холеры.

“Но Эммерих хотел в еще большей степени ослабить свой организм, чтобы создать бактериям максимально благоприятные возможности для развития. Одетый лишь в рубашку, он подвергся воздействию холодного воздуха, повторив это многократно, пока, наконец, не почувствовал себя больным. Начавшийся у него катар кишок протекал в более тяжелой, чем у Петтенкофера, форме и очень скоро потребовал врачебной помощи.

Но это не было настоящей холерой. Эммерих чувствовал себя неплохо, его настроение оставалось хорошим. Непроходящего чувства слабости, ощущаемого при холере частично из-за отравления микробами, частично из-за больших потерь воды организмом, не наступало; лишь ограничение диеты причиняло ему неудобство. 24 октября он уже смог вернуться к своему обычному питанию. Холерные вибрионы отмечались в его выделениях до 28 октября” (там же, стр. 14-15).

Подобный опыт на себе и тоже с холерным вибрионом проделал русский ученый Мечников, который, как и Петтенкофер, остался здоров.

“Примеру Мечникова последовал его ассистент Латапи. Результат был тот же, а именно - отрицательный. Тогда третий из сотрудников института повторил опыт и проглотил холерные вибрионы. Это был доктор Жюпий. Результат оказался ужасным. Он заболел холерой в такой острой форме, что его выздоровление вызывало сомнение” (там же, стр. 16).

А вот результаты подобных опытов по “самозаражению” чумой.

“... французский врач А. Ф. Бюлар, служивший в Египте, проделал на себе опыт с чумной субстанцией. Он так описывал ход эксперимента и его последствия:

 “15 мая 1834 года в 9 часов утра я снял с себя в зале госпиталя для больных чумой в Эзебекви в присутствии всего персонала верхнюю одежду, рубашку и фланелевое нижнее белье и надел, не принимая никаких мер предосторожности и защитных средств, рубашку мужчины, заболевшего тяжелой формой чумы. Эта рубашка еще сохраняла тепло чужого тела и была вся в крови, так как больному пустили кровь. В присутствии большинства свидетелей этого эксперимента я оставался целый день, чтобы все могли убедиться, что я не принимаю никаких защитных средств для нейтрализации возможных последствий эксперимента. Я ходил в этой рубашке 48 часов, не чувствуя ни обычных симптомов, ни чего-либо другого, что могло бы перейти на меня с этой одежды...”

Бюлар, кстати, предлагал французской Комиссии по борьбе с чумой проводить опыты на приговоренных к смерти... По инициативе Бюлара пяти приговоренным к смерти была привита чума. Лишь один из них умер, но по актам трудно установить, действительно ли он скончался от чумной прививки... Четыре остальных преступника остались здоровыми...

Знаменитым стал также эксперимент врача из Южной Франции Антуана Клота... Главной целью опыта, поставленного им на себе, было показать, что бессмысленный страх перед чумой, приводивший к параличу всей экономической жизни, не обоснован, так как не каждый заболевал, даже когда свирепствовала тяжелая эпидемия. Клот продолжил опыт, начатый Бюларом, надев ту же самую рубашку, который последний носил в течение двух дней. Но пошел еще дальше.

Клот взял некоторое количество бактериальной флоры с рубашки, испачканной засохшей кровью и гноем, и сделал прививки в левое предплечье, правую сторону паха, всего в шесть мест. Небольшие ранки были перевязаны повязкой, смоченной в крови больного чумой. Но и этого ему показалось недостаточно. Он надрезал себе кожу, нанес на это место некоторое количество гноя из карбункула больного чумой и наложил на рану повязку с кровью больного. Далее он облачился в одежду заболевшего чумой, а когда тот умер, лег в его неубранную постель. Короче говоря, он сделал все, чтобы заразить себя, но это ему не удалось” (там же, стр. 20-22).

На первый взгляд положительный исход для людей, искусственно заражавшихся холерой или чумой, представленных в этих исторических примерах, заключался в их врожденном или приобретенном иммунитете. Однако, это не так. Действительно, в опытах Петтенкофера и Эммериха на определенной стадии в выделениях были холерные вибрионы, но не было самого заболевания по клинической картине.