Воспоминания жителей  и уроженцев Святосельского поселения                                                                                о Великой Отечественной войне

Документы и фотографии участников боевых действий и трудового фронта в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов

Осташов Василий Никитович

Родился в 1925 году.                                                                                                                               В феврале 1943 года в возрасте 18 лет, я был призван в ряды Красной Армии и зачислен в Новосибирское военно-пехотное училище, где проучился до августа 1943 года. В августе, в связи с сокращением личного состава училища был переведён на курсы радиотелеграфистов, которые располагались в г. Новосибирске. Окончив эти курсы, в декабре 1943 года я был направлен в распоряжение Северо-западного фронта, где был зачислен радиотелеграфистом в гвардейский отдельный батальон связи, который обслуживал связью 2-ой гвардейский стрелковый корпус. Мне повезло, что первые шаги по защите Родины мне пришлось делать по землям своей области. Первое участие по обеспечению связи действующих частей мне пришлось принять под Идрицей, которая в то время входила в состав Калининской области. Нашим частям удалось продвинуться не более 13 километров. Затем части нашего корпуса передислоцировались в район Пустошки, тоже бывшего в то время в Калининской области. После незначительных боёв и переформирования наше соединение было переброшено в Белоруссию. Переброска войск проходила только ночью. Наступление наших войск началось неожиданно. Один из полков нашего соединения, делая разведку боем, не обнаружил настоящего сопротивления противника, перешёл в наступление и осуществил прорыв участка фронта. Видимо, действия наших частей связаны с известной наступательной операцией под кодовым названием «Багратион», остальные части, войдя в прорыв, развили наступление.                                                                                                                                        Мы, связисты, обеспечивающие связью штаб корпуса, продвигались по свежим следам боёв, горели деревни, части продвигались по 30-40 километров в день. Освободив БССР, наши части вступили в Литовскую ССР. В сентябре 1944 года вместе с частями корпуса принимал участие в боях в 35 км. Юго-западнее города Митава.                                                                                                                                               С декабря и до конца войны участвовал в боях по ликвидации курдлянской группировки противника, отрезанной нашими войсками между г. Тукумсом и Либавой (ныне Лиепая). Бои в этом районе были длительными и упорные. Среди немецких войск было большое количество националистов и так называемых власовцев, которые, боясь возмездия за измену Родине, защищались отчаянно. И только 9 мая, уже после капитуляции Германии, когда на нашем участке фронта было сосредоточено большое количество войск, готовых к решительному наступлению, немцы выбросили белые флаги и капитулировали.                                                                                                                                                                           Но после капитуляции в период прочёсывания территории отдельные группы литовских националистов оказывали сопротивление нашим частям. Лично моё участие в боях заключалось в обеспечении радиосвязью заместителя командира корпуса. Перебоев в радиосвязи не имел.                                                                                                                                      Награждён медалью «За боевые заслуги», «За Победу над Германией» и тремя юбилейными медалями. После войны до марта 1950 года служил в своей части, помогал командирам в обучении молодых солдат. Закончил службу в звании старшины.

После окончания службы работал учителем труда в Ворошиловской восьмилетней школе.

Савина Лидия Александровна

 Родилась 1914 году.                                                                                                                                 Преподаватель географии, краевед.                                                                                              С 1940 года работала в Ворошиловской школе село Святое. Летом 1941 года отдыхала на Украине, деревня Хохловка, там её застала война. Ухать было трудно, поездов шло много, пассажирских и товарных, все были переполнены эвакуированными. Поезда проходили мимо, в товарных вагонах двери были открыты: люди ехали в нарядных платьях, в домашней одежде, в рабочей спецовке со следами извести, краски; в сапогах, и в тапочках. Мне удалось уехать через три дня, с последним Киевским эшелоном. По какому пути ехали, не помню, доехали до большой станции, ближе к Москве, где нам объявили, что поезд пойдет на Москву через Оршу.                                      Я понимала, что ближе к фронту, но ничего поделать не могла. Вместе со всеми я сидела на полу, ближе ко второй входной двери. И вот в эту дверь вошел мужчина, он взял меня за руку и сказал, чтобы я шла с ним, он помог мне спрыгнуть с подножки, сказал, что наш поезд действительно пойдет через Оршу, а там уже война, и, что на соседнем пути стоит поезд, которому скоро дадут отправление на Москву. На мой вопрос, как мы войдем в вагон, он сказал, что у него есть ключ, и мы войдем во вторую дверь. Так мы доехали до Москвы. Как у меня хватило сил, не помню, от моих подорожников ничего не осталось.                                                                                                                                                Приехала в Москву 30 июня, переночевала у своих однокурсников, в школе, которую всегда отводили под общежитие. Спала крепко, что не слышала первую очень большую бомбёжку Москвы с 1-го на 2-е июля. После отправилась на вокзал, села в поезд до Лихославля, когда Московский поезд прибыл в Лихославль, я увидела лишь хвост нашего Осташковского поезда, который в те времена ходил, лишь до Лихославля. Был теплый летний вечер, я вошла в небольшой привокзальный садик и уснула на траве, положив под голову свой чемоданчик, и только на следующий вечер выехала в Осташков.                                                                                                          Я была настолько истощена, что когда пришли к нам с целью отправления на оборонительные работы, меня посчитали вернувшейся с оккупированной территории и оставили дома. Младшая сестра Варя уже работала на строительстве оборонительных сооружений. Старшая сестра Шура с заводским эшелоном уехала в Семипалатинск, туда же отправилась и Варя, позже она оказалась на Восточном фронте в Японии, откуда вернулась 25 ноября 1945 года. Дядя Коля, папин брат, также собирался в Семипалатинск, он посоветовал нам перебираться в Святое, там, где было место моей работы. Я взяла папу (к тому времени он перенёс третий удар паралича), маму и младшего брата Валентина. Мы переехали в Святое, в дом я жила до войны, к хозяйке А. А. Писцовой, уехавшей к дочке в Весьегонск.                                                                                                                                         С первого сентября начался учебный год. Мама, по просьбе женщин шила платья и другую одежду, но цену никогда не устанавливала. Платили, кто, сколько мог и чем мог. Кроме того мы вместе с колхозниками ходили на полевые работы. Мы были не голодны.                                                                                                                    12 сентября 1941 года все школы закрыли, в связи с эвакуацией учащихся, многие попали в Сибирь в училища. По заданию сельсовета я часто целыми днями дежурила в сельсовете у телефона, по мобилизации населения, на нужды фронта и помощи воинским частям, а так же ходила на копку картофеля, зимой на расчистку дорог от снега – с востока проходили воинские части. Зима наступила рано. В октябре силами стройбатальона снимали рельсы от станции Сигово до Горовастицы, полотно во многих местах было взорвано.                                                                              3 октября 1941 года фашисты вступили на северо-западную часть нашего района, а к 14 октября 1941 года под фашистским игом оказалась территория 13 сельсоветов – 116 населенных пунктов. Враг приблизился к Осташкову на расстоянии 25 км с севера и 6 км с запада. После сильной бомбёжки Старой Руссы ожидали прибытия в Святое  штаба Северо-Западного фронта и представителей Верховной ставки. Жителей Святого переселили в Себрово и Сухлово, небольшую часть оставили для обслуживания воинской части в качестве работников столовой, уборщиц и прачек. В нашем большом пяти стенном доме поселился политрук Рябов, определивший меня уборщицей трёх квартир, в том числе квартиры Главнокомандующего Северо-Западным фронтом Василия Ивановича Кузнецова (Курочкин был позднее). Шестиклассника - брата устроил на распиловку и колку дров вместе с Колей Удаловым. Родителям разрешил остаться, при условии, чтобы мама не выходила на улицу.                                                                                                                                           23 декабря из сельсовета прислали грузовик и приказ – родителям выехать в Осташков, брат поехал вместе с ними, помочь устроиться в мёрзлом доме, наносил дров, воды, помог переселится на нижний этаж (принадлежавший родственникам, уехавшим в Семипалатинск), а потом вернулся в Святое.                                                                                                                                                          В Святом жизнь изменилась: по улице днём ходить запрещалось, комендант был строгий, часто верхом на большом коне объезжал всё село. Представители Верховной ставки приехали 20 декабря 1941 года: Ворошилов, Жуков, Тимошенко, Булганин поселились в доме Ивана Семёновича Можжерина, напротив квартиры главнокомандующего В. И. Кузнецова. Впоследствии на доме Можжерина была повешена мемориальная доска.                                                                                                               Генерал-лейтенант Василий Иванович Кузнецов занимал переднюю часть дома, где я и убирала, в двух комнатах располагалась спальня и кабинет, большой стол в которой убирать было нельзя. В эти дни освобождали деревни перед Свапуще. Однажды генерал вернулся раньше обычного, я не успела вымыть все комнаты, а он по телефону стал докладывать Ворошилову о боевых действиях в том районе. Я обратилась к нему с вопросом: «Как мне быть, я всё слышу!», и получила ответ: «Продолжайте своё дело.             Я знаю, что вы учительница, читал вашу анкету». 20 января 1942 года долго расспрашивал меня об Осташкове, а утром 21 января – дом был пуст, двери настежь. Плату за работу я не получила, и справку о том, что я работала в ставке, получить не удалось. Да и в те времена я больше думала о куске хлеба, чем о бумажке.                                                                         Мы с братом беспокоились о маме, ей одной надо ухаживать за больным отцом и выполнять все хозяйственные работы. Но нас поддерживал политрук, приносил хлеб родителям. Несколько раз Валентин попадал под обстрел противника и два раза был контужен.                                                                                                                                     Для всех неожиданно в ночь на 21 января 1942 года штаб Северо – Западного фронта уехал из Святого. Жители вернулись в Святое, брат уехал в Осташков, домой, я осталась одна. С питанием было плохо, заработанной платы не было, хлеба не выдавали, меня поддерживали две соседки и учительница, работающая в столовой в воинской части.                                                                         20 января 1942 года начались работы по восстановлению железнодорожной линии, но восстановили лишь однопутку. Второй Рудинский мост позднее отправили в подарок Сталинграду. С марта 1942 года железнодорожный транспорт обеспечивал фронту перевозки по направлению к Великим Лукам и Бологое. Многие железнодорожники за самоотверженную работу удостоились правительственных наград. Машинисту Депо станции Осташков Михаилу Ивановичу Кушнеру за героизм при воинских перевозках присвоено звание Героя Социалистического труда.                                                                   5 февраля 1932 года открыли 50 школ города и района, но только начальные классы. Меня оставили в Ворошиловской школе, но я уступила место пожилой учительнице и пошла работать за семь километров в Междуречье, каждый день возвращаясь в Святое. Несколько раз переезд подвергался налёту, но я не пострадала. Я сильно голодала. Позже, Анна Андреевна Лоянова, наша соседка по городу, рассказывала, что во время уроков я, положив руки на стол, часто лежала в обмороке. Дождались весны, подросла, щавель, а главное стали выдавать хлеб. Помогали и военные части, сибирские дивизии, движущиеся       к линии фронта на западный берег Селигера в большинстве от станции Горовастица через протоку Полоновку, для чего построили два моста – по одному машины шли к фронту, по другому возвращались в Горовастицу (впоследствии мосты были сняты). В Святом часто останавливались строители на ночлег, делились своими пайками. Помню, как остановившийся у меня шофер - Саша Нуштайкин, сказал: «Хозяйка, доставай хлеб, а у меня колбаса». У меня хлеба не было, и ужинали мы колбасой и печеньем. В дальнейшем он не раз приезжал и привозил что-нибудь съестное (пшено, вермишель, сахар). Как то председатель колхоза дал немного картофеля на посадку, но я отнесла его домой, где мы его очистили, и очистки посадили во дворе.                                                                                                                                   Помню, 13 апреля 1942 года объявили о наборе молодёжи на пристань, в числе первых был мой брат Валентин.   21 апреля для организации военных перевозок на водном транспорте образована военная комендатура, которую возглавлял мастер Н. Н. Воронин, позднее Волошин. Валя работал на пароходе «Кропоткин» кочегаром.                                                                                                                        Как будто налаживалась жизнь, но в мае мама заболела тифом, пап был совсем плох, за ними ухаживали две мамины сестры. Меня с работы не отпускали, заменить было некому, а учебный год заканчивался в июле. И всё же до конца года я не доработала. 17 июня через сельсовет сообщили, что папа умер, пошли в город на похороны. Как прошли похороны, как я вернулась с кладбища - не помню, меня свалил возвратный тиф тяжелой формы. Пролежала я долго, с 21 июня по 14 августа, за это время два раза приходила в сознание на несколько минут.                                                                                                               Водники обслуживали воинские части от Ольшицы в Залучье и в Свапуще, минуя Осташков. И брат получил мамину записку с опозданием. Для него было неожиданностью, что похороны отца прошли без него, он заплакал, и я пришла в сознание. Врача мама не вызывала, тифозных в больницу не брали.                                                                                                                                                                 Мама запирала дверь на замок и влезала в окно. От сильной головной боли я кричала так, что было слышно на соседнем дворе. Уже в конце болезни, узнав, что я в тяжёлом состоянии, приходила акушерка Евгения Ильинична Суворова, работавшая на пристани медсестрой. Делала мне уколы, выздоровление пошло быстрее. В августе мама поехала в Святое, и продавщица Плюшкина обеспечила нас хлебом, выдав причитающееся мне за период отсутствия. Это было большой радостью и спасением: мама несколько раз ходила на рынок, меняла хлеб на землянику и малину, постепенно я стала выходить во двор. Ещё не окрепнув от болезни, поехала в Святое, у меня не было никакой справки о болезни и меня могли снять с работы. Я была так слаба, что хотя ходила с учениками в поле, но была не в силах собирать колоски.                                                                                                     На станцию прибыл бронепоезд. В сентябре или начале октября я возвращалась из города, ещё в пределах Осташкова три раза попала под бомбёжку, пришлось заночевать в Дубке, с выходом запоздала, шла быстро, боялась опоздать на уроки, ни на что не обращала внимание. Прошла деревню Белкино, и вдруг страшный гул самолётов, стрельба, взрывы бомб. Это фашистские самолёты в огромном количестве летели бомбить Бологое, и, вероятно, увидев бронепоезд, бомбили его, все погибли и были похоронены в братской могиле на станции Чёрный Дор. В городе чаще всего бомбили станцию. В здании вокзала уцелели средняя и восточная части. Новый вокзал, более простой архитектуры был построен в 1960 году.                                                                                                                    С 1 сентября 1942 года начали работать все школы. Ворошиловская школа размещалась в двух зданиях, но одно пострадало от бомбёжки, второе было занято, занимались частично в Себрове. Во время бомбёжки прятались под партами между окон. Парты были, а вот с учебниками и тетрадями было плохо. Писали на книгах, тетрадях, сшитых из газет, карандашами и самодельными чернилами. На уроках все были внимательными, домашнее задание выполняли аккуратно.                                                                                                Бомбёжки были и в городе, и в Святом. Мимо станции Чёрный Дор часто проходили санитарные поезда, переполненные ранеными.                                                                                                            В Рудинский мост и пристань прямого попадания не было, но на караваны судов налёты были. При бомбёжке города я беспокоилась о маме и брате, при бомбёжке Святого они беспокоились за меня. Я стала просить перевода в город и в октябре 1942 года меня перевели в город в неполную среднюю школу №1. Школа находилась на территории Знаменского монастыря. Вскоре, узнав, что воинским частям требуется помощь, по совместительству поступила работать военным почтальоном в эвакогоспиталь № 1827, расположенный в зданиях школ и техникумов: в доме пионеров, в начальных классах средней школы №1 по Евстафьевской улице в механическом техникуме в неполной средней школе №1 (завод «Луч»). Так же госпиталь занимал два здания в основной школе, железнодорожную школу имени Ленина и второе здание инфекционного отделения.                                                                                                                                       Управление всеми госпиталями, находившимися в городе Осташкове, занимало дом Савиных в пожарном переулке. Там я получала почту и разносила по всем семи зданиям. По просьбе тяжелораненых писала письма, отвечала на вопросы. В госпитале работала с октября 1942 года до середины августа 1943 года. Два раза в неделю приходили ко мне домой ученики на дополнительные занятия, в основном условия были такие же, как и в сельской местности, но в городе в школе было холодно. Летом все учителя с учениками ходили в ближайшие деревни на полевые работы. На работу в эвакогоспитале не оставалось времени, и в августе 1943 года я уволилась.                                                                                                                                                    В тоже время стало известно, что из эвакуации возвращается директор, географ П. Б. Кульбицкий, и мне работы в этой школе не будет. Неожиданно пригласили в железнодорожную школу № 18 (позднее № 63, а потом 103 и с 1996 года – городская средняя школа № 3). С большим трудом добилась перевода в железнодорожную школу 25 августа 1943 года, в которой и проработала 27 лет до ухода на пенсию 7 июля 1970 года. В транспортной школе также учебники были не у всех. Тетради шили из старых газет, вместо чернил писали синькой, о дисциплине вопросов не было. Осенью на месяц уходили в деревни на уборку урожая. Спали на полу, на своей одежде. Некоторые хозяйки стелили на пол солому. Отпускали только в баню и снова отправляли в колхозы. Колхоз выдавал молоко, картошку, немного разрешалось брать домой. Ученики старших классов ходили на разгрузку санитарных поездов. По поводу внеурочных ночных вызовов было заранее оговорено, кому идти. Ходили в госпиталя с концертами и по уходу за ранеными.

Отрывок.

Источник: журнал «Новый Селигер» июнь 2012 года стр. 21.

Скобелев Николай Николаевич

27.07. 1916 г.р. Родом село Святое. Техник-лейтенант. В РККА с 1941 года.                       Медаль за отвагу 45/н 04.06.1945 г.                                                                                              Зимой 1941 – 1942 года, над селом Святое появился самолёт и приземлился на озере (на льду). Из самолёта вышел военный и направился к дому у озера. Это был его дом. Пробыл он у матери несколько времени, а потом улетел.