Тема 4. Композиция судебной речи

Лекционное занятие

Вопросы для контроля и самоконтроля:

 

1. Общее понятие о композиции. Микротема.

2. Функции вступления судебной речи.

3. Набор микротем основной части судебной речи: изложение и анализ фактических обстоятельств дела, анализ различных видов доказательств, характеристика личности, юридическая квалификация деяния, нравственная оценка деяния, соображения о мере наказания.

4. Функции заключительной части судебной речи.

 

Литература:

1. Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Современная деловая риторика. – М., 2002. – С. 154 – 191.

2. Ивакина, Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов): Учебное пособие. – М.: Юрист, 2007. – С. 122 – 145.

3. Культура русской речи. Учебник для вузов (ответственные редакторы - Л.К. Граудина, Е.Н. Ширяев). М., 1999. С. 106 – 129.

4. Львов, М.Р. Риторика. Культура речи. – М.: Аkademia, 2002. – С. 158 – 166.

5. Петров, О.В. Риторика. – М.: ООО «Профобразование», 2001. – С. 177 – 348.

6. Риторика для юристов: основы судебного красноречия. – Ростов-н/Д, 2008. – С. 201 – 328.

7. Стернин, И.А. Практическая риторика: Учебное пособие. – М.: Академия, 2006. – С. 105 – 113, 143 – 148.

8. Филиппов А.В., Романова Н.Н. Публичная речь в понятиях и упражнениях: Справочник. – М., 2002. – С. 41 – 77.

 

 

Семинарское занятие

Вопросы на обсуждение:

 

1. Композиционные особенности изложения, описания, рассуждения в судебной речи: контаминация функциональных типов.

2. Композиционные схемы речи обвинителя и защитника: общее и различие.

 

Литература:

1. Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Современная деловая риторика. – М., 2002. – С. 154 – 191.

2. Ивакина, Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов): Учебное пособие. – М.: Юрист, 2007. – С. 122 – 145.

3. Культура русской речи. Учебник для вузов (ответственные редакторы - Л.К. Граудина, Е.Н. Ширяев). М., 1999. С. 106 – 129.

4. Львов, М.Р. Риторика. Культура речи. – М.: Аkademia, 2002. – С. 158 – 166.

5. Петров, О.В. Риторика. – М.: ООО «Профобразование», 2001. – С. 177 – 348.

6. Риторика для юристов: основы судебного красноречия. – Ростов-н/Д, 2008. – С. 201 – 328.

7. Сергеич, П. Искусство речи на суде. – М., 1992. – С. 74 – 100.

8. Стернин, И.А. Практическая риторика: Учебное пособие. – М.: Академия, 2006. – С. 105 – 113, 143 – 148.

9. Филиппов А.В., Романова Н.Н. Публичная речь в понятиях и упражнениях: Справочник. – М., 2002. – С. 41 – 77.

 

Практическое занятие 1

Задание 1. Выполните композиционный анализ речи генерального прокурора В. Устинова по делу Радуева и других: выделите композиционные части вступления, их функции; выделите микротемы основной части с указанной подтезисов и системы аргументации; определите функции заключительной части речи.

Ваша честь!

Уважаемые судьи!

Завершился многодневный и трудный этап судебного следствия.

Перед участниками процесса, словно кадры из фильма ужасов, вновь ожили кровавые события января 1996 года, которые пришлось пережить жителям Кизляра. Как в калейдоскопе смешались события и судьбы, людская боль и незабываемое горе.

Теперь настало время за фактами увидеть скрытую истину. Решить вопрос о виновности подсудимых и правовой оценке совершённых ими преступлений. Многие, а прежде всего, сами подсудимые, ожидали от нашего процесса политических выводов. Вынужден разочаровать: в преступлениях, в которых они обвиняются, нет и не может быть никакой политики.

Следствием собраны убедительные доказательства того, что ими совершены бандитское нападение, захват заложников, терроризм, убийства и другие преступления. Политическая составляющая в них отсутствует. 9 января 1996 года в пять утра Радуев и участники руководимой им банды проникли на территорию Кизляра и напали на военные и гражданские объекты, жильё мирных жителей.

При этом взорваны вертолёты, обстреляны жилые строения, учинены иные действия, угрожающие жизни людей.

Было уничтожено государственное, муниципальное и личное имущество граждан. Но самое страшное – убиты жители, военнослужащие, сотрудники органов внутренних дел, захвачены заложники.

Участники банды заняли здание больничного комплекса, где их заложниками оказались медицинский персонал и находящиеся там больные. А всего во время бандитского налёта в заложники были взяты более 2 тысяч человек, из которых свыше 600 – дети и несовершеннолетние. Шестнадцать заложников погибли, а ещё сотня получили различной степени телесные повреждения.

Обвинительное заключение – документ официальный. В нём не должно быть места эмоциям.

Из показаний свидетелей и потерпевших, данных ими на следствии и в суде, встаёт леденящая душу картина преступного разгула боевиков.

Когда они в масках и без масок хватали на улице детей, женщин и стариков. Били их прикладами, стреляли для острастки поверх голов и непосредственно в людей.

Когда они стреляли через дверь, не зная, кто за дверью: ребёнок, женщина или старик?

С 10 по 18 января бандиты удерживали в Первомайском заложников, которых привезли из Кизляра и взяли на блокпосту. Они заставляли их рыть проходы и окопы. А при прорыве, который к сожалению им удалось осуществить, угрожая расправой, взгромоздили на заложников своих раненых сообщников.

В Кизляре и Первомайском в период с 9 по 18 января 1996 года бандитами Радуева были убиты десятки выполнявших свой служебный долг военнослужащих и граждан. Более 100 человек стали жертвами покушения на убийство.

За эти дни от рук бандитов погибли более 20 сотрудников милиции. Свыше 80 получили ранения.

Что отличает этот налёт от бессмысленной и жестокой акции в сентябре текущего года Усамы бен Ладена?

Ничего!

Терроризм остаётся терроризм.

Террористическими действиями были порождены условия, представляющие чрезвычайную опасность для жизни и здоровья человека.

Гибель, ранения, увечья этих людей – те тяжкие последствия, которые являются квалифицирующими признаками совершенных подсудимыми преступлений.

Допрошенный в судебном заседании подсудимый Радуев своей вины не признал. Что ж – это не с больными воевать. Здесь мужество и совесть требуется. Но и без признания его вина подтверждается совокупностью собранных доказательств практически по всем эпизодам обвинения.

Высокий Суд!

Я знал, что народы Дагестана давно уже приговорили Радуева к смертной казни. По-человечески… это более чем понятно. Но в соответствии с Постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года возможность применения смертной казни в настоящее время приостановлена. Поэтому и я, как государственный обвинитель, не вправе настаивать на её назначении.

Исключительной мере – смертной казни – есть достаточно жёсткая альтернатива: пожизненное лишение свободы. Именно это наказание я и предлагаю назначить по ч. 3ст. 33, п. а, е, ж, з, н ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Пожизненное лишение свободы должно быть назначено по совокупности преступлений с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

По совокупности преступлений окончательно определить подсудимому Атгериеву 15 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима, подсудимым Алхазурову и Гайсумову назначит максимальную меру наказания, предусмотренную санкциями названных статей.

Полагаю, что такое наказание подсудимым и приговор суда станут не только справедливым возмездием, но и послужат суровым предостережением всем, одержимым идеями террора.

Практическое занятие 2

 

Задание 1. Выполните композиционный анализ речи адвоката В.И. Поганкина в защиту В.М. Хилкова: выделите композиционные части вступления, их функции; выделите микротемы основной части с указанной подтезисов и системы аргументации; определите функции заключительной части речи.

 

Уважаемые товарищи судьи!

Только что прозвучавшее требование товарища прокуро­ра признать В. М. Хилкова виновным в полном объеме предъявленного обвинения и приговорить к высшей мере наказания - смертной казни - явилось для меня неожиданно­стью, потому что окончательный вывод обвинения по насто­ящему делу не только не согласуется с материалами, бывшими предметом судебного исследования, но и противоречит им.

На первый взгляд трудно найти слова в защиту подсудимого.

Кто не ужаснется, выслушав, как нелепо и трагически обо­рвалась жизнь 17-летнего Саши Суворова. Но в этот момент меня подкрепляет не только сознание необходимости выпол­нить свой профессиональный долг, но и надежда на то, что я в какой-то мере помогу вам объяснить поведение Хилкова, после чего позволю себе рассчитывать на снисхождение к нему.

Вы, товарищи судьи, с большим вниманием выслушали по­казания подсудимого, потерпевшего, многочисленных свиде­телей, заключение судебно-медицинского эксперта, и на основе этих доказательств можно представить себе совершенное Хил-ковым преступление таким, каким оно было в действительности.

20 сентября, село Рамешки. Теплый вечер, напоенный пре­лым запахом опавшей листвы. Компания молодых людей при­ехала в районный центр на поиски развлечения. В д. Воротилово для 17-летних парней не нашлось подходящего занятия. Хотелось, как сказал свидетель Николай Виноградов, чего-то необыкно­венного. Энергия била ключом. Потолкавшись в вестибюле кинотеатра, компания не нашла ничего подходящего для утоле­ния своих интересов. Решено было ехать обратно в деревню.

Собрались у здания типографии в ожидании транспорта. И здесь скучающим, можно сказать, «повезло». Александр Суворов предводитель сборища, увидел пьяного человека, при­слонившегося к забору. Им оказался Хилков.

Незнакомец, еле державшийся на ногах, Суворову явно не понравился. Нужно найти повод для драки. Самое удобное -подойти и спросить закурить, хотя Саша Суворов сам не курил.

Вместе с Суворовым пошел к забору и Александр Звез-дин - учащийся ГПТУ.

— Слушай, старик, дай закурить.

— Валяйте отсюда, щенки.

— Смотри, ты не очень-то, по зубам живо схлопочешь.
Кровь, смешанная с ядом алкоголя, ударила в виски Хилкова, закипела безрассудная злоба, от которой, по собственному признанию подсудимого, дрожь пошла по всему телу.

Рука поползла в карман, а через несколько мгновений в воздухе блеснуло лезвие ножа.

Такова хронология событий злополучного сентябрьского вечера.

Хулиганские действия подростков и явно неоправданная по своей интенсивности ответная реакция на них Хилкова породили нелепую трагедию, оборвавшую человеческую жизнь.

Проникающее ранение в сердце оказалось для Александ­ра Суворова смертельным.

Звездину также был нанесен ножевой удар, к счастью, не очень опасный.

Эти фактические обстоятельства в процессе судебного следствия установлены показаниями подсудимого свидетелей Березкина, Александра Печуркина и Николая Виноградова.

Сегодня с полным основанием можно сказать о граждан­ской зрелости и порядочности названных свидетелей, кото­рые оказались на месте трагедии случайно, всего не видели, но их правдивый рассказ пролил свет на не уточненные след­ствием обстоятельства дела.

Это особенно важно отметить сейчас, так как потерпев­ший Звездин и его друзья - свидетели Степанов и Еремеев на следствии и в суде давали ложные показания, утверждая, что Хилков совершенно беспричинно пристал к группе ребят и без какого-либо повода применил нож.

Эти показания, положенные в основу обвинения Хилкова, должны быть решительно отвергнуты, и не только потому, что они не согласуются с другими приводимыми доказательствами, но и потому, что в этом деле мы столкнулись с редко встречаю­щимся явлением заранее обдуманного лжесвидетельства.

Когда истекающий кровью Саша Суворов лежал на земле и стонал, его дружки – Звездин, Степанов и Еремеев, обезумевшие от страха, спешно придумывали легенду о своей невиновности.

Никто не хотел вести раненого в больницу, чтобы не ока­заться в числе свидетелей или в числе лиц, причастных к со­вершенному преступлению.

Сделали это, как вы знаете, Александр Печуркин и Нико­лай Виноградов, случайно оказавшиеся на месте происше­ствия. Они же заявили о случившемся в милицию.

Во время следствия и на суде Звездин, Степанов и Ере­меев всячески выгораживали себя, сочиняли небылицы, вы­давая откровенную ложь за искренние показания.

Вы знаете, что они три раза меняли свои легенды, извра­щающие обстоятельства дела.

Вначале они заявили, что вообще не знают, при каких об­стоятельствах погиб Суворов.

Затем сказали, что Хилков напал на группу ребят с целью ограбления и, требуя деньги, нанес ножевые ранения.

В конце следствия и в суде они утверждали, что Хилков совершил преступление беспричинно.

Лгали они, можно сказать, искусно, порой даже убедительно, однако я считаю, что все-таки истина востор­жествовала и сейчас с уверенностью можно сказать, что Хил­ков совершил убийство Суворова и причинил Звездину лег­кие телесные повреждения не беспричинно, не из хулиганс­ких побуждений, а в процессе ссоры, конфликтной ситуации, возникшей по инициативе потерпевших.

В связи с этим ошибочность квалификации действий Хилкова по п.«б» ст. 102 УК РСФСР становится очевидной.

Убийство в драке и в ссоре может квалифицироваться по ст. 102 УК РСФСР лишь в том случае, когда по делу установ­лено, что оно совершено при наличии отягчающих обстоя­тельств, указанных в законе. При отсутствии таких признаков убийство в драке и ссоре, независимо от того, по чьей иници­ативе произошло, должно квалифицироваться по ст. 103.

Это дает защите основание просить вас отвергнуть обвине­ние по п. «б» ст. 102 УК РСФСР, выдвинутое против Хилкова.

В материалах настоящего дела есть заключение судебно-медицинской экспертизы Звездина, из которого усматривает­ся, что последнему в правую подмышечную область нанесено ножевое ранение, отнесенное к разряду легких телесных повреждений, повлекших расстройство здоровья.

Установлено, что это ранение нанес Хилков.

Базируясь на перечисленных фактах, органы следствия считают, что в данном конкретном случае Хилков совершил покушение на убийство Звездина, а с учетом совершенного убийства Суворова его действия квалифицированы по п. «з» ст. 102 УК РСФСР.

Можно ли согласиться с этим?

Думаю, что нельзя.

Покушением на убийство деяние виновного может быть признано лишь в тех случаях, когда оно было непосредствен­но направлено на лишение жизни другого человека и, следова­тельно, совершалось с прямым умыслом.

В настоящем же деле нет достаточных данных, которые подтверждали бы умысел Хилкова на лишение жизни потерпевшего Звездина.

Сам Хилков, как вы слышали, показал, что убивать кого-либо не хотел.

Ни потерпевший Звездин, ни допрошенные по делу свидетели не утверждали, что перед нанесением ранения Хилков высказывал угрозы лишить кого-либо жизни.

Локализация ранения и незначительная сила удара, о которых можно судить по размеру и глубине раны, также не устанавливают наличия у Хилкова умысла на лишение жиз­ни Звездина.

При таких обстоятельствах действия Хилкова по данно­му эпизоду надлежит квалифицировать по фактически наступившим последствиям, т. е. по ч. 1 ст. 112 УК РСФСР.

Убийство же Суворова следует рассматривать как совершенное на почве личных неприязненных отношений, подпадающее под признаки ст. 103 УК РСФСР, предусматри­вающей ответственность за умышленное убийство без отяг­чающих обстоятельств.

Вот почему на основе всех имеющихся в деле доказа­тельств я прихожу к твердому убеждению, что действия Хил­кова по настоящему делу следует квалифицировать по ст. 103 ич. 1 ст. 112 УК РСФСР.

Вы призваны, товарищи судьи, разобраться не только в событии преступления, но и в личности человека, его со­вершившего.

Что представляет собой Хилков, каково его прошлое?

Я не собираюсь говорить об этом много.

Жизнь Хилкова прошла в труде, в добросовестной, безупречной работе. Хилков имеет семью, на его иждивении малолетняя дочь и престарелая мать.

Я не выполнил бы своей задачи до конца, если бы не оста­новился еще на одном важном обстоятельстве, которое может и должно благоприятно отразиться на судьбе подсудимого.

Я имею в виду не только признание Хилковым своей вины, но и явку с повинной.

Протокол, составленный работниками Рамешковского отдела внутренних дел, подтверждает, что сразу после собы­тия преступления Хилков пришел в дежурную часть мили­ции, рассказал о случившемся и передал нож.

Чистосердечное раскаяние и явка с повинной являются обстоятельствами, смягчающими ответственность Хилкова.

Осознав преступление, Хилков с ужасом оглядывается на происшедшее, клеймит позором совершенное им, и, если вы, товарищи судьи, окажете ему снисхождение, я уверен, что он по-иному воспримет жизнь и оправдает ваше доверие.

Справедливость и гуманность советского суда открыва­ют широкие возможности для осужденного встать на путь исправления.

Я изложил все обстоятельства, которые, на мой взгляд, проливают свет на совершенное Хилковым преступление, и если слова защиты я сумел довести до вашего сознания, то буду считать свою задачу выполненной.

Прошу вас, товарищи судьи, при определении Хилкову меры наказания о максимально возможном снисхождении.

Суд переквалифицировал действия Хилкова с пп. «б» и «з» ст. 102 УК РСФСР на ст. 103 (умышленное убийство) и ч. 1 ст. 112 УК РСФСР (умыш­ленные легкие телесные повреждения) и приговорил его к десяти годам лишения свободы.