Консеквенциализм, категорические императивы и утилитаризм

 

Короткое размышление подскажет нам, что об этике межличностных отношений мы обычно задумываемся только тогда, когда кто‑либо пытается использовать нас для «получения желаемого для него результата», нанося нам социальный, финансовый или личный ущерб. В мозгу немедленно всплывают слова «нечестно», «неправильно», «эгоистично» или «несправедливо». Никто не любит, когда его без его ведома используют, но… когда мы действуем из наилучших побуждений и довольны собой, мы едва ли хоть на момент задумываемся о том, как будут восприняты наши поступки. Хорош или плох, положителен или отрицателен будет результат? Если он будет отрицателен, неуместен или вреден, есть ли у нас право оправдывать использование языка тела и невербальной коммуникации, говоря: «Я же хотел, как лучше»? Фраза «Благими намерениями вымощена дорога в ад» как нельзя лучше передает суть этой концепции. Так что, если мы применяем свое искусство языка тела даже с самыми лучшими намерениями, не задумываясь о том, каким будет результат для других людей, он может оказаться непредвиденным и неэтичным.

Если при рассмотрении нравственных аспектов думать только о результатах, а не намерениях, легко утонуть в пучине консеквенциализма, когда правильность или неправильность поступка определяется на основании его последствий. Категорические императивы Канта здесь мало помогут, как и утилитаризм Гоббса (который, если рассматривать его в самом неприкрашенном виде, сопоставляет пользу и вред и делает вывод, что «правильные» действия – это те, которые приносят наибольшую пользу наибольшему числу людей, даже если это достигается с помощью манипулирования людьми или лжи, которые очень облегчаются умелым использованием языка тела). Это похоже на то, как США и Израиль реагируют на терроризм: превентивные удары считаются допустимыми, поскольку последствия бездействия будут гораздо хуже.

Quo vadis? (Куда идешь?) Как мне представляется, на помощь может прийти «Никомахова этика» Аристотеля, более известная сегодня под названием «этики добродетели», согласно которой нужно не просто знать, что такое добродетель, а стать добродетельным, причем самой необходимой для взаимоотношений добродетелью Аристотель считал справедливость. И хотя такое поведение очень многого требует от человека, выработать его можно [1]. Иначе говоря, можно принять для себя следующее правило, сформулированное в Ветхом Завете и вошедшее в Новый Завет как основной принцип, определяющий сущность человеческой нравственности:

 

«Поступай по отношению к людям так, как ты хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе».

 

Миллионы людей чуть не всю жизнь пытаются подняться до этой высоты, когда хотят добиться большей успешности в своих личных отношениях. Если пользоваться экономическими терминами, это требование «неэластично»[14].

Когда мы используем какие‑то приемы языка тела, мы только на интуитивном уровне ощущаем, хотим ли мы направлять человека, влиять на него или манипулировать им. Здесь мало логики, мы просто «знаем», поскольку нас сдерживают наши нравственные принципы и ценности. Таким образом, чтобы в межличностных отношениях действовать этично, нужно прежде всего осознавать свои намерения, а кроме того, руководствоваться теми же нравственными императивами при рассмотрении результатов и извлечении уроков из них. Помните мудрые слова Оскара Уайльда:

 

«На полпути к каждой великой ошибке есть момент, доля секунды, когда можно опомниться и что‑то исправить».

 

Итак, если вы входите в социальный мир вооруженными искусством языка тела и пониманием невербальной коммуникации (мне хочется надеяться, что книга способствовала этому), мое самое искреннее желание как психолога и как англиканского священника состоит в том, чтобы во всех наших межличностных отношениях (да, в том числе и со мной) мы действовали с самыми лучшими намерениями. Но самое главное – мы не должны причинять вреда.

 

Vincit qui se vincit

(Побеждает тот, кто побеждает самого себя)

 

Будьте великодушны!

 

 

Ссылки

 

1. Hackman M.Z. and Johnson C.E. Leadership: A Communication Perspective, 1996.

 

 

Приложение 1

 

Возможные ответы на вопросы, поставленные в книге

 

Ответы к рисунку на с. 17.

 

 

Эмоция здесь – гнев, о чем свидетельствуют:

1) наморщенные брови;

2) наклон вперед – чтобы вторгнуться в личное пространство другого человека;

3) раздутые ноздри;

4) выдвинутый подбородок;

5) сжатый кулак – готовность ударить;

6) сосредоточенный взгляд, чтобы видеть как можно больше;

7) указующий перст в сочетании с полусжатым кулаком.