Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...
Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...
Топ:
Процедура выполнения команд. Рабочий цикл процессора: Функционирование процессора в основном состоит из повторяющихся рабочих циклов, каждый из которых соответствует...
Выпускная квалификационная работа: Основная часть ВКР, как правило, состоит из двух-трех глав, каждая из которых, в свою очередь...
Генеалогическое древо Султанов Османской империи: Османские правители, вначале, будучи еще бейлербеями Анатолии, женились на дочерях византийских императоров...
Интересное:
Что нужно делать при лейкемии: Прежде всего, необходимо выяснить, не страдаете ли вы каким-либо душевным недугом...
Финансовый рынок и его значение в управлении денежными потоками на современном этапе: любому предприятию для расширения производства и увеличения прибыли нужны...
Национальное богатство страны и его составляющие: для оценки элементов национального богатства используются...
Дисциплины:
2021-04-19 | 112 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Андромаха
Муж мой от свекра погиб,494 и муж был убийцею свекра;
Деверь мой свекра убил, свекор — отца умертвил.
Ниобея495
Сколько у Скиллы зениц, о стольких я плачу зеницах:
Выжгли их солнце с луной, и родитель страшится рожденной.
Но омывают меня и в смерти два вечных потока,
Из головы вознесенной скалы изливаясь струями.
Лира
Мой родитель — баран, а мать моя — черепаха;
Было рожденье мое смертью и ей и ему.
Несс и Геракл
Был я убит, но убил я убийцу. В том радости мало,
Ибо погубленный мной в смерти бессмертье обрел.
День и ночь
Мать порождает меня, а я мою мать порождаю,
Мать ли крупнее меня, я ли крупнее, чем мать.
Сон
Незримый зрящим, видимый невидящим,
Дарю безмолвным речь и неподвижным бег,
И я — обманщик, но в обмане истина.
КОММЕНТАРИИ
1 Чисто сатирический характер этот жанр приобрел значительно позже, уже в эпоху «серебряной» латыни, в Риме конца I века н. э. так же как «эклога» или «буколика» приобрели характер обязательно идеализирующего, сентиментального, даже несколько слащавого изображения природы и любви; ни тот, ни другой из этих жанров не содержал этих признаков в своем существе и только излишнее расширение их смысла и заострение некоторых их черт привело к этому результату.
ФЕОКРИТ, МОСХ, БИОН
Точных биографических сведений о Феокрите мы не имеем, но из его собственных произведений и одной эпиграммы, написанной от его имени в I веке до н. э. и включенной в корпус его сочинений, узнаем, что он был «одним из сиракузских граждан» (эпигр. 22), сыном Праксагора и «славной Филины», вероятно, поэтессы или певицы; сам Феокрит посвящает Сиракузам теплые слова:
|
Град наш — сердце страны, острова честь, славных мужей оплот, — (Идиллия XXVIII)
и называет Киклопа Полифема своим «земляком». Он был хорошо знаком и с Южной Италией («Великой Грецией»), названия ее рек и гор встречаются в его буколиках. Родился Феокрит около 305 года до н. э. О времени его смерти мы не знаем. По-видимому, к раннему периоду его творчества относится его хвалебное послание к Гиерону Младшему (так называемый «энкомий» — идиллия XVI), крупному полководцу, ставшему впоследствии, в 269 году, царем Сиракуз (однако Феокрит называет его еще не царем, а доблестным воином); Феокрит ищет у него покровительства, посылает к нему своих «Харит», — которые ходят босиком, заперты «в ларце» и часто голодают, — и сетует на богачей: они не интересуются поэзией, не ценят поэтов, а ведь только поэты могут прославить их. Едва ли Гиерон, погруженный в военные и государственные дела, отозвался на это послание; дальнейшая жизнь Феокрита связана с островом Кос и с Александрией: на Косе он сблизился с поэтами, группировавшимися вокруг Филета Косского, близкого ко двору Птолемея I, а в Александрии, как видно, получил то, чего ему не удалось добиться в Сицилии, — покровительство царя Птолемея II и его жены Арсинои; он не раз расточает похвалы по адресу царствующих супругов за их щедрость и любовь к искусствам; самому Птолемею он тоже посвящает энкомий (идиллия XVII).
Никакой официальной должности при Мусее Феокрит, однако, не занимал и пользовался успехом, вероятно, только в среде литературных сотоварищей; он скоро был забыт: в I веке до н. э. его эпиграммы не вошли в первое крупное собрание эпиграмм — «Венок» Мелеагра Гадарского; но в том же I веке, через двести лет после смерти Феокрита, грамматик Артемидор и его сын Теон собрали воедино все его стихотворения, в первую очередь буколические, присоединили к ним такие же стихи позднейших буколических поэтов, его последователей и подражателей, Мосха и Биона (II в. до н. э.), и снабдили их вводной эпиграммой:
|
Музы пастушьи, досель в одиночку вы жили; отныне
Будете в общем жилье, будете стадом одним.
Литературное наследство Феокрита не очень богато: тридцать стихотворений, объединяемых под общим названием «идиллий», из которых шестъ-семь принадлежат не ему, и двадцать шесть эпиграмм (авторство многих тоже сомнительно). Бесспорно принадлежащие ему произведения распадаются на несколько групп: стихотворения чисто буколические, изображающие жизнь пастухов и их состязания в пении; сценки из городской жизни, близкие к мимам, но с большим участием лирического элемента; мифологические эпиллии; несколько любовных стихотворений и упомянутые энкомии.
Основоположниками буколического жанра считаются Филет Косский и Асклепиад Самосский; хотя и от того и от другого до нас дошли не буколические стихотворения, а эпиграммы, но своими учителями называет их сам Феокрит в одном из своих лучших произведений, в VII идиллии «Жатва».
Однако Феокрит не совсем свободен и от использования традиционных приемов эпоса: так, в идиллии I около тридцати стихов занимает описание кубка, которое является, несомненно, подражанием описанию щита Ахилла в «Илиаде» и кубка Нестора в «Одиссее». Описание предметов искусства, введенное Феокритом в буколический жанр, стало обязательным приемом и у других эллинистических поэтов (у Аполлония Родосского — плащ Язона, у Мосха — золотая корзина Европы) и перешло к римлянам (покрывало в «Свадьбе Пелея и Фетиды» Катулла).
Серьезный литературоведческий вопрос, по которому спорили крупнейшие знатоки Феокрита, — это вопрос о фольклорной подлинности его «пастушеских» песен; высказывались противоположные мнения: и что это — точная запись подлинных песен, и что это — чистая стилизация. Истина, вернее всего, лежит посредине. Феокрит, несомненно, был хорошо знаком с народными песенными состязаниями; основным их типом являются выступления двух певцов, обменивающихся двустишиями — так называемое «амебейное» пение. Может быть, наиболее точно эта фольклорная форма сохранена в V идиллии, с ее довольно примитивными двустишиями. В X идиллии мы находим, возможно, подлинный драгоценный образец рабочей песни. В III и VI идиллиях состязание в амебейном пении принимает более утонченный, литературный характер.
|
Диалогическое строение идиллий, связанное с состязанием, позволило Феокриту расширить рамки жанра, органически включив в него небольшие сценки-диалоги, то есть по сути дела мимы. Мимами являются и II идиллия («Колдуньи»), и XIV («Любовь Киниски»), и лучшая из идиллий этого рода — XV («Сиракузянки»).
Мифологические эпиллии Феокрита менее оригинальны, чем буколики и мимы, и привлекают читателя только некоторыми живыми чисто бытовыми сценами, которые поэт вводит в мифологическое повествование, и прекрасными описаниями природы.
Наименее замечательны любовные стихотворения Феокрита (идиллии XII, XXIX, XXX); написанные разными размерами и на разных диалектах, они, возможно, являлись как бы «экспериментами» поэта. Владение изощренной метрикой и различными диалектами было модным в среде эллинистических писателей: Феокрит написал все свои оригинальнейшие произведения на дорическом диалекте, распространенном в Сицилии и южноиталийских колониях (на этом же диалекте писались хоровые части трагедий), но, как установлено лингвистами, ввел его в литературу не буквально, а в обработанной форме. В эпиллиях он пользовался гомеровским эпическим литературным языком. Стих его легок и изящен, что достигается особыми приемами: он избегает длинных и сложных слов, широко использует частицы, придающие греческому языку — как русскому — эмоциональную выразительность, и цезуру перед пятой стопой гекзаметра, дающую возможность как бы второй «передышки» в длинном стихе. Его последователи, копируя его, стали применять ее еще чаще, почему она получила название «буколической» (хотя ее часто применяет уже Гомер).
Главным достоинством произведений Феокрита — особенно, конечно, буколик и мимов — является их живость и наглядность: он не описывает своих «героев», не рассказывает о них, а показывает их: при этом в их характерах отражены не чисто индивидуальные черты, а типичные и в известной степени социальные: наемные пастухи и работники, солдаты, кутящие бездельники-приятели и горожанки разных слоев — то экономные и самодовольные хозяйки, то обиженные судьбой девушки, гетеры или обреченные стать ими (как Симайта) — все они даны, как живые, в их собственных словах и поступках. Феокрит относится к пестрой веренице людей, проходящих мимо, с симпатией, сочувствием; он не скрывает, что им бывает нелегко жить, но у него нигде не проскальзывает мысль, что их судьбу можно изменить. Идеализации людей и жизни в полном смысле слова у самого Феокрита нет, он сам еще далек от приторной пасторали, но его любование жизнью простых людей и природой привело впоследствии к искусственной идеализации ее. Хотя эти черты его поэзии и привели впоследствии к созданию «идиллий» в современном смысле слова, но сам Феокрит неповинен в этом: он искренне любовался и людьми и природой и отличался от прочих эллинистических поэтов тем, что был не «ученым поэтом», а подлинным поэтом, и вполне заслуживает той похвалы, которую в I идиллии козопас воздает певцу-пастуху:
|
Слаще напев твой, пастух, чем рокочущий говор потока
Там, где с высокой скалы низвергает он мощные струи.
Еще меньше известно нам о двух ближайших последователях Феокрита — Мосхе и Бионе.
Все сведения о них ограничиваются несколькими справками в словаре византийского лексикографа Свиды (X в. н. э.) и в схолиях к «Палатинской антологии», гласящими: «Следует знать, что имеется три поэта, сочинявших пастушеские стихотворения: Феокрит, Мосх Сицилиец и Бион Смирнский из местечка Флоссы… Мосх, сиракузский грамматик, ученик Аристарха: он — второй поэт после Феокрита, поэта, сочинявшего пастушеские стихотворения». «Это — поэт Мосх, один из так называемых пастушеских поэтов, из которых первый — Феокрит, второй этот самый Мосх, третий Бион Смирнский» (схолии к «Палатинской антологии», IX, 440). В стихотворении «Плач о Бионе», приписывавшемся Мосху, но едва ли принадлежащем ему, автор говорит о себе как об уроженце Авсонии, то есть Южной Италии, а Биона называет пастухом и в то же время учителем поэзии и главой «дорийской школы» (ст. 11-12 и 84); себя он считает преемником Биона и упоминает о том, что Бион был отравлен. Однако вся хронология в этом «Плаче» настолько спутана (так, о смерти Биона плачет не только Феокрит, но и жившие еще раньше Филет и Асклепиад Самосский) и сам «Плач» настолько подражателен и компилятивен, что делать из него какие-либо выводы невозможно.
По всей вероятности, и Бион и Мосх жили во II веке до н. э.
Идиллия I
Тирсис, или Песня
Идиллия I «Тирсис, или Песня» — одна из немногих идиллий Феокрита, относительно подлинности которой не высказывалось никаких подозрений. Ее художественные достоинства общепризнанны и не требуют доказательств.
По своей композиции идиллия распадается на две главные части и имеет пролог и эпилог. Ее действующие лица — безымянный козопас и певец Тирсис, который называет себя пастухом с Этны, то есть сицилийцем. По поводу места действия I идиллии есть разные мнения: наиболее естественно предположить, что она разыгрывается в Сицилии, но географические названия, приведенные в ней, указывают на восток. Калидн, упоминаемый козопасом (ст. 57), — небольшой островок около острова Кос, айгильские сушеные фиги (ст. 147) были предметом вывоза из Аттики, и более вероятно, что их знали на островах Эгейского моря, чем в Сицилии. Однако этот момент ничуть не влияет на содержание идиллии.
|
Пролог построен со строгим соблюдением параллелизма в сравнениях (игры на свирели с шепотом сосны, песни — с водопадом) и любезностях, которыми обмениваются козопас и Тирсис. Описание резьбы на кубке является уступкой эпической традиции, установившейся с поэм Гомера, согласно которой в эпическую поэму должно быть включено описание какого-либо предмета художественной индустрии.
Песня о смерти Дафниса составляет вторую часть идиллии. Она построена в виде ряда строф с неодинаковым числом стихов в каждой строфе (от двух до пяти); между строфами включается рефрен — обращение к Музам, несколько варьируемый в последних строфах, где певец просит Муз не «начать» пастушескую песню, а «закончить» ее.
Миф о Дафнисе — местный сицилийский миф, сведения о котором у нас довольно скудны. Кроме Феокрита, о нем упоминают более поздние писатели Диодор Сицилийский (I в. до н. э.) и Элиан (III в. н. э.), которые дают другие варианты. Диодор пишет (IV, 84): «Теперь мы попытаемся коснуться того, что рассказывают о Дафнисе. В Сицилии есть Герейские горы, которые, как говорят, по красоте, по природным условиям и по особому местоположению особенно подходят для летнего пребывания и отдыха… Там, говорят, Дафнис родился от Меркурия и нимфы: так как там были густые лавровые заросли, то его назвали Дафнисом (от греческого δάφνη — лавр). Он был воспитан нимфами, приобрел большие стада, заботился о них, и его стали называть пастухом (буквально «волопасом». — М. Г.). От природы он был исключительно способен к музыке и изобрел пастушеские песни и мелодии, которые и до сих пор распространены в Сицилии. Говорят, что Дафнис охотился вместе с Артемидой, заслужил большую благосклонность богини и радовал ее игрой на свирели и пастушескими напевами. Одна из нимф, влюбленная в него, предсказала ему, что если он сблизится с кем-нибудь, кроме нее, то лишится зрения. И когда одна царская дочь опоила его зельем и он сошелся с ней, то он ослеп, как предсказала ему нимфа». Элиан в основном рассказывает тот же миф, добавляя только, что быки Дафниса были того же рода и племени, что быки Гелиоса, о которых говорит Гомер в «Одиссее», что Дафнис изобрел пастушеские напевы, уже будучи слепым, и «основой этому послужили те страдания, которые причинила ему болезнь»; Элиан сообщает также, что родоначальником пастушеской песни был поэт Стесихор Гимерский.496
Комментатор Вергилия Сервий сообщает, что современник Феокрита, трагик Сосифей, написал сатировскую драму «Дафнис и Литиерс». Дафнис любил нимфу Талию, и когда ее похитили пираты и продали фригийскому царю Литиерсу, он разыскал ее и попал вместе с ней в рабство, из которого их обоих освободил Геракл.
Как видно из всего сказанного, версия мифа в I идиллии совсем иная; в характере Дафниса есть сходство с Ипполитом Еврипида — оба во вражде с Афродитой и избегают любви к женщине; но развязка мифа другая: Дафнис влюбляется в нимфу, не уступает любви и умирает; является ли эта версия творчеством самого Феокрита или он использовал какой-либо неизвестный миф, сказать нельзя. В VII идиллии Феокрит опять возвращается к мифу о Дафнисе и говорит, что он «томился о Ксении» и с ним тосковала и вся природа (VII, 73-76).
Эпилог идиллии краток: он содержит в себе несколько слов Тирсиса и благодарность козопаса.
Идиллии I была суждена долгая жизнь и широкая известность: имя «Дафнис» стало традиционным нарицательным именем для певцов-пастухов. Уже в VI, IX и XXVII идиллиях пастухи, носящие это имя, не имеют с мифическим Дафнисом ничего общего. Это имя использовали также Вергилий в своей V эклоге и Лонг в романе «Дафнис и Хлоя». Впоследствии оно повторяется в десятках идиллий, эклог и пасторалей на всех европейских языках.
2 Ст. 13. Тамариск — красивый кустарник с красноватыми тонкими ветвями и розовыми цветами.
3 Ст. 15. В полдень не время… — Полдень считался тем часом, когда было опасно встречаться с богами или привлекать к себе их внимание. Пан же в это время спал и мог рассердиться, если его разбудить звуком свирели; очевидно, считалось, что пение не мешает его сну, поэтому козопас отказывается играть, но просит Тирсиса петь.
4 Ст. 18. Желчь, по представлению древних, помещалась в полостях носа, и при вспышках гнева ее прилив расширял ноздри.
5 Ст. 21. Пpuап — бог плодородия, виноделия и чувственной любви; деревянные, иногда грубо вырезанные из чурбанов статуи Приапа ставились для охраны виноградников.
6 Ст. 24. Ливиец Хромин. — По поводу этого стиха некоторые исследователи высказывали предположение, что здесь заключен намек на самого Феокрита. Тирсис, начиная свою песню, называет себя пастухом с Этны, то есть сицилийцем; свою песню он поет на Косе после победы над каким-то соперником, уроженцем Ливии; сопоставление таких далеких друг от друга местностей, вероятно, введено нарочито. Предполагают, что под этим соперником из Ливии Феокрит подразумевал Каллимаха, уроженца Киренаики.
7 Ст. 55. Аканф — растение с красивыми зубчатыми листьями; они часто использовались в декоративной скульптуре; из них образована капитель коринфских колонн.
8 Ст. 57. Калидн (предположительно) — островок недалеко от острова Кос.
9 Ст. 67. Пеней — река в Фессалии. Пиндские высоты — горный хребет в Северной Греции.
10 Ст. 68. Анап — река в Сицилии, протекающая недалеко от Сиракуз.
11 Ст. 69. Акис — река в Сицилии, берущая начало на Этне.
12 Ст. 105. Ида — горный хребет в северной части Малой Азии.
13 Ст. 106. Анхис — малоазийский царь, которого полюбила Афродита; она приходила к нему на Иду, где он пас свои стада, и родила ему Энея.
14 Ст. 109. Адонис — сын Кинира, царя города Пафа на Кипре, молодой красавец пастух, возлюбленный Афродиты. Он погиб от клыков дикого кабана, и Афродита горько оплакивала его. Культ Адониса был очень распространен в эпоху эллинизма и был одним из синкретических культов: он слился с восточным культом Таммуза; в основе того и другого лежал культ воскресающей и увядающей природы. Празднество Адониса справлялось ежегодно и продолжалось два дня.
15 Ст. 112. Диомед — один из героев Троянской войны, ранивший Афродиту, когда она вмешалась в бой на стороне троянцев (см. «Илиада», V, 330 и сл.).
16 Ст. 117. Аретуса — источник вблизи Сиракуз.
17 Ст. 118. …высей Тимбринских! — Тимбр — гора или горный хребет в Сицилии, нигде более не упоминающийся.
18 Ст. 123-124. Ликей и Майнал — горы в Аркадии, считавшиеся любимым местопребыванием Пана.
19 Ст. 125. Гелика — дочь аркадского царя Ликаона, возлюбленная Зевса, превращенная в медведицу и вознесенная Зевсом на небо в виде созвездия Большой Медведицы.
20 Ст. 126. Ликаонид — сын Гелики и Зевса, которому поклонялись на Майнале в Аркадии; впоследствии останки его были перенесены в Мантинею.
21 Ст. 140. Темная пучина — Ахеронт, река, протекающая в царстве мертвых.
22 Ст. 147. Айгил — местность в Аттике, славившаяся сладкими фигами. Возможно, что здесь речь идет не о нем, а о какой-то местности на острове Кос.
23 Ст. 148. …искусней поешь ты, чем… кузнечик… — Сравнение с кузнечиком встречается во многих греческих стихотворениях; кузнечик — образ хорошего, искусного певца; ему противопоставляется лягушка как плохой певец (см. идиллию, VII, 41).
24 Ст. 150. Оры — богини сменяющихся времен года и часов.
Идиллия II
Колдуньи
Идиллию II большинство исследователей причисляет к тем идиллиям Феокрита, которые наиболее близки к мимам; действительно, она предполагает наличие двух действующих лиц и в первой своей части как бы комментирует тот ряд магических обрядов, которые совершает героиня идиллии с помощью своей служанки, то есть описывает драматическое действие; однако мимом в полном смысле слова это стихотворение считать нельзя; служанка не произносит ни одного звука, вся идиллия написана от первого лица, причем вторая ее часть полностью может быть причислена к лирике.
Место действия, по-видимому, остров Кос или Малоазийское побережье; Дельфис — уроженец города Минда, лежащего в Карий на берегу Эгейского моря против острова Кос. Предполагают, что на выбор Феокритом этой темы, стоящей несколько особняком среди других его произведений, повлиял один мим комического писателя Софрона, о котором Свида пишет, что он был современником Еврипида (т. е. жил во второй половине V в.) и писал мимы «мужские и женские» на дорическом диалекте прозой; они пользовались большим успехом, а Платон, по словам Свиды, любил их настолько, что даже ежедневно читал их перед сном. Афиней (XI, 480) приводит название одного из женских мимов — «Женщины, заклинанием изгоняющие бога» (очевидно, какого-то злого демона). Из этого мима найден фрагмент, по содержанию несколько сходный с первой частью II идиллии: речь идет в нем о подготовке к колдовству — кому-то приказывают приготовить стол, принести соль, лавровые листья и щенка; очевидно, готовится жертвоприношение Гекате, покровительнице волшебниц и помощнице в магических обрядах. Упоминание о щенке объясняется тем, что Гекате приносили в жертву собак. В противоположность утверждению Свиды, этот фрагмент написан стихами.
По своей композиции II идиллия — самое совершенное, до тонкости разработанное стихотворение. Строфы в ней построены абсолютно правильно: в первой половине рефрен включается после каждых четырех стихов, во второй половине — после пяти, причем каждая строфа по содержанию вполне закончена. Рефрены в первой и второй половине II идиллии различны — первый является заклинанием, второй — обращением к Селене, считавшейся, наравне с Гекатой, покровительницей магических обрядов. Строфические части обрамлены двумя связными повествовательными: в первых шестнадцати стихах Симайта рассказывает о своем решении обратиться к магии, а в последних тридцати стихах ее рассказ становится настолько живым и напряженным, что прерывать его рефреном уже невозможно, — Симайта говорит о своем падении, измене Дельфиса и планах мести; но эти мрачные слова заканчиваются примиряющим аккордом — прекрасным прощанием с Селеной.
Общепринятое название для II идиллии — «Колдуньи»; есть, однако, рукописи, в которых это же название стоит в единственном числе, что больше соответствует содержанию идиллии II.
Ввиду того что вся первая часть II идиллии представляет собой рассказ о совершаемых Симайтой магических обрядах, мы сочли целесообразным дать последовательное объяснение их, а промежуточные стихи, требующие комментария, вынести после этой характеристики собственно «колдовства». Феокрит был, очевидно, хорошо знаком с обрядами, характерными для его времени. Большинство из них принадлежат к так называемым симпатическим, то есть когда с целым рядом предметов производятся известные действия, которые в усиленной степени должно испытать лицо, подвергающееся колдовству.
25 Ст. 2. Кубок теперь обмотай… шерстью пурпурной. — Шерстяными нитями обвязывались разные предметы, — так же должно было стать вновь привязанным к тому, кто совершал обряд, то лицо, на которое направлялось заклинание; при этом речь всегда идет о красной шерсти. Кубок служил для приготовления любовного напитка.
26 Ст. 15. Цирцея (в греческом произношении Кирка) — дочь бога солнца, Гелиоса, мощная волшебница, превратившая спутников Одиссея в свиней. Одиссею удалось избегнуть ее чар (см. «Одиссея», X, 133-574).
27 Ст. 16. Перимеда — имя, не встречающееся более нигде, кроме элегий Проперция (II, 4, 18), где его тоже носит колдунья. Предполагают, что Перимеда и «златокудрая Агамеда», упоминаемая у Гомера («Илиада», XI, 740), дочь Авгия, знавшая «все волшебные зелья, которые порождает земля», — одна и та же мифическая колдунья.
28 Ст. 17. Вертишейка — небольшая птица из породы жаворонков, отличающаяся тем, что она может поворачивать голову даже назад. Миф рассказывает о происхождении ее следующее: она была нимфой, умевшей колдовать, и дала Зевсу любовный напиток, который пробудил в нем страсть к Ио (см. комментарий к «Европе» Мосха). За это Гера превратила ее в птицу и обрекла на постоянное участие в магических обрядах. Ее привязывали к колесу, которое вращалось; как вращение колеса, так и поворот шеи вертишейки должны были повернуть сердце изменника к прежней любви.
29 Ст. 33-34. Артемида в магических обрядах часто объединяется с Гекатой (а иногда и с Селеной) как богиня ночи; в образе Гекаты она имеет власть отпирать ворота Аида; она должна вновь раскрыть сердце Дельфиса.
30 Ст. 36. …бей же ты в медную чашу! — Удары в чашу имели целью отвратить враждебных духов, которые могли повредить успеху заклинаний.
31 Ст. 45-46. Дий — название острова Наксоса в Эгейском море, на котором Тесей, возвращаясь с Крита после победы над Минотавром, покинул свою невесту Ариадну, дочь критского царя Миноса, помогавшую ему в борьбе с Минотавром. Покинуть и забыть Ариадну Тесею повелел Дионис, пленившийся Ариадной.
32 Ст. 48-49. Травка аркадская (hipporaanes — буквально «конское безумие»). — Какое растение подразумевается под этим названием, неизвестно. У Вергилия («Георгики», III, 280-284) и у Плиния Старшего («Естественная история», VIII, 42, 66) этим именем обозначается какой-то животный яд, выделяемый животными в период случки. Эта травка употребляется Симайтой опять-таки в симпатических целях.
33 Ст. 53-54. Кисть от плаща… — В магических обрядах всегда должен быть употреблен какой-нибудь предмет, принадлежащий тому, на кого направлены чары. У Симайты осталась оторванная от плаща Дельфиса кисть; она сжигает ее.
34 Ст. 65. …девушек, несших корзины… — На общественных празднествах различные предметы, необходимые для жертвоприношения (соль, венки, ножи и т. п.), несли в корзинах; нести такие корзины считалось большой честью, и для этого выбирались молодые девушки из лучших семейств, носившие название канефор.
35 Ст. 72. Бисс — желтая хлопчатобумажная ткань, дорого ценившаяся; в византийскую эпоху ее называли виссон и употребляли для царских одежд.
36 Ст. 79. Гимнасий — здание для гимнастических упражнений, состоявшее из большого двора, окруженного портиками, бань, бассейнов, колоннад со скамьями. Гимнасий были любимым местопребыванием молодежи. Для гимнастических упражнении юноши раздевались и натирались маслом (стр. 78), чтобы во время борьбы легче выскользнуть из рук противника.
37 Ст. 114. Филин — бегун, победитель на олимпийских играх в 264-260 годах до н. э. Он был родом с Коса, и Феокрит, очевидно, хотел почтить любимый им остров, упомянув это имя в своем стихотворении. Это имя дает возможность приблизительно определить время написания II идиллии.
38 Ст. 119-120. Яблоки. — Их поднесение считалось объяснением в любви. Листвой серебристого тополя был увенчан Геракл, когда вывел Кербера из Аида, тополь был посвящен ему; Геракл считался покровителем гимнастов, поэтому юноши атлеты надевали венки из тополевых листьев.
39 Ст. 133. Липара — остров около Сицилии с вулканом, считавшимся кузницей Гефеста.
40 Ст. 151. Чистым вином возлиянье… — По греческому обычаю, вино на пирушках пили, смешивая его с водой; цельное вино пили в небольшом количестве в честь возлюбленных.
41 Ст. 152. …двери венками украсить… — Украшение двери дома, где жила возлюбленная, тоже было обычным и сопровождалось так называемой песней перед запертой дверью.
Идиллия III
Козопас, или Амариллис
Идиллия III носит комический характер.
Относительно подлинности этой идиллии никаких сомнений ни у кого не возникало; более того — в ней пытались видеть автобиографические черты из жизни Феокрита: эпитет, который прилагает к самому себе козопас «σιμος» (курносый), сопоставляли с псевдонимом Феокрита (в VII идиллии и в «Свирели») — Симихид. Это предположение нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть; во всяком случае, если Феокрит и подразумевал под злосчастным козопасом самого себя, то он, несомненно, хотел подшутить над собой, над каким-то своим любовным приключением и дать искусную пародию на вычурные мифологические объяснения в любви, подобные поэме Гермесианакта Колофонского: Гермесианакт, чтобы смягчить сердце своей возлюбленной Леонтион, посвятил ей три книги мифологических элегий на любовные темы (одну элегию сохранил нам Афиней — «Пирующие софисты», XIII, 71-72); возможно даже, что данная пародия относится именно к элегиям Гермесианакта, так как этот поэт, как и сам Феокрит, принадлежал к косскому кругу поэтов, группировавшихся вокруг Филета.
Идиллия III носит также название «χΰμος», которое трудно перевести на русский язык; ближе всего к нему подходит заимствованное слово «серенада».
Композиция идиллии проста и изящна: после краткого пролога она распадается на три двустишия (ст. 6-11) и тринадцать трехстиший, из которых восемь принадлежат к свободной речи козопаса, четыре — к песне, и тринадцатое, последнее, является эпилогом; речь прерывается ровно на половине одним стихом (ст. 24), заключающим в себе отчаянный возглас козопаса, убитого молчанием Амариллис.
42 Ст. 29-30. Маковым хлопнул листом… — Гаданье, о котором здесь идет речь, описано в «Словаре» Поллукса (II в. н. э.) — «Листья телефила кладут на два пальца левой руки (большой и указательный), сложенные в кольцо, и ударяют по ним ладонью другой руки; если удар оказывался удачен и лист от удара разрывался, то считалось, что тот, кого любят, вспоминает о гадающем». У Феокрита же лист этого растения кладут не на левую руку, а на локоть. Какое растение подразумевается под названием «телефил», неизвестно; схолиасты истолковывают его как мак.
43 Ст. 31. …на сите гадая… — Гаданье на сите заключалось в том, что подвешенное сито должно было двинуться в тот момент, когда называли имя лица, на которое гадали; обычно так разыскивали воров. В чем состояло неблагоприятное показание сита — неизвестно.
44 Ст. 37. Правый мой глаз замигал… — Миганье правым глазом считалось хорошей, левым — дурной приметой.
45 Ст. 40. Гиппомен — юноша, победивший хитростью знаменитую охотницу Аталанту, обещавшую свою руку тому, кто победит ее в беге; Гиппомен получил от Афродиты яблоки и на бегу бросал их на землю; Аталанта, поднимая их, отстала от него, а яблоки Афродиты пробудили в ней любовь.
46 Ст. 43-45. Пригнано стадо Мелампом… — Биант, царь Аргоса, просил руки Перо, дочери Нелея, царя Пилоса. Нелей потребовал, чтобы ему пригнали из Фессалии стада быков, принадлежавшие некогда его матери Тиро и угнанные фессалийским царем Ификлом; стада паслись на фессалийском горном хребте Отрисе. Брат Бианта, Меламп, прорицатель и врач, отправившийся к Ификлу, сперва был задержан им как пленник, но потом за многие услуги в качестве врача получил в награду стада, которые пригнал Нелею. Биант взял в жены Перо и имел от нее дочь Алфесибою.
47 Ст. 49. Эндимион — красавец пастух, в которого влюбилась богиня луны Селена, когда он спал в пещере горы Латмос в Карий.
48 Ст. 50. Язион — возлюбленный богини Деметры, пользовавшийся поклонением в Элевсинских мистериях. Элевсинские мистерии — культовые празднества в честь Деметры и Персефоны в Элевсине, в Аттике; празднества совершались ночью, и для участия в них требовался особый обряд посвящения.
Идиллия IV
Пастухи, или Батт и Коридон
Данная идиллия, которую можно скорее назвать мимом, не имеет какой-либо определенной темы, а представляет собой непринужденную болтовню двух случайно встретившихся, но уже знакомых между собою Батта и Коридона.
Место действия — Южная Италия; в идиллии много географических названий местностей, лежащих около южной части Тарентского залива (см. прим. к отдельным стихам). Несколько противоречит общему реалистическому характеру идиллии упоминание о поэте Пирре и сочинительнице мелодий Главке; Пирр и Главка — современники Феокрита, уроженцы островов Эгейского моря; имена их были хорошо знакомы самому Феокриту, но известность их была не настолько велика, чтобы простые пастухи Южной Италии знали о них. Введение намеков на современные ему события — частый прием Феокрита. Относительно подлинности идиллии IV никаких сомнений нет.
49 Ст. 6. Алфей — река в Элиде, протекавшая мимо храма Зевса в Олимпии и поэтому считавшаяся священной. Здесь название реки употреблено вместо названия самого города Олимпии.
50 Милон — имя знаменитого атлета VI века до н. э., который был родом из Кротона, — победителя на олимпийских, истмийских и пифийских играх; Милон прославился тем, что пронес на плече четырехлетнего быка, в тот же вечер зарезал его и съел один все его мясо; эти черты Феокрит перенес в идиллии IV на Айгона (ст. 33-37); а Милону идиллии IV Феокрит дал имя его знаменитого предшественника, чтобы читатель вспомнил об этом анекдотическом герое.
51 Ст. 8-9. На сравнение Айгона с Гераклом, которое Коридон делает в серьезном тоне, Батт отвечает шуткой: его мать, которая едва ли была авторитетным судьей в атлетических играх, говорила ему, что Айгон слабей Полидевка, одного из Диоскуров, мифического кулачного бойца.
52 Ст. 10. Взял он лопату с собой… — чтобы посыпать песком арену перед состязанием и разровнять ее. Эту работу атлеты обычно делали сами, не доверяя ее никому. У Афинея имеется забавное сообщение на этот счет: «Когда в Кротоне один из атлетов ровнял лопатой песок, некоторые жители Сибариса, видя это, удивились и сказали: неужели в таком огромном городе нет рабов, которые расчистили бы для атлетов палестру?» (Афиней, «Пир софистов», XI, 15).
53 Два десятка баранов, которых Айгон взял с собой, должны были служить пищей для него (а может быть, и для покровительствовавшего ему Милона) в течение пути и десяти дней состязаний.
54 Ст. 11. …волков пригласить… — Вероятно, поговорка, соответствующая русской «пустить козла в огород».
55 Ст. 17. Айсар — река в Южной Италии, на которой во времена Феокрита стоял город Кротон; в настоящее время ее русло изменилось и она впадает в Тарентский залив севернее его.
56 Ст. 19. Латимн — гора около Кротона.
57 Ст. 21-22. Ламприад — имя, нигде больше не встречающееся. Вероятно, это имя героя или полубога, считавшегося покровителем данного округа; такие покровители назывались эпонимами, так как по их имени назывался округ. Батт, недоброжелательно относящийся к жителям этого дема, насмехается над их бедностью, советует им приобрести захудалого бычка для жертвы в праздник Геры; сельские демы соперничали между собой в устройстве таких празднеств.
58 Ст. 23. Стомалимн — частое название морских заводей, буквально «устье залива».
59 Выгоны Фиска — значение точно не известно, схолиасты считают Фиск названием горы, современные комментаторы — собственным именем какого-то богатого человека.
60 Ст. 24. Неайт — река в окрестностях Кротона.
61 Ст. 29. Писа — в древности главный город средней части Элиды (Писатиды), лежавший недалеко от Олимпии и разрушенный, по мнению некоторых писателей, во время Мессенских войн в V веке до н. э. Другие, в том числе Страбон, вообще отрицают его существование, так как от него не осталось никаких следов. Однако его название нередко употреблялось вместо названия Олимпии.
62 Ст. 32. Кротон — большой город в Южной Италии, колония, основанная греками в VIII веке до н. э.; в III веке до н. э. была покорена римлянами. Упоминание Коридоном Закинфа вызвало полемику между комментаторами; Закинф (теперь Закинтос) — красивый остров, лежащий около западного берега Пелопоннеса; почему его воспевает южноиталийский пастух, комментаторы объясняют так: во-первых, между Закинфом и Кротоном существовали тесные политические связи; во-вторых, возможно, что Коридон приводит здесь начало какой-то известной в то время песни, восхваляющей красоту Закинфа; он же сам хочет сравнить с ним красоты своего родного города Кротона.
63 Ст. 33. Лакиний — мыс на юго-восток от Кротона с знаменитым храмом Геры, о котором пишет в I веке н. э. Тит Ливий: «В шести милях от Кротона лежит храм Юноны, более знаменитый, чем сам город, почитаемый всеми окрестными народами, славящийся не только как святилище, но известный и своим огромным богатством» (XXIV, гл. 3).
Идиллия V
Комат и Лакон
Идиллия V имеет некоторое сходство с предыдущей идиллией IV, она разыгрывается в той же местности, на восточном берегу Тарентского залива, но несколько севернее, меяхду С<
|
|
Своеобразие русской архитектуры: Основной материал – дерево – быстрота постройки, но недолговечность и необходимость деления...
Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰)...
Индивидуальные очистные сооружения: К классу индивидуальных очистных сооружений относят сооружения, пропускная способность которых...
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!