Социальный опыт Швеции, США и Канады реабилитации женщин – жертв семейного насилия

Шведское современное общество пользуется сегодня повышенным вниманием не только в нашей стране, но и практически во всех регионах мира. Не в последнюю очередь данное обстоятельство определяется шведским опытом организации социальной защиты населения, создания эффективно развивающейся социальной системы, создающей хорошие возможности для разностороннего развития человека в условиях смешанной экономике, где доминирует частное предпринимательство.

Одной из наиболее примечательных черт всей системы организации социальной защиты населения в Швеции, пожалуй является именно повышенное внимание к кризисным конфликтным ситуациям в его жизни. При этом охватываются все сферы жизнедеятельности людей - от производственно-трудовой активности для интимных отношений, все этапы их жизни, от младенчества до глубокой старости. Эта особенность защищенности личности обеспечивается, с одной стороны специальными учреждениями, с другой - повышенным вниманием к этой проблеме в обычных, "нормальных" учреждениях социальной защиты.

А базируется такой подход к обеспечению социальной защищенности, помимо особой налоговой системы и развитого самоуправления на местах (о чем речь впереди) на развитом социальном мышлении управленческого актива и массовости, пожалуй всеобщие признание самоценности суверенности прав каждого человека их приоритетности независимо от его возраста, положения, способностей, национальности, здоровья. Судя по всему, ценность человеческой жизни, забота о ее защищенности, при всех проблемах, стало в Швеции не просто идеологической декларацией, но и имеет глубокие социальные формы, прочную духовную основу, солидный социально-экономический фундамент.

В прочем, всмотримся попристальнее в те учреждения социальной поддержки населения, в людей, что здесь работают и многое станет очевидным само собой. Прежде всего, показательны в этом плане, конечно, учреждения, которые специально, профессионально помогают людям в кризисных ситуациях.

Рассмотрим Женский кризисный центр в городе Гетеборге.

Он представляет собой жилой комплекс из нескольких квартир и подсобных помещений, обслуживаемый персоналом в 13 человек. Здесь круглосуточно действует телефон доверия.

Первое, что обращает на себя внимание в этом центре, его относительная отъединенность, полузасекреченное существование, отсутствие свободного доступа в помещения. Это подчеркивает Аннет Олефссон, руководитель женского кризисного центра, непременное условие нашей работы, ибо женщина (одна или с детьми) должна себя чувствовать в безопасности.

Контакт с супругом, партнером - обидчиком в стенах центра исключен. Встреча возможна по истечении определенного времени только за пределами этого учреждения, что, помимо всего прочего, предохраняет его пациентов от дополнительных психических травм.

Посетители-пациенты Центры могут жить здесь до четырех месяцев. За этот период персонал (психологи, социологи, юрист, экономка, социальные работники) обычно снимают у них стрессовое состояние, заставляют самостоятельно объективно оценить причины и характер кризиса в отношениях с мужем, родным или близким, избрать оптимальный путь выхода из создавшейся ситуации, обстоятельно подумать о своей жизни и ее перспективах.

В Гетеборге существует три Женских кризисных центра, находящихся на бюджете городских коммун (районов) и один частный. В среднем, годичный бюджет таких центров составляет примерно три млн. крон. Основная часть расходов (до 90 %) связано с оплатой аренды помещений и выплатой зарплаты сотрудникам (зарплата здесь колеблется от 12 до 16 тысяч крон в месяц, что близко к уровню средней заработной платы, существующей сегодня в стране).

Находясь в Центре, женщина может продолжить работать. Организовать быт ей помогут сотрудники и пациенты. Впрочем существуют и консультативная формы деятельности женского кризисного Центра, а также дневной вариант организации его работ. Обратившейся сюда за помощью могут получать не только квалифицированные консультации но и какое-то время днем (несколько дней) побыть здесь, отдохнуть, выйти из стрессового состояния, что, разумеется в социальном плане заметно снижает напряженность в отношениях между людьми, повышает их жизненные потенции, нормализует социальные связи.

В США глубинные исследования по проблеме насилия в семье над женщинами стали развиваться в последнее десятилетие. Менее 30 лет назад, семейное насилие было скрытой эпидемией и рассматривалось как относительно редкий тип поведения. Так с 1939 по 1969 в журнале The Journal of Marriage and the Family не было опубликовано ни одной статьи, содержащей слово "насилие" в своем заголовке. Исследование литературы, касающейся избитых женщин, выявило всего 4—6 цитат, в которых психоаналитики описывали нападение на жену, как редкий феномен, в котором кто-то один или оба были невротиками или психически больными. В ранней литературе содержались идеи некоторых психотерапевтов, которые рассматривали избиение женщин как редкий феномен, включающий женщин-мазохистов и мужчин-садистов, что привело к мифу о психопатологии. Сегодня, значительность проблемы хорошо известна. Факт того, что нападение супруга/партнера более распространено, чем автомобильные катастрофы, хулиганские нападения и раковые заболевания вместе взятые, что нападение со стороны знакомого — основная сторона нападений на женщину, что вероятнее женщину может убить ее предыдущий или настоящий партнер, чем незнакомец и что миллионы женщин в США подвергались или подвергаются избиению, стал общеизвестным. В нашей стране внутрисемейные убийства составляют около 40% всех убийств.

"Движение избитых женщин" появилось в Англии в 1971 году с основанием первого приюта для избитых жен. Второй приют был открыт в 1974 году в Нидерландах. В итоге, поощренное общественным движением в Соединенных Штатах в середине 1970-х, число приютов постепенно увеличилось с трех до сотен. Стало очевидно, что активисты движения нуждаются в научных исследованиях для поддержания их заявлений о значимости проблемы и для разработки эффективных программ помощи. Психологи и другие профессионалы в области социальных и поведенческих наук активно занялись этой социальной проблемой. Первым был разрушен миф о том, что избиение женщины случается редко и только людьми с психическими отклонениями. Первоначально исследование семейного насилия имело эпидемиологическую и демографическую направленность. Основной направленностью исследований этого периода было изучение психологических характеристик насильников. Жена/жертва рассматривалась как информатор о характеристиках насильника, так как они были наиболее достижимыми. Позднее, с наступлением предписанных судом процедур и распространением программ по лечению насильников, уже сам насильник стал доступен как объект исследования. Большое внимание стало уделяться динамике отношений агрессивных пар.

Исследования показали, что большинство жертв супружеского нападения — женщины, а большинство насильников — мужчины. В последние годы обнаруживается тенденция к росту числа избитых мужей. В России, также как и в большинстве европейских стран обнаруживаются та же тенденция. За последние 20 лет доля жертв женщин уменьшилась от 7:1 до 3:1.

Была обнаружена тенденция к увеличению числа повторных избиений женщины, нарастанию жестокости, а также к тому, что избиение может закончиться убийством, самоубийством или и тем, и другим. В 1985 году, например, более 1300 женщин, составляющих 30% всех убийств женщин, были убиты мужем или другом. Шесть процентов из всех убитых мужчин были убиты их женами или подругами. В 1992 году 41% убийств женщин, в которых преступник был установлен, были совершены мужем или другом. А.Браун отметил, что в 1984 году из более 2000 людей, убитых супругами, две трети (1300) были женщинами, убитыми мужьями и одна треть (806) были мужчинами, убитыми женами.

Убийство/самоубийство почти всегда совершается мужчиной, который сначала убивает свою жену, подругу или отдаленного партера и затем себя. В других случаях намеченной целью являются жена и некоторые или все дети и/или другие члены семьи  Первое национальное исследование семейного насилия открыло большую долю насилия, в которое вовлечены и муж, и жена, и отсюда возникло утверждение о "взаимном сражении". Представление о "взаимной битве" твердо укоренился в американском общественном сознании и среди многих профессионалов, несмотря на то, что во многих исследованиях показано, что большинство женщин, бьющих своих супругов, делают это в целях самозащиты. Л.К. Хембергер рассмотрел выборку женщин, арестованных за семейное насилие, и обнаружил, что около двух третей женщин были избиты и применяли насилие, чтобы защитить себя или отомстить за предыдущее насилие против них.

Теории о причинах бытового насилия глубоко отражают социальные и политические взгляды, которые искажают и саму модель, и интерпретацию исследования.

Одна точка зрения на противоречия насилия между мужчинами и женщинами заключается в том, что насилие главным образом направлено против женщин. Нападение на женщин вплетено в патриархальную, дискриминирующую по половому признаку структуру общества, включающую в себя установленные ценности и обычаи, которые усиливают мужские привилегии и допускают насилие как "приемлемую" стратегию доминирования над женщинами. На основании этих принципов, движение избитых женщин ставит своей целью — добиться политических и социальных перемен для прекращения насилия женщин мужчинами. Другая точка зрения заключается в том, что люди разных полов имеют одинаковую возможность наносить травмы, вызывать страх или терроризировать своих партнеров. Согласно этому мнению считается, что женщины, так же, как и мужчины, могут инициировать насилие и эффективно его применять. Обнаружено, что семейные насильники имеют неполноценную Я-концепцию и низкую толерантность к фрустрациям, подвергались нападению в детстве и были свидетелями агрессии между родителями в юности. Хотэлинг и Шугерман отметили, что подверженность насилию в детстве или юности является одним из наиболее точных показателей риска последующего насилия по отношению к жене. Кроме того, семейные насильники являются менее уверенными в себе (особенно со своими женами) и имеют большую вероятность злоупотребления наркотиками и/или алкоголем. Другим направлением была разработка типологий семейных насильников. Были представлены типологии, в основе которых лежит личностные особенности и поведение. Гондолф предложил полученную эмпирическим путем типологию, в основе которой лежит поведение, включающую в себя три подтипа: "социопатический насильник", "антиобщественный насильник" и "типичный насильник". Саундерс применил кластерную стратегию для получения трех типов агрессоров: нападающих только на семью, агрессивных мужчин в целом и эмоционально неустойчивых агрессоров.

Было показано, что в целом агрессивные мужчины чаще подвергались нападению в детстве, и их агрессия часто была связана с употреблением алкоголя. Однако, существует множество различий по оцененным факторам, и не совсем ясно, как эти три подтипа связаны с подтипами, полученными в других исследованиях. Холцворс-Монро и Стюарт, проанализировав литературу по типологиям, предложили свою, состоящую из трех подтипов насильников: нападающих только на семью, дисфорические (пограничные) и проявляющих насилие в общем (антисоциальные). Эмпирическая проверка данной типологии в целом подтвердили данную модель Подводя итог, нужно отметить, что семейные насильники — это разнородная группа, не позволяющая выделить единый "профиль насильника", и не удивительно, что в литературе много противоречий об их психологических характеристиках. Несмотря на большое число исследований, не было разработано ни одной воспроизводимой, устойчивой и имеющей этиологический или клинический смысл системы подтипов. Современная интерпретация исследований о семейных насильниках осложнена несколькими факторами. Во-первых, существует большое разнообразие в выборочных совокупностях (выборки направленных судом, обратившихся самостоятельно и нераскрытых общностей являются тремя наиболее распространенными). Имеются некоторые различия в определении насильственных действий, в зависимости от того, кто является информатором (насильник, жертва, суд или полиция), а также от того, использовались ли стандартные методы и процедуры при их исследовании.  Обобщая многочисленные психологические исследования семейного насилия можно выделить ряд факторов оказывающих влияние на возникновение и динамику семейного насилия — это факторы окружающей среды, стресс на работе, экономический стресс, когнитивный стиль, самоуважение, поведение партнера, удовлетворенность браком, истории насилия в семье родителей, употребление алкоголя или наркотиков, травма головы и нейропсихологическая дисфункция

Канада - признанный лидер в области разработки и проведения политики по пресечению насилия в семье. Она хорошо известна своими федеральными и региональными законами, а также социальными программами местного уровня, направленными на борьбу с этим злом. Сегодня проблемы семейного насилия интегрированы в текущие программы многих правительственных департаментов, таких, как министерство здравоохранения, министерство недвижимости и строительства, королевская канадская конная полиция (RCMP), министерство юстиции, министерство наследия, министерство по делам женщин, ведомство статистики Канады, а также ряд проектов и программ развивают министерство национальной обороны, министерство по делам индейцев и народов севера, министерство по делам гражданства и иммиграции, министерство иностранных дел и внешней торговли и другие.

Особое внимание уделяется вопросам медицинской помощи пострадавшим от злоупотреблений в семейных отношениях. Министерством здравоохранения Канады в сотрудничестве с медицинскими учебными заведениями, ассоциациями врачей и медсестер организованы курсы, обучающие семинары для медицинского персонала, занятого в работе с пережившими семейное насилие. Проведенное специальное исследование "Здравоохранение и насилие в отношении женщин" вскрыло всю глубину и серьезность последствий насилия для физического и психического здоровья жертв. По указанию министерства были также разработаны правила поведения для врачей и издано руководство для медсестер, оказывающих помощь пострадавшим от домашнего насилия.

Генеральная прокуратура и Министерство юстиции были также подключены к реализации программы. В ее рамках предусматривалось прохождение полицейскими специальной подготовки для работы с пережившими насилие - ведь так же, как россиянки, канадские женщины часто жалуются на грубость и бестактность работников правоохранительных органов. Полицейские получили инструкции и информационные материалы по оказанию помощи жертвам насилия. Канадскими юристами было подготовлено специальное пособие для социальных работников, поддерживающих пострадавших от насилия в семье. До 70-х годов в Канаде социальные службы не обеспечивали пристанищем женщин, подвергшихся насилию. Помощь иногда оказывали религиозные или благотворительные организации. Только в 70-е года, когда проблемы насилия стали шире обсуждаться в обществе, появилась необходимость создания убежищ, "безопасных домов" для пострадавших от насилия. Первые из них располагались в гостиных домах, в их числе дома временного пребывания в Ванкувере и Торонто. В 1980г. таких домов было уже более 70 по всей Канаде, а к 1990г. существовала сеть из 400 домов, расположенных как в городской, так и в сельской местности. Ныне их число достигло 470, и потребность в них велика: к примеру, в 1994г. 85 тыс. женщин и детей обратились за помощью в канадские убежища для жертв насилия.

Услуги, предоставляемые женщинам и детям в убежищах:

1. терапевтическое консультирование

2. индивидуальное и групповое консультирование

3. 24- часовая кризисная телефонная линия

4. помощь в обращениях к юристам и в другие организации.

Многие убежища одновременно проводят образовательные программы, деятельность по сбору средств и тренинги для сотрудников и волонтеров. Делаются такие попытки помочь женщинам стать "социальными адвокатами" (общественными защитниками, для других женщин, страдающих от насилия). Во многих населенных пунктах Канады на первых страницах телефонных книг печатаются номера местных убежищ для женщин, подвергающихся домашнему или сексуальному насилию, а также кризисных центров, телефонов доверия и служб для детей, страдающих от жестокого обращения.

Средства на содержание указанных служб и убежищ представляются в первую очередь (82%) федеральными, провинциальными или муниципальными властями (всего 140 млн. долларов в год). Кроме того, 30 млн. долларов поступает от неправительственных источников (пожертвования, поиск средств самими убежищами, лотереи, займы и гаранты, деятельность "Юнайтед Уэй").

Кризисные центры в Канаде - это своеобразные социальные институты, живущие в соответствии со своими принципами и кодексом чести. Их деятельность покоится на следующих принципах:

· конфиденциальность полученной центром или телефоном доверия информации;

· равное уважение ко всем обратившимся независимо от их социального положения и национальной принадлежности;

· доверительная атмосфера во взаимоотношениях между работниками центра и добровольными помощниками;

· активная гражданская позиция.

Многие центры ведут активную общественную деятельность, участвуя, помимо просветительской и воспитательной работы, в законотворческом процессе. Так, представительницы кризисных центров добились внесения в законодательство понятия "об изнасиловании в браке".

Создание кризисных центров и убежищ является частью правительственной программы по насилию в семье, действующей в Канале с 1988г. На сегодняшний день в таких центрах существует множество программ, разработанных для комплексной реабилитации женщин-жертв семейного насилия.

2.2 Программы, используемые за рубежом для реабилитации женщин - жертв семейного насилия

Проблема внутрисемейного насилия является актуальной для большинства стран, поэтому в последние десятилетия наблюдается постоянный рост разнообразных моделей реабилитации. Реабилитационные программы, как правило, разрабатываются для специализированных центров, в которых работают специалисты из различных областей, включая психологов, социальных работников, консультантов, педиатров гинекологов и т.д.

Модели психологической реабилитации и терапевтические направления многочисленны, поэтому у каждого центра есть своя концепция и программа помощи женщинам жертвам семейного насилия.

Далее будут рассмотрены типичные по методам модели, которые уже в течение ряда лет дают положительные результаты.

Программа реабилитации жертв насилия (Калифорния, США)

Данный опыт работы с жертвами насилия служит своего рода образцом для создания новых центров, как в Калифорнии, так и в других штатах. Этот подход построен на групповом обсуждении проблемы насилия.

В первую очередь с пострадавшей проводится индивидуальное консультирование.

Затем производится семейная консультация, согласно модели Вирджинии Сатир - терапевтической модели, основанной на гуманистической психологии.

Третьим, и основным этапом является проведение терапевтической работы со всей семьей. Работа производится в форме групповых обсуждений, дискуссий на заданную тему. Темой работы в группе в большой степени являются: кризис, беспокойство, вселение надежды, ответы на вопросы, развод, законоведение и др.

Группы подразделяются на: мужские женские и парные.

1. В женских группах встречаются женщины, пострадавшие от сексуальных злоупотреблений, обычно со стороны мужа или близкого человека. Ведущими темами и этих группах являются: неспособность предотвратить посягательство, неуверенность перед будущим и злоба к создавшейся ситуации, склонность обвинять себя за поведение мужа, сохранение брака или развод, боязнь начать рабочую жизнь, а также возможность карьеры или получения образования, если брак сохранится.

2. В мужских группах встречаются, главным образом, мужья, совершившие сексуальное посягательство, но также меньшее число других правонарушителей. Основная цель группы состоит в том, чтобы каждый ее участник постепенно полностью признал свою ответственность за содеянное, подумал о том, как ему надо встретить предстоящие последствия, и позаботился о том, чтобы это никогда не повторилось.

3. Парные группы состоят из пяти пар, которые могут состоять в браке или быть сепарированы. Они уже перед этим участвовали в женских и мужских группах. Эта группа считается, возможно, самой важной. Цель группы состоит в том, чтобы:

- говорить более ясно друг с другом и избегать различных уловок и притворства;

- выразить потребности и пожелания;

- обработать нереалистичные взаимные надежды;

- прояснить коммуникативные возможности, улучшив способность слушать и отвечать;

- обсуждать вещи, которых раньше старались избегать, особенно в отношении сексуальности;

- подтвердить положительные стороны взаимоотношений, а не перемалывать вновь и вновь отрицательные;

- балансировать взаимоотношения, избегая ролей "властитель и раб";

- быть более чувствительными к интонации голоса, способу выражения, языку движений тела и к тому, как они влияют на взаимоотношения;

- и в ссорах и конфликтах следовать правилам, о которых ранее было достигнуто соглашение.

После совместного прохождения этой программы реабилитации, пара может участвовать в других программах:

. группы на тему сексуальности (с преподаванием и дискуссиями о сексе),

.группа для взрослых, потерпевших посягательства в детстве;

. группы воссоединения (где встречаются взрослые, совершившие и не совершавшие посягательств);

. а также группа для взрослых с проблемами алкоголизма.

Эта модель работы схожа с моделью, также разработанной в США профессором Л. Миллс. Л. Миллс, взяв за основу принципы восстанавливающего правосудия (restorative justice), разработала собственную модель, которую назвала "круг домашнего насилия" (the Intimate Abuse Circle). Об этом подходе подробно будет говориться ниже.

Программа "Bup-Elefanten" (Стокгольм, Швеция).

Данная программа направлена на лиц, которые пережили насилие в детстве, но по какой – то причине не стали обращаться за помощью в кризисный центр.

Психотерапевтическая помощь оказывается молодым людям, а также женщинам и мужчинам, которые пострадали от посягательства в период роста. Основополагающими элементами терапевтической работы являются положения теории кризиса и травмы.

Травма определяется как состояние, когда индивидуум переполняется стимулами, с которыми он не может справиться. У индивидуума нет предшествующего опыта обращения с этими стимулами или средств защиты от них, что создает ситуацию с максимальной неуверенностью. Индивидуум может чувствовать себя беспомощным, ранимым, беззащитными неспособным контролировать положение.

Очень часто у взрослых людей, пострадавших от насилия в детстве обнаруживают посттравматический стрессовый синдром (ПТСД). Его симптомами могут быть кошмарные сновидения, повторяющиеся болезненные картины воспоминаний, уклонение от того, что связано с травмой, страх и панические реакции, трудность сосредоточить свое внимание, бессонница. Особенно характерна боязнь взаимоотношений с противоположным полом. Могут также появляться признаки диссоциации. В этом случае используется символическая драма и двигательная терапия, чтобы дать возможность потерпевшим начать обработку чувств и воспоминаний, которые преследуют и мучают их.

Таким образом, основные цели реабилитационной работы заключаются в том, чтобы помочь индивидам:

- защищать себя и устанавливать границы безопасности

- идентифицировать свои чувства, мысли и поведение и управлять ими;

- полагаться на других;

- восстановить чувство собственного достоинства и достойное представление о самом себе;

- развить социальные качества;

- не сексуализировать взаимоотношения;

- не принимать на себя роли жертвы в отношениях с другими;

- найти свои источники наслаждения и радости.

Наиболее эффективные методы психотерапевтической работы:

- терапия в форме бесед с молодежью и взрослыми

- игровая терапия;

- символическая драма;

- изобразительная терапия;

- двигательная терапия;

- групповая терапия;

- сетевая терапия и т.д.

Реабилитационная модель по своему теоретическому содержанию имеет эклектический характер с упором на индивидуальные и семейные формы реабилитации в сочетании с групповой терапией. Чем раньше человек решил обратиться к специалисту, тем лучше. Исключительно важным признаком реабилитационной работы служит значение раннего вмешательства.

"Внутренний проект вмешательства в случаях насилия в семье" (Domestic Violence Intervention Project - DVIP)

Каждый год в Великобритании одна из десяти женщин подвергается физическому насилию со стороны партнера (или бывшего партнера), а каждая четвертая хоть раз на протяжении своей жизни оказывается в подобной ситуации. Программа "Внутренний проект вмешательства в случаях насилия в семье" (Domestic Violence Intervention Project - DVIP) - наиболее продолжительный среди подобных проектов в Великобритании.

Мотивация и рационализация каждого нарушителя, прибегающего к насилию в семье, представляют собой сложную взаимосвязь между властью и полом на индивидуальном, семейном, социальном, институциональном и культурном уровнях. У лиц, совершивших насилие, обнаружены следующие общие характеристики:

- минимизация последствий совершенного насилия;

- отрицание ответственности;

- чувство правомочности насилия.

    Причем, эти характеристики являются основными в их жестоком поведении и представлены как на социальном и институциональном, так и на индивидуальном уровне нарушителя. В частности, насильник может преуменьшать или может не согласиться с осуждением своего неприемлемого поведения, минимизируя степень его тяжести, частоту, серьезность, влияние и последствия. Минимизация принимает следующие формы:

1) Полное отрицание вины.

2)Исключение и включение из описания поведения:

- некоторых действий, так как они не включены в его внутреннее определение насилия и недопустимого поведения;

- недопустимого сексуального поведения или жестокости, которые часто воспринимаются как отличающиеся от насилия в семье;

- жестокого поведения по отношению к детям;

- недопустимого поведения (без применения физического насилия), которое вообще не рассматривается.

3)Нарушитель признает только жестокое обращение, которое стало достоянием общественности, нередко через органы правосудия.

4) Забывание, "помутнение сознания" и незнание. Чаще всего эта тактика является попыткой отгородиться от совершенного насилия и "затемнить" его значение как для себя, так и для других.

5) "Разве это я".Некоторые вариации этой формы дистанцирования проявляются вскоре после того, как мужчина разрывает личные отношения, или после посещения программы для нарушителей.

6)Нормализация. Нарушитель представляет свою жестокость так, как будто бы она не имеет никакого значения, сокращая описание Жестоких действий до слов "у нас была ссора".

7)Отрицание и минимизация влияния своего поведения на других. Зачастую, нарушитель овеществляет свою партнершу, отрицая ее человеческую сущность. Нет сомнения в том, что это основной процесс в семейном насилии.

8) Отрицание влияния на детей. Даже если нарушитель на протяжении многих лет систематически проявлял насилие по отношению к матери своих детей, он все же может утверждать, что он хороший отец, не замечая сокрытого в этом утверждении лицемерия.

У некоторых мужчин, совершающих насилие в семье, в детстве был опыт переживания чрезмерной жестокости, которая часто повторялась и наносила серьезный ущерб их самооценке и способности создавать близкие отношения в дальнейшей жизни. Нередко эти мужчины в течение длительного времени имели проблемы, связанные со злоупотреблением психоактивными веществами. Кроме того, в прошлом они совершали уголовно наказуемые поступки, проявляли жестокость как в отношениях с партнершей, так и с другими лицамиОни склонны минимизировать последствия своих действий, не способны проявлять сочувствие и сожаление; для адекватной помощи им необходим очень высокий уровень контроля над риском.

Если нарушитель пережил насилие, полезно проанализировать, как оно отразилось на нем, чтобы в последствии провести параллель с опытом тех, к кому проявляет жестокость он. Не следует обсуждать в деталях его опыт переживания жестокости, иначе существует опасность втянуться в его игру и подкрепить его представление о себе как о жертве. Когда нарушитель на некоторое время (один год) прекращает применять физическое насилие и значительно реже прибегает к другим способам неприемлемого поведения, лишь тогда стоит рассмотреть опыт переживания им жестокости и его влияние на поведение клиента в личных взаимоотношениях.

Перечисленные выше характеристики поведения присутствуют у всех нарушителей, хотя и выражены по-разному, поэтому в программе это необходимо учитывать при обосновании психотерапевтических процедур.

На первом этапе терапевтической работы следует помочь клиенту признать свое насилие и непристойное поведение, заставить его усомниться в том, что его действия практически не имели последствий и мотивировать его к прекращению жестокого поведения. Воссоздается полная картина жестокости клиента, чтобы он мог осознать последствия и серьезность своего поведения.

На втором этапе клиент все больше осознает моменты, предшествующие проявлению насилия, его учат не только распознавать разрастающуюся враждебность и гнев по отношению к партнерше, но и успешно бороться с подобными проявлениями.

На третьем этапе стремятся снизить степень отрицания (включая отрицание ответственности), чтобы мужчине стало труднее избегать таких чувств, как вина, стыд и сожаление. Выявляются факторы, которые мешают клиенту честно рассказать о содеянном; он проникается все большим сочувствием к женщинам и детям, слушая их рассказы о том, что они пережили, а также принимает потери и при обретения, связанные с его уходом от ответственности.

На четвертом этапе следует добиться того, чтобы мужчина понял, что его жестокость является элементом более широкой схемы недопустимого поведения, которое может сопровождаться как физическим, так и не физическим насилием.

На пятом этапе мужчине помогают изменить его ожидания в отношении партнерши, которые обусловливают применение силы и непристойное поведение. Клиента стимулируют размышлять об универсальности, рациональности, справедливости и реалистичности его ожиданий. Групповая работа особенно полезна для этих целей. На этом этапе подробно анализируется социальная и семейная этиология системы ценностей мужчины.

На шестом этапе повышается его способность использовать новые способы поведения, исключающие контроль над партнершей. Проигрываются жизненные ситуации с выработкой допустимых способов совладания с эмоциями, позволяющих мужчине испытывать гнев, но при этом оставаться уважительным.

На седьмом этапе клиенту помогают признать и выразить его ранимые чувства, часто спрятанные за гневом. Кроме того, его поощряют развивать систему поддержки, которая не входила бы в резонанс с его непристойным поведением.

На восьмом, финальном, этапе повышается способность мужчины к рефлексии, анализу прошлого опыта, повлиявшего на его сегодняшние переживания, тем самым снижается проекция прошлого на сегодняшние взаимоотношения.

Такая модель работы пригодна для большинства нарушителей (но не для всех). К индивидам с садо-мазохистским поведением, психозом, патологической ревностью и чрезмерно использующим проекцию как защитный механизм, трудно применить приведенную модель.

Главная задача психологической поддержки состоит в развитии множества идей, обмен которыми имеет место между семьей и терапевтом в форме бесед с размышлениями.

При работе с клиентом используются следующие методы реабилитации:

"группы размышления" - разработаны для уменьшения риска появления иерархических отношений и укрепления процесс а размышлений.

"беседа в рамках беседы" (conversation within conversation), по которому терапевты вносят новые идеи, разговаривая между собой в присутствии семьи (1992).

Терапевтически цель состоит в помощи людям найти менее стереотипные и более гибкие формы быть мужчиной и женщиной. Основная задача – в процессе реабилитации выработать у клиентов готовность бросить вызов стереотипным представлениям, которые существуют в вопросах пола и которые привели к различию в правах и привилегиях между женщинами и мужчинами.

В процессе реабилитации интегрируются индивидуальная, групповая и семейная терапия. На основе знаний о том, что люди имеют "мозаичное самопредставление" в зависимости от ситуации, обстановки и отношений, в которых они себя видят, другим членам семьи предлагаются различные впечатления и переживания. Это позволяет менять терапевтические условия, модели. Таким идеям была придана форма постоянно возвращающегося потока, что означает передачу информации из терапевтического контекста, например, индивидуальной терапии в иной контекст, например, семейную терапию и обратно в виде постоянного потока.

Преимуществом мультимодальной модели является то, что каждый человек уникален и, проявляя себя по-разному в терапевтических ситуациях, он получает новые представления о самом себе. Благодаря этому, появляется возможность для новых направлений и перспектив терапии.

Хочется отдельно выделить модель, которая в данный момент внедряется в практику с целью получения данных об ее эффективности. Данную теорию, делающую акцент на динамике насильственных отношений в семье, разработала профессор Л. Миллс. Профессор провели множество исследований с целью усовершенствования системы реагирования на домашнее насилие через признание реципрокной природы насильственных отношений. Миллс утверждает, что рассмотрение проблемы в терминах, кто виноват, а кто – нет, чье насилие должно быть наказано, а чье – оправдано, препятствует поиску эффективного решения для снижения уровня насилия в семье. Наказание "насильника" не решает проблему, а наоборот, усугубляет ситуацию. Ученый подвергает серьезной критике феминистскую теорию мейнстрима, лежащую в основе современной практики реагирования на насилие в американских семьях. Под "феминизмом мейнстрима" она понимает сторонников феминизма, отстаивающих полицейский подход в реагировании на домашнее насилие, неэффективность же системы обязательного реагирования видит, прежде всего, в ограниченности данной теории. Основные концепции теории:

Насилие в семье – это не односторонний процесс, а сложная динамика отношений между двумя или более активными агентами. В оценке семейного насилия, как правило, не учитывается характер семейных отношений, где оба партнера и другие члены семьи являются активными участниками отношений, проявляющими агрессию, вербальную или физическую, практика обязательного реагирования упрощается до обвинения во всем мужчины – насильника и признания невиновности женщины – жертвы.

Агрессия и насилие в семье, совершаемые женщинами, важная составляющая динамики данного явления. Женщины проявляют агрессию и насилие в семейных отношениях так же часто, как и мужчины. Преодоление стереотипов о том, что женщины слабые и пассивные – решающий шаг на пути к пониманию природы насилия. Представители феминизма, которые придерживаются полицейских методов