Трубач потупился: боится начальства. Но я настаиваю: — Я приказываю тебе. Отвечай. — За часы, господин полковник.

На главной площади, на канате, два источенных дождями портрета: Ленин и Троцкий. Егоров саблей разрубает канат.

ЕВАНГЕЛИЕ: Я раскрываю Евангелие: «И слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины»…

«Соль — добрая вещь. Но ежели соль не солона будет, чем вы ее поправите? Имейте в себе соль». Так сказано в Евангелии от Луки.

— За что мы боремся? Объясните. И Я говорю: — За Россию….

Да трое всего. Стоят в четвертом дворе, направо. С утра самогонку пьют. — Городские? — Городские, из Ржева. Один рыжий, фабричный. Другой лохматый, будто из духовного звания. А третий, вроде, как писарек.

РСФССР Говорили бы, дьяволы, прямо: Антихрист.

Не «пух» ли повешенный «военком», сожженный Синицын, запоротый до полусмерти Кузьма? Не «пух» ли Федя, Егоров, Мокеич, мы все, зеленые, красные, белые, — навоз и семя России?..

Вот мерзавцы… Украли. — Много? — Триста пятьдесят фунтов.

«— Украл?.. И не украл даже вовсе… Просто взял… Свое взял, господин полковник. — Свое? — Так точно, свое… — Повесить.

Каплюга — Украл деньги»

Иван Лукич — фабричное производство. Таких, как он, Россия ежедневно штампует десятки. Но он не нашего штампа. Мы выросли в парниках, в тюрьме или в «вишневом саду». Для нас книга была откровением. Мы знали Ницше, но не умели отличить озимых от яровых; «спасали» народ, но судили о нем по московским «Ванькам»; «готовили» революцию, но брезгливо отворачивались от крови. Мы были барами, народолюбцами из дворян. Нас сменили новые люди. Они «мечтают» единственно о себе.

«Не убий»… Мне снова вспоминаются эти слова. Кто сказал их? Зачем?..

ПЫТКИ: Я знаю, что значат «пробки». Стены, пол, потолок — обшиты пробковыми щитами. Нет воздуха, нечем дышать. Человек понемногу теряет разум, теряет силы, теряет волю… У китайцев есть пытка крысой. Живую крысу сажают в кастрюлю. Кастрюлю ставят заключенному на живот. Крыса ищет исхода, — перегрызает сначала кожу, потом кишки, потом спину, пока не выйдет наружу, пока не изгрызет, не источит до смерти человека…

На прозрачном, бледно-зеленом небе девять черных столбов. Девять повисших тел. Все без шапок, в нижнем белье. Все с открытыми, слепыми глазами. И все качаются на ветру. За Москву. За Столбцы. За Грушу.

ФАЛЬШИВЫЕ ДОКУМЕНТЫ: Федя — не Мошенкин, а Ковалев. Он состоит сотрудником «Ве-че-ка». Егоров — не Егоров, а Ларионов. Он служит сторожем в «Наркомздраве». Вреде — не Вреде, а Лазо. Он в красной армии, командует эскадроном. У всех троих фальшивые, точнее «мертвые» документы — документы убитых. Все трое в партии — «убежденные коммунисты». Иван Лукич — «спекулянт», живет под своей фамилией и держит связь с «Комитетом». Я — без имени, невидимкой, скрываюсь у разных людей.

ПОСЛОВИЦА: взялся за гуж, не говори, что не дюж».

1 декабря 2020 г.

3 февраля.

Крышка с внутренней стороны заклеена лубочной картиной: «Жизнь человека». Восхождение: детство, юность, женитьба. Нисшествие: женитьба, старость, могила. Под могилою — ад: черти с трезубцами и хвостами, и Геенна, «вечный огонь».

 

— Так где же, по-твоему, правда? Ведь не в белых же? — Нет. — Не в зеленых же? — Нет. — Не в старых же партиях? — Нет. —Так где же? — Не знаю… На заводе, в казарме, в деревне, у простых и неискушенных людей. Но не в вас.

 

КОНЕЦ: Сроков знать не дано. Но встанет родина, — встанет нашею кровью, встанет из народных глубин. Пусть мы «пух». Пусть нас «возносит» ненастье. Мы, слепые и ненавидящие друг друга, покорны одному, несказанному, закону. Да, не мы измерим наш грех. Но и не мы измерим нашу малую жертву… «И когда он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей».

Идентификатор конференции: 882 142 8300
Код доступа: 1hKWwG

 

Алексей Николаевич Толстой

1883 — 1945

Мишука Налымов».

 

По низовому берегу Заволжья, — в тени сырых садов, с прудами, купальнями и широкими дворами, заросшими травой, с крытыми соломой службами, — издавна стояли помещичьи усадьбы дворян Ставропольского уезда.

Мишука Налымов — Михал Михалыч Налымов, — с отвислыми усами, с воловьим, в три складки затылком, и поглядывает, насупясь, на проезжающий тарантас.

главный герой, медведь, хозяин, неуклюжий.

Налым Заливные луга, налим крупная хищная рыба

Он охотится так, что выбрасывается на берег за добычей.

НАЗВАНИЕ: ОН ГЛАВНЫЙ, ВСЕ ЛИНИИ ИДУТ ОТ НЕГО, ОН ПОГРЯЗ ВО ВСЕХ ГРЕХАХ. ИСКУСИТЕЛЬ, ГРЕШНИК

Не любит Веру

Отождествляет себя с крокодилом

ЕДЕТ В РЕПЬЕВКУ

Ванюша – лакей, Вошел толстомордый мальчик, называвшийся еще по старине — казачком,

Петр Ильич - приказчик

 

Сергей и Никита Репьевы — братья. Сергей не любит Веру. СЕРГЕЙ ИГРАЛ НА МАНДОЛИНЕ.