НКВД должна была в течение четырёх месяцев приговорить к расстрелу

— 4 000 человек, а к заключению в лагеря и тюрьмы — 10 000 человек.

Все планы на аресты и приговоры были выполнены и перевыполнены. В

Году в Ленинграде расстреляны 19 370 человек; в 1938 году, согласно

Официальным данным, 20 769 человек. Среди них — рабочие и крестьяне,

учителя и студенты, учёные и поэты, врачи, военные, железнодорожники,

Директора заводов и дворники. Все были зачислены во «враги народа». Отец

Ребенка Вероники в том числе. И его родители. И не знала мебель, какими

Словами можно это все назвать. Вряд ли она бы подобрала эти слова.

 

94

VIII

В двадцатых числах мая 1938 года Вероника принесла домой это чудо. Подругому

Назвать это маленькое существо было невозможно. Чудо назвали

Владимиром. Он родился в День Пионерии и все, разумеется, думали, что это

Имя ему дано в честь вождя мирового пролетариата товарища Ленина. Все,

Кроме грустной мамы да скромной обстановки комнаты на набережной

Реки Мойки. Они знали — назвали мальчика в честь расстрелянного деда, и

Отчество записали дедово. Чудо занесли в комнату и, первым делом, положили

На стол. И стол по праву этим возгордился — только ему первому было

Доверено такое великое дело — явление миру нового человечка. Человечка

Тем временем размотали. Он подвигал ножками, ручками, смотрел радостно

На окружающий мир и улыбался во весь свой беззубый рот.

Стол впервые видел таких маленьких людей и сразу даже не мог взять

В толк, как из такой крохи вырастают такие здоровенные дядьки.

С появлением этой крохи в комнате многое изменилось. Вероничка сделала

Небольшую перестановку, так было, по ее мнению, удобнее для малыша.

А еще... после ареста в доме не осталось ни одной фотографии. Все

Были конфискованы, правда, непонятно, для чего. Вероника, в свое время

Когда-то учившаяся в художественном училище, нарисовала портреты отца

И матери по памяти, и теперь они занимали место портрета товарища Сталина

На стене. А портрет товарища Сталина куда-то был унесен и никто не

Знал куда, впрочем, о нем не любили говорить и вспоминать.

А маленький Вовка рос, а вместе с ним оттаивала и Вероничка. Она

Вновь научилась радоваться жизни. Она стала почти что прежней, и только

Грустинка навсегда поселилась в ее глазах.

Никогда больше не исчезала. А жилось тяжеловато. Трудно было с работой,

об учебе не было и речи. Исключили из университета сразу после

Ареста. А теперь с малышом на руках и без поддержки родителей, да с

Таким клеймом — из семьи врагов народа — Веронике иногда казалось,

Что у нее не хватит никаких сил, чтобы как-то свести концы с концами.

Наконец, ей удалось найти работу посудомойки в какой-то рабочей столовой.

Все вздохнули с облегчением — хоть будет хлеб.

Действительно, стол это увидел первым, рацион немного улучшился.

Проблема была в том, что не с кем было оставлять Вовку. Но и эта проблема

Вскоре разрешилась. Одна из соседок за небольшую плату взялась

Понянчить малыша в отсутствии матери.

А для стола уже ставшая привычной процедура лежачего пеленания

сменилась процедурой сидячего ползункования. И пошло — поехало! Вначале

Ползание по полу между ножек стола. Затем хождение от ножки к

Ножке, с набиванием обязательных шишек об эти же самые ножки. Каждую

Новую шишку стол принимал близко, как свою.

— Так! — командовал стол. — Наизготовку, товсь, пошел! Тише! Тише!

Тормози! Стой!

Бум!

— А-а-а-а!

— Говорил же тебе! Ну-ну, все, все...Не плачь, мужчины не плачут... Мужчины...

Огорчаются, — утешал Вовку стол.

— Ну, давай, наизготовку, товсь, пошел!

 

95

Ему нравился этот карапуз, и он всячески старался быть лучшей няней-

Воспитателем из всего семейства. Претендентов на звание «лучшей»

Хватало. Но, по мнению стола, он был вне всякой конкуренции. Одно кормление

чего стоило!

— Немедленно прекрати тащить к себе тарелку! Сядь, сядь ровно! Не

маши руками! Локти, локти с меня убери! — призывал маленького Вовку

к порядку стол. — Ложку за маму, ложку за па...ой, ну...за бабу, за каждую

ножку по ложке! Нет, ну так не пойдет, только три я насчитал... Ты из

меня хромого-то не делай! Давай так: четыре ножки — четыре ложки. Да

не ляпай на меня!

Чего только столу за это время не довелось отведать: и манной каши, и

Супов, но в отличие от ребенка, стол не рос. Видно, не в коня корм. А Вовка

Рос, и вот ему уже год, а вот и два, а вот и три.

Кем только стол не перебывал за это время! И лошадкой, и самолетом

Летчика Чкалова, и пиратским кораблем капитана Флинта, и графским