Опять в горах у черта на куличиках

 

День… не помню какой. Кажется, воскресенье.

Хотя не уверена

Итак, мы снова заявились непрошеными гостями в холодную горную обитель. Пока Энтони загонял назад домой через пространство увязавшийся за нами хвост – Цезаря и Цербера, – а псы команды хозяина не хотели воспринимать иначе, как приглашение к игре, я с умным видом изучала карту лабиринта. Разглядывала, держа план перед собой в вытянутых руках, пытаясь сориентироваться.

– Так, кажется, мы здесь. И нужно попасть сюда. А на каком языке эти надписи?

Энтони, взяв меня за руки, перевернул план:

– Мы вот тут.

– Другое дело! – глубокомысленно кивнула я. Теперь понятно, куда идти. Поворот налево, поворот направо, пятая дверь в шестом коридоре… Эх, взять бы трактор, нет, лучше грейдер, да рвануть напрямую! Или динамит на крайний случай.

Через пару перекрестков мы столкнулись с уже знакомым гномом – тем самым, с варежками на резинке. Точнее, столкнулась я, буквально налетев на появившегося из‑за угла недомерка, благо в полутьме это сделать несложно.

– А‑а!! Шайтан! – заверещал гном.‑Провалиться мне на месте! Это опять эти!

И он действительно провалился. Просто юркнул в какую‑то потайную щель и исчез.

– Придется поторопиться. – Энтони подхватил меня за руку и ускорил шаг. – Венера, никогда не забывай о стратегии, – наставительно добавил он. – При следующем наступлении на врага сразу же хватай его за шиворот. Что поделаешь, противник от меня сбежал. Теперь за нами отправят погоню. Мы будем охотиться за Книгой, а местные аборигены – за нами.

Я оказалась права. И уже вскоре в этом убедилась. Подозрительный шум, многократно отраженный и усиленный эхом, выдавал преследователей. Ой, что‑то мне не нравится это приближающееся громогласное пыхтение в две глотки и клацанье когтей о камни… Мы уже не шли, а бежали по лабиринту. Я едва поспевала за Энтони. Хорошо, он не отпускал мою руку.

Стены тоннеля расступились, и мы очутились в круглом зале, огромном, как подземный ангар. Бледный рассеянный свет падал откуда‑то сверху, с высоты каменного свода. В стенах черными дырами щерились коридоры. Какой выбрать? Который нам нужен? План я уже успела потерять по дороге…

Энтони притормозил в нерешительности. Из темноты только что оставленного нами коридора вынырнули два чудовища. Я взирала на них заворожено, будто в замедленном кино. Оба ростом и размером напоминают английские двухэтажные автобусы. Как они вообще в проходах не застревают? Запыхавшись, вывалив языки из пастей‑клювов, взъерошив перья, растопырив крылья, они неслись галопом к нам, точнее за нами. На уздечке у одного из них, едва держась, болтался наш гном в варежках.

Я сглотнула, представив, как одна из этих широких когтистых лап раздавит меня, словно букашку.

– Они сейчас нас растопчут!

– Погоди, ведь это грифоны? – Тони меня не слушали не слышал. – Красивые звери…

Нет, он ими еще и любоваться будет!…

А чудовища все ближе…

Энтони поднял руку, повелительным жестом приказывая остановиться. Нет, сейчас они нас точно растопчут. Я зажмурилась, чтобы этого не видеть.

– Хорошие собачки, – услышала я ласковый голос Энтони.

Открыла глаз, потом другой.

– Лежать, мальчики! Место!

Грифоны, по‑собачьи завиляв змеиными хвостами и высунув языки, послушно улеглись. Один даже перевернулся на спину и задергал лапами, прося почесать пушистое пузо. Между прочим, тот самый – с гномом‑наездником. Чудом не раздавленный недомерок выбрался из‑под «собачки» и запрыгал вокруг в бессильной злобе. Насмешливо фыркнув, Энтони снова подхватил меня за руку.

Жалко, переходы тут больно узкие – а то б можно было грифона угнать, покататься…

– Как тебе это удалось? – поинтересовалась я по дороге.

– Силой разума. Если сравнить мысль с рыбой, та мозг человека – это океан. А у грифона аквариум. Нужно лишь суметь использовать свое преимущество.

Меж тем погоня за нами не прекращалась. Топот маленьких ног и воинственные выкрики ясно намекали на то, что любителей варежек здесь имеется не единичный экземпляр.

Юркнув наугад в узкую щель, мы, разумеется, не могли предугадать очередную засаду. Две дюжины гномов ощетинились на нас копьями, граблями и ухватами…

Придерживая мою особу позади себя, Энтони не спускал глаз с настороженной мелкотни. На раскрытой ладони наливался огненный шар. Пока коротышки с опаской косились на колдовской снаряд, мы боком, по стеночке, потихоньку пробрались к выходу.

– Беги! – шепнул Тони, толкнув меня в проем.

Пробираясь вперед, спотыкаясь в темноте, я не видела, что произошло между ним и гномами дальше. Но сверкнул отсвет пламени и раздалось дружное уважительное гномовское: «У‑у‑у!» (В смысле: «Вау!»)

Далекая вспышка высветила мохнатую морду. Повисшую во мраке прямо передо мной. Я замерла. Теперь и в темноте я видела красные огоньки глаз. Не пару и не две…

Подоспел Энтони. Ойкнул, заметив злобные искорки.

– Уходим! – одним дыханием тепло щекотнул мое ухо.

– Спокойно, – шепнула я в ответ. – Я сейчас усмирю их силой своей мысли…

– И не пытайся, все равно не получится. У них мозга нету.

И, вероятно, это правда. Зато определенно были лапы – множество! Цепкие, колючие и липкие! Мамочки, я таких пауков боюсь! Стараясь не отстать от Энтони, я яростно продиралась сквозь вонючую клейкую паутину. Боги Севера и Юга, я сейчас, наверно, на чучело огородное похожа!…

Как нарочно, едва выбравшись из тенет (тенятов? те‑нятей? тьфу, паутины, короче!), мы оказались в коридоре, где немедленно обнаружился наш гном сотоварищи. Не иначе как серьезно обиделся на нас за вчерашнее.

– Венера, осторожно!

– Что? – не поняла я. И свет в глазах померк. Будто кто‑то вырубил в моей голове электричество.

 

 

* * *

– Вот они! Держите их! – завопил гном и, выхватив из‑за пояса нож, метнул в непрошеных гостей. Но в полете тяжелая рукоять перевесила, поменялась с клинком местами. И удар получился хоть не смертельный, но ощутимый, придясь ровно по лбу девушки. Падая без сознания, она задела тайный рычажок, задействовав очередную ловушку. Под ее ногами в полу распахнулся люк, но Энтони не успел ее подхватить. Тогда, не раздумывая, не теряя ни секунды, он прыгнул в темноту следом за ней.

Они падали – скользили в узкой не то трубе, не то норе, сдирая кожу в кровь об острые камни. Венеру кидало, будто тряпичную куклу. И Тони чувствовал каждый ее удар, как свой собственный. Едва он смог дотянуться до ее руки – и понял, что камни расступились. На миг ослеп от внезапного света.

Труба тоннеля оборвалась дырой в отвесной стене скалы. После темноты подземелья была нестерпима яркая синева чистого неба. Невыносимо сверкали снежные вершины.

Одной рукой сумев удержаться за край, другой он прижимал к себе безвольно отяжелевшее тело девушки. Немного правее в скале нашелся выступ, чуть пошире карниза. Можно было встать, вжавшись спиной в обледеневший камень. Дальше под ногами была пропасть. Ветер колючей снежной крошкой бил в лицо.

 

ГЛАВА 35

Плененные? Но не побежденные!

 

Я разлепила веки. А, без разницы. Могла б не утруждаться – по черному фону бегают все те же разноцветные мурашки. Чувствую себя жвачкой, которую пожевали и выплюнули. И мозги в том же состоянии, что и тело. Спасибо, хоть розовых пузырей из меня не дули…

На сером потолке перед глазами мелькнул красноватый отсвет огня, высветив примостившихся в уголке летучих мышек. Лязгнуло железом о железо.

– Вот черт… Урод на уроде. Не толкайся, мутант!

Энтони?

Я решилась принять более достойное положение. С трудом приподнялась – голова закружилась, но терпимо. А все тело – как один синяк. Будто меня молотили, спутав со снопом сена.

Тони сел рядом, обхватил колени руками. Выглядел он отвратительно. Как после хорошей драки: на щеке кровавая ссадина, губа разбита, руки содраны, будто кулаком по камням колотил…

– Где мы?

– Очнулась? Где мы… Еще спроси: «Кто я?»

– Кто ты – я помню, – уверенно сказала я. – А вот что случилось…

Итак, нас, оказывается, поймали. В этом у меня не было ни малейшего сомнения. Холодная голая камера, решетка, замок. Чадящий факел по ту сторону толстых прутьев.

– Попались, как дети! – зло усмехнулся Тони.

– Что ж нас теперь?… – Слово «убьют» у меня язык выговорить отказался – даже подумать дико.

– Нет, зачем же. Эксперименты будет ставить, как на белых мышах. – Похоже, он не шутил. Я поежилась. – Вот, у меня уже кровь для анализа взял. Идиот старый. Мой генетический код расшифровать собрался.

– Только сумасшедшего ученого нам не хватало! Как же ты ему это позволил?

Тони промолчал. Только бросил настороженный взгляд в темноту, куда‑то мимо меня. Я скосила глаза – в углу камеры шевельнулось нечто черное, едва уловимое зрением. Встрепенулось – и тут же замерло, слившись с мраком, втянувшись в щели между камней. У самых моих ног. Бр‑р!… И здесь я оставалась совсем одна – невесть сколько времени, без сознания, беззащитная!

– Тони…

– Апчи!… Что?

– Будь здоров. А нельзя отсюда сбежать через дырку в пространстве?

– Не получится. Чтобы открыть проход, необходимо искривить два пространства‑времени. Или хотя бы одно из них – так, чтобы они соприкоснулись друг с другом. А здесь хозяин такую защиту держит – у меня сил не хватает ее пробить. Нужно либо Альвиса обезвредить, либо чтобы кто‑то открыл проход с другой стороны. Но нам на помощь рассчитывать нечего.

– Да уж, ваш Рыжий еще тот фрукт. Придется самим с колдуном разбираться. Ну ничего, справимся. Если что – я ему сама бороду повыщипываю! – серьезно пообещала я.

– Да, здорово тебя припечатали, – вздохнул Тони. – Шишка, как у единорога. Голова кружится?

– Нет, – соврала я.

Неужели правда? Неужели я выгляжу как африканский болотный бородавочник? Ужас! Хорошо, тут темно… Хотя зачем я себя утешаю? Энтони видит в темноте, как кошка.

– Иди ко мне. – Тони притянул меня за руку.

Ну меня дважды просить не надо. Да и холодно здесь…! Я устроилась у него под боком, положила голову на плечо. Прохладная ладонь легла мне на лоб.

– Тони, это вот ты чего делаешь? – спросила я, прикрыв глаза. Гулкий шум в голове постепенно таял, уходил.

– Ничего особенного, – тихо ответил он. – Просто я чувствую каждый синяк на твоем теле, как свой собственный. Это мне мешает. Я могу убрать боль, только если заберу ее себе. Отдашь мне свою боль?

– Пожалуйста, мне не жалко. А еще я копчик ушибла… И коленку…

– Я знаю.

– Тони, а вот тогда в замке… Ну в первую ночь, когда меня волки пожевали… Я все хотела спросить: ты со мной ничего не делал, пока я без сознания была? Ничего‑ничего?

– Ничего.

– Честное слово?

– Слово дворянина! – Даже не открывая глаз, я почувствовала его улыбку.

– Ну ладно, верю. Просто на следующий день ни единого синяка на себе не нашла…

– Чистое совпадение. И вообще, у меня очень аккуратные и вежливые волки.

Я свернулась клубочком. Стало тепло и уютно. Хотелось замурлыкать. Энтони здесь, со мной. А что еще нужно? Даже обстановка вполне романтичная. Жаль только, мы не в подвале его замка, а в плену у какого‑то чокнутого старика.

– О чем задумалась?

– Да так, о своем о девичьем. – Так я ему и признаюсь! – А что?

– Ты почти мурлычешь.

– Разве? Молчу, как селедка об лед. Я не умею мурлыкать.

– Я же сказал – почти. Когда у Князя такое настроение, как сейчас у тебя, он мурлычет.

– Хорошо, считай меня кошкой новой, молчаливой породы. Только я не хочу, чтоб у меня вырос хвост. Или усы.

– Зато ты будешь первой в мире девочкой с хвостом и усами. И ушами, то есть ушками. Такими остренькими и лохматенькими.

– Тогда уж и про коготки не забудь.

Я представила, как такая усатая и ушастая буду целовать Тони, и невольно захихикала.

– И чего веселишься?

– Тебе не понять! – хихикнула я.

– Да нет, все с тобой ясно. Хвост режется.

Наверно, потом я немножко задремала. Потому что неожиданно брякнулась на каменный пол – и не сразу поняла, почему.

– Отпусти меня, урод гранитный! – послышался тихий, но крайне раздраженный голос Энтони.

Не вполне еще очнувшись, я взвилась с места, как кобра на пружинке. Кто посмел отобрать у меня парня? Где этот недоумок?! Ему жизнь не дорога, раз решился связаться с влюбленной женщиной?!! Я бросилась в атаку.

«Венера, не надо! Венер, прекрати!! Да отпусти же ты его!…»

Кажется, Энтони мне что‑то говорил, только я на слышала, занятая бурным выражением своих эмоций. Опомнилась, лишь когда он решительно стащил меня с противника.

Противником (у, противный!) был явившийся за нами стражник – какой‑то каменный уродливый великан. Тролль, что ли? Оказывается, как‑то умудрившись вскарабкаться к нему на плечи (серьезная высота!), я пыталась открутить ему голову. И мне это очень даже удалось! Круглая башка, напоминающая гигантскую окаменевшую картофелину, с грохотом упала к моим ногам (я как раз ими болтала в воздухе, потому что Энтони не решался меня отпускать, держа за талию). А еще у меня в руках остались каменные уши – как у тушканчика, завернутые трубочкой.

Однако после такого членовредительства стражник не собирался кончаться на месте. Неторопливо поднял свою «верхнюю конечность» и приладил ее обратно. Вероятно, и голова, и уши служили нефункциональным украшением. Да, я была разочарована.

Ходячая груда булыжников наконец‑то поставила меня на землю. Видимо, ему было приказано принести пленников. А висеть вниз головой, будучи перекинутой через весьма твердое плечо, мне крайне не понравилось. Я огляделась. М‑да, домашним уютом здесь и не пахнет.

Мы оказались в сумрачном зале с окнами, наглухо заколоченными досками. Тусклые электрические лампочки, спускающиеся с высоты темных сводов на длинных шнурах, качались от сквозняка. И выглядело это так, будто железные пауки, обхватившие проволочными лапами светящиеся брюшки, повисли на толстой черной паутине. На покосившихся полках, тянувшихся вдоль дальней от входа стены, из‑под слоя пыли поблескивали всевозможные колбы – пустые и с какой‑то явной гадостью. (Помнится, похожая лаборатория алхимика имеется и в замке у Энтони, только поменьше, потому как и алхимик‑то начинающий.) Щербатую каменную кладку остальных трех стен украшали густо развешанные цепи, ржавые и скрежещущие, шевелящиеся словно змеи. А может, это всего лишь игра света…

Хозяин Шамбалы, всемудрый магистр, восседал на троне и деловито листал папку с какими‑то документами. Позади него жарко потрескивал камин, а по правую руку располагался компьютер на тумбочке. Судя по крошечному экрану и белым строчкам на черном фоне, магистр за высокими технологиями давно не следил – не поспевал за старостью лет.

Каменный страж подтолкнул нас к подножию трона и остался стоять за спиной грозной кучей.

– Господин колдун! – обратилась я к седобородому чародею. – Я, конечно, понимаю, что мы к вам без приглашения и все такое, но нельзя ли повежливей?

– Нельзя, деточка, нельзя! – ворчливо откликнулся магистр. – Явились, понимаете ли, действительно без приглашения, с явно противозаконным умыслом. Переполох устроили, охрану избили. Вот, полюбуйтесь! – Он потряс папкой с бумагами. – Дюжина гномов больничный требуют! Оплачиваемый!! И завтра еще больше заявлений понапишут.

Разве? Я покосилась на Энтони – когда это мы успели?

– А сейчас зачем имущество попортили? Зачем гомункулу уши оборвали?

Колдун в расстройстве хлопнул папку на тумбочку.

– Итак, теперь извольте отвечать. Кто вы и зачем проникли в мой дом? Судя по проведенному мной исследованию крови, вы, юноша, не демон и не вампир. Не зомби, не мертвец и не принадлежите ни к одному известному мне колдовскому клану. Так кто же вы, юноша?

– Я человек, – сказал Энтони.

Скромно и с достоинством. Я в тихом восхищении.

– Неужели? – изумился колдун. – Просто человек! Странно. Видно, давненько я не общался с людьми. Признаюсь, юноша, ваш генетический код меня удивил… Вот не подумал бы! Столько шума – можно сказать, из ничего! И с каких это пор, позвольте полюбопытствовать, господин Дэкстер стал нанимать смертных? Ежели мне не изменяет память, раньше он рассматривал людей исключительно в виде экспонатов для своего зверинца, этой его коллекции, так сказать. Кого же он мне послал, позвольте узнать? Мальчика на посылках? Тьфу ты господи…

– Я охотник, – терпеливо ответил Энтони, – охотник за душами с правом досрочной конфискации. Насчет того, кто нас прислал, упырь просветил?

– Мог бы и сам догадаться, невелика задачка, – махнул рукой чародей. – Кстати, куда ж он подевался? Впрочем, что мне в нем? Захочет – сам объявится. Исчезать и появляться в самый неподходящий момент – любимое занятие их породы. Лишь бы гномов моих не покусал…

Ну и зачем же вы явились ко мне, господа охотники? – продолжил допрос колдун. – Разумеется, за Книгой?

– Разумеется, – кивнул Энтони. – За вещью, которую украли у ее настоящего владельца.

– Но я ее честно купил!

– Значит, вы купили краденое, магистр.

– Кто бы мог подумать! – всплеснул руками колдун. Ой, как он мне не нравится, этот противный хитрый старикашка! – Разве ж я знал? Да кто ж мне тогда сказал, что она краденая?

– А если б знали? – вставила я. – Вернули бы хозяину?

– О чем речь, деточка! Конечно же нет, – усмехнулся в седые усы чародей. – Господин Дэкстер такой чести не достоин. Да и зачем ему Книга? Что ему проку от наших колдовских знаний? Или этот черт окончательно повредился в рассудке и собрался вызывать своих бесов заклинаниями, как последняя немощная шаманка? Это даже смешно!

– Ну а вам она зачем? – спросила я. – Вы тоже непохожи на неопытную ведьму, нуждающуюся в учебниках.

(Не обижайся, Энтони, я не тебя имела в виду!)

– Деточка, ты не понимаешь, что это за Книга! – возразил колдун. – Сколько мудрости, сколько заветных тайн в ней сокрыто! И это не просто изыскания гениального разума – это знания, дарованные долгими упражнениями, бесценным опытом. Тот, кто ее написал, был величайшим чародеем из всех, кого я знал. Признаюсь, при жизни я не разгадал всю глубину его личности. Я ошибся, не восприняв его со всей серьезностью… Граф Дис – вот кто мог бы стать властелином мира! Да, мог бы! И стал бы им непременно, если б нашел в себе силы отказаться от личных потребностей в пользу науки. Он недооценивал женщин, а ведь порой они оказываются коварней самого дьявола…

Кажется, разговаривать с самим собой было в привычке у старого колдуна. Мы уважительно помалкивали. Ведь и правда – в ком еще он найдет более достойного собеседника?

– …Да, он был лишь в шаге от всемогущества. Тот, кто прочитает Книгу, познает и секрет власти над Вселенной! Я в этом абсолютно уверен. Как жаль, что она не попала в мои руки раньше, когда я был чуть помоложе и полон сил… Но ничего, у меня еще есть в запасе пара лет. Я успею расшифровать записи гения. Заставлю эти страницы мне открыться… Я уже сумел ее приручить, осталось сделать самую малость, проявить чуточку терпения…

Хорошая новость, вселяет надежду. Великий колдун не справился с потрепанным томиком? Стоп. Оказывается, я могу прочитать его мысли. Кажется, он оставил Книгу у себя в спальне.

Пока чародей был занят перечислением достоинств вышеозначенного раритета, я бочком подманеврировала поближе к Энтони и, отвернувшись, чтоб колдун не заметил, тихо‑тихо сообщила:

– Он держит книжку у себя в спальне. В кровати. Под подушкой.

Хоть положение наше серьезное, открытие местонахождения искомого артефакта не могло не порадовать. «Отлично, Венера. Ты делаешь успехи. Только – черт! – не выходит. Мы на чужой территории».

А вслух Энтони чихнул, не удержался. Да и кто бы удержался – в таком холодном заплесневении? (Краем глаза я заметила, как колдун вздрогнул от неожиданного звука.)

– Так как же мне с вами поступить? – снова вспомнил про нас чародей. – Что прикажете сделать с двумя воришками, незаконно пробравшимися в мой дом?…

– Отпустить! – заявила я безапелляционно. Энтони усмехнулся. А магистр от такой наглости бороду прикусил. – Ведь мы ничего не украли. И наших, как вы утверждаете, преступных намерений вы ничем подтвердить не можете. Так что я требую нас отпустить. Или по крайней мере передать в руки правосудия.

– Правосудия, говоришь? – переспросил магистр, не веря своим ушам. – Э‑э, нет, деточка. Никому я вас, голубчиков, не отдам. Я сам здесь и суд, и справедливость.

Чародей хлопнул в ладоши, и цепи, висевшие на стенах, вдруг ожили. Они метнулись ко мне, обвили, как змеи, и через мгновение я была прикована к ледяным камням стены в виде беспомощной буквы Y (игрек то есть). Ни вздохнуть, ни шевельнуться. Энтони оказался в точно таком же положении, как я, – на стене напротив.

– Нет, деточка, – продолжал колдун премерзким тоном, – отпустить я вас никак не могу. Любопытные вы экземпляры. И разговор мы покамест не закончили. Да и, в конце концов, для опытов хоть бы пригодитесь. То‑то гномы обрадуются…

Чудненько! Энтони оказался прав – из нас хотят сделать белых мышей.

Черт, как висеть неудобно – кандалы на запястьях больно врезались в кожу. И мои голубые джинсы от этих железяк уже все в ржавых пятнах.

– Итак, юноша, отвечайте. – Колдун ткнул скрюченным пальцем в сторону Энтони. – Зачем Джеймсу нужна Книга? Что он затеял?

– Понятия не имею.

– Ах, не скромничайте, юноша. Та ведьма мне все рассказала. Вам прекрасно известны планы Рыжего. Даже более того – вы участвуете в каких‑то его проектах. Он разрабатывает новое оружие – не то биологическое, не то генетическое. Именно потому вы здесь. При всем своем скудоумии Джеймс не послал бы ко мне простого смертного щенка.

– Благодарю за комплимент, однако не вижу логики Вы меня с кем‑то путаете, мэтр. Впрочем, в вашем возрасте это понятно и простительно.

– Значит, не желаешь говорить? – Чародей сверкнул глазами из‑под седых бровей. – Что ж, подумай еще раз.

С этими словами колдун взмахом руки отправил в Тони серьезный разряд молнии. Голубые ломаные змейки ударились в грудь, рассыпались, разбежались по звеньям цепей. От удара его почти что вдавило в камни. Я подскочила, как кукла на веревочках, зазвенев громче любого привидения.

– Выкладывай все, что знаешь! – потребовал колдун.

Энтони выпрямился, тряхнул волосами. Окатил чародея презрительным взглядом:

– Это все, на что вы способны, магистр? Какие‑то жалкие фокусы?

– Так ты рыцарь? – усмехнулся колдун. – Будешь верен своему хозяину до конца, как вшивый пес? Хорошо. Посмотрим, как ты запоешь, когда я займусь твоей любовницей.

– Я не любовница! – возразила я.

– А меня это не касается, деточка, – ответил колдун!

Прикрыв глаза, он что‑то самозабвенно забормотал себе под нос.

– Венера, не бойся: это всего лишь иллюзия. Он просто хочет тебя напугать.

– Какая еще иллюзия? О чем ты… Ой! О‑ой! Тараканы!

Мой визг был вызван появлением мерзких насекомых – каждый размером с хорошую столовую ложку. Они целыми армиями, просто легионами полезли из щелей в стене. А щелей таких в пределах досягаемости меня было полным‑полно – и скоро все вокруг покрыл живой ковер, коричневый и шевелящийся. Под натиском миллионов панцирокрылых цепи превратились в толстенные канаты. А дальше они добрались до меня – и облепили с ног до головы! Как я визжала…

«Венера, опомнись! На самом деле их нет! Они не существуют! Это только иллюзия!».

– Их нет, их нет, – повторяла я. А тараканы меж тем закрывали меня слоями – все толще и толще. – Вас нет, вас нет. Нету вас! Они мне в волосы залезли! Убирайтесь, вас нет!! Ай! Они за шиворот заползли!!! Ты мерзкий старый старикашка! Потому и ни жены, ни семьи у тебя и нету!… Ай, щекотно! Брысь, иллюзия!!! А как охотно вы развесили уши – тогда, на балу! Припоминаете? Так знайте же: все, что я вам наплела, – абсолютная чушь! Вранье от первого до последнего слова! Морщины мужчин ничуть не украшают! Но вам‑то даже пластические хирурги не помогут. И с годами приходят не мудрость, а склероз и ограниченность взглядов! И борода ваша мне ничуть не нравится. У самого последнего Санта‑Клауса и то будет получше. Вот! И уберите ваших тараканов! Развели помойку…

– Деточка! Неужели ты думаешь, будто тогда я поверил твоим наивным уловкам?! Ты так же бездарно лжешь, как и танцуешь – ты самая неуклюжая партнерша, какую только я встречал за свою без малого тысячелетнюю жизнь! Ты мне все ноги отдавила. Я сам, понимаешь, САМ позволил Рыжему подслушать некоторые мои мысли. Я знал, что за эту Книгу он готов удавиться. Ты думаешь, я не видел, что продает мне эта глупая ведьма? Да едва она заикнулась о том, что может стащить такое сокровище, я понял, где у меня будет Рыжий! – Колдун потряс костлявым кулаком. – Эта глупая ведьма, эта Стелла, вообразила, будто назначила заоблачную цену, – продолжал чародей. – Дура! Она не догадывалась, какую вещь заполучила в свои руки!…

– Так это была Стелла?

Я вздрогнула. Энтони сказал это спокойно, но каким ледяным тоном… Поистине, от такой ярости горы дрожат.

Вот черт! Блин! Блин! Блин! Я ничего не вижу – насекомые залепили все лицо!

 

ГЛАВА 36

Возвращение блудной Книги

 

Вдруг по залу словно смерч пронесся. На полках стали взрываться алхимические склянки – вдребезги, одна за одной, со скоростью автоматной очереди. Огонь в камине вспыхнул с невероятной силой, вырвался наружу, языки пламени сорвались ввысь, лизнув потолочные балки. И доски, деревянные ставни, которыми были заколочены окна, разлетелись в облака мелких щепок. Наконец‑то в зал ворвались дневной свет и холодный ветер.

– Значит, действительно Стелла. Это она украла Книгу, принесла ее вам, продала за сумасшедшие деньги…Кстати, магистр, сколько она запросила? Хотя можете не говорить, я сам у нее спрошу. И еще она наплела кучу небылиц о тайных проектах. Кому вы поверили? Как вы могли позволить себя так легко провести?

У меня на носу стали взрываться тараканы. Лопаться, аки мыльные пузыри. Пришлось крепко зажмуриться.

– Стелла вас использовала, магистр. Бессовестно воспользовалась вашей слабостью – вашей застарелой завистью и болезненными амбициями. Она рассчитывала стравить вас и Джеймса – и одним ударом избавиться от обоих своих врагов. Да еще деньги с вас получила. За вашу же глупость, магистр.

Тараканы почти все полопались. И явственно ощущалось, что железные кандалы становятся мягкими, как пластилин. Под моей тяжестью звенья цепи начали вытягиваться и рваться. Вскоре я плавно опустилась на землю.

Энтони еще раньше избавился от вязких оков и теперь говорил с колдуном, стоя лицом к лицу. Тому, разумеется, не понравилось обвинение в глупости, и он даже попытался пустить в Энтони пару молний. Но, разбившись о ладонь, они рассыпались к его ногам бутонами бордовых роз. Подняв один цветок, Энтони спросил у побелевшего колдуна:

– На что вы годитесь с такими трюками? Вы слишком стары, чтобы мечтать о покорении Вселенной. Я чувствую, вы боитесь сквозняков, вас мучают подагра и радикулит. Больше всего вы боитесь умереть от банальной простуды.

Колдун молчал, не зная – не смея ничего сказать.

– Но ваша слабость не в том, что вы стары, а в том, что вы одиноки. В отличие от Джеймса, вы не позаботились собрать команду. Неужели вы полагаете, будто Джеймс отправил сюда, к вам только нас двоих? И неужели вы до сих пор считаете, что отлично придумали, спрятав Книгу в спальне под подушками?

– О нет! – воскликнул колдун, разом осипнув. – Выходит, он обманул меня! Выходит, он, этот мерзкий вампир, заодно с вами? Пока я ловил вас двоих, он меня обокрал?! Так вот почему он исчез!… Хотя, погоди‑ка минутку…

Колдун хитро прищурился, хлопнул в ладоши – и из ниоткуда в его руки опустилась Книга, завернутая в пыльную тряпицу.

– Ты блефовал! – торжествующе воскликнул колдун.

– Вы правы, – кивнул Тони. – Но вы попались.

Книга метнулась к хозяину.

– Скажу откровенно, мне приказано вас убить.

Чародей вздрогнул. Держась за компьютерную тумбочку, добрался до кресла, сел, а вернее, рухнул в кресло.

– Но я не стану вас убивать. Потому что знаю: с этого дня вы отойдете от дел. Магические силы покинут вас.

Энтони открыл Книгу. Увидев, как покладисто распахнулись страницы и немедля проявились письмена, колдун ошарашенно заморгал, приподнялся в кресле. Даже борода задергалась.

– Ты?! – выдохнул он. – Значит, это ты – наследник?!

Тони перелистнул страницы.

– М‑м, оказывается, мой предок многое о вас знал магистр. До чего же просто с вами разделаться…

Колдун заскрипел зубами.

– Не переживайте так, поберегите силы. Я же обещал вас не трогать. Я всего лишь хочу снять защиту с этой крепости, чтобы можно было уйти наконец отсюда.

Вдруг каменные своды огласились звонким собачьим лаем. От неожиданности старый чародей схватился за сердце.

Из пустоты, из невидимой дыры в пространстве посреди зала выскочили псы – белоснежная лайка и черный дог. И сразу же, с гавканьем и радостным вилянием хвостов, подлетели к хозяину. А следом за собаками появился Вик Ронан.

– А ты зачем пришел? – спросил его Тони, не забыв потрепать пушистые загривки.

– Здравствуйте, пожалуйста! Зачем пришел! Какой же ты, сыр рыцарь, нынче любезный! – воскликнул Вик. – Сам пропадаешь неизвестно где, четвертые сутки дома не ночуешь, а мне от твоих мам‑бабушек отбиваться? Вранье хоть и по телефону, а все равно грех великий! Надоело.

– Это сейчас ты врешь. На позор мой явился полюбоваться – столько времени не могу со старичком справиться.

– Ну ни фига себе старичка нашел, тоже мне! – возмутился Вик. – И вообще. Я тебе помочь хотел от чистого сердца, а ты свин неблагодарный.

А Цезарь с Цербером времени даром не теряли – обнаружили каменного стражника и очень обрадовались. Сначала они его облаяли, потом обнюхали, а напоследок описали. Отчего гомункул охнул и рассыпался внушительной горой песка. Псы возликовали.

 

 

* * *

Все заняло пару минут. Последнему оставалось шагнуть в проход между мирами Вику Ронану. Однако он не спешил, словно ждал кого‑то. Он оглянулся на темноту, сгустившуюся за спиной колдуна, будто рассчитывал там кого‑то увидеть. И лишь убедившись, почтительно поклонился и вошел в проход.

Чародей не видел, но почувствовал, как кто‑то появился позади его кресла, вышел из тени и встал у него за спиной.

– Джеймс Дэкстер, – устало сказал колдун, даже не обернувшись, – пожаловал‑таки?

– Ну что, друг мой? – спросил тот, похлопав старика по плечу. – Как самочувствие? Тяжело проигрывать на старости лет? Но ничего, не грусти. Такого больше не повторится. Как же ты мне надоел, долгожитель горный! Ты хоть понял, кого на цепях держал? Опытный образец, не всегда срабатывает правда, зато если завести как следует!… Просто шедевр, согласен? Ой, ну наконец‑то! Долго же соображаешь… А домик у тебя неплохой, с претензией. Ремонтом давно занимался? То‑то, я гляжу, полы как‑то подозрительно трясутся. И стены тоже чего‑то затрещали.

Пожалуй, пойду я, пора. Приятно было повидаться. Прощай, неудачник! Мне будет без тебя скучно… А может, и не будет.

 

 

* * *

Гномы бежали, обезумев от страха. Стены, высеченные из цельных скал, раскалывались на глазах. Башня рушилась, угрожая похоронить под собой всех, кто не успел найти выход.

Очень скоро все сокровища колдуна Альвиса Всемудрого, магистра Горних Тайн и Сокровенных Истин, как и он сам, оказались навсегда сокрыты от мира во мраке пещер. Холодные подземелья, ставшие одной огромной могилой, сверху укутало покрывало искрящегося снега.

 

ГЛАВА 37

Ночь, стихи и полная луна

 

День 7‑й месяца августа

(Оказывается, на чародея мы потратили целых 4 дня!)

Я думала, что, промаявшись столько времени черте где, буквально без сна и отдыха, просплю сутки, едва добравшись до постели. Не тут‑то было! Весело потрескивающие костры инквизиции вновь вторглись в мои невинные грезы.

После очередного поджаривания, обнаружив на часах давно наступившее завтра, я поняла, что на эту ночь с меня «шашлыков» довольно.

Краюшка слегка обгрызенного с левого бока месяца заинтересованным глазом подглядывала сквозь штору. Рядом на одеяле посапывал Князь, серебристо‑серый в пятне лунного света. Комнату наполняло сияние, и я могла легко пересчитать на широкой мягкой лапке все когти, в такт дыханию плавно вонзавшиеся в подушку недалеко от моего носа.

Спать больше не хотелось. Хотелось легкого ветерка, прозрачного воздуха. Хотелось парить в облаках, купаясь в лунном сиянии, зачерпывая ладонями и подбрасывая ввысь россыпи звезд. И не хотелось вылезать из‑под одеяла.

Я потянулась и сладко зевнула. Князь приоткрыл один глаз и с недовольным видом попросил не ворочаться. Ладно, ваше высочество, постараюсь. Хотя в каком романе вы встречали мечтательных юных девушек, дрыхнущих бревном в такую лунную ночь? И я очень мечтательно уставилась на месяц. То есть нет, я устремила взор к обкусанному ночному светилу в цветочек (это от занавески). Неудержимо хотелось поэзии. Как будто стихи так и кружились в звенящем воздухе. Прямо язык чешется выдать что‑нибудь высокое и красивое. На вечную тему, разумеется. О чем же еще пишут девушки? Типа так:

 

Я ждала тебя всю вечность…

 

Вполне возвышенное начало. Ну а дальше?…

 

Я ждала тебя всю вечность

Умоляла небеса

А тебя прислали черти

Вот такие чудеса

 

М‑да. Начало очень даже романтичное. Зато конец – истинная правда. Разве нет? А может быть, так:

Волнистый локон сердце мне волнует…

Мм… Гм‑м… Ну‑у… Локон – кокон – флакон… Нет, ударение не там. А есть ли вообще рифма на слово «локон»?

А зачем мне зацикливаться на локоне, если совсем рядом, буквально за стеной, смотрит десятый сон весь мой идеал? Мне что, о нем больше сказать нечего? Фрося, ты бездарность! Ты и влюбиться по‑человечески не умеешь – стих порядочный сочинить не можешь! Разве влюбленные из себя рифмы центрифугой выжимают? Сосредоточься, Дыркина! Вспомни, отчего у тебя при первой встрече коленки задрожали?

 

Взгляд цвета мятных леденцов,

Паршивый нрав, характер тоже вредный,

Не любит сладких пирогов,

И вид вампирский, сине‑бледный,

Какого черта нужен мне

Твой голос – ядовитый бархат?

Зачем мечтаю при луне?

Зачем вздыхаю в полумгле

О том, кто нежен так и колок?

Мой милый кактус

С тысячей иголок.

 

Ну вполне неплохо, а главное – искренне. И действительности соответствует. Только ритм не выдержала – посреди моего вдохновения отчего‑то заволновался Князь. Я хотела его успокоить, но он отпнул мою руку задними лапами и, свалившись с кровати, с озабоченной мордой удрал из комнаты. Отмахнувшись от музы, я поспешила за ним, лишь накинув рубашку.

Князь спешил не в туалет и не к тарелке, как поступил бы всякий нормальный кот. Протаранив крутым лбом дверь, юркнул в спальню хозяина.

Я оглянулась – навострив уши, на меня внимательна смотрели собаки. Псы сфинксами лежали на диване в гостиной, причем под боком у Цербера в пушистой белой шерсти устроился котенок – спавший сном младенца, разумеется.

Я нерешительно подошла к приоткрытой двери.

И Цезарь, и Цербер снова положили головы на лапы, но продолжали внимательно следить за каждым моим движением. В свете луны глаза‑вишни блестели искорками, кто‑то один грустно свистнул носом.

Конечно, порядочные девицы ночью к парням не врываются. Но и с трухлявой нечистью тоже не дерутся. Значит, я непорядочная и ненормальная.

Я заглянула в комнату. И чуть не споткнулась о лунную дорожку, развернувшуюся от окна белым полотном.

Энтони спал, свернувшись клубочком, не раздевшись, на неразобранной постели.

– Князь, уйди! Не мешай! – шепотом позвала я. Но кот суетливо ш