Мага проводили в личные покои Генриха II. Король принял его, сидя за ночным столиком из красного дерева.

– Мы с королевой рады, что вы откликнулись на нашу просьбу и совершили ради нас столь утомительное путешествие, – произнес монарх. – Надеюсь, вам понравилось в столице, и мы попытаемся сделать все, чтобы ваше пребывание запомнилось надолго. Нам хотелось бы получить лично от вас некоторые уточнения в отношении нашумевшего тридцать пятого катрена из первой центурии. Там, как утверждает супруга, речь идет о моей милости.

– Ваше величество, – любезно ответил Нострадамус, понимая наконец причину внимания к себе со стороны сиятельных особ. – Это пророчество, как и многие другие, было ниспослано небесными силами, не пожелавшими сделать никаких уточнений. Думаю, к нему следует прислушаться всем отважным рыцарям, выступающим в турнирах. Речь в этом катрене, уверен, идет не о вашей светлости.

Монарх облегченно вздохнул, камень дурных предчувствий упал с его плеч.

Пир был в разгаре. Осушив внушительный кубок с вином, король направился в глубь просторного зала, где возвышался во всем своем великолепии французский трон. За ним устремилась толпа самых знатных придворных. Устроившись поудобнее на державном стуле, Генрих II, явно повеселев от вина, обратился к великому магу, стоявшему рядом с троном:

– Месье, вы утверждаете, что вам все известно наперед. В таком случае скажите, что вас ждет, ну, скажем, дней через восемь?

– Сир, – ответил Нострадамус, – я умею читать судьбы людей по звездам, но моя собственная от меня скрыта. То же касается моих родителей, сыновей, жены… Силы небесные возбраняют мне проникать взглядом в их будущее. В остальном, сир, можете задавать любые вопросы, и я постараюсь дать на них ответы.

– Хорошо, – весело отозвался монарх. – Тогда скажите, есть ли у меня среди этих людей настоящие друзья?

– Да, сир, есть. Ваш шут Брюске.

– А как насчет врагов? – не унимался король.

– Тоже есть. Он вас убьет, если только вы его не отправите на тот свет первым.

Король долгим взглядом обвел стоявших у трона придворных. Его глаза налились кровью.

– Оставьте, сир, не ищите его, – продолжал Нострадамус. – Вы находитесь в руках судьбы. Даже если отправите на эшафот всех присутствующих в этом зале, все равно она превратит вас в земную пыль, в прах, каким бы могущественным королем вы ни были.

– Назовите его! Назовите! – рычал, приходя в ярость, Генрих II.

Придворные онемели. Чтобы разрядить неожиданно накалившуюся обстановку, герцог Гиз насмешливым тоном осведомился у пророка:

– Мэтр, мне тоже хотелось бы узнать свою судьбу!

Великий маг внимательно посмотрел на него, а затем медленно, растягивая слова, произнес:

– Месье герцог, у вас есть шрам, над которым, насколько мне известно, многие потешаются.

– Ну и что в том странного? Многим при дворе известно, что у меня есть шрам. Не так ли, дорогие дамы?

Красотки стеснительно захихикали. Нострадамус, не обращая на них внимания, продолжал:

– Я не имею в виду шрам, который находится чуть ниже правого плеча. Я говорю о шраме, который появился в результате удара, нанесенного вам в область сердца одним гугенотом. Жизнь покинет ваше тело, и умрете вы возле великой реки королей, предварительно расставшись со всякой надеждой когда‑нибудь увидеть в дивном полете лотарингских дроздов. Это будет ваш последний вояж. Об этом сказано в пятьдесят пятом катрене третьей центурии:

Король одноглазый теперь опечален:

Великий Блуа его друга убил.

Законы страны и двора горевали;

Всю Францию надвое гнев разделил.

Пророчество Нострадамуса исполнилось, Генрих III, став королем, примет решение убить Генриха Гиза и его брата Людовика, кардинала Лотарингии, во время заседания Генеральных штатов в Блуа, что и осуществится 23 декабря 1588 года.

Герцог Гиз побледнел.

– Не могли бы вы сообщить нам, каково будущее Парижа? – озорно встрял в разговор шут Брюске.

– Вот вопрос, который мне нравится. – Нострадамус задумался. Затем, вздохнув, продолжил: – Я вижу кровь, много крови. Она на дверях, ведущих в королевский дворец. Слышу звяканье мушкетов и аркебуз. Вижу пылающие костры, пожары, горы трупов на улицах, словно городом внезапно завладела чума. Повсюду убивают. Париж раскололся надвое. Братья идут друг против друга. Но всех их ждет скорая смерть. И повсюду – зловещая тишина, предвещающая разгул большого террора.

Екатерина Медичи со страхом спросила:

– Неужели все это правда?

– Увы, – ответил маг. – Настолько же верно, как и убежденность, что когда‑то все троны королей исчезнут в хаосе наступившего Апокалипсиса. И что люди в будущем увидят, как разъезжают по улицам экипажи без лошадей и как взлетит, осуществляя мечту Икара, в небо человек…