XXVIII. Второе приключение в метро

 

Против всяких ожиданий, Хоттабыч очень спокойно отнёсся к спуску на эскалаторе. Он с любопытством ступил на движущуюся бесконечную ленту, которая тут же превратилась в лестницу с красивыми металлическими рёбрами, и уже внизу, на перроне, скромно сказал своим молодым спутникам:

- Движущаяся лестница - это ведь очень просто. Если тебе, о Волька ибн Алёша, это доставит удовольствие, я сегодня же превращу в движущуюся любую лестницу твоего дома, да будут благословенны его фундамент, крыша и в особенности надстройка, в которой ты столь счастливо проживаешь.

- Потом поговорим,- уклонился Волька от прямого ответа. Он сомневался, получится ли что-нибудь путное из предложения Хоттабыча.- Я подумаю.

Но подумать не пришлось, потому что как раз в это время из чёрной глубины тоннеля донёсся глухой грохот приближающегося поезда, в темноте засверкали прожекторы головного вагона, предостерегающе загудела сирена, и к перрону с лязгом подкатил нарядный, ярко освещенный голубой поезд.

- Айда, ребята, во второй вагон! - скомандовал Волька и тут же обнаружил, что Хотттабыч исчез.

Тогда они ринулись сквозь толпу с тревожными криками: «Хоттабыч, Хоттабыч! Куда ты девался, Хоттабыч?»

- Я здесь, о друзья мои! Я здесь, ваш несчастный слуга! - донёсся откуда-то издали печальный голос пропавшего старика.

Через минуту они увидели Хоттабыча. Он пытался выбежать на улицу по тому самому эскалатору, который только что доставил их на перрон. Все старания Хоттабыча ни к чему не приводили, потому что пока он делал ослабевшими от страха ногами несколько шагов вверх, лестница на такое же расстояние спускалась вниз. И получалось, что старик перебирал ногами, оставаясь на одном месте, как белка в колесе.

- Слезай с эскалатора! - крикнул ему снизу Волька.

Но старик, очевидно, никак не мог догадаться, как это сделать.

Пришлось Вольке взбежать по эскалатору, подымавшемуся вверх, чтобы спуститься затем к топтавшемуся на месте Хоттабычу.

Волькин билет стал недействительным, но покупать новый билет было некогда, так как старик мог за это время окончательно выбиться из сил.

- Я только что снизу,- сказал Волька, запыхавшись, контролёрше.- Видите, во-он там у меня старик застрял!

- Наверно, провинциал? - сочувственно спросила контролёрша и пропустила Вольку со старым билетом.

Через несколько секунд Волька добрался до Хоттабыча, повернул его лицом к перрону и благополучно спустился с ним вниз.

- Чего ты удрал, чудак-человек? - раздражённо спросил он у старика.

- Я увидел, повелитель мой, как из подземелья выползало гремучее чудовище с огненными глазами, и я не мог не бежать. Я не труслив, но укажи мне хоть одного джинна, который бы не испугался, увидев эти страшные глаза.

- Ну что это такое, в самом деле! - огорчённо сказал Волька.- Ну ты же сам клялся мне, что не будешь бояться метро.

- Нет, не клялся, о прекраснейший из прекрасных. Я обещал тебе не бояться и действительно не боюсь уже автобусов, троллейбусов, грузовиков, трамваев, самолётов, автомашин, прожекторов, эскалаторов, пишущих машинок, телефонов, патефонов, радиорупоров, пылесосов, электрических выключателей, примусов, дирижаблей, вентиляторов и резиновых игрушек «уйди-уйди». А про метро даже разговора не было.

Старик был прав. Про метро Волька тогда забыл.

- Никакое это не чудовище, это обыкновенный поезд метро, и давай, пожалуйста, не задерживай нас больше твоими глупыми страхами!

Они побежали по перрону к только что прибывшему поезду и, работая локтями, стали пробираться внутрь вагона. Народу было много, поезд шёл переполненный, и, когда издали донёсся голос начальника поезда: «Готов!», автоматические двери вагонов бесшумно закрылись, и поезд ушёл, оставив на опустевшей платформе старика Хоттабыча.

Он опоздал буквально на одну секунду, так как хотел посмотреть, кто это кричит: «Готов!»

Пришлось ребятам возвращаться за ним.

 

XXIX. Лишние билетики

 

В дни футбольных матчей всё население Москвы разбивается на два не понимающих друг друга лагеря. В одном из лагерей - энтузиасты футбола. В другом - загадочные люди, абсолютно равнодушные к этому увлекательному виду спорта.

Первые ещё задолго до начала матча устремляются со всех концов города к высоким воротам стадиона «Динамо». На тех, кто направляется в это время в обратную сторону, в центр, они смотрят с чувством превосходства.

Остальные москвичи, в свою очередь, недоумённо пожимают плечами, видя, как сотни переполненных трамваев, автобусов, троллейбусов и тысячи легковых машин медленно плывут в бурном и  шумном море пеших болельщиков.

Но и лагерь болельщиков, столь единый для посторонних наблюдателей, раздирается на самом деле в эти дни глубочайшими и почти неразрешимыми противоречиями. Это не видно, пока болельщики находятся ещё в пути, но у заветных ворот стадиона эти противоречия выступают сразу во всей своей остроте и непримиримости. Тогда вдруг оказывается, что у одних граждан есть билеты, а у других билетов нет. Те, у кого есть билеты, солидно и спокойно проходят на стадион. А остальные озабоченно шныряют взад и вперёд и кидаются на приближающихся граждан с жалостливыми возгласами: «Лишнего билетика не найдётся?», «Гражданин, у вас нет лишнего билетика?»

Но лишних билетиков, как правило, оказывается очень мало, а нуждающихся в них так много, что Волька и его друзья так и остались бы ни при чём, если бы Хоттабыч не пустил в ход своё искусство.

- С радостью и удовольствием,- промолвил он в ответ на Волькину просьбу.- Сейчас у вас будет сколько угодно билетов.

И точно, не успел он договорить, как у него в руках оказалась целая пачка зелёных, голубых, розовых и жёлтых билетов.

- Достаточно ли тебе будет, о прелестный Волька, этих разноцветных листочков бумаги? Если не хватит, то я…

Он помахал при этих словах билетами, и это чуть не стоило ему жизни.

- Ой, лишние билетики! - обрадованно крикнул один из болельщиков и изо всех сил рванулся к Хоттабычу.

Через несколько секунд добрая сотня возбуждённых людей прижала Хоттабыча к бетонному забору стадиона, так что старик тут бы и кончился, если бы Волька, отбежав чуточку в сторону, не крикнул изо всех сил:

- Граждане, кому лишние билетики? Налетайте, граждане!

При этих магических словах все, кто только что наседал на яростно сопротивлявшегося Хоттабыча, бросились к Вольке, но тот нырнул в толпу и как сквозь землю провалился.

А ещё через минуту Волька, Серёжа, Женя и старик Хоттабыч предъявили контролёру, стоявшему у северных ворот, четыре билета и прошли на стадион, оставив позади себя тысячи людей, которым так и не суждено было в этот день попасть на матч.

 

XXX. Сколько надо мячей?

 

Между тем стадион бурлил той особой, праздничной жизнью, которая кипит на нём всегда во время решающих футбольных состязаний. Играл оркестр; восемьдесят с лишним тысяч человек, сидя на своих местах, с жаром обсуждали возможный исход матча, и от этого обсуждения в воздухе всё время стоял ровный, ни с чем не сравнимый гул человеческих голосов. Все с нетерпением ждали начала матча.

И вот наконец на изумрудно-зелёном поле появился судья со своими помощниками. В руках у судьи был мяч, которому суждено было в этот день вынести немало ударов, проделать по земле и в воздухе не один километр, с тем чтобы, попав несколько лишних раз в чьи-то ворота, решить, какой из команд достанется в этот день победа. Судья положил мяч в самом центре поля, обе команды выбежали из люка и построились друг против друга. Капитаны пожали друг другу руки, бросили жребий, какой команде играть против солнца. Этот печальный удел выпал на долю команды спортивного общества «Зубило», к великому удовольствию команды общества «Шайба» и части болельщиков.

- Не сочтёшь ли ты, о Волька, возможным объяснить твоему недостойному слуге, что будут делать с мячом эти двадцать два столь симпатичных мне молодых человека? - почтительно осведомился Хоттабыч, но Волька в ответ только нетерпеливо отмахнулся: сейчас всё сам поймёшь.

Как раз в этот момент форвард «Зубила» звонко ударил носком бутсы по мячу, и матч начался.

- Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придётся бегать по этому обширному полю, терять силы, падать и толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять этот невзрачный кожаный мячик? - недовольно спросил Хоттабыч через несколько минут.

Но Волька, увлечённый игрой, и на этот раз ничего старику не ответил. Было не до Хоттабыча: нападение «Шайбы» завладело мячом и было уже у самых ворот «Зубила».

- Знаешь что, Серёжка,- шепнул своему приятелю Женя Богорад,- мне кажется, наше счастье, что Хоттабыч ничего не понимает в футболе. А то бы он тут таких дров наколол, что ой-ой-ой!

- И мне так кажется,- кивнул утвердительно Серёжа и тут же, ахнув, вскочил со своего места.

Одновременно с ним вскочили на ноги и, взволнованные, загудели все восемьдесят тысяч зрителей. Пронзительно прозвучала сирена судьи, но игроки и без того замерли на месте.

Откуда-то сверху, с неба, звеня, упали и покатились по полю двадцать два ярко раскрашенных во все цвета радуги мяча, изготовленных из превосходного сафьяна.

 

 

- Это безобразие! Неслыханное хулиганство! Вывести со стадиона того, кто позволяет себе такие возмутительные шутки! - возбуждённо кричали на трибунах.

Конечно, следовало немедленно вывести со стадиона и даже предать суду виновника этого переполоха, но никто не в силах был его обнаружить. Только четыре человека из восьмидесяти с лишним тысяч зрителей знали, кто этот виновник.

- Что ты наделал?! - зашептал Волька Хоттабычу на ухо.- Ты остановил всю игру и лишил шайбовцев первого гола.

Насчёт неудачи шайбовцев Волька, впрочем, сказал без особого огорчения, так как он «болел» за «Зубило».

- Я хотел, чтобы было лучше,- также шёпотом оправдывался смущённый Хоттабыч.

- Ну что мне прикажешь с тобой делать? - развёл Волька руками, усадил старика на место и наспех объяснил ему основные принципы футбола.- Вот жалко только, что «Зубилу» приходится играть против солнца, а во втором тайме, когда команды поменяются местами, солнце уже успеет закатиться. Получается, что шайбовцы ни за что ни про что находятся в лучших условиях,- выразительно сказал напоследок Волька. Он не без основания надеялся, что Хоттабыч учтёт его слова.

- Действительно несправедливо,- согласился старик, и в то же мгновение солнце скрылось за лёгким облачком и так уже и не появлялось до самого конца матча.

Между тем с поля убрали все лишние мячи, судья зачёл время, ушедшее на ликвидацию инцидента, и игра продолжалась.

После Волькиных объяснений Хоттабыч стал следить за состязанием со всё большим и большим интересом. Шайбовцы, лишившиеся в результате истории с двадцатью двумя мячами верного гола, нервничали, «мазали», и старик чувствовал себя виноватым перед ними и терзался угрызениями совести.