Специальные системы документирования

век в развитии делопроизводства характеризуется непрерывным нарастанием бюрократического начала, со все усиливающимся значением чиновничества, набиравшегося из дворян. Коллежское делопроизводство в учреждениях представляло детально регламентированный обряд, сложности которого способствовала громоздкость государственного аппарата и его неповоротливость. Вместе с тем это был один из приемов, которым господствующий класс пользовался, чтобы держать эксплуатируемое большинство в своем подчинении. Законодательное регулирование всех областей делопроизводства в государственных учреждениях также является характерной чертой этого периода.

В XVIII в. продолжалось развитие простого бухгалтерского учета. Вследствие продолжавшегося роста товарно-денежных отношений и усложнения задач учета увеличилось число книг простого учета, охватывающих определенные виды хозяйственных операций.

О внимании к вопросам учета уже в начале XVIII в. свидетельствует учреждение контор при коллегиях. В конторах велись следующие книги: книга для записи всех «входящих» документов; мемориальная книга для записи всех «исходящих» документов, книга черновиков, или «концептов» («сочинений черных»); эта книга получалась путем соединения в одном переплете черновиков и относящихся к ним приложений (прошений, доказательных писем и других оправдательных документов); книга для учета дел и книг конторы; расписочная книга на выдачу документов и книг из конторы; книга «резолюций» - уставов, регламентов, инструкций. Кроме того, в конторах могли заводиться и другие книги в зависимости от специальных потребностей. Перечисленный состав книг, конечно, не означает, что в конторах не было собственно-счетных книг, - приходо-расходных и других. Здесь же важно подчеркнуть создание специального аппарата (контор) для документирования учета.

Простая система учета могла удовлетворять потребности учета хозяйственной деятельности лишь до определенного момента. Непрерывное расширение и усложнение хозяйственной деятельности государственных учреждений и частных предприятий потребовало применения системы двойного учета. Возникновение этой системы относится еще к XI в. и связано с деятельностью итальянских банков. В последующем эта система постепенно совершенствовалась.

Особенностью двойного учета является то, что он дает возможность иметь представление не только об отдельных видах (как при простом учете) хозяйственной деятельности, но и об общих ее результатах.

Это достигается составлением баланса - особой таблицы, показывающей состояние хозяйственной деятельности на определенную дату.

Баланс составляется на основании записей в главной книге, которой нет при простом учете. Для контроля правильности записи в главной книге ведется журнал, в котором все операции регистрируются в хронологической последовательности.

В главной книге все операции хозяйства регистрируются в систематическом порядке на так называемых счетах, которые открываются для учета отдельных видов операций (напр., счет кассы, счет товаров, счет имущества, счет дебиторов, счет капиталов и т. д.). Каждый счет в главной книге состоит из двух частей - «дсб;п';1» (левая сторона) и «кредита» (правая сторона).

Особенность главной книги заключается в том, что каждая операция в ней записывается дважды (двойная запись): по дебету одного счета и кредиту другого, связанного с первым («корреспондирующего») счета. При покупке, например, товаров за наличные деньги, в одной и той же сумме «дебитуется» счет товаров и «кредитуется» счет кассы, так как счет товаров в этом случае увеличивается, в счет кассы уменьшается на одну и ту же сумму.

Для составления баланса по каждому счету главной книги выводится остаток («сальдо») на день составления баланса (напр., остаток денежных средств, товаров, задолженности, имущества, капитала и т. д.).

Для получения баланса выведенные по всем счетам главной книги остатки подразделяются на две группы: актив и пассив. В актив включаются остатки по тем счетам главной книги, которые показывают средства хозяйства, т. е. в какие операции эти средства вложены (напр., денежные средства, имущество, товары, задолженность хозяйству, расходы и т..д.). В пассиве группируются остатки по тем счетам главной книги, которые показывают источники средств, размещенных в активах, т. е. откуда последние получены (напр. капиталы, займы, кредиты, прибыль и т. д.). Понятно, что в активе может быть показано столько средств, сколько их в пассиве, и, следовательно, актив всегда равен пассиву. Отсюда и произошло название «баланс», - т. е. «равновесие» (в данном случае актива и пассива).

К началу XVIII в. система двойного учета уже получила теоретическую разработку и распространение в западноевропейских странах.

В России первые указания о применении двойного учета имеются в законодательстве первой четверти XVIII в., когда в русском языке появляются термины «баланс», «дебет» и «кредит», «бухгалтер».

В «Уставе о банкротах» (15 декабря 1740 г.) баланс характеризуется уже более правильно. «Всякий настоящий купец, указано в Уставе, - по окончании года книги свои оканчивает и чинит баланс; и тако он весьма может ведать, в каком он состоянии находится, а при приключившихся ему убытках, смотря в оконченные прежде книги и учиненный баланс, ему того же часа видно быть имеет, может ли он еще долги свои заплатить или нет». В Уставе содержатся также указания об обязательности оправдательных документов.

Особенно подробно вопросы учета нашли отражение в именном указе Сенату от 8 июня 1799 г. «О именовании составившейся для промыслов и торговли по Северо-Восточному морю Российско-Американскою компаниею».Согласно указу компания должна была вести следующие книги:

. «Капитальную» для записи «складственного капитала», разделенного на акции, с указанием их цены, а также для записи прибыли или убытка, падающих на акции;

. «Книгу капитальных листов и свидетельств» для записи причисляемой к «складственному капиталу» прибыли;

. «Книгу протокольную» для записи всего, что связано с выдачами Компании;

. «Годовую кассу» для записи прихода и расхода наличных.денежных сумм;

. «Вексельную книгу» для учета векселей;

. «Книгу генеральных ведомостей» для учета прихода и расхода компанейского капитала:

. «Фактур-накладную» для записи отправки товаров;

. «Приходную товарную» но учету прихода товаров;

. «Отпускную товарную» для учета отпуска товаров;

. «Алфавит работный» для записи служащих компании и расчетов с ними.

Вопросы бухгалтерского учета по двойной системе нашли свое отражение и в специальной литературе, в таких книгах как «Ключ коммерции или торговли, то есть наука бухгалтерии» (1783 г.), «Наставление, необходимо нужное для российских купцов, а более для молодых людей» (1788 г.), «Почтенный купец или наука бухгалтерии, показующая, каким образом производить собственной, по комиссиям и товарищеский торг как в государстве, так и во вне оного, водою и сухим путем» (1790 г.).

О несомненном интересе к вопросам бухгалтерского учета свидетельствует и изданный в Курске в 1795 г. перевод книги Иоанна Стиллигера «Обстоятельное руководство двойного или итальянского счетоводства купеческого».

Значение статистических источников для XVIII в. имеют церковные метрические книги, в которых с 1702 г. записывались рождения и смерти.

Указом 26 ноября 1718 г. были введены не подворные, как в XVII в., а подушные переписи населения, названные ревизиями. По указу Сената 22 января 1719 г. «Об учинении общей переписи людей податного состояния для обложения населения подушной податью и квартирной повинностью» была проведена первая ревизия. Период ревизий обычно растягивался на ряд лет, что допускало возможность двойного счета податного населения. Другим недостатком ревизий было то, что они охватывали только податное население; из переписи исключались, напр., дворяне, казаки, нерусские народности и т. д. Так как ревизии производились в фискальных целях, то полученные данные часто были неточными.

Основным документом статистического учета при ревизиях были ревизские сказки, в которых в порядке номеров семей учитывались «души» мужского и женского пола.

На основании ревизских сказок казенные палаты составляли губернские сводки, служившие для подсчета населения по всей стране.

В XVIII в. начинается разработка многих вопросов, статистики, в которой приняли участие такие ученые как М. В. Ломоносов, Н. В. Татищев, А. Т. Болотов, П. И. Рычков и др. Большую роль в разработке отдельных вопросов сыграло Вольное экономическое общество.

Вотчинно-помещичья статистика нашла свое отражение в ряде инструкций по управлению вотчинами и имениями (Инструкция А. П. Волынского 1724 г.. Инструкция управителям дворцовых волостей 1725 г.. Инструкция В. И. Татищева 1742 г. п др.).

На формы дипломатической документации XVIII в. влияли нормы не только национального, но и международного характера. Влияние национальных, норм заметнее в более ранний период развития дипломатической документации (примерно до XVIII в.). Нормы международного права определяют формы дипломатической документации в более позднее время, начиная с XVIII в.

По мере развития дипломатических отношений состав и характер дипломатической документации усложнялся. Рост и укрепление международных связей Русского государства сопровождались развитием дипломатических отношений, что привело к созданию в ряде стран постоянных дипломатических представительств. Особенно заметные изменения в составе и характере дипломатической документации относятся к началу XVIII в.

Договорные отношения с иностранными государствами находят отражение в трактатах и договорах (общих соглашениях), конвенциях (соглашениях по отдельным вопросам), инструментах (различных приложениях к договорам) и протоколах. Этим актам придавалась форма изложения, которою подчеркивались торжественный характер и высокое положение сторон, участвующих в составлении актов. Помимо подписания, международные акты скреплялись печатями. Большое значение придавалось и внешнему оформлению акта выполнявшегося с особой тщательностью.

Сношения Коллегии иностранных дел и дипломатических представителей с иностранными правительствами осуществлялись нотами, мемуарами, меморандумами, записками и письмами. Нотами назывались сообщения или запросы, направляемые иностранному правительству. Мемуары, в отличие от нот, носили более деловой характер и составлялись по отдельным вопросам. Они представлялись как главе иностранной державы, так и ее министрам. Мемуар, сформулированный в сильных выражениях и содержавший решительные требования правительства, назывался ультиматумом. Мемуар, содержавший историческую справку по вопросу или объяснение по делу при этом лишенный официального характера, назывался меморандумом. Текущие сношения дипломатических представителей с иностранными правительствами осуществлялись с помощью писем.

С русским правительством его дипломатические представители сносились реляциями, письмами, депешами. Реляции представляли собой донесения императору по важным политическим вопросам. Реляции составлялись в результате подробного, иногда длительного, изучения вопросов и отличались обстоятельностью. Письма адресовались на имя канцлера или вице-канцлера. Эта форма сношений дипломатических представителей отличалась большой свободой.

Указом 7 апреля 1733 г. была предписана форма секретнейших реляций, которые должны были не только писаться на имя императрицы, но и адресоваться в ее собственные руки. Помимо реляций и писем, дипломатические представители в сношениях со своими правительствами пользовались депешами, которые представляли срочные: донесения с места службы и посылались с курьерами или почтой.

Документами, которые дипломатические представители получали перед отправлением к месту назначения, были кредитивные грамоты, инструкции, паспорты. В кредитивных грамотах определялся ранг дипломатического представителя (полномочный министр, посол и т. п.). Кредитивные грамоты обычно изготовлялись в двух экземплярах-в виде оригинала и засвидетельствованной копии. Оригинал кредитивной грамоты вручался главе иностранной державы при представлении, а копия пересылалась" министру или статс-секретарю иностранных дел. Инструкция дипломатическому представителю определяла «образ его действий» и заменяла наказ. Она подписывалась и утверждалась императором. Экземпляр инструкции с подписью императора мог быть оставлен и Коллегии иностранных дел. и в этом случае дипломатическому представителю выдавалась инструкция за подписью канцлера. Чаше всего инструкции излагались по пунктам. Паспорт, выдаваемый дипломатическому представителю, являлся удостоверением его личности и экстерриториальности.

Текущие указания правительства дипломатические представители получали в виде рескриптов, которые касались обычно или отдельных вопросов, или лиц. Рескрипты были ординарными, секретными и секретнейшими. Для совершения секретных сношений применялись также партикулярные (частные) письма, называвшиеся иногда «цидулями», «цидулками», «особливыми письмами».

О форме грамот, отправляемых Коллегией иностранных дел к дипломатическим представителям, имеются указания в «ведении» из Коллегии иностранных дел в канцелярию Сената от 29 марта 1719 г. В начале грамот надлежало указывать сокращенный титул императора. Далее следовало обращение к дипломатическому представителю в соответствии с его рангом («сиятельный, нам любезноверный», или «высокоурожденный», или «благородный») и двор, при котором представитель состоял. В конце грамоты помечались число, месяц и год. Грамоты подписывали собственноручно император и канцлер. К грамотам прикладывалась средняя государственная печать. В целях сохранения тайны значительная часть дипломатических документов шифровалась. Для зашифровки коллегия и дипломатические представители пользовались ключами («цифирные азбуки», или «цифры»), причем для дешифровки к документу подшивался особый лист бумаги. Секретнейшие рескрипты посол должен был дешифрировать лично. Дипломатические представители должны были с особой осторожностью применять шифрованную передачу нот иностранных правительств в виду того, что наблюдались случаи, когда такие ноты особо важного значения сообщались дипломатическому представителю преднамеренно, чтобы иметь возможность перехватить ноту в зашифрованном виде при ее пересылке и с помощью известного уже текста изучить ключ к шифрам.

Состав военной документации в XVIII в. определялся как указаниями Генерального регламента, так и другими актами. В Военной коллегии велись журналы, из которых делались в виде определений и приговоров выписки по отдельным вопросам. От верховной власти коллегия получала указы, которые записывались в особую книгу. Указания высшим военачальникам выражались в форме рескриптов. Высшие военачальники доносили императору реляциями. Сношения (переписка) между начальствующими лицами осуществлялись рапортами, донесениями, записками, письмами. Последние применялись при сношениях высокопоставленных лиц.

Распоряжения подчиненным лицам оформлялись в виде приказов, ордеров, предписании. Разъяснения к выполнению приказов давались в инструкциях, наставлениях, правилах. Подчиненные докладывали своим начальникам рапортами и донесениями.

Учет численного состава воинских частей осуществлялся в штатах, табелях, списках, ведомостях. Офицеры получали патенты на чин, нижним чинам выдавались паспорта и аттестаты. Командировки военнослужащих оформлялись нарядами.

Ход военных действий отражался в журналах военных действий, в дислокациях, диспозициях, предположениях, расположениях войск и других видах документов.

Для большинства указанных видов документов постепенно складываются устойчивые формуляры. Большой выразительностью и лаконичностью отличались рапорты, донесения, реляции, наставления, инструкции великого русского полководца А. В. Суворова, умевшего в нескольких точных словах передавать большое содержание.

 

Повествовательные источники

 

К концу XVII в. существование многих повествовательных источников было уже невозможно, так как на этом этапе они потеряли свое прежнее значение. Наиболее убедительным примером этого явления могут служить летописи, которые к концу XVII в. постепенно утрачивают отличительные особенности своего содержания, стиля, языка. По наблюдениям Д.С. Лихачева, "летопись все более становилась сводом важнейших государственных документов: разрядов, статейных списков, реестров и т.д." Как отмечают исследователи, во второй половине XVII в. старая форма летописи уже не могла вместить новое, более богатое содержание исторического знания Форма погодных записей сковывала летописцев, не позволяла им показать внутреннюю, причинную связь описываемых событий. Летописная форма не всегда также позволяла высказать авторское отношение к событиям прошлого и настоящего. В этих условиях появляются и широко распространяются краткие летописцы, летописные записи об отдельных событиях, в которых преобладает связное причинно-следственное повествование. Но многовековая традиция не могла не повлиять на вновь появляющиеся источники. Характерная для летописей форма "в лето" перешла в исторические труды, повести, воспоминания и другие произведения, создаваемые на рубеже столетий. Так, например, исторические сочинения, хотя и были по содержанию далеки от летописей, но по форме очень напоминали их.

Угасание традиционного государственного летописания происходило параллельно с его возрождением или возникновением в провинции - в уездных городах, монастырях, среди различных слоев русского общества. Благодаря исследованиям последних десятилетий можно утверждать, что летописное дело в XVII-XVIII вв. находилось не в состоянии упадка, а развивалось, продолжая традиции. Так, например, в Сибири на рубеже XVII-XVIII вв. в составлении летописей принимают участие дьяки и подьячие, и, видимо, поэтому летописание имеет более деловой, "мирской" характер сравнительно с первой четвертью XVII в. В новгородских летописях XVII в. появляются элементы исторического исследования, что, несомненно, сближает их с некоторыми сочинениями историков XVIII в. Составители летописей уже не уделяли большого внимания хронологической последовательности известий и широко привлекали актовый материал и проч.

К числу угасающих нарративных источников относятся также статейные списки. Просуществовав с начала XVI в. как единовременные отчеты русских дипломатов, составлявшиеся в форме регулярных записей по "статьям" с информацией о виденном и слышанном, они исчезают в первой четверти XVIII в., с образованием русских постоянных дипломатических представительств за рубежом. Теперь русские дипломаты, находясь продолжительное время в стране, могли регулярно по почте посылать в Россию свои донесения. В первой четверти XVIII в. отчетность послов по традиции еще называлась "статейными списками", но по существу она утрачивает свои прежние структуру и назначение.

Важнейшим событием культурной жизни России явилось издание первой газеты, положившей начало отечественной периодической печати. 16 декабря 1702 г. Петр I "указал... печатать куранты, а для печати тех курантов ведомости, в которых приказах о чем ныне какие есть и впредь будут, присылать из тех приказов в Монастырский приказ... а из Монастырского приказа те ведомости отсылать на Печатный двор". Газета называлась по-разному: "Ведомости", "Ведомости Московского государства", "Подлинное доношение", "Реляция", а отдельные номера издавались без заглавия. Она во многом продолжила традиции своей рукописной предшественницы XVII в., названия которой также были весьма неустойчивы: "Куранты", "Куранты о всяких вестях", "Вести", "Вестовые письма" и т.д. Как отмечают исследователи, первая печатная газета в России во многом усвоила традиции западных газет того времени - в ней излагались только факты без объяснения их причин, без оценок. Газета выходила нерегулярно, и, видимо, неслучайно находившиеся в России иностранцы не воспринимали ее как периодическое издание. Термин "газета" в названии отечественного периодического органа появился лишь в 1809 г. Однако само слово (фр. - gazette, итал. - gazetta) уже в начале XVIII в. хорошо знали находившиеся за границей русские люди и особенно дипломаты.

Термин "журнал" в принятом ныне значении также не сразу утвердился в нашей стране. Между тем иностранные слова "юрнал", "диурнал" стали употребляться в России с конца XVII в. Так называли группу различных по содержанию, но сходных по форме источников. В составленном по распоряжению Петра I первом словаре иностранных слов, входивших в русскую речь, "юрнал" определялся как "поденная записка всяких случаев". Это название стали носить военные (походные) "юрналы", первый из которых был заведен во время Азовского похода в мае 1695 г. по инициативе Н.М. Зотова, ведавшего в то время Посольской походной канцелярией. Однако нередко военные журналы сам Петр I и его современники называли "диариушем" ("диарушем"), "денными записками", "повседневными записками". По мнению Т.С. Майковой, военные журналы в условиях петровского времени продолжали традиции XVI-XVII вв., когда при царском дворе, в Разряде, в Приказе тайных дел велись "разрядные книги", "дворцовые разряды", "вседневные записки", в которые систематически заносились сведения о военных походах, о перемещении войск, о продвижении военных и придворных чинов по службе. Обязательное ведение корабельных "журналов" в России было установлено в 1702 г.52 "Походные журналы", "военные журналы" следует отличать от журналов делопроизводственных, которые впервые стали составляться в петровских коллегиях.

С петровского времени "журналом" назывались и воспоминания, к написанию которых их авторы приступали по прошествии нескольких или многих лет. Так, например, известный сподвижник Петра I генерал-фельдмаршал Б.П. Шереметев в 1719-1720 гг. по требованию кабинет-секретаря А.В. Макарова специально составил на основе имевшихся у него реляций, походных журналов и других документов "журналы служеб" для написания "Истории Свейской войны". Подобный "журнал служеб" в то же время составил его современник граф П.М. Апраксин, участник Северной войны, но основным его источником, в отличие от Шереметева, была личная память.

Вторая половина XVII в. - время появления таких источников личного происхождения, как мемуары (воспоминания) и дневники. Это явление было обусловлено качественно новым уровнем национального самосознания. Именно тогда у некоторых представителей русского общества возникает потребность сохранить для потомства личное восприятие и оценку важнейших событий прошлого, а также события собственной жизни и жизни современников. Огромное воздействие оказали социальные потрясения XVII столетия. Воспоминания второй половины XVII-XVIII в. были тесно связаны с наиболее важными политическими вопросами современности; это объединяет их с летописями, которые, как известно, фиксировали не обыденные явления, а прежде всего события общественного значения. Но в отличие от летописца, у автора мемуарных записок было собственное видение современной ему действительности, отбор фактов и людей у него был строго субъективен. Создавая новые по содержанию источники, первые мемуаристы в основном использовали хорошо им знакомую форму изложения события по "летам". Поэтому большая часть мемуаров второй половины XVII - начала XVIII в. по форме схожа с летописями: события распределены в хронологической последовательности с указанием года, месяца (как правило) и числа (не всегда). Видимо, эта особенность дала основание некоторым исследователям и публикаторам относить ранние воспоминания к летописям.

Отсутствие традиций способствовало закреплению за мемуарами в течение длительного времени названий других источников: "летопись", "домовая летопись", "журнал", "записки", "жизнь", "история", "описание", "повесть" и т.д. Только в первой половине XIX в. появляются такие термины, как "мемуары", "воспоминания", "биография", "автобиография" применительно к повествованиям о прошлом, основанным на личной памяти автора. Однако понадобилось еще длительное время, чтобы они прочно заняли свое место в понятийном аппарате источников личного происхождения.

Параллельно с возникновением мемуаров и дневников с середины XVII в. более интенсивно развивалась и формировалась как самостоятельная разновидность источников личного происхождения частная переписка. Однако форма, лексика писем еще очень напоминали делопроизводственные документы.

Опубликованная на русском языке в 1708 г. книга "Приклады, како пишутся комплименты разные на немецком языке, то есть писания от потентатов к потентатам поздравительные и сожалетельные и иные; такожде между сродников и приятелей" была попыткой современников Петра I приобщить русских людей к европейской эпистолярной культуре. Приведенные в этом издании образцы ("приклады") частных писем не имели ничего общего с отечественными традициями: к новым формам и нормам "житейского обхождения" нужно было привыкать еще несколько десятилетий.

Подведем некоторые итоги. Во второй половине XVII в. существование многих традиционных видов и разновидностей письменных источников оказалось невозможным, так как их социальные функции были в основном исчерпаны. Можно уверенно предположить, что угасание одних и появление других источников происходило бы постепенно и в дальнейшем, если бы эволюционно-поступательное развитие страны не было нарушено с конца XVII в. резким поворотом почти во всех сферах жизни в сторону Запада. Всеохватывающая регламентация монархом жизни своих подданных в "регулярном государстве" столкнулась с многовековыми традициями, которые ему так и не удалось до конца преодолеть. Поэтому самой примечательной чертой во всех сферах жизни русского общества в конце XVII - первой четверти XVIII в. было противостояние традиционного и нового, светского и церковного, исконно русского и иноземного. В условиях петровских реформ, на фоне расширяющихся международных связей в России появляются новые для нее, правда, уже известные на Западе виды и разновидности источников. Увеличение общего корпуса письменных источников потребовало и новых слов-терминов для их названия, которые довольно часто заимствовались из других языков. Иноязычная терминология внедрялась прежде всего в делопроизводство центрального аппарата власти, а нижестоящие учреждения в основном сохраняли прежние виды (разновидности) документальных источников и их названия. Новые повествовательные источники при своем появлении усваивали форму и названия документальных. В отличие от делопроизводственных документов, они не были "скованы" нормативными образцами, поэтому среди них заметна большая вариативность названий и самоназваний.

В целом же конец XVII - первая четверть XVIII в. был периодом параллельного существования "старых" и "новых" видов (разновидностей) источников и постепенного становления форм и названий, соответствовавших их целевому назначению. Это была эпоха перехода от "старой" номенклатуры письменных источников к "новой", вобравшей в себя всю сложность и своеобразие эпохи петровских реформ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

С конца XVII в. преобразования, происходящие в стране, затрагивают и делопроизводственные документы. Указами от 12 июня и 11 декабря 1700 г. впервые была предпринята попытка упразднения столбцовой формы делопроизводства в приказах и введения тетрадной. К осени 1702 г. новая форма делопроизводства полностью вытеснила столбцы из центрального аппарата. Постепенно их стали запрещать и во всех нижестоящих ведомствах.

Как известно, самая крупная административная реформа Петра I была связана с заменой многочисленных и громоздких приказов коллегиями. Создание коллегий сначала не было сопряжено с разработкой каких-либо новых правил по организации делопроизводства в центральных учреждениях страны. Издание 28 февраля 1720 г. Генерального регламента в законодательном порядке определило структуру, штат, права и обязанности должностных лиц, порядок работы коллегий и других новых центральных учреждений.. Однако Генеральной регламент, определяя общую структуру и принципы деятельности, коллегий, не учреждал новые виды (разновидности) делопроизводственных, законодательных документов, а лишь содержал общие рекомендации по их составлению. Скорее, это была генеральная модернизация документной формы. А.А. Лукашевич, анализируя текст Генерального регламента и его первоначальной редакции, установил, что его составители так и не определили окончательно номенклатуру исходящих из коллегий документов и ограничились лишь общими пожеланиями.

Переход к "управлению дел" в новых центральных учреждениях "по новому манеру" не мог произойти одномоментно, несмотря на правительственные угрозы жестоких наказаний. Упраздненные приказы за многие десятилетия своей работы накопили огромный опыт в составлении разного рода служебных документов, поэтому введение законодательным путем новых видов документов не привело к быстрому и окончательному вытеснению прежних. Да и в самом Генеральном регламенте не было жесткого закрепления за документом одного названия. Отсюда полисемия делопроизводственных терминов, которая видна на всех стадиях его разработки. Даже в опубликованном тексте Регламента допускалось двойственное употребление терминов: "журнал" - "повседневная записка", "указ" - "грамота", "концепты" - "сочинения черные", "сочинения всяких указов и доношений", "патенты" - "жалованная грамота на чин", "мемориалы" - "доношения" и т.д. Таким образом. Генеральный регламент законодательно закрепил функционирование равнозначных слов-синонимов, что, конечно, не способствовало улучшению делопроизводства не только в коллегиях, но и в других учреждениях страны. Текст Регламента настолько перенасыщен иностранными словами, что оказался необходим словарь ("Толкование иностранных речей"), составленный как приложение к нему.

Наблюдения А.А. Лукашевича над редакциями Генерального регламента позволили сделать важный вывод о том, что составители этого законодательного акта видели свою основную задачу в организации документооборота в новых центральных учреждениях, а порядок составления, оформления и функции отдельного документа не стали (по разным причинам) "объектом всесторонней нормализации". В этих условиях авторы Генерального регламента меньше всего уделяли внимания формулярам документов, хотя попытки создания "образцовых писем" все же были. Так, например, нотариусу предписывалось, "чтоб он... протокол держал... следующим образом: прежде надлежит вверху листа год и число написать, потом присутствующие члены записать", затем - вести записи ("записывать") в строгом соответствии с теми указаниями, которые подробно перечислялись в главе XXX ("О должности нотариуса").

Процессы, происходившие с документами центрального аппарата, не могли не повлиять на форму и названия документов нижестоящих органов управления, но здесь изменений было значительно меньше. Так, например, по наблюдениям Г.Д. Капустиной, в течение первой четверти XVIII в. среди актов, собранных в Московской крепостной конторе, не возникает новых разновидностей. Однако другие исследователи отмечают появление новых актов (договоров, контрактов), не имеющих еще устойчивой формы. Вместе с тем историки единодушно отмечают не только исчезновение некоторых видов актов (таких, как служилые кабалы, поступные, меновные. ссудные записи на крестьян и т.д.), но и то новое, что появилось в актах XVIII в. Бурные петровские преобразования во всех сферах жизни страны уже трудно было отразить в старых формах. Подьячие (писцы), не имея новых нормативных образцов, «не всегда могли отнести тот или иной документ к какому-то одному виду известных им актов и присваивали им произвольные названия». Поэтому в тот период "в одной и той же разновидности актов воплощались разные формы личных отношений, различные формы производства". И одновременно разными актами (такими, например, как жилыми, наемными, подрядными записями) нередко оформлялся наем работников, находившихся в равных условиях. Правительство все же пыталось законодательным путем внести некоторые изменения в устоявшийся в течение многих десятилетий формуляр актов, например, отменяются отжившие словосочетания типа "се яз". В целом они становятся менее архаичными.

ЛИТЕРАТУРА

 

1. Автократов В.Н. К истории замены столбцовой формы делопроизводства тетрадной в начале XVIII в. // Проблемы источниковедения. - Т. 7. - М., 1959. - С. 274 - 286.

2. Анисимов Е. В. Время петровских реформ. - Л., 1989. - 297 с.

.   Антонов Д.Н., Антонова И.А. Метрические книги: время собирать камни Отечественные архивы. - 1996. - № 5. - С. 29 - 35.

.   Белявский М.Т. Законодательные акты // Источниковедение истории СССР: Учебник. - М., 1981. - С. 153 - 182.

.   Бовина В.Г. Новый летописец и спорные вопросы изучения позднего русского летописания // Отечественная история. - 1992. - № 4. - С. 117 - 130.

.   Законодательные акты Петра I: Сб. документов / Сост. Н.А. Воскресенский. - Л., 1945. - Т. 1. - С. 411 - 513.

.   История делопроизводства в СССР: Учебн. пособие / Под ред. Лившица Я.3., Никулина В.А. - М., 1974. - 124 с.

.   История делопроизводства в СССР: Учебное пособие. - М., 1973. - 142

.   Капустина Г.Д. Записные книги Московской крепостной конторы как исторический источник (первая четверть XVIII в.) // Проблемы источниковедения. - Т. 7. - С. 265 - 276.

.   Ключевский В.О. Сочинения. - Т. IV. - М., 1959. - 357 с.

.   Козлов Т. Н. и др. Курс общей теории статистики. - М., 1954. - 375 с.

.   Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI - начала XVII в. - М., 1986. - 275 с.

.   Курносов А.А. К вопросу о природе видов // Источниковедение отечественной истории. 1976. - М., 1977. - С. 5 - 25.

.   Литвак Б.Г. О закономерностях эволюции делопроизводственной документации в XVIII - XIX вв. (К постановке вопроса) // Проблемы источниковедения истории СССР и специальных исторических дисциплин. - М., 1984. - С. 48 - 55.

.   Литвак Б.Г. Очерки источниковедения массовой документации XIX - начала XX в. - М., 1979. - С. 10 - 22.

.   Лукашевич А.А. Виды документов в Российском государстве первой четверти XVIII в. (на материале Генерального регламента) // Советские архивы. - 1991. - № 4. - С. 12 - 19.

.   Миронов Б.Н. Исповедные ведомости - источник о численности и социальной структуре православного населения России XVIII - первой половины XIX в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. ХХ. - Л., 1989. - С. 102 - 109.

.   Митяев К.Г. История и организация делопроизводства в СССР: Учебное пособие. - М., 1959. - 169 с.

.   Муравьев А.В. Актовые материалы // Источниковедение истории СССР: Учебник. - М., 1981. - С. 90 - 110.

.   Петровская И.Ф. Наказы вотчинным приказчикам первой четверти XVIII в. // Исторический архив. Т. VIII. - М.-Л., 1953. - С. 221 - 268.

.   Петровская И.Ф. Об изучении поместно-вотчинных архивов XVIII - первой половины XIX в. // Проблемы источниковедения. - Т. VI. - М., 1958. С. 18 - 66.

.   Петроченкова Н.С. Челобитные помещичьих крестьян как исторический источник (70-е годы XVIII в.) // Сельское хозяйство и крестьянство Северо-Запада РСФСР в дореволюционный период. - Смоленск, 1979. - С. 82 - 105.

.   Птуха М.В. Очерки по истории статистики в СССР. Т. I. Статистическая мысль в России (до конца XVIII в.). - М., 1955. - 285 с.

.   Семенова Л.Н. Документы найма рабочих в первой четверти XVIII в. // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. - М.-Л., 1963. - С. 476 - 490.

.   Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. VIII. Кн. 15. - М., 1962. - 390 с.

.   Чекунова А.Е. Документы по истории вотчинного хозяйства России в конце XVII - первой четверти XVIII века // Совет<