Гг. Неизвестного к священнику Василию с просьбой об уведомлении о его родственниках и с выражением непоколебимой уверенности в том, что Бог избавит землю Русскую от всех бед и скорбей

Гг. Неизвестного к священнику Василию с просьбой об уведомлении о его родственниках и с выражением непоколебимой уверенности в том, что Бог избавит землю Русскую от всех бед и скорбей

Батюшка Василей Дмитреевич! Воспомяни прежнее свое ко мне благочестие, виждь мою смертоносную и сердечную язву! На работников мне удивлятись, ни усумнятися непотребно. Дивился я, грешник, чюжим женам и брань с ними восприимал, а ныне такова статья над самим мною совершилась; но прошу и молюсь тебе, отраду мне бедному и грешному сотвори, — вестку учини, как тебе Господь Владыко по сердцу известно учинит, чтоб, услышев про своих што, малу радость приобрел о житии их, как Христос хранит, живы ли, или по грехом моим пришло на них разорение которое. Ездаков или ходаков проведав, пришли хотя одну строчку или словом прикажи, подлинно живы ль, или побиты? А про воровскую статью [440] минование, чаем Владыку Христа, что нас избавит от всех бед и скорбей. Божия бо сила непобедима, крепка и стоятелна бывает, а отпадшая движима и непостоятелна, крепости не имущи никоеяж, но токмо прогонителна во адово жилище бывает и во тму кромешную, идеже тля тлит и червь не усыпнет и огнь их не угаснет. Да воспомяни преж сего находящих на святую и благочестивую веру християнскую злочестивых, богоотступльших и богохулных царей, хотящих прогнати християн и веру попрати; не сами ли изгибоша вси и потопоша, яко олово в воде, зелне? Да и сам, господине, веси, при твоей памяти содеяшась многое неистовьствие: крымский царь Сап-Кирей семьдесят осмом году (1570 г.), грех ради наших, Господь Владыко на нас гнев свой воздвигнул, наказуя и приводя нас и утвержая в вере, огню предал и жительство наше в пепел претворил, хотя угодником своим преселение от скверны очистити, и не по мнозе времяни многажды плен и кровопролитие от безбожных за грехи наводил; и последи тех посещений навел был, преведением бесовским, антихриста Ростригу; он же сам себе именова быти цесарем непобедимым, не дано бо ему свыше таково именование, не погибе ли и с сосудом своим, уготованным адом? И по нем иные именовалися царьскими детми, Петр и Болотников Ивашка, хотя воцаритись, воздвигнули на святую веру християнскую брань, и Владыко Христос много ль им власть держати дал? А ныне Богом не даное тем же окаянным законопопраителем и разорителем веры християнские и святых церквей Праги кровью обогрителем и крестному целованию ни во что вменяющим тож восприимут. Здравствуй о Христе со всем домом своим, с ближними приятели и с сродники, от единоя матери изходящими! Опиши, Бога ради, вскоре, как возможешь и как тебя Христос уцеломудри; а моей к себе грубости не попамятуй, в чом буду пред тобою прегрешил. Прости Бога ради и помолися о мне грешном и непотребном и скареднем. А похочешь ведати о сем дерзающем сего писания, еще жив мая по 14 день, до воли всемилостиваго Бога, по которое время изволит пожить.

Внизу приписка: Отдати в Халдееве богомолцу государя царя и великого князя Василья Ивановича, всеа Русии самодержца, Росий-скаго царствия от Бога даному таковому великому имени благочестиваго. На обороте две надписи: 1) Отдати в Ростове Первуше Ал-тунину, а он бы отдал в Костянтиновском, или в Ростовском уезде близко Николы на бою. А в Ерославле отдати дворянину государеву Власу Федоровичи Чирикову, а Влас бы пожаловал сослал, не издержав, в селцо Костянтиновское, то от него милостыня пространная, челом бью по прежней его милости. 2) А послана после Петрова дни в таков же день. Для всемилостиваго Бога, зослати не издержав, до рук властивых отдати. А не будет Семейкиных в Костянтиновской, ино отдати в Халдееве священнику Василью Дмитриеву. [441]

Ивана Волынского и Петра Головина о бегстве ярославцев со всем своим имуществом; о намерении послать подьячего в Вологду; о вторичном целовании ярославцами креста Лжедимитрию; об измене князя Афанасия Вяземского

Ясневелможному пану, его милости, пану Яну Петру Павловичю Сопеги, коштеляновичю киевскому, старостичю любецкому, усвяцкому и керепецкому старосте, Иван Волынской да Петр Головин челом бьют. Послал ты нас в Ярославль, для государева царева и великого князя Дмитрея Ивановича, всеа Русии, дела, и велел нам описати изменничьи животы и казну на государя царя и великого князя Дмитрея Ивановича, всеа Русии, и велел с волостей имати денги. И многие села дворцовые и подклетные отданы князю Ивану Засекину; а которые есть волости и не отданы, и мы в те волости послали и велели сбирати денги, и то будет все готово тотчас; а изменничьих животов и казны отписати нечего, сами на Низ сбежали и животы и казну свою с собою свезли, развее в Ярославле оста-лися дворы их и лавки пустые. А как Вологда добьет челом государю царю и великому князю Дмитрею Ивановичю, всеа Русии, и повинную к нам пришлют, и мы тотчас к Вологде пошлем государева Сытного дворца стряпчего Тимофея Лихачева, для всякого красного питья и для дворцовова всякого обихода; а в Ярославле что сыщу красного пития, и мы тотчас пришлем к тебе, государю своему. Да прислан в Ярославль стряпчей государев. Путило Резанов, для всяких товаров, и у гостей и у торговых людей лавки и всякие товары запечатал; и гости и всякие люди о том добре скорбят. А Вологда и по ся места за тем государю не сдасца, слыша такое разоренье и грабеж. И ты нам как свой указ учинишь? Да которые ярославцы дворяне и дети боярские государю царю и великому князю Дмитрею Ивановичю, всеа Русии, в Волхове крест целовали и изменили, а отъехали ко государеву изменнику к Василью Шуйскому; а нынеча в Ярославле те же дворяне и дети боярские крест государю целовали; а меня, государева холопа Иванка Волынского, за то не любят, что я прислан в Ярославль с литвою и государю царю и великому князю Дмитрею Ивановичю, всеа Руси, во всем прямлю, и те дворяне и дети боярские неподобные словеса про государя вмещают меж своей братьи. А как увижю я, Иванко Волынской, твои пресветлые очи, и я тебе имяна их сам скажу. Да смилуйся, буди государю за меня помощник, чтоб государь пожаловал меня, холопа своего Ивашка Волынского, велел бы мне поместейцо дать; а опричь Бога и тобя, государя своего, к себе не имею помощника никого, рад за государя и за тобя умереть и служить тобе до смерти живота своего и делом твоим промышлять, что тебе годно. Да поехали ко государю царю и великому князю Дмитрею Ивановичю, [443] всеа Русии, Ярославля Болшого князь Офонасей Вяземской с товарыщи, и те государю изменили в Волхове, да и нынеча не прямят; и тебе бы их ко государю не велети пропускать, а велети б им быти до государева указу в Ярославле. А как Вологда сдастца и государю царю и великому князю Дмитрею Ивановичю, всеа Русии, крест поцелуют, и ты нам велишь ли итти к Вологде? для того, что на Вологде много куниц и соболей и лисиц чорных и вякого дорогого товару и пития красного, чтоб нам по твоему приказу все делать. Да поехал ко государю царю и великому князю Дмитрею Ивановичю, всеа Русии, бити челом зять мой Василей Яхонтов о своем разорении: и ты бы, государь, смилосердовался, буди ему, государь, во всем помошник.

Г., после 26 ноября. Чернеца Симеона к келарю Авраамию Палицыну с известием о претерпеваемых осажденными недостатках в продовольствии, о нападении и отражении литовских людей и о беспорядках внутри монастыря

Государю великому старцу, келарю Аврамью, чернец Семион челом бью. Как тебя, государя моего, Бог милует? А про меня пожалуешь [448] похошь вопросити, и моему окоянству, за молитв святых, еще Господь терпит. А по грехом, государь, по своим, яз занемог: нога у меня крепко болна, запухла добре, и за тою болезнью не выхожю из кельи недели с три; и ключи, государь, житничные отослал я к архимариту, что мне ходить невозможно. Да одноконечно бы тебе пожаловать, бити челом государю и нужи наши объявити: что было ржи и ячменю, и все то роздали месечником, и теснота, государь, у нас великая хлебная и дровяная, и з гладу, государь, и с нужи черные люди помирают, и по дрова, государь, ныне пяди воры выехати не дадут; людей у них при старом много. Выехали, государь, наши люди по дрова сего месеца в 17 день, и те воры и литовские люди мало в город не въехали, немного и людей всех от города не отрезали, и сами мало в город не въехали; и Божиею милостию и Пречистые Богородицы и великих чюдотворцов Сергия и Никона моленьем, воров каменьем з города отбили; и они уж были у Каличьих ворот и ворота было отняли. А и стреляти, государь, нечем, зелья не стало, и дров нет: сожгли в хлебне многие кельи задние и сени и чюланы, а ныне жжем житницы; и ты ведаешь и сам, житниц на долго ли станет? на один монастырьской обиход; а но город и на всю осаду отнюдь взяти негде. На городе на сторожах все перезябли, а люди волостные все наги и босы, которые на стенах стоят. Да у нас, государь, поноситца, что государю изнесли и тебе, что бутто Митю пьяным делом убили; и то солгали, убили ево на первом часу дни; а убили, государь, миром всем неведомо про што, и тем ныне многие безделники хвалятца: хто с кем розмолвит, — быть де тебе также поволочену за ноги, что и Мите. И смуты, государь, у нас творятца великие. Бога ради, промышляй, чтоб святому месту какия порухи не учинилось. Да сказывают, что, по государеву указу, погреб запечатали; а слышим, что ныне стало хуже старово, и попытати будет погреба неведомо на ком. Да что, государь, пожаловал писал к старцу Нифонту свою царьскую грамоту з жаловалным словом, и казначей ту государеву грамоту взял у Нифонта перед останочным часом; и я тое грамоту у казначея просил, и казначей ее не отдаст, а держит ее у себя. А яз тебе, государю своему, много челом бью.

На обороте надпись: Государю великому старцу келарю Аврамью.

Г., марта 29. Царевны Ксении (в монашестве Ольги) Борисовны Годуновой к. своей тетке, княгине Домне Богдановне, о пребывании ее в монастыре, в осаде, о происходящих там беспорядках и смертности между осажденными

Государе моей свету-тетушке, княине Домне Богдановне, Борисова дочь Федоровичя Годунова челом бьет. Буди, государыня, здорова [449] на многие лета, со всеми своими ближними приятели. Пожалуй, государыня, пиши ко мне о своем здоровье; а мне бы, про твое здоровья слышав, о Господе радоватися. А про меня похочешь ведати, и я у Живоначалные Троицы, в осаде, марта по 29 день, в своих бедах чуть жива, конечно болна, со всеми старицами; и впредь, государыня, никако не чаем себе живота, с часу на час ожидаем смерти, потому что у нас, в осаде, шатость и измена великая. Да у нас же, за грех за наш, моровоя поветрея: всяких людей изняли скорби великия смертныя, на всякой день хоронят мертвых человек по двадцати и по тридцати и болши; а которые люди посяместо ходят, и те собою не владеют, все обезножели. Да пожалуй отпиши ко мне про московское житье, про все подлинно. А яз тебе, государыне своей, много челом бью.

На обороте адрес: Государыне моей тетушке княине Домне Богданове. Внизу. Отдать на княж Иванов двор Андреевичи Ноготкова.

гг. Неизвестного к священнику Василию с просьбой об уведомлении о его родственниках и с выражением непоколебимой уверенности в том, что Бог избавит землю Русскую от всех бед и скорбей

Батюшка Василей Дмитреевич! Воспомяни прежнее свое ко мне благочестие, виждь мою смертоносную и сердечную язву! На работников мне удивлятись, ни усумнятися непотребно. Дивился я, грешник, чюжим женам и брань с ними восприимал, а ныне такова статья над самим мною совершилась; но прошу и молюсь тебе, отраду мне бедному и грешному сотвори, — вестку учини, как тебе Господь Владыко по сердцу известно учинит, чтоб, услышев про своих што, малу радость приобрел о житии их, как Христос хранит, живы ли, или по грехом моим пришло на них разорение которое. Ездаков или ходаков проведав, пришли хотя одну строчку или словом прикажи, подлинно живы ль, или побиты? А про воровскую статью [440] минование, чаем Владыку Христа, что нас избавит от всех бед и скорбей. Божия бо сила непобедима, крепка и стоятелна бывает, а отпадшая движима и непостоятелна, крепости не имущи никоеяж, но токмо прогонителна во адово жилище бывает и во тму кромешную, идеже тля тлит и червь не усыпнет и огнь их не угаснет. Да воспомяни преж сего находящих на святую и благочестивую веру християнскую злочестивых, богоотступльших и богохулных царей, хотящих прогнати християн и веру попрати; не сами ли изгибоша вси и потопоша, яко олово в воде, зелне? Да и сам, господине, веси, при твоей памяти содеяшась многое неистовьствие: крымский царь Сап-Кирей семьдесят осмом году (1570 г.), грех ради наших, Господь Владыко на нас гнев свой воздвигнул, наказуя и приводя нас и утвержая в вере, огню предал и жительство наше в пепел претворил, хотя угодником своим преселение от скверны очистити, и не по мнозе времяни многажды плен и кровопролитие от безбожных за грехи наводил; и последи тех посещений навел был, преведением бесовским, антихриста Ростригу; он же сам себе именова быти цесарем непобедимым, не дано бо ему свыше таково именование, не погибе ли и с сосудом своим, уготованным адом? И по нем иные именовалися царьскими детми, Петр и Болотников Ивашка, хотя воцаритись, воздвигнули на святую веру християнскую брань, и Владыко Христос много ль им власть держати дал? А ныне Богом не даное тем же окаянным законопопраителем и разорителем веры християнские и святых церквей Праги кровью обогрителем и крестному целованию ни во что вменяющим тож восприимут. Здравствуй о Христе со всем домом своим, с ближними приятели и с сродники, от единоя матери изходящими! Опиши, Бога ради, вскоре, как возможешь и как тебя Христос уцеломудри; а моей к себе грубости не попамятуй, в чом буду пред тобою прегрешил. Прости Бога ради и помолися о мне грешном и непотребном и скареднем. А похочешь ведати о сем дерзающем сего писания, еще жив мая по 14 день, до воли всемилостиваго Бога, по которое время изволит пожить.

Внизу приписка: Отдати в Халдееве богомолцу государя царя и великого князя Василья Ивановича, всеа Русии самодержца, Росий-скаго царствия от Бога даному таковому великому имени благочестиваго. На обороте две надписи: 1) Отдати в Ростове Первуше Ал-тунину, а он бы отдал в Костянтиновском, или в Ростовском уезде близко Николы на бою. А в Ерославле отдати дворянину государеву Власу Федоровичи Чирикову, а Влас бы пожаловал сослал, не издержав, в селцо Костянтиновское, то от него милостыня пространная, челом бью по прежней его милости. 2) А послана после Петрова дни в таков же день. Для всемилостиваго Бога, зослати не издержав, до рук властивых отдати. А не будет Семейкиных в Костянтиновской, ино отдати в Халдееве священнику Василью Дмитриеву. [441]