Прародители рода человеческого

 

Представители многих культур воспринимают себя как прародителей всего человечества и отражают такую точку зрения в своих мифах.

 

Однако у африканского племени канг сан, проживающего в Калахари, для подобного заявления больше оснований, чем у любого другого народа. Генетики обнаружили. что некоторые фрагменты ДНК, характерные для народа канг сан, идентичны тем, какие имели самые первые люди на планете.

Впрочем, и пища у них мало отличаются от той, которая была свойственна первым людям. Например, они любят питаться огромными желто-голубыми, обитающими на деревьях гусеницами, которых называют мофан.

Это племя, обитающее в Ботсване, Намибии, на северо-западе ЮАР, живет отдельными группами по 25–60 человек. Группа состоит из нескольких семей, Мужчины канг сан могут иметь по несколько жен, так же как женщины — по несколько мужей, Каждая группа независима, живет внутри своей территории и управляется старейшинами, которыми могут быть наиболее опытные охотники или просто старики. Женщины каждой группы собирают дикие овощи, фрукты, орехи, яйца птиц. Мужчины охотятся на антилоп, ловят черепах, змей и птиц. Оружием служат лук и стрелы, отравленные растительным ядом, силки, палки, иногда копья.

Одежду, а также одеяла и сумки люди племени изготавливают из шкур антилопы. Что же касается обуви, то она им не нужна, И до сих пор они пользуются деревянными и каменными инструментами.

Каждые 3–4 недели группа перемещается на новое место. Легкие жилища канг сан, построенные из ветвей и травы, в сухое время года если и позволяют кое-как укрыться от ветра, то в дождливое едва защищают от сырости.

В последнее время, в связи с теорией о том, что первые люди появились на Черном континенте, а потом распространились по всему земному шару, племя канг сан интенсивно изучается генетиками. Ученые сравнили гены людей племени не только с генами других африканских племен, но и с генами шимпанзе и других приматов. Оказалось, что геном представителей канг сан можно назвать реликтовым, то есть он такой, как будто эти люди внезапно прекратили эволюционировать и застыли в своем развитии, Что ж, возможно и впрямь канг сан являются прародителями рода человеческого.

 

ОХОТНИКИ ПЛЕМЕНИ ЯНОМАМИ

 

Большинство членов племени яномами живут глубоко в лесах Амазонии, и только небольшая их часть расселилась вдоль побережья этой величайшей реки.

 

Их поселение, представляющее собой семейный клан, насчитывает около 50 человек. Все хозяйство клана состоит из клочка земли, размеры которого чуть больше 15 соток и одной дискообразной хижины, в которой проживают все члены поселения, В ней нет ни стен, ни перегородок. В ней же разводят костер, на котором готовят еду.

Кроме бананов, маниока и других фруктовых и овощных культур, которые выращиваются на отвоеванных у джунглей участках, яномами употребляют в пищу рыбные и мясные блюда. Рыбу ловят мальчишки при помощи лука и стрел. Точнее, они ее подстреливают в особых запрудах, которые роют вручную. Взрослые же индейцы рыбу травят: они кидают в реку определенную траву, и рыба, после того как эту траву съест, засыпает и всплывает на поверхность водоема.

Кроме рыбалки, взрослые мужчины племени ходят на охоту. Правда, охотятся яномами с соблюдением многих табу. Так, в племени верят, что после смерти души мужчин переселяются в тела орлов и обезьян, а души женщин — в тела амазонских выдр. А поскольку убийство этих животных считается у индейцев тяжелым грехом, даже самый голодный охотник стрелять в них не будет. Яномами верят, что за убийством выдры последует смерть женщины или ребенка их клана. А если даже случайно убить орла или обезьянку, то смертельный недуг обрушится на одного из мужчин.

Охотятся яномами при помощи лука и отравленных ядом кураре стрел. При этом умерщвленные ядом кураре животные съедаются индейцами практически полусырыми, однако на их самочувствии и здоровье это не сказывается. В то же время, если такое мясо съедали посторонние люди, например, путешественники, то они практически мгновенно умирали. Видимо, у яномами существует к кураре иммунитет.

Вызывает удивление и процедура бракосочетания у яномами. А она у них очень оригинальная. Так, выйти замуж может любая девушка уже через месяц после первой менструации. Но после кровотечения она должна целый месяц просидеть в отдельной хижине, причем взаперти. Да и кормят ее только раз в семь дней.

Когда же девушка выходит на свободу, ее тело разрисовывают яркими красками, Вот теперь-то к ней может пожаловать жених из соседнего клана. Но даже если парень понравится невесте, он не может даже при коснуться к ней, пока ему не разрешат это сделать родители невесты, А такое разрешение он может получить лишь после того, как отработает положенный срок на самых тяжелых работах. Все это время, а тянуться оно может и неделю, и несколько месяцев, жених живет в общей хижине, питаясь с общего стола. А затем неожиданно ему объявляют, что теперь он настоящий муж. При этом и свадьба не устраивается, и подарки не преподносятся. Все происходит просто и обыденно.

Так же быстро проходит развод. Причем инициировать развод может только жена, Она уходит к другому (обязательно одинокому) мужчине и становится его законной женой, всего-навсего вывесив на его хижине свою потертую циновку. А нравится невеста мужчине или нет, никого не интересует.

Любопытен у яномами и обряд погребения. Сначала покойника день или два держат на открытом воздухе, а затем в присутствии многочисленных членов нескольких родственных кланов сжигают на костре. Потом прах и обуглившиеся кости измельчают камнями в мелкий порошок. Его добавляют в кашу из бананов и пахучих трав, которая торжественно съедается всеми присутствующими. Индейцы считают, что таким путем всем соплеменникам передается мудрость старших товарищей.

 

«СОЛНЕЧНЫЕ ПЛЯСКИ» ДАКОТОВ

 

Раньше в индейском племени дакотов проводились грандиозные торжества, на которые собиралось множество людей.

 

Накануне этого праздника в лагере строился огромный вигвам, диаметром около пятидесяти метров. Находиться в нем разрешалось только воинам, куда во время 28-часового празднества им подавался обед, состоявший из сочной собачатины, большого количества мяса буйволов, дикой репы и других местных овощей.

На праздник собиралось до пяти тысяч индейцев, одетых в свои самые лучшие наряды. А так как доступ внутрь помещения был разрешен только воинам, то прекрасный пол и юношество довольствовались созерцанием торжества через широкий вход и отверстия в стене зелени, которая примыкала к одной из сторон вигвама.

Когда все приготовления завершались, на место, предназначенное для сцены, выступали пятьдесят стройных воинов, раскрашенных и обнаженных до пояса. Каждый из них держал в руке красивую, похожую на флейту, дудку, сделанную из орлиной кости, на которой наигрывал во время танца.

Во время перерывов между танцами эти воины вырезали из спины и рук у себя и своих товарищей от 50 до 200 кусочков плоти. Танцы продолжались всю ночь при свете огромного костра, и при этом танцоры подвергали себя все новым истязаниям. Так, например, некоторые танцевали с двумя, тремя и даже четырьмя буйволовыми головами, которые были привязаны к веревкам, продетым сквозь кожу и мышцы их тел. Других привязывали по их желанию к так называемому «столбу знаний», причем так сильно, что веревки врезались в их тела, и они делали попытки освободиться от пут, чем еще больше увеличивали свои страдания. Многие из танцоров, которые отказались подкрепить себя пищей, падали в обморок от изнеможения.

Непрерывные дикие возгласы, шумная музыка, речитативное пение монотонных песен производили глубокое впечатление на зрителей, которое еще больше усиливалось, когда танцоры склонялись к буйволовым головам, бормоча вполголоса молитвы и охотничьи заклинания. Знахарь со стенанием молил Великого духа даровать богатую добычу на охоте, насущного хлеба для женщин и детей, равно как и изобилия лошадей и помощи в борьбе с неприятелем.

 

ПЕРВОБЫТНОЕ ПЛЕМЯ

 

Казалось бы, в последние десятилетия земной шар вплоть до самых отдаленных и глухих его уголков давно изучен, объезжен и исследован. И все же то где-нибудь в австралийской пустыне, то в горах Новой Гвинеи, то в дебрях амазонской сельвы нет-нет, да и обнаруживают племена, еще не известные этнографам, антропологам и лингвистам.

 

Таким племенем стало и тасадай манубе, численность которого едва достигает двух сотен человек. Проживают эти «маленькие люди» в непроходимых тропических лесах острова Минданао, что на Филиппинах. Встреча с этим народцем, который полностью изолирован от внешнего мира, с полным правом можно назвать самым уникальным открытием за послевоенный период.

Не имея контактов с другими народами, племя практически полностью сохранило культуру и быт первобытного строя. Так, все орудия труда у них каменные или деревянные. Например, топор сделан из камня, привязанного камышом к бамбуковой рукоятке. Помимо топора, у тасадай есть и другие орудия, И основными материалами, используемыми ими при изготовлении примитивных инструментов, являются бамбук и камень.

Люди племени никогда не обрабатывали землю и не занимались разведением животных. Свои пищевые потребности они удовлетворяют дарами леса: съедобными корнями и ягодами, в поисках которых они неустанно бродят по джунглям, не задерживаясь нигде подолгу. Иногда свою пищу из корней и ягод они разнообразят рыбой, которую ловят руками в ручьях, а также крабами и лягушками.

Однако, несмотря на постоянные перемещения, есть у них в лесу одно место, которое тасадай называют «особым местом». Оно находится в горах на высоте полутора тысяч метров. По словам тасадай, там вода течет с гор, и там тепло и тихо. Скорее всего, это каньон между двумя хребтами. И тасадай очень любят эту долину и стараются от нее не удаляться на слишком большое расстояние.

Домов они не строят, а от непогоды прячутся под естественными навесами в скалах или под опорными корнями гигантских деревьев. А единственной их одеждой являются набедренная повязка из листьев.

Что же касается внешнего вида людей племени, то они невысокого роста — около полутора метров, с овальным и довольно широким лицом с четкими чертами и приятной внешностью. Они постоянно жуют бетель, поэтому губы у них красного цвета. Зубы у тасадай чуть ли не до самых десен подпилены, и каждый схож с клыком хищного животного.

Тасадай очень уважительна относятся друг к другу. Они постоянно обнюхивают друг друга, поскольку обнюхивание заменяет у тасадай поцелуй. У них не только не бывает конфликтов, но даже отсутствуют слова, обозначающие «войну» или «борьбу». У тасадай также очень развито чувство коллективизма: если у одного из людей в племени нет пищи — другие тоже не едят, или же делятся имеющимися запасами.

 

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ОБЫЧАИ ТАЙЦЕВ

 

В Таиланде — государстве в Юго-Восточной Азии, практически до последнего времени сохранилось немало любопытных обычаев и обрядов.

 

Так, еще в начале XX века в этой стране существовал обычай оставлять трупы на растерзание собакам и стервятникам. Однако трупы людей из несостоятельных семей, преступников, а также тех, кто умер от чумы или оспы, тела умерших от родов женщин и, наконец, трупы детей составляют категорию «не сжигаемых»: их хоронят в земле.

В Южном Таиланде долгое время практиковалось и воздушное погребение. Было две его разновидности: временное погребение и постоянное. В случае естественной смерти деревянный гроб с покойником ставили на специально сооруженную платформу так, чтобы голова человека была обращена в сторону бывшей столицы Сиама — Аютии. Через некоторое время родственники умершего приходили к месту захоронения, собирали и сжигали останки. Прах покойного относили в храм или держали дома в урне.

В случае насильственной смерти труп, завернутый в циновку, подвешивали между деревьями или столбами или помещали на ветках дерева, и тоже головой в сторону города Аютия — когда-то в древности столицы тайского государства. Когда циновка сгнивала и тело падало на землю, кости собирали в сосуд и оставляли его тут же — под деревом.

Сейчас у тайцев тела кремируют. При этом момент кремации оттягивают на возможно больший срок — от семи дней для «бедных» покойников и до ста — для «богатых». Во избежание разложения трупы мумифицируют, обрабатывая их смесью меда и ртути.

Большое участие в погребальных обрядах принимают монахи из местного буддийского храма. Они приходят в дом в первую же ночь после смерти члена семьи. Шесть ночей подряд длится отпевание покойника в богатом доме, и только первую и седьмую ночь — в бедном доме. Держась за свешивающуюся из гроба веревку, монахи поют о бренности и суетности человеческой жизни, о неотвратимом ее конце — смерти, В первую ночь хозяева угощают монахов и собравшихся гостей вином и рисом и вместе с монахами всю ночь не смыкают глаз. При храме имеется покойницкая, куда помещают гроб с телом усопшего на время до кремации. Изготовлением деревянных гробов занимаются монахи-плотники.

Лицо покойника в Центральном Таиланде пудрят мукой, тело моют, одевают в новое платье, оборачивают белым саваном, а поверх него — листьями гуавы и кладут в гроб, иногда посыпая золой и опилками. В руки покойника вкладывают цветок лотоса, свечу, куски пахучего дерева, а саван закрепляют на теле веревкой, концы которой свешиваются по сторонам гроба.

Одежду на покойника надевают наизнанку. Дело в том, что умерший, по их представлениям, превращается в духа «пи», а духи именно так носят одежду. Запястья стягивают, в руки вкладывают цветы и свечи. Тело кладут на новую циновку посредине комнаты, над ним натягивают веревки на высоте 15 сантиметров, и на эти веревки кладут саван.

Внутрь гроба для облегчения выхода души покойника сиамцы ставят маленькую лестницу с четырьмя ступеньками, символизирующими, по их представлениям, основные этапы земного существования человека: рождение, страдание, старость и смерть.

Жители Северного Таиланда после смерти одного из членов семьи плетут маленькую корзиночку — талео. Ее подвешивают на три дня на веревке у двери дома, дабы злые «пи» не входили в жилище. Иногда талео продолжает висеть и после похорон.

Гроб с телом покойного прежде выносили из дома не через дверь, а через окно или специально прорубленное в стене отверстие, а теперь ограничиваются тем, что переворачивают лестницу или устилают ступеньки листьями бетеля, чтобы душа покойного не смогла найти обратного пути в дом.

 

ГАВАИ: МАНИЯ ВЕНКОВ

 

Еще в доколониальные времена любимейшим занятием гавайцев было плетение из орхидей венков, которые называются здесь леи. Правда, для этого украшения используются не только эти редкие и дорогие для европейского континента цветы.

 

Здешние мастера леи, подобно китайским гастрономам, применяют любой «материал», которым их щедро одаривает природа. Здесь можно увидеть леи из разных цветов, трав и даже из собачьих зубов. Гавайцы называют эти леи илио.

Кроме цветочных, широкое распространение здесь получили также леи из птичьих перьев. По праздникам местные жители надевают накидки из красных или желтых перьев, а мужчины носят традиционные гавайские головные уборы — нечто вроде шлемов из перьев. Раньше они служили знаком отличия полинезийской знати. Женщины, принадлежавшие к высшему обществу, носили ожерелья из желтых, зеленых, красных или черных перьев — леи хулу. Больше всего ценилось леи хулу из желтоватых перьев птицы мама, теперь уже вымершей. Причина тому — необычная страсть гавайских женщин к леи из ее перьев, К тому же у мамо было лишь несколько желтоватых перышек, остальные — черные. И чтобы сплести всего один леи, приходилось отлавливать и убивать сотни несчастных птиц. Перышки у мамо были разными по форме и длине, и у каждого из них было свое название.

Весьма эффективные черные венки любители леи плели из перьев гавайского медоноса, или благородного мохо, почти исчезнувшего потай же причине, что и мамо. Красные перья «поставляла» птичка-цветочница, гнездившаяся лишь на Большом острове архипелага.

«Птичьим промыслом» на Гавайских островах занималось все население. Мужчины отлавливали птиц и вырывали у них перья, женщины сортировали перья по размеру и оттенкам. И ничто не могло так вывести из равновесия гавайских мастеров леи, как отсутствие гармонии, несоответствие в цвете или форме: будь то цветы или перья редкой птицы.

Женщины, сплетавшие венки из перьев, должны были подбирать перышки не только по оттенкам и размерам, но и комбинировать цветовую гамму. Из ста двенадцати леи хулу, которые хранятся в гавайском этнографическом музее, большинство сделано из перьев разных цветов: в основном из черного, желтого и красного или зеленого, желтого и красного.

Любовь к плетению леи из орхидей, так же как и к венкам вообще, превратилась на Гавайях чуть ли не в манию. Каждый, кто хочет занять здесь какую-либо выборную должность, должен приобрести венок из перьев и надеть его на шляпу.

Страсть к венкам обернулась трагедией для пернатого мира. Самые любимые островитянами птицы — мамо и мохо — были полностью истреблены поставщиками украшений из перьев. Другие птицы чудом сохранились лишь в самых глухих уголках архипелага или в зоопарках. К счастью, белые люди привезли с собой на архипелаг достойную замену местным пернатым реликтам; перья павлинов, фазанов, а то и просто куриные, которые заменяют в леи хулу драгоценные перышки исчезнувших птиц.

Однако по большим праздникам знатные гавайцы надевают тщательно хранимые леи из перьев уже истребленных птиц. Исторически леи хулу на архипелаге считаются фамильными драгоценностями. Многие из них необычайно красивы. Это, прежде всего, «аристократические» леи хулу из желтоватых перышек мамо, которые женщины носили на традиционных длинных красных платьях.

Наряду с венками из цветов и перьев гавайцы плетут леи из семян, орехов и местных плодов. Наиболее популярны ожерелья, составленные из орехов дерева кукуи, из которых местные жители добывали масло, а также делали весьма эффективное слабительное. Орешки кукуи легко полируются до блеска, по цвету они напоминают дерево, из которого раньше изготовляли дорогую мебель.

А небольшой островок Молокаи даже провозгласил своим официальным леи венки из белесых цветов и листьев кукуи, Здесь же очень популярны ожерелья из морских ракушек, которые на Молокаи называют леи лехо. Жители крошечного островка Ниихау любят украшения из белых ракушек. Мастера леи на архипелаге предпочитают работать с неритовыми ракушками, отличающимися богатой палитрой оттенков.

Но, пожалуй, самый ценный материал для своих венков гавайцы находят на… собственной голове, Дорогие ожерелья-леи палаоа — сплетены из множества косичек, каждая из которых, в свою очередь, свита из нескольких человеческих волосков. Это ожерелье украшает, как правило, вырезанный из зуба кашалота крючок, имеющий длину несколько сантиметров.

Кстати, во время своего пребывания на Гавайских островах Бернард Шоу отказался принять в дар леи из цветов. Видимо, он счел это украшение чисто женским. Тогда островитяне сплели ему леи… из овощей.

 

УЗЕЛКИ НА ПАМЯТЬ

 

Индейское племя уичоль обитает в Мексике. Причем племя до настоящего времени сохранило свою самобытную культуру и многие обычаи, связанные с использованием кактуса пейота, Но поскольку это растение в местах проживания племени не произрастает, мужчины, для того чтобы его добыть, каждый год оправляться в поход, продолжающийся 43 дня.

 

Во время этого почти полуторамесячного путешествия мужчинам и женщинам позволено умываться лишь в особых случаях, причем только той водой, которую принесли из мест, где произрастает пейот.

Кроме того, взрослые уичоль подолгу не питаются, не употребляют в пищу соль и полностью воздерживаются от половых контактов. Люди племени считают, что тот, кто нарушит эти табу, может серьезно заболеть, а также сделать поход за кактусом сопряженным с большими, чем обычно, трудностями.

В соответствии с верованиями уичоль, кактус пейот является вместилищем бога Огня, от которого зависит здоровье, благополучие и в целом вся жизнь отдельного человека и всего племени. Но получить все эти блага может лишь человек с чистыми помыслами и делами, поэтому мужчины и женщины обязаны не только на период похода сохранять целомудрие, но и очистить свои души и мысли от прошлых грехов.

Для осуществления этой очистительной процедуры в племени существует специальный обряд. Спустя четыре дня после начала экспедиции за кактусом, все женщины племени собираются вместе и исповедуются Деду Огню в том, сколько мужчин они любили, начиная с детских лет. При этом скрыть имя хотя бы одного из бывших любовников они не имеют права, поскольку это может привести к тому, что мужчины не найдут ни одного кактуса. А для того чтобы никого не забыть, каждая из женщин завязывает на бечевке узелки, число которых соответствует количеству любовников. С этой бечевой она приходит в храм, и, стоя перед огнем, вслух перечисляет имена тех мужчин, которых она отметила узелками. Завершив исповедь, она бросает веревку в огонь, и когда в «чистом божественном пламени» бечева превратится в прах, женщине отпускаются все грехи, и она с чистой совестью возвращается домой. С этого торжественного момента женщина ведет себя настолько целомудренно, что даже не позволяет мужчинам находиться рядом с собой.

Таким же способом очищаются от своих былых прегрешений и мужчины, отправившиеся на поиски кактуса. Они тоже, как и женщины, каждый свой грех отмечают на веревке узелком и, исповедовавшись «на все четыре стороны», отдают эти своеобразные четки с перечнем грехов руководителю экспедиции, который предает их огню.

Следует также отметить, что у индейцев уичоль довольно сильно развито эстетическое чувство. Например, их восхищает прекрасный узор на спинах змей. Поэтому, когда женщина племени приступает к шитью или вышиванию, ее муж ловит крупную змею и зажимает в расщепленном куске дерева. Женщина сначала гладит пресмыкающееся рукой по всей его длине, потом проводит той же рукой по лбу и глазам, чтобы суметь вышить орнамент столь же прекрасный, как узор на спине змеи.

Еще одним доказательством особой творческой одаренности уичоль являются деревянные или глиняные фигурки, обмазанные воском, на котором в определенном порядке приклеен бисер. Раньше в качестве бисера использовались местные материалы: минералы, косточки плодов, ракушки. Сейчас искусство создания таких фигурок расцвело во всей красе, поскольку бисер выпускается очень мелкий и всевозможных цветов. Чем мельче бисер — тем более тонкие переходы цвета можно создать.

Но раньше фигурки являлись не только красивыми поделками, а использовались еще и как своеобразные средства передачи посланий богам и духам предков. Причем шаман племени не только исполнял соответствующие обряды, но и создавал уникальные цветные амулеты. А смысл послания был зашифрован в цвете бусин: голубой цвет скрывал обращение к духу дождя, черный — к духу великого Тихого океана, где обитала громадная змея, тоже посылающая дождь, красный — к духу того фантастического места, откуда родом духи пейота, оленя и орла.

 

ЛЮДИ-КОШКИ

 

Индейцы матсес, иногда называемые майоруна, проживают на приграничной территории между Бразилией и Перу. А из-за того, что женщины племени украшают себя «кошачьими усами», их еще называют «людьми-кошками». Впрочем, когда умирает кто-нибудь из близких родственников, женщины снимает «усы» на весь период траура, который продолжается несколько месяцев.

 

Между прочим, раньше мужчины тоже украшали себя искусственными усами, которые торчали вверх из верхней губы. Кроме того, их усы имели черный цвет, и мастерили они их из ствола пальм. При этом у юношей усы были длиннее, чем у мужчин старшего возраста.

Раньше люди матсес строили длинные дома шестиугольной формы, укрытые соломой. Они иногда имели в длину болев 35 метров и в высоту — около 10 метров. И вмещали они порой до сотни человек. Называются такие помещения малока. Центральную часть дома занимал коридор, разделявший его на две половины, состоящие из небольших комнат, отделенных одна от другой стенами из соломенных матов.

В каждой такой комнатке проживала семья, состоявшая из хозяина, его жены (или двух жен) и их детей. Если мужчина имел несколько жен, то они, как правило, вместе со своими детьми жили в соседнем помещении. Далее, через стенку, располагалась комната брата с семьей и так далее. В каждой комнате имелся очаг, который служил не только для каждодневного приготовления еды, но и для обогрева помещения в ночное время.

В таком огромном доме было отведено также место для гостей со скамейками, сделанными из стволов деревьев. На этих скамьях имели право сидеть только мужчины: женщины же, принимая пищу, вместе с детьми находились на полу. В этих своеобразных фойе официально принимали гостей-мужчин, которых женщины угощали едой, имевшейся в запасе.

У индейцев матсес очень ценится умение охотиться. Чаще всего добычей охотников племени являются паукообразные обезьяны и белогубые пекари. Кроме того, матсес не брезгуют тапирами, шерстистыми обезьянами, броненосцами, аллигаторами, ленивцами. Кстати, детеныши последних используются в качестве домашних питомцев. Не отказываются охотники и от различных лесных птиц. Когда же наступает сухой период года, матсес убивают речных черепах и собирают их яйца. Причем этот вид охоты столь значим для индейцев матсес, что именем речной черепахи они называют целый период года.

Самой же удивительной особенностью охоты индейцев матсес является активное участие в этом процессе женщин. Аналогично тому, как мужчины сопровождают своих жен на поля во время посевных работ, а также при сборе урожая маниока, бананов и прочих овощей и фруктов, женщины отправляются со своими сужеными на охоту. И делают они это не ради развлечения. Во время охоты женщины помогают находить добычу, участвуют в ее преследовании, собирают стрелы, которые не достигли цели. Кроме того, они и сами нападают на животных, используя для этого заостренные палки, топоры или мачете, а затем, наравне с мужчинами, несут убитую дичь в лагерь.

Более того, нередко женщины матсес отправляются на охоту вместе с новорожденными детьми. Безусловно, не остаются в стороне от похода за добычей и старшие дети. И взрослые члены племени поощряют попытки самых юных детей искать детенышей животных, чтобы их съесть или сделать домашними питомцами.

Для племени матсес характерно также деление на две фратрии, или группы: тсасибо и макубо. Люди тсасибо олицетворяют животных, которые живут поодиночке и являются свирепыми и хищными, а макубо — тех обитателей леса, которые предпочитают селиться группами, питаются в основном растительностью и имеют миролюбивый нрав. Приблизительно слово «макубо» переводится как «личинка», а «тсасибо» — как «ягуар». В целом же фратрии в племени матсес выполняют ритуальные функции.

Так, например, только мужчины макубо, в случае обильного развития гусениц, поедающих зеленые листья маиса, а значит, способных уничтожить урожай, имеют право снимать с растений личинок, поскольку они относятся к «их роду». Если же эту операцию попытаются осуществить представители тсасибо, то, по верованиям племени, личинки наоборот станут быстро размножаться и уничтожат маис.

В свою очередь, в племени матсес считают, что на людей тсасибо не нападают ягуары. Красные отметины на стрелах, похожие на пятна на теле этих хищников, предупреждают животных, что охотники имеют связь с их «родом», а значит, они не должны нападать на людей.

Представители разных фратрий по-разному раскрашивают и свое тело. Так, индейцы макубо наносят на кожу узоры, похожие на следы копыт диких свиней пекари, или параллельные линии, которые напоминают гусениц, а тсасибо обычно разрисовывают себя пятнами и точками, имитируя узоры на меху ягуара, Нередко женщины фратрии ягуара наносят на лица красные полоски, символизирующие усы ягуара.