В 2011 году Евдокии Федоровне было присвоено почетное звание «Заслуженный ветеран Нижегородской области».

          С.Востроконов.

                      «Гагинские вести»

        Огненные звезды хлебороба

 

До центральной усадьбы колхоза «Ленинский путь» от Сунгулова, от второй поле­водческой бригады, тридцать минут ходьбы. Вот уже де­сятки лет ходит Бурмистров этой полевой дорогой мимо озимых лугов, цветущих клеверов.

 

 

Разные мысли приходят в пути. Но в тот день волне­ние и радость переполняли душу: тридцатилетие Побе­ды...

Солнечное яркое утро. Пло­щадь переполнена людьми. Гремит ружейный салют. Спадает покрывало, взору собравшихся предстает па­мятник павшим воинам-зем­лякам - шестиметровая фи­гура солдата. Он стоит, гор­до расправив плечи, в левой руке каска, в правой - авто­мат.

- Смотрите, - прошел в толпе шепот, - а ордена-то у него, как у Бурмистрова!

     - Да и похож на Констан­тина-то вроде.

    Отдаленное сходство было чисто случайным. Не слу­чайно другое - на груди Константина Ивановича, как и на каменной гимнастерке воина, сияют три ордена Сла­вы.

    Потом был митинг, ветера­нам вручали юбилейные гра­моты, ценные подарки. Имен­ными часами от министра обороны был награжден Бурмистров.

 

             Боевое крещение

 

    «Сорок два, сорок три, со­лок четыре, - считал по при­вычке ротный повар, напол­няя солдатские котелки, - сорок пять, сорок шесть...» Счет оборвался. Больше ник­то не подходил. И он огор­ченно произнес:

     - А вчера ужинали во­семьдесят.

    Который уж раз атаковал батальон эту небольшую, ок­руженную глубокими балка­ми станицу и опять отходил на прежние позиции. Опоясанный рядами траншей, укрепленный пункт врага мешал успешному продвиже­нию к Керчи всей дивизии. Поднимались в атаку роты и снова, уже поредевшими, от­катывались назад на исход­ные рубежи. Таяли людские резервы...

 

 

 

    Командир полка, посмот­рев на него воспаленными от бессонницы глазами, хмуро улыбнулся:

     - Если повара просятся в бой, фашистам несдобровать!

Командир роты лейтенант Редько принял пополнение без особого энтузиазма, пре­дупредил:

     - У нас кто прячется за шины, видно сразу...

Ревели моторы танков, бу­хали орудийные залпы, за­хлебывались пулеметы. Рез­кими хлопками рвались гра­наты и мины. Цепи бойцов быстрыми перебежками про­двигались все ближе к око­лице станицы. Когда до пер­вой линии траншей остава­лось не больше тридцати метров, сошлись в штыковую.

    Бурмистров в числе пер­вых ворвался в окопы фа­шистов. Из бокового хода со­общения на него выскочили двое в зеленых мундирах. Мгновенный выпад шты­ком - и один сполз на зем­лю. Второго фашиста тут же оглушил прикладом.

Бросив гранату, Констан­тин вскочил на бруствер и бросился ко второй линии траншей. За ним последова­ли остальные. Танки ревели уже далеко за окраиной, пре­следуя бегущих. Станица бы­ла взята, для наступающих на Керчь путь был освобож­ден.

    А через день бывший по­вар был назначен команди­ром стрелкового отделения.

                               Особое задание

Ночью был шторм. Успо­коившееся море к рассвету ровно плескалось зеленова­тыми волнами о прибреж­ные скалы. Взошедшее солн­це светило так нежно и при­ветливо, что казалось, нет в мире никакой войны. И лишь далекая канонада говорила о том, что тишина обманчива.

 

    Не верили этой тишине и бойцы 32-й гвардейской Та­манской дивизии, пригото­вившиеся к штурму высоты, условно названной «Сахар­ной». Командир дивизии всматривался в самую вер­хушку высоты.

И как только первые лучи солнца коснулись высоты, у вершины всплеснулся фон­тан земли от разрыва грана­ты. Другой, третий... И все увидели, как на высоте взметнулся и победно затре­петал на ветру алый флаг.

- Молодец, Бурмистров! - радостно проговорил генерал и громко скомандовал: - Сиг­нал к началу атаки!

Когда у подножия высоты сражение еще только нача­лось, на ее вершине уже го­рел жестокий бой. Увидев флаг, фашисты - решили во что бы то ни стало уничто­жить смельчаков. И на отде­ление сержанта Бурмистрова была брошена целая рота. Заняв круговую оборону, бойцы огнем встретили вра­га. Три раза они заставляли отступать роту эсэсовцев.

Но силы были неравны. Когда немцы пошли в атаку в четвертый раз, из десяти человек в отделении остава­лись только трое. Раненный Бурмистров сам лег за пуле­мет. Но кончились патроны. Уходили силы. Граната ока­залась такой тяжелой, что он еле смог ее поднять...

    Когда несколько минут спустя он пришел в себя, вокруг были знакомые лица бойцов из своей роты....

    Так на груди гвардии сер­жанта Константина Бурми­строва появился орден Сла­вы III степени.

 

           «Я - коммунист»

    В один из майских дней вечером в штаб Таманской дивизии прибыл корреспон­дент армейской газеты. На­чальник политотдела диви­зии, немолодой полковник, встретил гостя.

- Хотелось бы, товарищ полковник, познакомиться с хорошим, смелым человеком. С настоящим героем. И рас­сказать о нем читателям.

    - Недавно мы приняли в партию старшину Бурмистрова, командира отделение. - ответил полковник. - На­гражден двумя орденами Славы: орденом II степени награжден несколько дней назад. На подступах к Са­пун-горе продвижение пере­довых рот задержала огневая точка фашистов. Солдаты залегли. Бурмистров вызвал­ся ее уничтожить. Комроты вначале не разрешил: почти верная гибель.

Я же коммунист! - только и ответил Бурмист­ров.

    Чтобы отвлечь внимание немцев, приказал своему от­делению вести прицельный огонь. А сам пополз в об­ход...

Так было... Рискуя каж­дую секунду быть замеченным, старшина пробирался по ровной, поросшей бурья­ном и выжженной солнцем степи. Метр, другой, третий. Пулемет уже слышен не спе­реди, а слева. Ближе и ближе дзот. Он сдернул предо­хранитель, и граната, кувыр­каясь в воздухе, влетела прямо в дверь, ведущую в дзот. Взрыв. Пулемет за­молк...

    - Пока наберитесь терпе­ния, - предупредил корреспондента полковник. - Се­годня вечером Бурмистров с группой разведчиков ушел в тыл к немцам. К утру дол­жен вернуться... Вот его до­кументы.

 

 

 

Листая документы старши­ны, корреспондент выписал себе в блокнот: «Константин Иванович Бурмистров, 29 лет, родился в селе Сунгулово Гагинского района, Горьковской области. Женат»...

    С фотографии на него смот­рел обыкновенный человек с худощавым лицом и привет­ливыми глазами.

Журналист очнулся от бес­порядочной стрельбы на пе­реднем крае. Сквозь приот­крытую дверь в комнату вли­вался холодный утренний туман. Стрельба неожиданно прекратилась.

- Они? - спросил журна­лист и кивнул в сторону пе­редовой.

    - Да, - ответил полков­ник, - немцы засекли их, когда возвращались. Приш­лось прорываться с боем. Многие погибли. Бурмистров отправлен в медсанбат...

 

          Награда нашла героя

 

    - Товарищ старшина, тан­ки!

    - Вижу. Передай по цепи: приготовить гранаты...

    Четыре тяжелых танка шли на позиции роты.

   ...Приказ был короток: фор­сировать Неман. И во что бы то ни стало укрепиться на том берегу.

- Удачи тебе, старшина! - сказал, обнимая его, лейте­нант Редько.

    Плоты сделать, было не из чего. Тогда старшина прика­зал сшить плащпалатки и набить их сухим листом. На эти «подушки» поставили пу­леметы, ящики с патронами, с гранатами. Осторожно от­плыли.

    Фашисты заметили их, ког­да отделение было уже у их берега, открыли огонь. Но было поздно: прямо из воды гвардейцы бросились в ата­ку.

    Два дня пытались немцы выбить гвардейцев с неболь­шого плацдарма. Снаряды, казалось, перепахали весь этот клочок земли. Но когда вражеская пехота поднима­лась в наступление, уцелев­шие встречали ее смертель­ным огнем.

    И вот сейчас все кончит­ся: против танков они бес­сильны.

    Ближе и ближе фашист­ские танки. Они словно не торопились, они даже пере­стали стрелять, рассчиты­вая раздавить горстку смель­чаков. Но случилось неожи­данное: танки вдруг остано­вились, стали торопливо по­ворачивать обратно. Старши­на и бойцы с недоумением осмотрелись. Они увидели, как из-за крутого берега за их спиной выползают знако­мые силуэты «тридцатьчет­верок» - три, четыре, пять...

 

 

    Значит, саперы успели на­вести мост! Затем роту отве­ли в тыл на отдых.

    После госпиталя Бурмист­ров попал в другую часть, где и прослужил до конца войны. Он не знал, двадцать послевоенных лет не знал, что за форсирование Немана был награжден орденом Сла­вы I степени. Третьим орде­ном Славы!

...Дорога огибает овражек, бежит на пригорок. Вот оно, родное село. А воспомина­ния не покидают его: боевые друзья... дороги... освобожден­ные города и села...

    Нежно шелестят хлеба. Ласковый ветерок обдувает лицо. Твердо идет по земле Константин Бурмистров. Хле­бороб. Коммунист. Простой русский солдат.

 

    Валерий ОРЛОВ.

                                      «Голос колхозника». 1970 год

 

              Годы боевые

 

    В конце мая 1919 года на дверях кабинета секретаря Ивковской волостной парторганизации появился небольшой клочок бумаги. Торопливыми, разбегающимися буквами на нем было выведено: «Все ушли на фронт». Через три дня из Нижнего Новгорода отправился под Царицын специально сформированный эшелон с коммунистами-добровольцами. А неделю спустя нижегородский боевой коммунистический отряд имени Карла Маркса принял свое боевое крещение.

 

 

Прошло два месяца.

...Утро 25 июля командира белоказачьего полка полковника Лесницкого началось опять неудачно. Пришла телеграмма от самого генерала Краснова. Раньше он, кажется, был более обходителен с Лесннцким. Теперь же, не скрывая раздражения, генерал телеграфировал: «Приказываю немедленно разбить и уничтожить отряд коммунистов. Пленных не брать. В случае провала операции, отвечать будете перед трибуналом. Краснов».

    Полковник скомкал телеграмму, швырнул ее в угол комнаты, отрывисто и зло бросил адьютанту:

    - Коня! Я лично поведу полк в атаку!

Федор Иванович окончил свой рассказ. Задумался. Не желая перебивать его мысли, я снова и снова перелистываю страницы своего блокнота. Внимательно и неторопясь вчитываюсь в беглые неровные строчки. Хочу глубже понять услышанное, стараюсь не пропустить ни одного события или эпизода из яркой и богатой жизни этого удивительно простого и душевного человека.

    Восемьдесят лет сейчас Федору Ивановичу Карпову. Многое повидал и сделал он за это время. Вся жизнь старого коммуниста - образец верного служения народу.

 

 

...Первая империалистическая война, которую Федор Иванович начал и окончил рядовым окопником. Революция и гражданская война, где он был яростным бойцом за идеалы коммунизма, свободу и правду. Период подъема страны из разрухи, незабываем методы пятилеток: Работа па должности министра социального обеспечения Мордовской АССР. Вот вехи жизни этого человека.

    И, когда, отдав народу все, что мог отдать, Федор Иванович Карпов вернулся в родное село Ивково персональный пенсионером, то и здесь он не пожелал остаться в стороне. Он избирался секретарем парторганизации колхоза, был депутатом сельского Совета. Даже теперь, когда коварная болезнь совсем лишила его зрения, мужественный коммунист не сдался, не упал духом, не ушел в сторону от вечно кипучей жизни. Федор Иванович и в настоящее время активный общественник - председатель товарищеского суда.

...Отрываю взгляд от блокнота. И перед глазами, словно виденные лично, проплывают картины незабываемых лет.

   ...Давно рассвело, но на улицах небольшой приволжской деревушки близ Саратова не слышно ни единого голоса, не видно ни одного человека. Тревожная тишина повисла в это знойное июльское утро и над затаившимися домами, и над окрестностями села. Здесь, у этой деревушки, была остановлена шедшая на Москву армия генерала Краснова.

На рассвете разведка донесла, что белогвардейцы подтянули подкрепление и сегодня готовятся перейти в решающее наступление.

    Командир дивизии, к которой был придан отряд имени Карла Маркса, собрал в штаб весь командный состав подразделений.

    - Получена, товарищи, телеграмма от Владимира Ильича Ленина, - сказал он. - Владимир Ильич надеется, что сегодняшний бой будет разгромным для белогвардейцев. И отсюда мы начнем гнать их до самого Черного моря!.. Пока сил, правда, у нас маловато. Но на подходе волжская флотилия. Моряки помогут.

Немного помедлив, командир дивизии продолжал:

    - Большая надежда на наших кавалеристов. Командир первого кавалерийского полка тяжело ранен. Вместо него я назначаю комиссара отряда товарища Карпова. Вы, Федор Иванович, говорят, хороший наездник и умело владеете клинком. Ваш полк пойдет первым.

- Есть!

...Лавина белогвардейской конницы стремительно неслась на позиции красных бойцов. Захлопали выстрелы винтовок, застрочили пулеметы. Кони падали, подминая под себя всадников. Но основная масса вражеской кавалерии неумолимо приближалась. Еще мгновение И она сомнет ряды пехотинцев…

- Полк! Слушай мою команду! Шашки наголо! Вперед, ар-рш! - прозвучала команда. Молнией вынеслась из-за холма навстречу врагам красная конница. Впереди полка мчался с обнаженным клинком комиссар Карпов. Все ближе и ближе белогвардейцы... Уже видны их лица... И... сошлись две грозных лавины.

 

Зазвенели шашки. Упал перерубленный пополам клинком комиссара Карпова золотой полковничий погон. Повернули обратно белые всадники. А над полем, сливаясь с раскатами «ура», неслось грозное; «дае-ешь!»…

 

 Валерий ОРЛОВ.       

                                     «Голос колхозника» 1973 г.

 

ГАГИНЦЫ –

ГЕРОИ СОВЕТСКОГО      СОЮЗА