Глава H. У всякой пропасти есть дно

 

Ку-ку, ку-ку, ку-ку!

Медленно и лениво я повернул голову. Прямо надо мной на ветке сидела упитанная темно-серая кукушка с полосатым брюшком и самозабвенно, взахлеб куковала с частотой и настойчивостью дятла.

Пожав плечами, я снова растянулся на мягкой травке. Вставать, чтобы отогнать надоедливую птицу, не хотелось, да и было совершенно бесполезно, поскольку она, как и все, что меня окружало, являлась фантомом. Настоящей, да и то довольно условно, была только травка, покрывавшая небольшую полянку посреди дремучей чащи, напоминавшей то ли реликтовую рощу секвой, то ли планету Эндор из шестой серии "Звездных войн", что в принципе было одно и то же. Вокруг меня вздымались лесные исполины, и где-то высоко-высоко в их кронах чуть поблескивало солнце, пробиваясь сквозь зелень толстыми, хорошо видимыми лучами, в которых играли бабочки и кружились мелкие пылинки. В густом подлеске, окружавшем поляну, что-то еле слышно и как-то совсем не страшно шуршало, а издалека доносился щебет неведомых птиц. Естественно, сейчас все это забивалось истошным кукуканьем.

Ку-ку! Ку-ку! - раздавалось по лесу с размеренностью метронома. Ку...

Птица внезапно замолчала и повернула голову. На меня уставился темный, слегка выпуклый глаз.

- Кукушка, кукушка, сколько лет мне жить осталось? - спросил я, сладко, с удовольствием, потянувшись.

- Ку? - удивленно спросила кукушка голосом Олега. - Костя, кряк, шлем горелый! Откуда у тебя вообще все эти нестандартные реакции?!

- Зато тебе со мной не скучно, - заметил я, продолжая лежать в той же позе.

Ну да, там с этой кукушкой связан какой-то эпизод из местного культового фильма, который все, кому под тридцать и за тридцать, просмотрели по несколько раз и выучили оттуда все самые забойные реплики. Но мне лениво их вспоминать, даже памятью Константина, которой я уже могу свободно пользоваться, словно своей. Мне вообще сейчас все лениво.

В конце концов, август сейчас или не август? В том, прежнем мире, который все чаще кажется мне просто сном и все больше сливается с воспоминаниями Константина, так что я иногда с трудом различаю, где, вернее, когда именно проходили те или иные события, я обычно как раз брал отпуск в конце июля - начале августа... если, конечно, у меня вообще находилось время для отпуска.

Да и усталость, честно говоря, накопилась зверская. Девять месяцев подряд по восемь вахтенных часов в день без единого выходного измотают кого угодно. Конечно, я не жалуюсь, это просто работа у меня здесь такая. Но умница Мартин все чаще предлагает мне, порой даже вместо физических упражнений, релаксацию в оранжерее или особом отсеке - фантомариуме, где можно подобрать любую расслабляющую обстановку - от пляжа Вайкики до древнеримских терм, кстати, с настоящим, хотя и маленьким бассейном. Ну, а меня все больше тянет на природу - видать, сказываются гены, ведь по всем линиям я горожанин, максимум, во втором-третьем поколении. Да и то отец полдетства провел по всяким "точкам" и флотским базам...

Кроме того, у меня есть законный повод для небольшого отдыха. Мы долетели, в смысле, набрали необходимую скорость и отключили двигатель, готовясь к прыжку. Утреннюю вахту сегодня поэтому пришлось нести в одиночку, за себя и за инженера, но зато пилоты освобождены от прочих трудов и забот. Свою каюту я подготовил еще вчера, накопители и другие предметы, которые могут пострадать во время прыжка, уже находятся в защищенном хранилище. Поэтому я и бездельничаю, хотя для меня это, в принципе, совсем не характерно.

Похоже, к этой мысли пришел не только я.

- Эй, Костя, что-то ты сегодня на себя не похож, - кукушка, наклонив голову, посмотрела на меня подозрительным взглядом. - Что-то я смотрю: ты это или не ты?!

- Конечно, не я! И вообще, я на самом деле - коварный пришелец из другого мира, который захватил тело Кости, чтобы проникнуть в состав Звездной экспедиции!

Как иногда приятно говорить чистую... ну, почти чистую правду: все равно тебе никто не поверит.

- И с какой целью ты это сделал, пришелец?! - кукушка грозно щелкнула клювом.

- Из любопытства, конечно. Ну, что мне делать на Земле? А тут - еще один мир. Интересно, понимаешь ли...

- Ку-ку-ку... Ой!... Ха-ха-ха, - зловеще расхохоталась кукушка. - Вот тут мы тебя и прижучим!

- Ага! Это еще вопрос, кто кого прижучит, - я иронично посмотрел на кукушку. - Против нас, пришельцев, у тебя, пернатое, кишка тонка!

- Ах, вот как!

Кукушка начала меняться на глазах, вырастая в размерах и принимая песочно-крапчатый цвет. Через несколько секунд на меня уже глядел, грозно раскрыв ярко-розовую пасть, леопард. Однако, не удержавшись на тонкой ветке (фантомы вообще дают очень высокую степень достоверности, поэтому их модели зачастую живут своей жизнью, не подвластной создателю), громадная кошка, испуганно мявкнув, кувыркнулась вниз. Не долетев до земли, леопард лопнул как воздушный шарик, разбросав вокруг разноцветные конфетти.

- И так будет с каждым! - грозно сказал я, принимая сидячее положение.

- Ну, Костя, железно! - прямо из ствола дерева на поляну шагнул хохочущий во все горло Олег.

Смех его, как всегда, был настолько заразителен, что и я начал взахлеб смеяться, вытирая выступившие слезы.

- Слушай, Олег, а что ты здесь делаешь? - отсмеявшись, спросил я. - Ты же сейчас в рубке должен быть, своей электроникой заниматься.

- Да ушел я оттуда, - махнул рукой Олег. - Там все равно Стив еще над чем-то своим колдует, кэп страшные сказки рассказывает...

- Это о том, как во время прыжка у них на "Магеллане" накрылись все диски к музыкальному автомату? Кроме одного, с записью какого-то симфонического оркестра, который они и слушали потом два с половиной года? Потому что этот хитромудрый автомат не удалось ни перепрограммировать, ни загрузить на него музыку с виртов?

- Не, там была более страшная история! О мыши, которая пролезла в звездолет и сдохла во время прыжка в системе вентиляции!

- Там точно мышь была? - я с подозрением взглянул на Олега. - Кажется, в прошлый раз речь шла о сбежавшем хомячке?

- Ну вот, теперь ты, Костя, снова похож на самого себя! - Олег, рассмеявшись, хлопнул меня по плечу. - Ладно, собирайся, иномирянин!

- Это еще куда?!

- Да на завтрак, вообще-то. Или вы, пришельцы, в питании не нуждаетесь?

- Мы добываем себе еду сами! - я ловко ухватил Олега за бицепс. - Посмотр-рим, какого цвета у тебя кр-р-ровь!

- Ух, аж страшно стало! - Олег ловко освободился, едва не взяв меня в ответ на болевой прием. - Ну что, пошли уж, враг человечества! А то совсем оголодаешь здесь на травке!

- Пошли!

Ухватившись за руку Олега, я вскочил, и мы вместе двинулись прямо через фантомный кустарник. Отсек был совсем невелик, и уже через пару шагов мы оказались на "изнанке" композиции, а затем вышли в кольцевой коридор, опоясывавший палубу.

Стены и потолок коридора были украшены разнообразными зелеными ветками, на которых росли крупные красно-желтые яблоки (особенно стильно они смотрелись на еловых лапах). Как утверждал да Силва, одно из этих яблок было настоящим, а не фантомом, но его пока никто не обнаружил либо, наоборот, отыскал и втихую слопал. Зато большие желтые листья, периодически планирующие с потолка, частенько оказывались миниатюрными бомбочками с красящим веществом (правда, полностью исчезавшим при высыхании), так что, проходя по коридору, надо было постоянно держать ухо востро.

Иногда мне казалось, что в стремлении преодолеть рутину и однообразие мы порой сбиваемся на откровенно детские игры. Порой методы борьбы со скукой в исполнении Олега, нашего главного затейника, напоминали мне конкурсы для родителей на утреннике в детском саду. Тем не менее, все эти фантомы, взрывающиеся под ногами замаскированные петарды, выбрасывающие струи разноцветного дыма, и пикирующие с потолка воздушные шарики, заполненные ароматизированной водичкой, действительно вносили заметное разнообразие в нашу жизнь.

Да и проводилась вся эта развлекательная деятельность под плотным контролем Мартина и кэпа. Судя по тому, что за все девять месяцев разгона никто так и не собрался набить морду Олегу за его шуточки, а среди экипажа не было ни серьезных ссор, ни конфликтов, ни нервных срывов, свою положительную роль она все-таки играла. Впрочем, все придумки Олега были совершенно беззлобными и не обидными, так что дуться на него было положительно невозможно.

Успешно избежав накрытия налетевшим листопадом, мы переступили порог столовой, где оказались в настоящем фруктовом раю. На время прыжка плантационное хозяйство да Силвы полностью сворачивалось, поэтому все, что успело более-менее созреть, попало на наш стол.

Вообще, как я заметил еще на Земле, здесь едят очень много фруктов, которые в значительной степени потеснили традиционную кондитерку. Точно так же вместо всяких сладких газировок, которые тут полностью исчезли из употребления, используются всевозможные квасы, натуральные соки и напитки на их основе. Представляете, в Евразийском Союзе даже кока-колы нет! И не потому, что она как-то запрещается или ограничивается - просто ее никто не пьет. Впрочем, это не та вещь, по которой я буду страдать.

Взяв себе завтрак, я машинально потянулся к тарелке с огурчиками, стоявшей посреди стола. Забывшись, откусил одним махом чуть ли не половину зеленца и тут же едва не скривился от острого разочарования. Нет, огурец был вполне ничего - свежий, хрусткий, сочный. Вот только он был сладким и напоминал по вкусу грушу.

Нет, иногда это, конечно, прикольно: огурец со вкусом груши, груша со вкусом ананаса, ананас со вкусом не пойми чего... Но когда подобная экзотика становится нормой, это начинает несколько напрягать. Вот честное слово, прибил бы того "юного натуралиста", который сто с лишним лет назад вывел, вернее, генетически сконструировал сладкие огурцы! Новинка оказалась настолько удачной, что полностью вытеснила с рынка нормальные овощи, которые выращиваются теперь только в качестве "натуральной" пищи отдельными энтузиастами.

В этом времени огурцы считаются фруктами! Их продолжают мариновать, причем, получается нечто довольно интересное, наподобие маринованного винограда, который когда-то делала моя бабушка, а в солениях их заменили миниатюрные кабачки и фигурные патиссоны, но классические "бочковые" соленые огурцы практически исчезли как класс!

В первые месяцы я относился к этому... ну... со смирением. А недавно меня вдруг стало пробивать на всякие экзотические блюда, в ближайшие без малого три года не доступные мне даже теоретически. Те же соленые, а еще лучше - малосольные огурцы. Или семечки -подсоленные, с чуть маслянистыми ядрышками, поджаренными до нежно-золотистого цвета... Начинаю хорошо понимать одного литературного персонажа, который жаловался, что ему снятся сигареты. Хорошо, что я не курю...

Умом я, конечно, сознаю, что здесь ничего нельзя сделать. Обращаться к Мартину, чтобы он подкрутил что-нибудь у меня в мозгах? Нет уж, увольте, он на меня и так косится. Не один Олег замечает, что у меня бывают нестандартные реакции на привычные вещи. Не хватало еще прослыть вместо немного эксцентричного парня чудаком. Или чужаком...

Брату да Силва, которому я как-то в шутку пожаловался на свою беду, пообещал после прыжка вырастить для меня немного настоящих огурчиков. Вот только где мне здесь взять зонтики укропа или листья хрена? Да и вообще, солить огурцы на космическом корабле - это, по-моему, слишком сюрно.

Так, размышляя об отвлеченных вещах, я незаметно одолел весь свой завтрак. Внезапно меня самым бесцеремонным образом вернули в реальность. Цветан, как раз входивший в столовую вместе с Хавьером, в пылу спора зацепил меня локтем по голове и даже не заметил.

Говоря о том, что у нас пока еще не было серьезных конфликтов и ссор, я, кажется, поторопился. Во всяком случае, первая разгоралась как раз у меня на глазах. Как известно, противоположности притягиваются. Вот они и притянулись друг к другу - лоб в лоб. Скрупулезно точный и методичный до занудности Хавьер и Цветан, который известен, скажем так, весьма творческим отношением ко всяким инструкциям и больше, чем кто-либо другой в нашем экипаже, заслуживает звание разгильдяя.

Поначалу я и не думал вмешиваться в их спор. У нас и так все как-то до ненормальности тихо и благостно, так пусть парни хоть выскажутся друг другу в лицо, чем продолжат копить раздражение по углам. Тем более, что с каждым из них меня связывают пять с лишним сотен вахт, проведенных в одной рубке. Цветана я фактически воспринимаю как младшего брата, у которого, впрочем, есть полное право на личные тайны. Он так и не рассказал мне, почему на памятном Совете экипажа высказался за возвращение экспедиции. С Хавьером мы часто расходимся во мнениях, а некоторые его манеры меня порой злят, но зато я могу быть полностью, железно уверен: случись что, и он надежно и без колебаний прикроет мне спину.

Однако, начав с чисто деловых вопросов, парни стали переходить на личности.

- Да отвали (точнее, там был употреблен менее приличный синоним) от меня, зануда! - раздраженно выкрикнул Цветан. - Чё ты пристал ко мне со своим перечнем?! Сам же, курва, видишь, что эта процедура на... не нужна!

- Ленивый и безответственный молокосос! - ледяное бешенство Хавьера выглядело не менее неприятно, чем открытый гнев Цветана. - Все инструкции кровью писаны, причем, таких тупых недоумков как ты, которые начинают рассуждать, что для них важно, а что - нет!

- А ну, стоп! - рявкнул я командирским голосом, поднимаясь со стола и буквально нависая над двумя спорщиками. - Прекратите ссориться... грозные гвардейцы Симуса!

Слава аллаху, у меня в кои-то веки сработали ассоциативные цепочки Константина. Гвардейцы Симуса - это местный аналог горячих финских парней, персонажи популярного фэнтезийного сериала с уклоном в комедийность.

- Что вы тут не поделили?! - грозно продолжал я. - Хавьер, я был о тебе лучшего мнения! Цветан не худший профессионал в своем деле, чем ты - в своем! Он несет полную ответственность за свое хозяйство и лучше всех знает, как надо проводить подготовку к прыжку! А теперь ты, Цветан! - я повернулся к сконфуженному болгарину. - Хавьер на этом корабле отвечает за нашу защиту, за то, чтобы предотвратить любую опасность! И если он считает какую-либо процедуру необходимой, это означает, что ее надо молча выполнить, а не пререкаться! Вы поняли?! Немедленно извинитесь друг перед другом!

- Да, Костя, - Хавьер взглянул на меня с неподдельным интересом. - Э-э-э... Извини, Цветан. Я был не прав, назвав тебя безответственным. Но инструкции все-таки нужно соблюдать.

- Хорошо, - буркнул Цветан, тоже косясь на меня немножко исподлобья. - Извини, Хавьер, я слегка... погорячился. Если ты считаешь это необходимым, я сделаю то, о чем ты просишь.

- Думаю, в проведении полной процедуры, действительно, нет необходимости, - немного подумав, согласился Хавьер. - Можно будет ограничиться сокращенным вариантом...

Продолжая разговаривать - уже достаточно мирно, два бывших спорщика потянулись в сторону выхода и... дружно посторонились, пропуская внутрь Коржевского, который уже неизвестно сколько стоял в проеме, наблюдая за нами.

Эх, говорили же умные люди: не садись спиной к двери! Это все огурцы виноваты, сбили меня с толку! И Олег, конечно - ишь, как затихарился, словно мышка! Не слышно его и почти не видно...

- А ты, действительно, изменился, Константин, - задумчиво произнес кэп, остановившись возле нашего столика. - Ты уже закончил завтракать? Тогда попрошу пойти со мной.

"А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!" - почему-то слова капитана напомнили мне именно эту известную фразу. Ох, как бы тут мне не сгореть, как Штирлицу под Полтавой... то есть, перед Мюллером!...

 

Капитанская каюта отличалась от наших тем, что находилась не на жилой, а на верхней палубе, и состояла из трех комнат. Первая представляла собой небольшой рабочий кабинет - аскетичный и безликий до стерильности. Что находилось в двух других помещениях, я не знал, потому что за все время полета ни разу там не был. В этом веке тотальной информационной открытости очень щепетильно относились к личному пространству.

Сидя в гостевом кресле, я смотрел, как Коржевский проводит какие-то манипуляции с незнакомым мне прибором, напоминающим старый мобильный телефон - из тех, первых, величиной с кирпич. Наконец, закончив, кэп повернулся ко мне.

- Ты изменился, Костя, - повторил он, усаживаясь за стол напротив меня. - И это хорошо.

- И как я изменился, по-твоему? - устало спросил я.

- Заматерел, - усмехнулся кэп. - Стал тверже, основательнее, ответственнее. В общем, Костя, я назначаю тебя заместителем капитана!

- А разве сейчас это не так? - осторожно спросил я. - По штатному расписанию, я ведь могу выполнять ваши действия, если капитана нет на месте. И во вводных такое бывало, что я брал на себя командование.

- Тогда ты только вел корабль по курсу, - объяснил Коржевский. - Теперь же получишь право управлять кораблем и экипажем. Понимаешь разницу? В общем, заменишь меня, если потребуется.

Капитан произнес последнюю фразу так же сухо и деловито, как и предыдущие, но что-то в ней мне очень не понравилось.

- Если или когда? - хмуро спросил я в упор.

- Если, - Коржевский спокойно выдержал мой взгляд. - Но есть вероятность, что это может произойти.

- Кэп! - возмутился я. - Мне что, каждое слово из вас клещами вытягивать?!

- Ладно, - капитан слегка усмехнулся. - Открываю код. У меня проблемы со здоровьем. Сердечко шалит.

- Что?! - выдохнул я.

- То самое. Началось еще на "Магеллане". Тогда мы еще толком не знали, что делать во время прыжка, вот и огребли... по полной. Суток пять-шесть влежку лежали. Все, кроме Сашки Козлова, он в медотсеке был, там защита получше оказалась. Он нас и выходил. Оклемались, слава космическим богам, все, но последствия остались. На Земле меня подлечили, конечно, но в полный порядок все-таки не привели. В апреле, помнишь, когда компенсаторы отказали, меня крепко приложило. После этого и началось все по-новому. А впереди прыжок, и как я его перенесу, не понятно.

- А Мартин что говорит?!

- Что он может сказать?! Сердце менять надо. В наших условиях, ты сам понимаешь, это невозможно.

- Как же вы тогда медкомиссию прошли? - не выдержал я. - И во время отбора в экспедицию, и после? И как вас вообще к полету допустили?!

- Да вот так и допустили, - вздохнул кэп. - От такого шанса не отказываются. Впрочем, это уже не важно.

- Но если все так плохо, почему вы только сейчас назначаете себе заместителя? Почему вы так долго ждали?!

- Не было необходимости спешить. В рубке меня заменил бы ты, во всем остальном - Марк. И я не просто ждал. Я приглядывался. Ко всем и каждому. Ты, Костя, - немного странный. Иногда словно не от мира сего. Бывает, ведешь себя как чужой, словно смотришь на все со стороны. Но стержень у тебя есть. Решительности тебе не занимать. И людьми управлять умеешь, сегодня я в этом окончательно убедился.

- Спасибо на добром слове, - я задумчиво покачал головой. - Постараюсь оправдать доверие.

- Оправдаешь, - буркнул капитан, начиная какие-то манипуляции с виртом. - Буду тебя полномочиями наделять. Я тебе сейчас скину пароли. Потом, в рубке, расскажу и покажу, к чему они и что ты с ними можешь сделать.

Техническая часть заняла не больше пяти минут. Удовлетворенно хмыкнув, Коржевский свернул экран вирта и снова взял в руки прибор, напоминающий допотопный мобильник.

- Что это? - полюбопытствовал я.

- Знаешь ли, есть у нас на корабле система позиционирования, - слегка прищурился кэп. - Она показывает, кто из членов экипажа где находится...

- Кому показывает?

- Мне, - хмыкнул кэп. - И Марку. Но я подозреваю, что доступ к этой системе имеет еще и Стив, а может, и кто другой.

- Дэвид, - уверенно предположил я.

- Может, - кэп махнул рукой. - Но, в любом случае, всем им совершенно ненужно знать, куда мы сейчас отправимся. Пусть считают, что мы с тобой продолжаем сидеть у меня в каюте.

- Послушайте! - вдруг всполошился я. - Но, если за нами следят, так, может, и прослушивают!

- Больше не прослушивают! - авторитетно заявил капитан. - Я полог тишины поставил. Как только мы сюда вошли. Не обратил внимания?

- Обратил... Только не знал, что это вы делали.

Закончив процедуру, Коржевский положил прибор на стол и подошел к стенному шкафу. Что-то набрал на вирте, и шкаф вдруг сам собой начал отодвигаться в сторону, открывая большой проем в форме прямоугольника с закругленными углами.

- Лезь сюда, - скомандовал капитан. - Спускайся вниз, до самого конца. Я за тобой.

Проем вел в узкую вертикальную шахту, освещенную тусклыми светодиодными лампочками в стенах. Нащупывая ногами скобы, я полез вниз. Вскоре спуск пошел под углом, а затем превратился в короткий тоннель, в конце которого виднелась вторая точно такая же шахта. Точно посредине в стене был еще один проем, внутри которого оказалась новая лестница со скобами. Одолев ее, я оказался на небольшой площадке перед массивной железной дверью. Вправо и влево уходили два узких тоннеля.

- Ф-фух! - Коржевский, тяжело дыша, спустился вслед за мной. - Совсем форму потерял.

Отстранив меня, он набрал код на небольшой клавиатуре сбоку от дверного проема. Раздался скрежет, и дверь начала медленно отъезжать в сторону. Ее толщина была, наверное, не меньше полуметра сплошного металла, но за ней обнаружился не тайный бункер, а воздушный шлюз. В стенных нишах висело несколько скафандров.

- Сейчас они нам не нужны, - пробурчал Коржевский, вводя очередной код. - Идем!

Пройдя вслед за кэпом, я оказался внутри небольшого ангара. Большую его часть занимала массивная пусковая установка, глядящая в стену, очевидно, представлявшую собой очередной шлюз. На торцевых стенах в специальных зажимах были укреплены двенадцать больших цилиндрических контейнеров. Сверху с потолка свешивался портальный кран. Внутри было холодно, наверное, не больше трех-пяти градусов выше нуля. Я обхватил руками плечи, чтобы унять дрожь.

- Это ядерные ракеты?! - я повернулся к Коржевскому. - Но мне говорили, что их только шесть!

- Ядерных - шесть, - проворчал капитан, неодобрительно глянув на меня. - В последний момент американцы засунули сюда еще столько же. С какими-то новейшими гравидеструкторами в боеголовках. Говорят, против космических целей самое то. Сейчас этим хозяйством можем распоряжаться я и Марк. Ты будешь третьим.

- Против кого это оружие?! - несмотря на холод, мне стало жарко. - В кого мы должны будем запускать ядерные ракеты?!

- Надеюсь, ни в кого, - недовольно буркнул капитан. - Эти ракеты - личный бзик какого-то долболоба в погонах. Не мог он, понимаешь ли, отправить разведчика совсем безоружным.

- Так мы все-таки разведчики?! - я весело взглянул на кэпа. - Колитесь уж теперь до конца, товарищ капитан! Или, как там вы говорили, открывайте код!

- Хотел бы я знать, Костя, откуда ты такие словечки берешь, - усмехнулся Коржевский. - Да расскажу уж, конечно. Только не здесь. Как ты сам понимаешь, задерживаться тут не стоит. Посмотрели, и хорошо. Как со всем этим управляться, я тебе потом покажу, на вирте.

- А что находится там, в этих тоннелях? - спросил я, когда мы, проделав все процедуры в обратном порядке, снова оказались на площадке перед железной дверью.

- Там? Склады. Груз для братьев по разуму.

- И что это за груз? - полюбопытствовал я.

- Оружие, насколько мне известно. Энергопатроны, какие-то приборы. Честно говоря, особо не интересовался. Груз - это исключительно парафия Марка.

- Не понимаю! - я помотал головой. - Так с кем же мы встретимся в системе Хары? Получается, что от кого-то мы должны скрываться, с кем-то, возможно, воевать, а кому-то везем оружие! - о шампанском я решил даже не упоминать. - Ничего не ясно!

- Будет тебе ясность, - капитан улыбнулся страшноватой жуковской улыбочкой. - Давай только обратно вернемся. В ногах правды нет.

Поднявшись по скобам, мы снова очутились в капитанском кабинете. Коржевский закрыл за нами дверь-шкаф и с облегчением сел на стул. Выглядел он после неслабой физической нагрузки не очень бодро, но и терять сознание явно не собирался.

Под моим испытующим взглядом кэп достал из ящика стола блистер с крошечными капсулками и бросил себе в рот три штуки.

- Так лучше, - удовлетворенно сказал он. - Ну что же, Костя, теперь слушай. Началась эта история, наверное, лет пятьдесят тому назад. Тогда в руки американцев попал поврежденный инопланетный корабль. Как это случилось, где и когда именно, мне не известно, но, как мне кажется, не только сам корабль они получили. Уж больно много информации они с него сняли. Оказалось, в общем, что у нас в соседях - настоящая космическая империя. Весьма агрессивная и готовая прихватить все, что плохо лежит. Их правители считают себя высшей расой в космосе, а остальных, соответственно, генетическим мусором, с которым разговор должен быть короткий.

- Вот фашисты недобитые, блин! - я недобро прищурился. - И чего же американцы эту информацию решили придержать? Почему никого не предупредили об опасности?!

- А ты бы такую информацию обнародовал?! - Коржевский остро взглянул на меня. - Всему человечеству, да? Правильно они поступили! Тем более, что их расчет оказался верным, раз к нам оттуда никто больше не прилетал. То ли не хватились этих разведчиков, то ли не там искали...

- Получается, что гравитационные двигатели - это инопланетная технология?! - задал я давно интересовавший меня вопрос. - Американцы только воспользовались чужими разработками?

- Отчасти, - кивнул Коржевский.

- Это как?!

- Они гравитационные двигатели отнюдь не в готовом виде получили, - разъяснил кэп. - Показывали мне этот кораблик, точнее, то, что от него осталось. Маленький он, понимаешь. И, по правде говоря, металлолом металлоломом. Так что возились они не один год...

- В лаборатории Кларка! - предположил я.

- Может. Но, главное, они вовремя успели. К тому времени, как обнаружили обитаемую планету в системе Хары, все было почти готово.

- Стоп! - спохватился я. - Так кто все-таки живет на Харе?

- Там у этой империи колония. Самая дальняя, самая захолустная. Но там обитает и местное население, их когда-то империя завоевала. Причем, эти жители системы Хары...

- Хариты, - подсказал я.

- Ну, пусть будут хариты, хотя они себя как-то по-другому называют. В общем, они очень похожи на нас, землян, почти один в один. А имперцы от нас и от них по виду отличаются.

- Но так было пятьдесят лет тому назад! - нахмурился я. - За это время многое могло измениться!

- Не пятьдесят, - проворчал Коржевский. - Меньше. Сам я ничего этого не видел, но мне рассказывали, что один из автоматических кораблей, которые числятся утерянными в ходе испытательных полетов, на самом деле никуда не терялся, а недавно совершил рейс в систему Хары. С экипажем. И вернулся обратно.

- Подождите-ка! - памятью Константина я начал вспоминать характеристики первых кораблей с гравитационными двигателями. - Но как же он тогда ухитрился разогнаться до прыжка, долететь, а потом и назад вернуться? У него бы топлива не хватило! И никакой бы экипаж столько времени в той лоханке не выдержал!... Или он не полтора года туда летел, а два месяца?! Да?! Значит, можно летать с десятикратным ускорением?!

- Догадался, - добродушно кивнул кэп. - Да, можно. И за два месяца долететь, и даже за месяц.

- Но почему же мы так плетемся?!

- Так надо, - строго сказал Коржевский. - Понимаешь, маленький кораблик, да еще с того направления, где никто никого не ждет, еще может проскочить незамеченным. А вот мы - никак. У этих имперцев есть установки для сканирования космического пространства. И чем сильнее корабль искривляет гравитационное поле, тем его лучше видно. Поэтому мы и идем на ускорении в один "же", чтобы нас не засекли раньше времени. Вот на обратном пути, если что, можно будет и не прятаться.

- Значит, вот почему у нас водорода только в один конец плюс небольшой запас! - воскликнул я. - А у меня все концы с концами не сходились: если мы на разведку летим, то зачем на месте целую водородную фабрику разворачивать и себя к ней на несколько месяцев привязывать?! Теперь получается, что мы и на этом резерве можем домой вернуться?

- Если совсем подопрет, то да. Но на самом деле, мы эту фабрику развернем. Есть в тамошнем поясе Койпера одна подходящая планетка. Мы как раз поблизости будем пролетать, что туда, что обратно.

- Вот оно что, - я покачал головой. - Выходит, Джон с Эриком чуть все не испортили.

- Да. Шустрые они ребята оказались, и умные, - Коржевский улыбнулся. - Такую волну подняли, чуть ли не полэкипажа с пути не свели.

- Кстати, почему тогда Цветан и Мичиёши проголосовали за возвращение? - вспомнил я. - Они там все порывались какие-то вопросы на Земле кому-то задать.

- Цветан, после того как вы с ним первый склад обнаружили, не успокоился, пока два оставшихся не нашел, - усмехнулся Коржевский. - Внутрь не полез, но отправился ко мне разбираться.

- Где и узнал, что эта информация пока для него закрыта, - подхватил я.

- Да, как-то так. Непростой был разговор, и мне, увы, не удалось стать достаточно убедительным. Парень решил, что я темню.

- А Миша?

- Мичиёши ни ко мне, ни к Марку не приходил и ни о чем не откровенничал, - покачал головой капитан. - Понятно, что он что-то заподозрил, но судить о том, что он знает, а что домыслил, я не берусь.

- Может, стоит и его посвятить?

- Ты посвятишь. Если станешь капитаном... окончательно и безвозвратно. Весь расчет в том, чтобы мы обнаружили империю как бы случайно. И оповестили об этом Землю. Это все высокая политика, я в такие расклады не посвящен.

- Зачем же тогда оружие в трюме?

- Где? Как ты сказал? А, это из эпохи парусников? Это тоже политика. Как мне сказали, наши разведчики вступили в контакт с этими... харитами. И вышли на что-то типа местного Сопротивления. Обещали помочь. В общем, что-то так. Это Марка участок, мне туда хода нет. Да и тебе тоже.

- Непростой он человек, наш Марк, - я задумчиво покрутил головой.

- Очень непростой, - кэп ненадолго задумался. - И слышишь, Костя? Когда с ним разговариваешь, старайся не смотреть ему в глаза.

- Он что, легилемент?! - вырвалось у меня.

- Тот, кто читает мысли?! Нет, наверное! - Коржевский коротко рассмеялся. - Просто... он умеет влиять на других людей. Тебе лучше иметь ясные мозги. Понял?!

- Понял, - я посмотрел прямо в глаза капитану. Он отвел взгляд.

- Вот и хорошо, - как ни в чем не бывало Коржевский энергично кивнул. - В двенадцать тридцать приходи в рубку, будем делать из тебя заместителя капитана. Так что, жду!

- Хорошо.

Я встал из-за стола и, чувствуя направленный мне в спину взгляд, вышел из капитанской каюты, не оглядываясь. По пути к себе я машинально уклонялся от падающих листьев и приветствовал попадавшихся навстречу товарищей, но мысленно продолжал прокручивать состоявшийся разговор.

Безусловно, я получил ответы на многие вопросы, но пока не все укладывалось в ясную и четкую схему. Например, мне пока было не понятно, куда занести памятный разговор с Иваном Александровичем перед отлетом. Зная Коржевского, я не сомневался: что известно ему, известно и руководству Евразийского Союза. Но спецслужбовец, общавшийся со мной, или был вообще не посвящен в тайну, или намеренно вызывал у меня интерес к этому вопросу. Но зачем? Или уже тогда кто-то рассматривал меня в качестве запасного капитана?

Вопросы, вопросы... Только будут ли на них ответы? И будут ли эти ответы полностью правдивыми? Ладно - я решительно закрыл за собой дверь своей каюты. Все эти тайны могут подождать, сейчас нас всех ожидают более важные проблемы. Всего через сутки, завтра в тринадцать часов по корабельному времени, мы должны будем преодолеть пропасть шириной в двадцать семь световых лет. И вот когда мы это сделаем, тогда и можно будет подумать о чем-нибудь другом.

 

Боялся ли я? Что за дурацкий вопрос! Да, конечно, боялся! Ведь что бы там ни говорил кэп о заимствованной у чужаков технологии, но совершать прыжок мы будем без чужих подсказок, на основании собственного опыта, к слову сказать, не всегда удачного. Если считать "Магеллан" и безымянный корабль-разведчик, мы станем всего лишь третьим пилотируемым земным звездолетом, совершившим этот маневр.

Третьим будешь, ага? Хорошо, что никто уже не помнит значения этой фразы. И не заморачивается зловещей магией числа 13. Все-таки, нормальные парни - эти наши потомки. Не суеверные. С крепкими нервами. До прыжка осталось всего несколько минут, но атмосфера в рубке спокойная, я бы сказал, деловая. Ни спешки, ни нервозности.

Хотя, конечно, помогает то, что всю подготовительную процедуру мы отработали чуть ли не посекундно на Земле, а здесь еще и провели что-то типа учений с максимальным приближением к реальности благодаря компьютерной имитации. Первый раз были некоторые шероховатости, но две следующие попытки прошли без малейших сбоев. А сегодняшняя, по счету четвертая, пойдет в зачет...

Безусловно, всех успокаивает привычная картина звездного неба на большом экране. Хотя на самом деле эта картинка не настоящая, а нарисованная компьютером. Как в действительности выглядит то, что мы должны сейчас наблюдать, можно увидеть в астрономической кабине у Ива Роша.

Скажу вам, впечатление очень сильное. Почти все звезды съехали со своих мест. Часть сгрудилась в кучу впереди по курсу. Вся передняя полусфера стянулась в конус с углом раствора чуть больше сорока пяти градусов (на самом деле, 48 градусов 36 минут), а задняя, наоборот, развернулась по всему небу. Так интересно проявляется эффект аберрации, вызванный нашим движением относительно звезд. Свет от них приходит под углом по отношению к их реальному положению, а так как мы набрали скорость в 75% от абсолютной, этот угол весьма велик.

Но и это еще не все. Звезд стало намного меньше, чем мы видим здесь на компьютерной картинке. Спектр тех, что находятся впереди корабля, то есть, к кому мы приближаемся, сместился в фиолетовую область, а у некоторых вообще вошел в ультрафиолетовую. Поэтому прямо по курсу темнота - звезд, которые там должны находиться, мы не наблюдаем, их свет стал невидимым для нас. Зато, правда, стали видны некоторые источники инфракрасного излучения.

Точно так же потемнела зона, расположенная сзади от корабля. Звезды, которые там находятся, и от которых мы, соответственно, удаляемся, теперь светят инфракрасным светом, регистрируемым только приборами. Это уже поработал эффект Допплера - тот самый, что используют гаишники в своих радарах для отлова тех, кто превысил скорость. Только у нас он, согласитесь, работает более наглядно и красочно.

Не удивительно, что Ив в последние несколько недель днюет и ночует в своей кабине, а его обязанности на камбузе выполняют по очереди все, у кого есть хоть немного свободного времени и капелька кулинарного таланта. Естественно, в этот список вхожу и я. Кстати, сегодня именно я приготовил для всех завтрак, а если все пойдет нормально, то сделаю и ужин. А вот пообедаем мы сухим пайком...

Так, хватит о посторонних вещах. Капитан объявляет о начале предпрыжковой подготовки. Докладываю о скорости, курсе корабля и состоянии навигационной системы. Сейчас я за штурманским пультом в одиночку, Миша-Митч во время прыжка будет находиться в защищенной капсуле, как и другие члены экипажа и космонавты-исследователи, непосредственно не задействованные в его проведении. Если со мной и кэпом что-то случится, именно Мичиёши поведет корабль дальше, а помогать ему будут Стив и Сергей, которые тоже прошли пилотскую подготовку.

Доклад закончил. Эстафету у меня подхватывает Дэвид, который сейчас управляет и гравикомпенсаторами, и двигателями. У него самая сложная и ответственная задача. Синхронизация должна произойти с неимоверной точностью, чтобы мы вернулись в обычное пространство в нужной точке в двух с половиной триллионах километров от Хары, а не разыскивали потом ее по всей галактике. При этом, компенсаторы должны погасить мощный скачок гравитационного поля, чтобы ни нас самих, ни наш полезный груз не размазало невзначай по стенкам.

Понятно, что все это будет обеспечивать не лично Дэвид, а автоматика, поэтому следующим идет доклад Олега. Кораблем у нас управляет настоящий суперкомпьютер с десятками тысяч процессорных ядер, занима<