Легенды. О сортирах, медведях и не только.

Про вас ходят слухи,

А о нас слагают легенды.

В. Е. Сандлер.

- Профессия?

- Педабраз.

- Мммм?!

- Педагог дополнительного образования.

Эта зарисовка – не ретроспекция, сюжеты надёргал из разных походов, но все реальные. Кто захочет –  себя узн а ет. Дальше попытаюсь писать честнее, документальнее.

Один день «педабраза»

Дождь барабанит по тенту палатки, убаюкивает. Ещё полчаса прищемить… Нет, не получится, слышу в лагере шевеление, кто-то проснулся, без надзора детей не стоит оставлять. Вылезаю из спальника, одеваюсь, Дуньку укрываю сверху. Холодновато ночью было. Я – то толстый, мне наплевать, а она мелкая совсем. Не просыпается, только из съёженного состояния расправляется, довольно сопит.

Задолбала эта «половая» жизнь, хочу на диван, ноги свесить, в тапки встрять. А тут, чтоб обуться, лапы поднимай выше головы! И ещё шнуроваться надо. Ладно, шнурки внутрь ботинок, полноценно проснусь – остепенюсь.

Борька возюкается с костром, какую-то фигню на разжижку выбрал.

-Утро, пап!

- Утро.

Это у нас традиция, в группе: констатировать факт. «Доброе утро»? когда ж оно было добрым? Вся жизнь – дерьмо. А так – «утро», «день», «вечер», «ночь»… Понятно, что приветствуешь, но без излишнего восторга.

Присел на бревно, курю, наблюдаю. Ого! Загорелось! Что он туда запихнул-то? Ягель! Со вчера сухой держал! Сейчас дождь, всё мокрое, фиг загорится, а вчера сушь была, этот сообразил вечером, в пакет завернул… Зачёт. Не комментирую ситуацию, типа нормально, так и должно быть.

Зашнуровываюсь, иду к реке с канами. Вчерашние дежурные их помыли, но не очень качественно, остатки макарон по углам торчат. Ладно, в ноч и мыли.

Хватаю с камня жменю мха, домываю, набираю воды, иду к костру. Отлично! Не горит, а полыхает. Подвешиваю посуду на тросик и опять на бревно сажусь.

В палатках шевеление, но пока никто не вылезает. Проснулись, засранцы. Понятно, дождь слышат, а в норке уютно.

-Дежурные! Жрать хочу – ору во всю глотку.

-Мяу!

-Ща!

-Ты зачем мне в ухо храпел?

-Иди в жопу, это ты пинался.

-Ноги мне на голову кто положил?

Возня в палатке, как бы до драки не дошло…

-Дежурные, на выход! - (это я).

Из разных концов лагеря появляются замурзанная Анечка и Мишка с помятым лицом. На щеке у него – отпечаток молнии спальника. Прикольно выглядит.

- Ань, умойся.

- А чо?

- Сажа по всей морде.

- Ну и чо?

- Умойся, говорю!

- Мгдрмммм

С трудом сдерживаю смех.

 

Пока не все проснулись, варю кофе из «адмиральской» заначки в своей миске. Борька тут же рядом подсаживается, Мишка, Анька… Ну что, на четверых? Ещё один из палатки ломится, унюхал, что ли? На пятерых. Прижимаю палец к губам: «Тссс, молчите». Это один из самых вкусных моментов в походе: звуки просыпающегося лагеря, чириканье птиц, ещё не распуганных пионерами, отдалённый шум порога, кофе, сигарета, крапанье дождя по тенту…  Жить хочется. Пионеры тоже молчат. То ли понимают остроту момента, то ли за компанию. Даже Анька не балаболит, за что я ей сильно благодарен. Помните, у Визбора: «…Услышать две минуты тишины…» Не тишина, нет, просто… начало нового дня.

 

Ну всё, началась веселуха. Из палаток повылезали, галдят, жрать хотят. Завтрак готов, дежурные разложили, хлюпаем. Офицерский состав тоже изволил проснуться. Ладно, не всё так плохо, им ещё весь день с пионерами возиться. Демонстративно достаю карту, делаю вид, что озабочен маршрутом.

- Дядь Паш, мы где?

- Вот – тычу пальцем в бумажку.

- А куда?

- Вот досюда.

- Ой, блииин!

- И не говори.

Подсаживаются капитаны, прогоняют пионеров. Показываю им масштаб бедствия.

- А если здесь тормознуться? – Влад показывает на карте.

- Тогда следующий ходовой день будет порядка сороковника, оно нам надо? Порогов там нет, да и течения тоже. А если в морду подует?

- Ё…!

- Тихо, фильтруй базар. Вот и я о том же. Сегодня чем дальше, тем лучше. Гоните своих грузиться, наперёд меня не лезьте, хотя…

Объясняю ориентиры порогов, достаю лоцию, пусть изучают.

Изучают!!! Пионеры подсаживаются к капитанам, морды у них вытягиваются. Отлично, осознали. Тихо расходятся по палаткам. В спальники, что ли намылились? Начинаю закипать, влезаю в тамбур к старшим пацанам. Переодеваются для сплава – термуха, гидра, спасжилет. Делаю вид, что здесь был призрак. Сваливаю, главное – не мешать, да и мне пора уже.

 

Ненавижу гидрокостюм! Холодный, мерзкий и резиновый. Ну у меня конечно, не резиновый, мембранный, всё равно гадость. Пионерам гораздо хуже – у кого-то неопрен, у кого-то «чернуха». сегодня без гидры никак нельзя. Холодно и моросит.

 

Мучительно грузимся. Вот делов – то: шмотки в герму сложил и на катамаран отнёс! А они в носу ковыряются и делают вид, что чем-то заняты. В ответку делаю вид, что зверею.

- Тент общественный! Палатки! Кухня! Чья миска? Трусы мужские на ветке 44-го размера, мокрые и грязные!

- Хи-хи!

- Что за хиханьки? Девки, свои причиндалы тоже подберите.

- Хи-хи.

В девчячей палатке визг – пацаны им лягушку закинули. И смех и грех! Ржу – не могу, делаю каменную морду, иду разбираться, взял для антуражу берёзовый обрезок в качестве дубины. Процесс погрузки значительно ускорился.

Выкидываю лягушку нафиг из палатки, грожу девкам дубиной. Ну что за мучение – сворачивание лагеря! Хожу со злобным видом и дубиной (полезная, штука) по поляне. Пакетики, фантики, бычки, только что презервативов нет! Помойка! А кое-кто уже в байдарке сидит.

- Паш, мы пойдём?

- На берег, сволочи! Вычистить стоянку!

Группа понуро начинает собирать мусор. Я тоже, не выпуская дубины из рук (полезная, однако, штука). Для отдельных тупильников тычу пальцем, что подбирать. Ещё раз прохожу по месту лагеря. Чисто, совсем.

- Ну что, на воду?

- Пойдём…

 

Мерзость какая с неба сыплется… вот порог уже. Чалимся, идём смотреть. Порог-то так себе, но байдарастам и каякеру учиться нужно. Посмотрели. Пацаны подумали, вникли. Они бы, конечно, и сходу бы прошли, но не факт. Пусть соображают, строят траекторию. Катамараны – вперёд, встали на страховку. Как и предполагалось, ничего криминального не произошло.

 

Идём дальше. Озеро небольшое, или расширение русла? И тут дождь навернул по настоящему! С «вмордвинтом», градом, и… Не знаю, как назвать. Хреново, короче. Избуха на берегу стоит. Еле догребли, по встречному ветру. Внутрь не полезли – зачем людей огорчать. А дрова – ну, да, попользовали. Костёр завели. Я на этом перегоне каску надел, чтоб теплее было. Так весь этот град мне на неё и налип. Отдираю лёд. Август!!! Гоняем младших по полянке – чтобы согреться и им, и нам. Получилось! Шквал закончился, опять мелкая морось. Девчонки украшают избушку мхом и ещё какой-то фигнёй. Интересно, хозяева оценят?

 

Идём дальше, бездельница на катамаране играет со спиннингом.

- Ой! За бревно зацепилась!

Слышу звон катушки, рывками.

- Тащи его сюда, мы его есть будем.

- Это ж бревно!

- Ага. Курс держим, не разворачиваем катамаран! А ты крути, крути…

Подтягиваю винт на катушке, уж больно тяжело рыбина идёт, сопротивляется, большая, наверное. Осматриваю берега. Нет, болотина кругом, не зачалимся толком, кувшинки вокруг, запутается. Придётся на борт вытаскивать. Проверяю, где нож. Метрах в восьми от судна мощный всплеск. Весь экипаж бросает вёсла, оборачивается – интересно же! Катамаран начинает разворачивать. Дебилы!

- К моему борту подводи.

- Ни фига себе!

- Цыц! Носовые, курс держать!!

Справляются, но хреново. Подводим рыбу к борту. И правда ни фига себе! С кондачка такую не вытащишь, замечаю, что блесна глубоко в пасти, поводок торчит с запасом, не сорвётся. Можно поиграть. Едва успеваю ослабить винт, щука рывком уходит под судно, закладывает красивую дугу и метрах в пяти за кормой делает классическую «свечку». Фиг тебе! Мы к этому готовы.

Мучаем рыбу минут десять, в очередной раз подводим к борту, опускаю в воду нож, пытаюсь подцепить под жабру. С третьей попытки получилось. Пока она обалдевшая, выдираю скотину на багажник.

-Вёсла бросили! Держать падлу!

Шесть рук вцепляются в извивающееся тело.

- От башки руки уберите. Ха! Пальцы откусит.

Ну что? Ножом ей в голову? Руки дрожат, боюсь багажник порежу. Ага! Дубина! Не зря её с собой брал! Хрясь! Щука призадумалась. Хрясь! Всё, капут. Шок. Дрожащими руками расстёгиваю молнию, запихиваем скотину внутрь, ножом вынимаю блесну. Молнию застегнуть… Поднимаю глаза, замечаю странное выражение на пионерских лицах. Отслеживаю направление взглядов. Дубина! (полезная штука, однако!) Засовываю её под багажник.

- Всё. Перекур. Заначки есть у кого? У меня только каша с завтрака, но вы ж не будете?

- Будем!!! (Хором).

Моя миска с холодным геркулесом в багажнике как раз в районе щуки, а она очухалась, начинает трепыхаться.

- Кто смелый?

- Я!

- Я!

- Я!

- Только скотину не выпустите, и в пасть ей пальцы не суйте.

Разворачиваюсь на посадочнике лицом к корме, можно ноги вытянуть, закуриваю. Руки мелко тр у сятся. Ну да, «знатный зверюга». Больше, конечно бывало, но редко. Тяжелее пяти кил, это уж точно.

За спиной, в багажнике, возня. Говорят ни о чём, сплошные междометия. Добыли миску, ещё чего-то ищут. Чавканье. Что? прямо руками?! Не, ложку нашли.

- Пап, будешь? – Алёнка заботливая.

- Ща, докурю сначала. Чуть ни обделался.

- Угу. Лапы привинтить – крокодил получится!

- Маленький такой.

- Нормальный. Ты бы на зубы посмотрел!

Долизываю остатки каши, получаю горсть изюма с какими-то орехами, идём дальше.

 

Пока боролись со щукой, вся группа ушла вперёд. Вижу, что все перед порогом зачалились. Пара мелких детей возле судов, остальные, видимо, на просмотр ушли. Чалимся, идём смотреть.

Твою эскадру! А некисло! Даже для катамаранов нормально, а уж для однкорпускников… Обнос им скомандовать? Обидятся. Вроде, должно получиться. Вот здесь криминальное место, вот здесь и ещё… Сажусь на камень, курю, думаю. Безопасность – это наше всё, но ведь и пацаны подготовленные, набубучаться, если сниму с прохождения, да и опасности… Ну кильнутся, ну поломают байдарку… Шмотки у кормового из ног надо вытащить. «Бочка» на выходе. Ну, так на выходе же! Не на входе. И незначительная. То есть байдарка туда с головой помещается (кормовому), но держать не будет, промоет. Дальше шивера. Глубокая. Камни торчат, но редко. Катамаран вон в то улово поставить, за первым сливом – «живца», нет, двух. Нет, не надо «живца», «морковками» обойдёмся, струя как раз к этому берегу прибивает. Нет, катамаран сюда поставить. До выходного слива место есть, успеем вытащить. У проходимцев техники хватит, это уж я для очистки совести. Что ещё можно? А ничего нельзя! либо обнос, либо…

Иду смотреть тропу обноса.

 Какая же сволочь здесь так намесила?! По колено болотина! Мне! Иду к ключевому месту, там вся группа задумчиво смотрит на слив, офицерский состав так же задумчиво оценивает то, что после слива. Хорошо, ш а рят.

Тихо хлопаю по плечам экипаж байдарки. Молча отходят вместе со мной за скалу.

- Сможете, или как? Криминал увидели?

- Да, два.

- Третий на выходе, хотя там уже плёс и страховка. Обнос есть. Не напрягайтесь, никто вас тр у сами не назовёт. Вообще-то вам запрещено его проходить, но решение за вами. И окончательное – за мной.

Переглядываются.

- Пройдём, наверное, только п и сать хочется. Там камень на перегибе.

- Радуйтесь, это ориентир. Метр левее и, считай, что попали, куда надо.

- Поймаете?

- А то!

- Пожуём.

- Жуйте.

 Ухожу к катамаранерам, Цапаю капитанов, отвожу в сторонку. Здесь можно особо не секретничать. Если кто из пионеров подслушает – хорошо. Техника – тактика … пусть учаться.

- Ну, и?

- В общем-то понятно, только ты, может, сам посмотришь? – Это Женя.

- Смотрел. Впечатляет?

- Ничего так, нормально.

- Твою мать! -  Владик с трудом следит «за базаром».

- Ваше мнение, Влад, для группы очень ценно. Обноситесь экипажем?

- Если изволите приказать – ёрнически вскакивает, отдаёт честь. Пустой голове.

- Вольно, не вы…пендривайся. Где проблемы?

- Аньку сменить и я не очень понял.

 - Обнос?

- Я хочу.

- Борьку?

- На берег.

Переглядываемся с Женькой.

- Акима? – спрашиваю Влада.

- Не отдам.

Ладно, Аким самый опытный пионер в нашей группе, и самый здоровенный, В папу пошёл.

- Игорёк, сядь к Владу на правый нос.

- Нет. Мне одного раза хватит.

- Понял. Держись.

 

Ну что, мне к Владу сесть? Женька набычивается. У него этот процесс как-то странно происходит: выражение лица не поменялось, поза не поменялась, а вдруг ощущаешь какое-то напряжение. Сдаюсь:

- Давай ты.

Улыбается, значит, я угадал…

- Давай.

 

Ещё полчаса рассматриваем подробности, выдаём Аньке фотоаппарат. Байдарасты чешут репу, говорят, что после катамаранов примут решение. Хорошо, ещё плюс час, а то и больше к ходовому дню. Ничего, заложено в стратегической идее. Планировалось – сутки на порог, а мы уже отмахали дофига. Днёвку выиграем, если пройдём. Илюха говорит, что сначала на катамаране воду пощупает, а уж потом… подумает. Похвально.

 

Опытный каякер на носу катамарана – сказка! Влад с Женькой справятся. Я бы тоже с таким экипажем поход и л. Женя – Влад – Аким – Илья… Сходится. У меня: я – Алёна – Вовка – Мишка. Сойдёт. Женька – Лиза – Арина – Макс. М-да. Вроде ничего, нормально.

 

Иду ведущим катамараном. Собственно, и страховка нам не нужна – так себе, читается с воды, но, тем ни менее грозно ору, стараюсь попасть носами в самую пену, чтоб носовые осознали. Получается красиво, чалимся посреди порога. Второй катамаран, как и договаривались, проходит «насквозь», до выхода тропы обноса. Женька убегает к Владу. Ждём следующего прохождения.

 

Отлично у них получилось! Влад, Женька с экипажем уходят под порог, там, где плёс начинается. Экипаж байдарки  покивали и побрели к своему судну. Ждать нам ещё полчаса, а, может и болше. Мимо пробегает Илюха к своему каяку.

- Иду!

- Давай. И поторопи байдарку.

- Да!

Младшие стоят сигнальщиками выше по течению, заорут, когда пойдут ребята. Вылезаем из упоров, разминаем ноги. Стою, курю. Ни фига из-за поворота не видно. Ум о м понимаю: у ребят мандраж. У меня тоже. Прикуриваю вторую сигарету от бычка. Знаю, как тяжело перед неизвестным порогом. То пописать, то покурить, то верёвочка неправильно завязана… 

Лёнька, Борька и Дунька подпрыгивают, голосят. Идут.

- На воду! В упоры! Правый нос! Ты – чальщик. Держи корыто у берега! Все движения – только по моей команде! Из улова не выходить! Если кильнутся – траверс к правому берегу и носами принимаем страдальцев. Только людей! Барахло ниже подберут. (Вроде, весь инструктаж).  

        

Первым Илюха идёт. Морда каменная, сосредоточенная. Прошёл как по - ровному. Орёл! Почти сразу за ним – байда. И эти молодцы! Слышу ненормативную лексику в игоревых командах, уходят за поворот. Минутку подождать, и мы за ними.

- Фигасе!

- Ну, я ж говорю – грозные хищные птицы!

- Там третий слив ещё!

- Страховка сто и т, - выдерживаю паузу - Внимание, экипаж! На струю!

Ребята на адреналине. Два слаженных гребка, и течение рывком разворачивает катамаран. Выход из порога виден, суда за ним – тоже. И каяк, и байдарка на ровном киле. Расслабляюсь.

- Всё путём, прошла байда. Право, хоп-хоп! Каменюку на выходе видите?

- Да! (опять хором).

- Слева заходим. Там «бочка». Вперёд!

Хорошо так меня забрызгало, до пояса. Носовые тоже … умылись. С касок струйки текут.

Чалимся. Всё, самый стрёмный порог пройден. Дальше мелкие шиверы и нивпупенные плёсы. Подходит Женька, предлагает сделать полноценный обед. Я только «за»! Продрогли все, надо супчику, сухарями не обойдёмся, ещё грести и грести…

Байдарасты вытащили корыто на берег, перевернули, рассматривают днище. Подхожу, вглядываюсь.

- Порвали?

- Нет, чиркнули только один раз, вот здесь. Показывают незначительную царапину.

- Пф! Даже клеить не надо. - Поднимаю та них глаза и фигею: бледные лица, но головы гордо подняты, подбородки выпячены… - Что, кисло было?

- Зассали маленько. Паш, мы в лес отойдём?

- Да конечно, только недалеко и к обеду возвращайтесь, дрова найдёте – захватите. Курить вредно.

Посмотрели на меня, даже не усмехнулись. Понятно, что будут и знают, что я их «палить» не собираюсь. И то, что им по четырнадцать лет не волнует. Пора этой двойке «пионерский» статус в «боцманский» пересматривать. Сняли спасжилеты, ушли, а я как стоял, так и сел. А ведь страшно было ребятам! Но как марку держат! Очень сильно завидую. Помнится, у меня тоже было несколько похожих ситуаций. На каждой новой ступеньке мандражирую. А у них первая серьёзная, самая сложная, самая героическая. Чёрт! огонёк сигареты обжигает пальцы. Даже и не заметил как прикурил и как она дотлела. Иду к костру.

Там столпотворение. Дежурные пытаются приготовить обед, все остальные приняли «позу туриста – водника», то есть нависли афедронами над огнём.

Что первым делом замерзает у водника? То-то! Дежурные пионеры не знают, что им делать – к костру не подойдёшь. Беру с катамарана дубину. Строй задниц быстро редеет. Вручаю её Мишке.

- Даже не стесняйся. А если кто вякнет, то у меня весло есть. Я тут, на катамаране, никуда не ухожу.

Влад и Женя затеяли «пиналку» с пионерами. Визг, крик, носятся по берегу. Отлично, никто не уйдёт обиженным!

Обед готов. Гидрокостюмы у всех уже расстёгнуты, валит пар. «Хмурая двойка» уже здесь, выхлёбывают суп прямо через край миски, без ложки. Сухари, колбасу и чеснок прячут куда-то - грести ещё дофига. Ну, хоть морось прекратилась. Дальше незначительные шиверки. Хотя вода в реке высокая, их зальёт, скорее всего.

- Жень, давай «кракозябру» свяжем?

- А давай!

 

Как эту конструкцию только ни называют! «Галера», «Состыковка», «Авианосец». В нашей группе, с лёгкой руки Вадима (серьёзный такой дядька), закрепилась «кракозябра». Стыкуются катамараны нос - к корме, на кормовую поперечину привязывается весло вместо руля. Ходкость у такого судна – ого-го! Обычно попарно связывают, но у нас же три катамарана…

Ещё больше часа возимся с конструкцией. Тут верёвочками не обойдёшься, надо жёстко крепить. Слеги, скрутки. Каяк забросили на палубу, байдарку запихнули между баллонами. Сажусь на корму, на руль, разглядываю то, что получилось.

- Ни хрена себе драккар! Такой штукой первый раз командовать буду! Юнг ближе к миделю, пусть команды транслируют, я ж до носовых не доорусь!

С трудом отваливаем от берега. Тяжеленное, всё-таки судно, но курс выставили, за пятнадцать гребков разогнались… И пошло! двенадцать гребцов слаженно, в такт (под свисток, а то бы все вразнобой). Берега мелькают. Едва успеваю шевелить рулём, вписываться в повороты. Ничего, минут через десять понял нюансы. Летим! Сильное течение, рулевое весло иногда чиркает по камням. Шиверы наверное, залитые. Хорошо идём! Озеро какое-то… Что? До озера ещё фигачить и фигачить. Ветер слабый, командую перекур, достаю карту, сверяюсь с берегами, чуть ни падаю за борт. Ну ладно, понятно, что быстроток, но пройти за час отрезок, на который два с половиной заложено! Щёлкаю клювом и выпучиваю глаза. Слишком поздно понимаю свою ошибку - лёгкий ветерок развернул конструкцию на обратный курс. Даже катамаран - четвёрка тяжеловато разворачивается, я привык. А эта хреновина пятнадцать метров длинной, да и весит полторы тонны! Вставай на курс обратно, дебил! Крою себя матом с ног до головы. Теперь придётся по озеру дугу выписывать. Бедные пионеры.

Минут через десять развернулись. Всё. Теперь только вперёд.

 

По берегам – остатки хуторов, и то, если знаешь, куда смотреть. Грустно. Ведь жили же люди. И не как-нибудь, три – четыре избы. Огромные! Полянки вычищены под сев, камни валом по краю сложены. Ещё три километра – хутор. Ещё пять – хутор В гости они ездили на лодках? Зимой на санях? Горка красивая, В меру пологая. Санки стоят деревянные, из лоз ы, для ребёнка, со спинкой. Один полоз сломан, но всё остальное целое. Как памятник, на скале. Жили люди и с детьми играли. И изба с печью, и клуб, и сельсовет.

Зачалились в заброшенном селе, я просто офигел. Сани! Р о звальни. (Не сгнили ещё, остатки крыши над ними). Запрягай и езжай! Помниться, спрашивал у местного карела за хутор а, а он мне так равнодушно: «В первую» пожгли, в гражданскую пожгли». «А во вторую?» «Так не было, чего жечь-то». Иду, как по кладбищу. Да ладно, всё уже быльём поросло. Вон, сосняк какой, лет восемьдесят стволам, и наверняка больше. Чёрт! Чего это я расфилософствывался?!

- Экипаж! Не филонить! Первая удобная стоянка – наша!

Через полчаса слышу радостный вопль:

- Земля!

Запихиваем «кракозябру» в кувшинки, скидываем каяк, отправляем Илью на разведку. Уходит к берегу. Зачаливается, исчезает в мелком сосняке, через минуту выныривает, радостно орёт, показывает большие пальцы.

- Всё, чалка…

 

Сегодня оттарабанили километров тридцать, и это с ключевым порогом! Ну и лоси эти мальчики и девочки! А мне марку держать надо, типа самый старший и мудрый. Старый долбоящер. Сил никаких уже нет. Мне бы спирту грамм сто… но это попозже, есть у меня. Палатку ставить надо.

 Когда маленьким был, просто в кайф было палатку поставить. Теперь, в пятидесятник, обрыдло. Благо Борька с Дунькой гарцуют. Да и за остальными остолопами присматривать, тьфу, смотреть в оба глаза надо. Этим и пользуюсь.

Мои дети палатку поставили, отлично. Командую, чтоб загружались. Норка построена. Пример. Если что можно вповалку оттопыриться…  Пионеры тоже домики строят. Не так ловко, но поняли, что жить тоже надо. Суда разгружают, шмотки от дождя берегут. Молодцы.

- Жень, тент общественный!

- Уже разбираем оттяжки.

- Помочь?

- Сами справимся.

 

Сушина – вот она стоит. Ну, кто со мной - на «дружбу»?

Вовка. Балбес, но честный.

Вжик – вжик. Чего там той сушины – 30 сантиметров в комеле. И крона ещё не сгнила. Вжик – вжик. Навернулась. Ветки хрястнули, аж приятно.

- Ну девки, валежник собирать! Мужики! Дрова пилять! - Слышу за спиной, шепотом:

- Сам ти пилять и дэвущка твоя. - Прикалываются. Я не обижаюсь. Задолбал я их уже своими придирками, пусть на мелочах пар сбрасывают. Да и нет у нас кавказцев. Они всё борьбой и каратэ занимаются. А мы, татарва, условно русские и обрусевшие в туризм подались…

 

Девчонки таскают сломанные ветки, пацаны, кто похитрее – тоже.

-Пилу возьми!

-Так она ж занята!

-Им три «вжика» осталось. Смените.

-Мггуууу (протяжный стон).

Чёрт, выпью я когда – ни будь или нет?

Пара пильщиков сменилась, пока допилят бревно… Забегаю в палатку, потрошу рюкзак. Из горл а. Не то, что передёргивает, аж рвотные позывы. Жру чернику. Много. Покурил, полегчало, бегу обратно.

Навстречу торопятся девчонки. С рыбой, даже и не с одной. Женькин катамаран тоже отличился. Говорят, что он её руками вытащил, когда поводок порвала.

- Удочка - бздынь! И пустая. А он с катамарана сиганул, схватил за хребтину, и на берег выбросил!

- И что?

- Он её веслом! Насмерть!

- Ого! А что рыбина?

- Сдохла, понятно. Вот эта – ваша, вот эта – наша. Что с ними делать-то?

- Чистить конечно, пожарим и уху. На коптильню сил нет.

 

Борька пристраивает отпиленные поленья, колоть собрался. Ладно, за ним следить не нужно, умеет почище меня. Алёнка кричит, что тоже хочет, завидно, наверное.

-Лялька! Других дел нет? Дерево большое, поразвлекаешься ещё. Ты завхоз, или к а ка собачья? Дежурные туп я т.

- Я им сейчас!

- Не гноби, солнышко, помоги. Маленькие ещё, покажи, как надо. – Сдувается.

- Ладно.

 

Женька с Владом появляются из леса, тащат здоровенное бревно, бросают возле кострища, молча разворачиваются, уходят обратно. Через пять минут снова, тоже с бревном. Уходят. Понятно, «пентагон» строят. Завтра днёвка по-любому, Может, даже сдвоенная - эко сегодня отмахали! Баню сделать? Подумаем.

Сдвоенные днёвки ненавижу. Тонус пропадает. На второй день расслабляешься, течёшь киселём, спина начинает похрустывать, коленки скрипеть. Пионеры начинают глупостями заниматься: то на верхушку сосны залезут, то гадюку поймают. А хуже всего со старшими подростками – гормоны! Как я потом буду мамам объяснять, что не уследил?!

Нафиг! Один день стоим. А баню – обязательно. Рабочая днёвка, гигиена и тяжёлый физический труд. Камни натаскать, печь сложить, дрова попилить – наколоть. Следующие ходовые дни надо сократить, «кракозябру, наверное, разобрать надо, а то уже через три дня на финише будем. Пять дней на «антистапеле»? За такое мне проще повеситься.

Или всё-таки сдвоенную?

 

- Дежурные! костёр где?

- У нас не получается!

- Алёна!

- А чо я-то? Ору на них, а они ничего не делают.

- Орёшь? - Вот тут меня и накрыло! Оскаливаюсь, тихо спрашиваю:

- Ты что, солнце, сама не умеешь, или научить в падлу? Взяла бы, да разожгла. Небось, только голосила и руками размахивала.

- Они меня не слушают! - (Врёт, ещё как слушают)

- Иди, дрова попили, физический труд полезен, заодно и подумай. Осознай, воспитательница хренова.

Надулась, ушла с прямой спиной и гордо поднятой головой. Ничего, что ж поделаешь – переходный возраст. Уйдёт в сторонку, на пеньке посидит (чтоб меня волки съели), потом надо к ней подойти, если сама не вернётся. «Смерть, или буб у ка»! Попозже, пусть прокипятится.

 

Строгаю разжижку. Загорается «на раз». Ну всё, дальше сами смогут.

Что с судами? Бегу на берег, оцениваю ситуацию. «Кракозябра» на суше, только багажник одного катамарана не застёгнут, каяк – в черничнике, кверху пузом. Молодец, кто бы сомневался. Корма байдарки в воде. Твою мать!

Бегу к байдарастам. Они как раз пилят бревно. Стою, курю, жду, когда доделают одно дело. Допилили, и я остыл.

-Ребята, вытащите корыто.

-Сейчас.

-Немедленно!!!

-Ну мне надо…

-Убью!!!

Поскакали. Вняли, вероятно. Иду к костру, не горит, сволочь.

-Дежурные!!!

-Дядь Паш, не загорается!

-Горел же!

-Да мы…

Прогоняю от кострища безруких, пусть рис замачивают, п а йки раскладывают, лук режут. Завожу огонь снова.

 Понятно, почему у Алёны не получилось, влажноват комель у сушины, в болотине торчала. Ну, уж Алёнке с её-то опытом можно и в трясине развести, видимо, плохо старалась. Иду в лес, специально наступая на ветки, чтобы хрустели, предупреждаю о своём присутствии. Сидит на валежине, мордочка перекошена, пытается сделать её деревянной. Неубедительно. Присаживаюсь рядом, обнимаю за плечи.

- Лапуль, они ж маленькие ещё. А вы с Акимом самые опытные, на кого ж я положиться могу? Они вам в рот смотрят, а ты истерику закатила. Теперь пионеры подумают, что и им можно. Так  понятно?

- Прости, пап.

- Пойдём. Я бы тоже кого-нибудь съел, но никак выбрать не могу.

- С грибами?

- Ммм. Неплохая идея. Тогда потолще надо выбрать – не упускаю возможности вставить шпильку – Масла маловато в раскладке, завхоз.

- Хи! Я знаю, экономлю. - Фуух, расслабилась…

 

В течении получаса кормлю костёр дровами, чтоб не было возможности его потушить. Потихонечку отпускает. Иду к пильщикам. Не дохожу, так как издалека видно, что работа идёт как надо, почти закончили дерево разбирать.

Чёрт! ныряю в палатку, ещё глоток, печенюху у дежурных увёл. Ладно, без плюшек сегодня обойдусь. Вспоминаю про байдарку, иду проверять.

 

Курят, гады! И байду из воды не вытащили. На «мягких лапах» подхожу сзади и вопрошаю: «Обделались, добры молодцы?». Вскакивают, у одного к губе прилипла сигарета, другой прячет бычёк за спину. Вспоминаю, что было после порога.

- Докуривайте и корыто на берег. Ещё раз с сигаретой  увижу, будем отрабатывать спасработы. В экстремальной ситуации. Доступно?

- Угу.

- Проверю. Съем.

Демонстративно удаляюсь, слышу сзади возню: вытаскивают байдарку.

Иду к дежурным. Ого! Вода уже закипает.

-Дальше сами сможете?

-Ага

-Душу не забудьте положить.

-Ага.

Это у нас приправа такая «душа». Если без неё готовишь, то жрать можно, но невкусно, а если с ней, то вполне себе. Секрет-то простой: не ленись, для людей делаешь. Крупы, макароны промыть предварительно, лучок обжарить, специи в меру… Многие пионеры поначалу дежурят – лишь бы отработать. Макароны, тушёнка… «А я всё сделал». Слиплось всё в конгломерат. Ну и ешь! А ещё, помнится, в кипящий котёл одним движением плюхается килограмм манки и полкило сухого молока. Никто из офицеров даже «мявкнуть» не успел! Две здоровенные клёцки плавают. А потом дети тырят сушки, печенюхи и пряники, а вся нормальная еда в выгребной яме... Ничего, научатся.

 

Лагерь стоит, костёр горит, ужин готовиться. Можно оттопыриться минут двадцать. Залезаю в палатку, переодеваюсь в сухое и скулю (пока никто не видит и не слышит). Ничего, ща вылезу, тогда попробуете благородный изюм с лосиным дерьмом! Ещё глоток. Хватит, пожалуй. Черника прямо в тамбуре, обдираю куст. Вылезая из палатки, вспоминаю о дубине. Нет, сейчас не нужно. Теперь они сами всё сделают.

Ужин почти готов. Девчонки принесли с болота полканы ягод: черника, гонобобель, морошка… тортик собираются делать? В панике прокручиваю: день рождения? праздник? Нет, просто так, для заготовщиков дров. Анечка опять… Вся ряшка в чернике. Понятное дело: «две ягодки в кружку, десять – в рот». Ну, тут уж ничего ни поделаешь, само рассосётся. Происходит стандартный диалог:

- Ань, умойся.

- А чо?

Вся группа покатывается со смеху. Каждый день как всегда. Женя закатывает глаза и вопрошает в пространство:

- Кто там грязи везде найдёт?

Влад расправляется во всю свою стоколограммовую ширину, включает «капитанство»:

- Не тронь моего матроса! Ишь, раздухарился! Петросяном стать решил?

- Как ты меня назвал?

- Ань, очки подержи.

Здоровенные двадцатилетние лбы устраивают потешную схватку посреди поляны. Все бросили свои дела, ржут в голос (включая борцов). Кстати, роняют они друг друга вполне себе, земля трясётся. Минут через пять уже не тузятся, валяются и хохочут.

 

  Отсыпаю половину собранного на компот. Чай надоел. Подвешиваем ещё одну кану для него, любимого… Да! у нас же с собой было! Заодно и Алёнку взболтаю.

- Лялька! Где крахмал? Кисель замастырим!

- Сейчас принесу.

Алёна – завхоз в группе. Сначала комплексовала, потом вошла в роль. Пока неубедительно, постоянно поправлять надо, но, думаю, в следующем походе всё будет нормально.

Возюкаемся с киселём. Такую штуку дежурным отдавать не стоит, у них своих забот хватает.

Получился, родимый, прямо как бабушка готовила! Несу на мелководье остужать, и вдруг вспоминаю: а рыба-то! Старшие девки с ягодами развлекались, а кто ж животных чистит? Лизавета с младшими, Дуней и Лёней. Никаких сморщенных носов, только интерес патологоанатомов:

- Это что?

- Кишки.

- А вот это?

- Печёнка, наверное.

Замечают меня.

- Пап, а сердце где?

- Вот – тычу пальцем.

Дуня разочарована - так себе сердечко.

- Дядь Паш, там рыба в кишках!

- Это желудок. Выбрасывайте требуху. Чешую сняли?

- Ага.

- Молодцы. Жабры вырезайте и тащите к костру. Не ронять на землю!

- А эта рыба…

- Положите на камень, позже разберёмся.

- Печёнка?

- Ого! тоже заберите. Секунду… - Отделяю желчные пузыри, выкидываю – Аккуратно положите. Будет вкусно.

Этого недопереваренного окушка на жерлицу насажу. Ещё одна щука будет. Рыба здесь хапает всё без разбора, жор у неё, наверное.

Приходим в лагерь. Лизавета с Ариной берут младших бездельников, учат разделывать рыбу. Женя и Влад подходят и вполголоса спрашивают:

- Паш, где?

- В моём тамбуре. Но вы ж крепкое не пьёте?

- Сегодня пьём. Чуть-чуть, а потом с киселём. Коктейль!

- Эстеты. Вы как?

- Нормально, детей ухандокали, спать будут до полудня.

- Баньку бы завтра. Камни есть, вроде подходящие. Напряжёмся?

- Давай.

 Подбегает пионер:

- Гитару можно?

- Бери.

Не ухандокали детей, вон сколько ещё энергии! Гитару им… Ну и куда мне теперь? В палатку? Так ведь вырублюсь. Иду прогуляться по лесу, прохожу метров десять, нахожу гриб. Осиновик. Ещё два шага – второй. Нормально так, просыпается азарт. Навернул крюк вокруг лагеря, полкилометра, наверное. Пришлось снять тельник, вместо авоськи, еле допёр до костра мешок. Удивительно, холодно же, а грибы – вот они!

- Грибную жарёху?

- Га! (опять хором).

- Морды не треснут? Раскладочный ужин, кисель, рыба, грибы…

- Всё пожрём!

Сомневаюсь. А, ладно! За ночь не испортится, а с утра точно всё подметут. Главное, мне не прощёлкать, встать пораньше. Любители поспать обычно остаются без доппайка.

Аринка начинает чистить грибы, к ней подсаживаются двое пионеров, остальные заняты делом: «Группа крови на рукаве…» Не меняется репертуар уже двадцать пять лет. Да и Цоя я не любил ещё при его жизни. Плевать, пусть поют.

 

Дежурные раскладывают ужин. Отлично! Даже на плов похоже. Много души положили. Чуть в сторонке разжигаем альтернативный костёр для жарёхи, кучкуемся офицерским составом. Женька развёл коктейль. Я в эти игры не играю, развожу до сорока, полкружки. Много не надо. Под плов, под грибы, под рыбу… Мммм! Делимся впечатлениями о прошедшем дне. Спортивненько получилось. Подтруниваю над Женькой, мол, есть такой орёл – скопа. Рыбу любит, когтищами из воды выхватывает. (Несколько раз сам видел, впечатлило). Очень хищный птиц.

А задолбались пионеры! Засыпают прямо у костра. Мишка полную ложку грибов зачерпнул, в пасть засунул, но прожевать не успел, даже ложку не вытащил. Ржём, заботливая Лиза идёт спасать ребёнка – подавиться, ещё… Кто-то хорохориться, но уже видно, что неадекватны. Влад с Ариной их будят, запихивают в палатки. Мне тоже пора. Дунька уже сопит в две дырки. Залезаю в спальник, Дуняху под бочок… Вдох – выдох, вдох – выдох…

Честное слово братцы, живой!

 

Про вас ходят слухи,

А о нас слагают легенды.

В. Е. Сандлер.

- Профессия?

- Педабраз.

- Мммм?!

- Педагог дополнительного образования.

Эта зарисовка – не ретроспекция, сюжеты надёргал из разных походов, но все реальные. Кто захочет –  себя узн а ет. Дальше попытаюсь писать честнее, документальнее.

Один день «педабраза»

Дождь барабанит по тенту палатки, убаюкивает. Ещё полчаса прищемить… Нет, не получится, слышу в лагере шевеление, кто-то проснулся, без надзора детей не стоит оставлять. Вылезаю из спальника, одеваюсь, Дуньку укрываю сверху. Холодновато ночью было. Я – то толстый, мне наплевать, а она мелкая совсем. Не просыпается, только из съёженного состояния расправляется, довольно сопит.

Задолбала эта «половая» жизнь, хочу на диван, ноги свесить, в тапки встрять. А тут, чтоб обуться, лапы поднимай выше головы! И ещё шнуроваться надо. Ладно, шнурки внутрь ботинок, полноценно проснусь – остепенюсь.

Борька возюкается с костром, какую-то фигню на разжижку выбрал.

-Утро, пап!

- Утро.

Это у нас традиция, в группе: констатировать факт. «Доброе утро»? когда ж оно было добрым? Вся жизнь – дерьмо. А так – «утро», «день», «вечер», «ночь»… Понятно, что приветствуешь, но без излишнего восторга.

Присел на бревно, курю, наблюдаю. Ого! Загорелось! Что он туда запихнул-то? Ягель! Со вчера сухой держал! Сейчас дождь, всё мокрое, фиг загорится, а вчера сушь была, этот сообразил вечером, в пакет завернул… Зачёт. Не комментирую ситуацию, типа нормально, так и должно быть.

Зашнуровываюсь, иду к реке с канами. Вчерашние дежурные их помыли, но не очень качественно, остатки макарон по углам торчат. Ладно, в ноч и мыли.

Хватаю с камня жменю мха, домываю, набираю воды, иду к костру. Отлично! Не горит, а полыхает. Подвешиваю посуду на тросик и опять на бревно сажусь.

В палатках шевеление, но пок