Глава 15. Последний посетитель

 

­– Вечно ты скрываешь от меня какие-нибудь детали! Видимо, в этом весь ты. Я права, Нестор? Надо было нам лететь туда вместе, тогда бы этот номер не прошёл!

Рен и её Хранитель шагали по белоснежному коридору госпиталя. Первая – возмущалась, второй виновато, но ехидно улыбался.

– А что не так? У тебя была цель. Ты её достигла. На мой взгляд, даже очень успешно.

– Успешно? – с сарказмом переспросила девушка. – Если бы я знала, какие неприятности это принесёт Амике, то и пальцем бы не пошевелила.

– Послушай, Ренэйт! – Нестор посерьёзнел. – Никаких неприятностей нет. Здоровью или жизни медиума наши посещения никак не угрожают. Да, я понимаю, последствия выглядели не очень лицеприятно, но такова цена.

– Я до смерти за неё перепугалась! Пожалуйста, Нестор, больше не скрывай от меня ничего. Понимаю, что это, наверное, выше твоих сил. Но я прошу тебя.

– Я постараюсь! – подмигнул Хранитель, как ни в чём не бывало, но подозрительно быстро сменил тему. – Как прошло знакомство с Айегаром?

– Он… странный.

Рен сказала чистую правду, хотя слово "странный" далеко не полностью отражало её впечатления от этого знакомства. Странный? Ха! Даже здесь, в Мире Душ, он смотрелся слишком нелепо: почти полное отсутствие эмоций, странный доспех, амулет, мерцавший зелёным цветом...

– И всё? Даже ничего у меня не спросишь про него? – удивился Нестор, замедляя шаг. Близился конец коридора. Самое время развернуться и пойти в обратную сторону.

– Можно подумать, ты расскажешь! – съязвила Рен.

– Ещё как расскажу. Даже с удовольствием. Ты ведь и не догадывалась, наверное, что Айегар – один из древнейших духов. Их в нашем мире осталось всего несколько. Чтобы пересчитать их, у тебя хватит пальцев на руках.

– Постой, – сощурилась девушка. – Ты же раньше говорил, что первые души давно вернулись в это… В общую обитель, что ли.

– Первые – да. Вернулись к Разуму. Я тебя не обманул. Но зато остались те, кто родился вслед за первыми. И, должен сказать, их могуществу можно позавидовать. Если хочешь, я расскажу тебе всё, что знаю.

Нестор остановился и жестом пригласил Рен присесть на кресло-качалку, которое он в один миг создал прямо за её спиной. Та, поблагодарив, уселась и скрестила ноги. Для себя Хранитель соткал излюбленный стул из красного дерева, на котором тут же вальяжно развалился, как царь на троне.

– Ну, приступим, – небрежно протянул он, развернувшись так, чтобы обязательно заметить, если Брошенный заявится в палату Рен раньше времени. – Айегар, как ещё шестеро других древнейших духов, обладает особым даром. Ведь когда-то именно на их плечи возлегла ответственность за обучение последующих поколений душ. Таких, как я или ты. С тех пор они всегда следили за порядком в обоих мирах, хранили равновесие и поощряли справедливость. Но с каждым новым днём Своих становилось всё больше и больше. И однажды семеро духов уже не смогли управлять всем, что происходило в этих мирах, даже несмотря на ту поистине великую мощь, которой они обладали. Тогда они стали выбирать самых ответственных из числа обычных душ. Достойных они посвятили в адепты.

– Изумрудные мантии, – не без восхищения выдохнула Рен. Её глаза заблестели. – Я права?

– Совершенно верно, – благосклонно кивнул Нестор и продолжил. – Те из Своих, которые удостоились чести стать адептами, поклялись сохранять равновесие и помогать тем, кто попал в сложную ситуацию.

– А почему ты не стал одним из них?

– Я ещё не достоин, Рен.

– А хотел бы?

Нестор усмехнулся, свысока взглянув на свою милую подопечную.

– Однажды – да, возможно, я бы хотел. Но я ещё не достаточно ответственен, чтобы заниматься этим. Кроме того, на данный момент у нас достаточно адептов, чтобы не задумываться о пополнении их ордена.

– Ладно, – Рен вздохнула и выпрямила ноги, уставившись на носки изящных ботфортов. – Расскажи больше про Айегара. Если он такой могущественный, то может, он мог бы вернуть меня в тело?

– Этого я не скажу. Древнейшие духи давно не вмешиваются в такие мелкие дела. Их задача – более глобальные происшествия, которых и без того немало. Не сомневаюсь, конечно, что он знает о нашей ситуации. О ней сейчас наслышан каждый из Своих, без исключения. Но ты не забывай: твой случай уникален, так что мы – своего рода первопроходцы. И никто не знает, как тебя вернуть.

– Ты только посмотри, – с иронией в голосе, Рен покачала головой. – Какая он важная шишка! Что же он тогда забыл в скромном доме Тамуро?

– Не перегибай, – Нестор нехотя поднялся со стула и скрестил руки на груди. – Медиумы – слишком важная часть обоих миров. Я не удивлён, что Айегар лично взялся за охрану Амики.

– Кстати, он отказался рассказать мне о том, сколько медиумов есть на данный момент, а ещё...

– Есть темы, на которые здесь не разговаривают, Ренэйт, – перебил девушку Хранитель. – Этих знаний достойны только адепты. Сюда входит ряд вопросов про медиумов, про конец света, что такое Разум. И, конечно, классика: есть ли среди нас самый главный.

– Теперь я хочу всё это знать, – прошептала Рен и улыбнулась.

– Размечталась, – протянул Нестор и зашагал в сторону палаты, пригласив Рен за собой.

Едва она встала с кресла-качалки, как оно рассыпалось на мельчайшие частицы серебристого песка, которые тут же растворились без следа. Хранитель, даже не оборачиваясь, не без ехидства добавил:

– Судя по всему, Айегару ты не понравилась. Я ещё ни разу не видел, чтобы он отфутболивал гостей подальше от себя, да ещё и без их согласия. Считай, что тебе оказана... хм... честь.

Нестор замолчал. Остаток пути до палаты они провели в полной тишине. А внутри их ожидало всё то же холодное, но пока ещё живое тело девушки. Знать бы, сколько ещё осталось! Успеть бы в последний раз открыть глаза и хотя бы улыбнуться этому миру, прежде чем уйти навсегда!

Когда Рен с удручённым видом расположилась на кушетке, дверь палаты вдруг отворилась. Девушка невольно вздрогнула, а в мыслях пробежало: "вот и всё". Но к счастью, в проёме появилась белокурая голова Ватанабэ-младшего. Вслед за ним заглянула и Амика, но, бросив мимолётный взгляд на спящую Рен, что-то прошептала юноше. Она подтолкнула Широ вперёд, а сама отступила, закрыв за дверь с той стороны.

Парень осторожно шагнул вперёд. Выражение его лица отражало чувство неловкости, подкреплённого страхом. Виновато опустив голову, он проковылял к самой кушетке, подвинул табурет и, усевшись, уставился на бездушное тело.

– Пусть выговорится, ему это сейчас нужно, – сказал Нестор, расположившись на расшитом кресле за спиной парня. – Агнес, его Хранитель, рассказывала мне о том, как он переживает. Что бы он ни озвучил в этой комнате, – знай, Ренэйт, вряд ли он будет пытаться лгать. Широ уже не верит, что ты когда-нибудь проснёшься, так что ложь ни к чему.

– Что же, посмотрим, – скептически пробормотала Рен и выжидающе уставилась на гостя, приподняв одну бровь.

Парень неловко пригладил волосы, потёр нос, покрутил головой, даже пару раз похрипел горлом. Казалось, он готов был делать всё, что угодно, лишь бы оттянуть тот момент, когда надо было наконец начать говорить. Но ничего не поделаешь, время посещения ему сильно урезали, поэтому выбора особо не было.

– Привет, – неловко начал он, стараясь не смотреть на бледную, застывшую маску лица Рен. – Я тут...

Парень глубоко вздохнул. Было видно, что слова даются ему с трудом. Он невесело хмыкнул себе под нос, будто усмехаясь над самим собой. Но всё же, продолжил монолог.

– Честно говоря, сам бы я сюда не пришёл. Не верю, что есть смысл говорить о чём-либо, ведь ты меня всё равно не слышишь. А если бы и слышала, то прогнала бы куда подальше.

– Вот тут ты прав, – улыбнулась Рен, продолжая внимать словам посетителя.

– Но Тамуро-чан была слишком настойчивой, так что... вот. Мне жаль, что так получилось, – Широ развёл руками, поджав губы. – Я говорю не потому, что так принято. Мне действительно жаль. И до сих пор не покидает чувство, что ты потеряла сознание из-за меня. Ведь не окажись я у тебя на пути, или повернулся бы чуть раньше, чтобы заметить, то мы с тобой спокойно пили бы кофе. Если бы нашли способ помириться, конечно.

Нестор поднялся со стула, с абсолютно серьёзным лицом шагнул вперёд и наклонился к Широ, едва не коснувшись губами его уха. Он отчётливо и с расстановкой прошептал:

– Самое время поговорить о конфликте.

Широ поморщился, устало протёр глаза ладонью и глубоко вздохнул. Судя по всему, он принял слова Нестора за собственную мысль, потому что спустя пару мгновений вновь заговорил:

– Знаешь, Рен, ты мне нравилась. Я на тебя положил глаз ещё задолго до того, как ты подошла ко мне с конвертом. Честно говоря, когда это случилось, я сначала хотел отказать тебе. Вернуть конверт. Но не потому, что я был влюблён в кого-то другого, нет. Просто я уже тогда знал, что слишком рано строить серьёзные отношения. Рано для меня. До недавнего времени девушки мне были интересны только как объекты для развлечения. Игра с чувствами мне казалась забавной. Об этом знали многие, так что я подозревал, что и ты была в курсе. Мне стыдно, но я должен признать: Рен, ты была всего лишь игрушкой, прости. Понимаю, что с моей стороны это было подло. Я так и не смог полюбить тебя, да и не стремился. А в итоге полюбил совсем другую девушку. Тамуро-сан. Ты её уже знаешь.

Широ глубоко вздохнул и посмотрел на потолок. Возможно, в этот момент он больше всего боялся, что Рен вдруг откроет глаза и с немым укором начнёт сверлить его взглядом. Но этого, разумеется, не произошло.

Тем не менее, чем больше он говорил, тем проще ему давались слова искренности. Возможно, в глубине души этого молодого человека ещё таилась надежда на то, что Рен услышит его и всё поймёт. Примет правду такой, какая она есть, без лишних слов и пререканий. Простит его за разбитое сердце и горькое разочарование. Но эта надежда была слишком слаба, так что Широ просто старался излить наружу всё недосказанное.

К счастью, Рен, которая наблюдала за монологом со стороны, оценила старания Широ по достоинству. В её сердце не осталось ни капли обиды, только мир и покой. Она понимала, что былого уже не вернуть, и больше всего, пожалуй, хотела, чтобы Широ остался в палате как можно дольше. Во-первых, он являлся частичным гарантом её безопасности, а во-вторых, видеть в его глазах искренность и чистоту – куда дороже всяких слов.

– Дурак, – без злобы сказала девушка и улыбнулась, хотя знала, что он не услышит.

– Я никогда не желал тебе зла, Ямамото-чан. Надеюсь, это очевидно. Прошу прощения за то, что причинил тебе такую сильную боль. Я соглашусь, если ты назовёшь меня трусом, ведь именно на то и указывало моё дальнейшее поведение. Можешь назвать меня лжецом и подлецом, ведь ради того, чтобы удержать тебя, я чуть не сказал тебе, что люблю. Хотя мы оба знали, что это не так. И я изо всех сил старался избегать наших встреч, чтобы сделать их редкими, но ценными. По правде говоря, мне просто было очень стыдно показываться тебе на глаза. Думаю, ты это заметила. Стыдно даже сейчас, когда знаю, что ты мне ничего не ответишь, – Широ затих, выдержал паузу, подбирая лучшие слова, и продолжил. – По крайней мере, Рен, ты отмщена. Ведь теперь, когда Тамуро-чан знает о том, что я натворил, она больше никогда не захочет общаться со мной наедине. Для неё я – типичный бессердечный юнец, который так и не понял, чего хочет от жизни.

– Так, сейчас эту пластинку может заесть надолго, –Нестор, брезгливо поморщившись, встал и, снова наклонившись к уху Широ, проговорил:

– Время поджимает, пора переходить к главному.

– Я виноват перед тобой, – немедленно продолжил Ватанабэ-младший, вняв словам Нестора как своим собственным. – И знаю, что никак не могу искупить свою вину. Я... не должен просить тебя ни о чём, потому что не достоин. Но послушай.

Широ нежно взял спящую девушку за руку и спрятал её ладонь в своих. Уголки его рта невольно опустились, а маленькие морщинки вмиг испещрили его подбородок. Судорожно вздохнув, он прошептал:

– Прошу, Ямамото-чан, не уходи. Ты нужна мне. Нужна всем нам. Я знаю, что надежда слаба, но если у тебя есть хотя бы малейший шанс вернуться, то умоляю, используй его. Если ты слышишь меня, прошу... иди на голос. Вернись...

Широ неожиданно уронил непрошеную слезу на простыню, а следующую успел перехватить на щеке и размазать ладонью. Но от переизбытка эмоций, он просто наклонился и, всё так же держа Рен за руку, прижал её холодную ладонь к своим губам. Сильные широкие плечи затряслись от беззвучных рыданий.

– Наконец-то, – с облегчением сказал Нестор и уселся обратно на стул. – Вот видишь, Ренэйт, не такой уж парень и бессердечный. А ты уже все грехи на него свалила. Не дурак он вовсе. Просто молодой.

– Вижу. Понимаю, – ответила Рен и подошла к Хранителю. – Я бы, может, с радостью вернулась в Мир Тел, как он того просит. Если бы знала, как это устроить.

– Ничего не попишешь, – с сожалением в голосе произнёс Нестор и лукаво улыбнулся. – А теперь, пожалуй, самое время для неожиданного поворота.

– О чём ты?

– Пойдём со мной.

Нестор быстрым шагом направился к двери из палаты, оставив разбитого Широ наедине со спящим холодным телом. Рен поспешила вслед за ним, бросив по пути тревожный взгляд назад. Едва они вышли в главный коридор, то нос к носу столкнулись с родителями Рен и отцом Широ. Те стояли как раз напротив двери в одиночную палату девушки.

– Да, очень удачное совпадение! Ваш сын сейчас как раз пришёл повидаться с Рен, – сдержанно говорил отец Рензо-сану, который с большим нетерпением бросал взгляды в сторону палаты. – Хорошо, что вы тоже пришли.

– Да, – кивал в ответ Ватанабэ-старший. – Видите, Ямамото-сан, ваша дочь при любых обстоятельствах сумела объединить нас. Сожалею, что приходится говорить об этом в такой ситуации.

– Ни о чём не переживайте!

Обе семьи уселись на одну общую скамью и больше не нашли общих тем для разговора. Отец Широ, проявляя деликатный подход, решил не заходить в палату Рен раньше времени. Лучше он дождётся сына прямо здесь. Директор, раньше казавшийся спокойным, сдержанным и даже чрезмерно серьёзным человеком, сейчас выглядел перевозбуждённым, эмоциональным, даже почти счастливым. Не будучи в состоянии контролировать внезапно нахлынувшие эмоции, он то начинал улыбаться, то наоборот грустнел, то нетерпеливо потирал ладони в предвкушении встречи.

– Это ведь подстроил ты, да? – догадалась Рен, оборачиваясь к Нестору. А тот и бровью не повёл. Он внимательно смотрел на всех гостей, столпившихся у палаты бедной девушки, вместо того, чтобы спокойно ожидать в общем зале для посетителей. Здесь были оба престарелых родителя Рен, директор фирмы, в которой работал её отец, а также Амика, которая среди общего состава не могла найти себе места, поэтому топталась чуть в сторонке.

Взгляд художницы бегал по стенам, потолку, халатам проходивших время от времени докторов. Изредка она посматривала и на дверь, будто спрашивая, долго ли ещё придётся ждать Широ.

Одета Амика сегодня была совсем неважно: из-под новенькой светлой курточки выглядывал какой-то старый свитер, на ногах висели мешковатые спортивные штаны. На руках, которые она сейчас робко прятала в карманы, были надеты детские вязаные перчатки без пальцев. Волосы, изрядно потрёпанные ветром, наспех приглажены и собраны в неаккуратный пучок. Создавалось впечатление, будто на сборы у девушки было от силы минут пятнадцать. И это вполне могло оказаться правдой, если принять во внимание расписание метро и время, в которое она встала с кровати.

– Да, это подстроил я, – чистосердечно, без единой капли сожаления, ухмыльнулся Нестор.

– Зачем?

– Вообще-то, Ренэйт, это был твой план. А я просто довёл дело до конца, – ответил Хранитель самым беспечным тоном. – Да ладно тебе, не будь занудой! Сейчас увидим, чем всё закончится!

Нестор вновь повернулся в сторону двери и занял выжидательную позицию: руки за спиной, ноги на ширине плеч, туловище едва заметно наклонено вперёд. В таком виде он и начал размеренно перекатываться с пятки на носок и обратно. Полы его пальто закачались в своём ритме.

Прошло, пожалуй, не меньше десяти минут, прежде чем дверь больничной палаты наконец скрипнула и открылась. Под своды коридора вышел Широ. Его глаза были уже сухими, а с виду сложно было сказать, испытывал ли он вообще какие-либо эмоции. Одарив тёплым взглядом родителей Рен, юноша поклонился:

– Спасибо за возможность повидаться с Рен-сан! Теперь я пойду. Если не возражаете, навещу вашу дочь через день. Раньше, к сожалению, не получится: работа...

– В любое время! Спасибо, что пришли Ватанабэ-сан! – отец Рен встал со скамьи и поклонился. – Но постойте! Я хотел бы представить вам одного человека...

Мужчина торжественно повёл рукой, оборачиваясь к отцу Широ. Тот как раз встал со скамьи, одёрнул свой деловой костюм и, пряча взгляд, поздоровался со своим сыном:

– Доброго дня!

– Доброго, – прищурился Широ, не совсем понимая, какое он имеет отношение к этому престарелому незнакомцу. – Приятная встреча.

Рен, заметив вспыхнувшие в глазах Рензо-сана с новой силой неуверенность и замешательство, приняла решение взять ситуацию в свои руки. Она раздражённо тряхнула головой, мысленно обругав трусость этого взрослого и уважаемого человека. Но, сумев моментально побороть свои эмоции, подошла к директору отцовской компании и, приблизившись, прошептала на ухо:

– Я ждал этого слишком долго. Сейчас или никогда!

– Я... – замялся мужчина.

– Ну же! – Ренэйт сжала кулаки так сильно, что кожа на них едва не лопнула. – Хватит трусить! Вперёд!

– Я... – продолжал тянуть Рензо-сан. Его зрачки беспорядочно метались по коридору госпиталя и его посетителям в поисках помощи. Возможно, сейчас он больше всего хотел бы оказаться на работе, дома, под прессом мусорного конвейера – где угодно, лишь бы не здесь.

– Я – друг семьи Ямамото, – вдруг выпалил Рензо-сан с неловкой улыбкой. – И очень рад познакомиться! Я был знаком с дочерью моего компаньона, Ямамото-сана. Поэтому особенно ценю всех и каждого, кто приходит справиться о её здоровье.

– Что? – непонимающе скривила губы Рен и обернулась к Нестору. – Ты это тоже видишь?

Хранитель никак не отреагировал на замечание своей подопечной. Он продолжал безмолвно наблюдать за развернувшейся сценой семейной драмы.

– Прошу простить меня, я уже должен быть в совсем другом месте... – пролепетал уважаемый человек совсем жалким голосом. Его лоб покрылся мелкой испариной, а руки едва заметно задрожали. – До свидания!

Мужчина заторопился, собрал своё пальто в охапку и, раскланявшись на разный лад всем присутствовавшим,, поспешил скрыться с глаз. Впопыхах он даже забыл оставить небольшой символический дар: крохотного бумажного журавлика, сложенного из листа офисной бумаги. А теперь распахнутый карман скомканного пальто выплюнул фигурку на пол где-то посреди коридора. А создатель, одержимый мыслью убраться как можно скорее, этого даже не заметил.

Родители Рен, как и сам Широ, удивлённо уставились ему вслед. И если парень изначально не понимал, в чём дело, то остальные просто оторопели. Хотя вмешиваться в чужие семейные дела никто из них, разумеется, не поспешил.

– Значит, он так и будет бегать от своего сына? – обернулась Рен к Нестору. На её лице застыло разочарование. – За него же всё подготовили, оставалось сказать всего пару слов! Неужели так сложно?

Хранитель снисходительно улыбнулся и, подмигнув, подбадривающе погладил девушку по плечу. Он посмотрел вслед уходящему Рензо-сану, скользнул взглядом по бумажному журавлику, уже дважды растоптанному медиками и укоризненно покачал головой. Совсем тихо, поучительным тоном Нестор молвил:

– Порой бессильны даже мы. Если человек уже выбрал свой путь, то ты на его выбор не сможешь повлиять никаким образом. Отец Широ слишком много лет прожил в страхе перед встречей со своим отпрыском. Он привык бояться, что будет им отвергнут, как некогда сам отказался от своего дитя. Он понимает, что таков исход будет справедливым. Осознаёт, что правда останется на стороне Широ.

Нестор сурово посмотрел Рен прямо в глаза, отчего ей стало неловко. Как будто он за что-то её укорял. Но, рассеивая это ложное чувство, Хранитель вдруг опустил взгляд и продолжил:

– В Мире Тел привычно считать, что любовь сильнее всего на свете. Я же считаю, что это – великое заблуждение. Непобедимая любовь – избранная утопия многих из вас. Несмотря на то, что каждый день происходят события, которые доказывают, что страх, гнев и печаль куда могущественнее этого всеми любимого символа жизни.

– Значит, нет никакого смысла надеяться, что у Широ и Рензо-сана всё наладится? – прошептала Рен, потупив взор. – Всё было напрасно?

– Отчего же? – хмыкнул Хранитель. – Совсем не напрасно! Да, я сказал, что любовь слабее страха. Но это вовсе не значит, что она не победит в итоге. Понимаешь? Жизнь удивительна, всех её поворотов не угадать, а законов – не познать, – Нестор загадочно улыбнулся. – А теперь, пожалуй, отдохни. У меня есть ещё пара дел, которыми стоит заняться.

– Опять что-то скрываешь? – вмиг ощетинилась девушка. – Хватит быть таким скрытным! Выкладывай!

– Ты обо всём узнаешь в своё время. Прости. Я люблю тебя.

Нестор приблизился и нежно поцеловал Рен в лоб, после чего подпрыгнул на месте, раскинул руки, как птица, и с непривычной, огненной вспышкой покинул помещение. Всё произошло так быстро, что девушка даже не успела смутиться. А теперь уже было поздно.

 

После того, как Нестор внезапно покинул Рен, успело пройти не меньше двух часов, прежде чем на горизонте появились новые посетители. К тому времени врачи уже несколько раз заходили в палату, чтобы проконтролировать состояние пациентки. Но оно оставалось стабильно плохим.

Родители девушки вновь вернулись в зал для посетителей. С ними пошла и Амика, которая, в отличие от Широ, никуда не спешила. Она старалась побольше общаться с матерью Рен, чтобы оказать посильную поддержку и убедить в том, что всё обязательно наладится, а также и пообщаться на отстранённые темы.

Художница-медиум пришла одна, без своего Хранителя Айегара, и даже без его верных адептов, облачённых в изумрудные мантии. С одной стороны, это было удивительно, ведь совсем недавно Рен убеждали в том, что Амика представляет особенную ценность в обоих мирах, а значит, оставлять её без присмотра – по крайней мере, глупо. С другой стороны, если верить словам Нестора, Айегар являлся слишком важным духом, чтобы просто так бегать всюду за своей подопечной. Особенно если учесть, что его силы и возможности значительно выше, чем у обычных Своих. Не исключено, что он может позаботиться об Амике, даже не вставая с дивана. Как знать!

Рен молчаливо наблюдала за тем, как её родители общались с художницей-медиумом. Причём изредка девочка невольно косилась в её сторону, будто чувствовала или даже видела. Но совсем не подавала виду, было ли это в самом деле так.

– А! – внезапно воскликнула Амика прямо посреди разговора. – Только что вспомнила! Мне ведь Рен-сан снилась этой ночью.

– Правда? – вдруг оживился отец, который, абстрагировавшись от женских разговоров в течение последних пары часов, старался отвлечься чтением журнала. – А в каком сюжете?

– Да, – мягким голосом протянула девушка. – Сюжета и не было. Помню только, что я сидела в воде. А потом – пришла она. Вся чумазая, не поймите меня неправильно! Как будто... как будто все земные страдания, которые она успела перетерпеть за свою жизнь, намертво впились в её одежду…

– Вы говорите яркими образами, Тамуро-сан, – не без уважения подметила мать Рен. – Очень красиво.

– Она же художница, ничего удивительного! – напомнил жене Ямамото-старший и снова обернулся к собеседнице. – Будьте добры. Что же было дальше?

– Я пригласила её искупаться, и она села рядом со мной. Прямо в одежде, как была. От неё пахло красками. Она чего-то хотела от меня.

Амика наморщила лоб, стараясь выудить из памяти особенные детали, но удавалось ей это, по-видимому, с трудом. Замолчав на добрый десяток секунд, она в задумчивости почесала кончик носа и прикусила губу.

– А дальше?.. – теряя терпение, подтолкнул её собеседник. – Что она говорила?

– Она сказала, что... ей нужна помощь! – вдруг испуганно воскликнула Амика. Её глаза моментально ожили, тонкие брови сдвинулись друг к другу, и между ними пролегла глубокая морщина. Воспоминания о последнем сновидении огромной волной обрушились на её голову, захлестнув целиком и заставив за несколько секунд пережить весь диалог с начала и до конца. – Рен осталась совсем одна! Ей правда нужна помощь. Иначе... всё пропало.

Амика сама удивлялась сказанному, и хотела бы объяснить внятно и по порядку, но слова густым комом застряли в горле, и на свободу выбирались только обрывочные бессвязные фразы.

– Она не может проснуться! Страшно... Ей не справиться в одиночку!

– Что это значит? – медленно встал со скамьи Ямамото-старший. Вслед за ним поднялась и его жена.

Некоторые их посетителей госпиталя, разделявших этот зал с семьёй Рен, с любопытством в глазах начали оглядываться на громкий голос девушки.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – попятилась Амика. – Мне пора. Простите.

Не внимая просьбам остановиться, художница ринулась прочь. Выбежав из зала для посетителей и миновав стойку регистрации, в главных дверях она столкнулась с Умеко и Катсуро, которые как раз заходили в здание госпиталя. С разбегу сначала врезавшись в парня, она срикошетила в его пассию, случайно повалив её, а затем и сама распласталась на полу, зажмурившись от боли.

Рен, бежавшая за ней следом, тут же остановилась как вкопанная и зависла в воздухе чуть поодаль, наблюдая за ситуацией. Вот и пришёл убийца. Счастливый день, ничего не скажешь! И где пропадает Нестор?

– Вы не ушиблись? – проявил заботливость Катсуро, тут же подойдя ближе и наклонившись с протянутой рукой. – Простите, пожалуйста. Я вас не видел.

– Тебе нечего здесь делать! – зло процедила Амика глухим рычанием, медленно поднимаясь с пола и держась за плечо.

– Ошибаетесь, – приторно-сладко подметил Катсуро и, отвернувшись, помог встать своей девушке.

– Тебе не удастся. Ничего не выйдет! – продолжала щетиниться Амика.

– Что не удастся? – улыбнулся парень в пол-оборота, и его глаза сверкнули недобрым огнём. Но, быстро взяв себя в руки, он одёрнул пиджак, поправил воротник рубашки и повернулся к своей спутнице. – Пойдём, Хига-чан. Она, кажется, ударилась головой.

Умеко, безропотно подчинившись кавалеру, взяла его под руку и, не оборачиваясь, увела в сторону зала для посетителей. Амика тем временем, скользя туфельками по кафелю и чуть ли не падая на каждом шагу, поспешно покинула госпиталь.

Рен удивлённо уставилась ей вслед. Если Амике откуда-то известно о том, что задумал Катсуро, то почему она уходит? Почему она оставляет свою подругу беззащитной перед лицом опасности? Трусость ли это? Или... стратегия?

Ренэйт резко развернулась на месте и, беззвучно скользнув по воздуху в сторону подруги и её молодого человека, вмиг догнала их.

– Что тебе здесь нужно, мерзость? – зло бросила Рен, опустившись ногами на пол и следуя за Катсуро по пятам. Хотя ей было прекрасно известно о планах и намерениях этого Брошенного. – Знала бы Хига, с кем связалась! Жаль, не могу проснуться и отвесить тебе затрещину! Вот это была бы картина.

Тем временем Умеко и её молодой человек зашли в зал для посетителей. Практически в дверях их встретили родители Рен. Они были всё ещё ошарашены странным поведением Амики, которая так поспешно покинула их, оставив за собой массу вопросов и даже не попрощавшись.

– Здравствуйте, – растерянно поприветствовал их отец Рен. Он неловко и даже немного пугливо поклонился, словно боялся, что и эти гости при первой возможности убегут без оглядки.

– Здравствуйте, – повторила за своим супругом женщина, блеснув при поклоне седыми прядями волос. Она, в отличие от мужа, вела себя куда сдержаннее, хотя это нисколько не играло в ущерб радушию приёма.

Дождавшись момента, когда все спокойно усядутся на сиденья, мать Рен, обращаясь к гостье, осторожно поинтересовалась:

– Хига-сан! Хоть на этот раз уж вы, наверное, навестите Рен? А то вы каждый раз всё сидите с нами, а к ней и ни ногой...

Ренэйт, занявшая позицию за спинами своих родителей, наблюдала за беседой. Следить за собственным телом, пока Катсуро находился здесь, на виду, ей казалось бесполезным занятием. А вот послушать откровения подруги, которая и вправду ни разу не отважилась её навестить – совсем другое дело!

– Не знаю, смогу ли я, – оробела Умеко. – Простите. Я не хочу обидеть вас, но мне почему-то очень страшно видеть её... такой... слабой. Признаться, я всегда ей немножко завидовала. Пусть у Рен-сан не всегда всё получалось, и не во всём ей везло. Но она – сильный человек. Я старалась брать с неё пример, потому что мне есть чему поучиться.

Умеко пожала плечами и присела на скамью напротив родителей Рен. Она покраснела щеками, потупила взор и старалась не смотреть им в глаза.

– Поэтому я иногда прихожу сюда, и надеюсь, что вы не против этого. Хочу, чтобы моя единственная подруга знала, что я остаюсь рядом с ней даже в такую минуту. Боюсь, что если увижу её такой слабой, то моя вера разрушится. А я должна верить в неё. Иначе – никак.

Рен, внимательно слушавшая разговор, удивлённо приподняла брови. Она совсем не привыкла слышать от Умеко слов поддержки. Их дружба всегда походила скорее на холодную войну: едкие замечания, ссоры по пустякам, мимолётные улыбки, за которыми прятался оскал ревности и зависти. А теперь, в этих обстоятельствах, её подруга либо очень умело лгала, либо высказывала именно то, что было у неё на душе с самого начала. И Рен почему-то очень хотелось ей верить.

– Спасибо за вашу искренность, Хига-сан. Прошу, тогда посидите с нами, – любезно кивнула мать, а затем повернулась к Катсуро. – Мори-сан, а вы, наверное, тоже останетесь?

– Я, с вашего позволения, не премину поддержать Рен-сан очно, – улыбнулся парень и встал с места. – К сожалению, иначе пока не умею. Но вы не переживайте, надолго я не задержусь!

Получив одобрение со стороны родственников, Катсуро прошёл к стойке регистрации и заполнил соответствующие бумаги, в обмен на которые тут же получил значок посетителя. Воровато оглядевшись, он направился в сторону нужной палаты.

– Нет, только не сейчас! Ты не посмеешь, – процедила Рен сквозь зубы, шагая рядом с ним, плечом к плечу. – Чёрт подери! Где носит Нестора, когда он так нужен?

Катсуро, равномерно стуча каблуками зеркально начищенных туфель, преспокойно дошёл до палаты, где лежала Рен. С невозмутимым видом он скользнул внутрь, не забыв прикрыть дверь изнутри. Своей утончённой походкой, вытянувшись в струнку, он приблизился к кушетке и наклонил голову. Широко расставленные глаза жадно впились в лицо пациентки, а губы едва заметно дрогнули.

– Ну, здравствуй, Ямамото. Прости, что заставил ждать себя. Больше не придётся.

Глава 16. Апогей

Лицо Катсуро, раньше казавшееся почти неподвижной глиняной маской, теперь и вовсе застыло. В его взгляде читалась ледяная, беспощадная жажда получить желаемое. Бледные губы, искривлённые в хитрой ухмылке, будто намертво склеились в таком состоянии.

Молодой человек засучил рукава полосатого пиджака до локтей, обнажив белоснежные манжеты, украшенные парадными запонками. Он делал это нарочито медленно, как пустынная змея, сбрасывающая старую чешуйчатую кожу. Его глаза почти не моргали, чтобы не упустить ни малейшего мгновения задуманного ритуала.

– Я вижу, Ямамото, что здесь так ничего и не изменилось, – прошипел Катсуро, лениво прохаживаясь вдоль кушетки, то в одну сторону, то в другую. – Твои друзья и родственники по-прежнему сходят с ума, а ты наслаждаешься отдыхом в этих, с позволения сказать, покоях.

Парень внезапно дёрнулся в сторону кушетки. Рен, сидевшая в ногах своего спящего двойника, от неожиданности вздрогнула. Но на преспокойном состоянии бездушного тела это никак не отразилось.

– Может, конечно, я в чём-то ошибаюсь, и ты меня недостаточно хорошо поняла, – протянул Катсуро, склонившись над лицом девушки. – А может, и вовсе не слышишь. Хотя это больше похоже на вздор! Ведь как ни крути… я тебя, малышка, чувствую.

Молодой человек вновь выпрямился, приосанился и, приглаживая блестящие восковые волосы, огляделся по сторонам. Пальцы на его руках ломались от нетерпения, а желваки на глиняных скулах ходили ходуном.

– Да, ты находишься здесь. От тебя, Ямамото, веет холодом. Я чувствую это ледяное дыхание, о, да. Полно ли оно страха? Не знаю. По сути, мне всё равно.

Рен оцепенела. Она понимала, что ещё несколько мгновений, и всё решится. Звать кого-либо на помощь было абсолютно бессмысленно, ведь против Брошенного сделать ничего нельзя. Любой из Своих, который придёт на её зов, лишь получит шанс стать свидетелем преднамеренного убийства. Не более того.

Несмотря на очевидную бесполезность затеи, всё-таки, Рен хотела, чтобы в эту трудную минуту Нестор оказался рядом. Куда он скрылся? Ведь он знал, что Катсуро собирался появиться! Так зачем же бросил свою подопечную в одиночестве, хотя совсем недавно кормил словами о вечной любви?

В отчаянии Рен зажмурилась и, вмиг очутившись в тёмной комнате подсознания, закричала:

– Нестор!

Ответа не последовало. Вместо этого в центре комнаты появились знакомые очертания небольшого столика, на котором возвышалась тонкая горящая свеча. Её ласковое пламя мирно покачивалось, успокаивая взор. Но девушке сейчас было не до медитаций.

– Нестор! Ты меня слышишь? – снова закричала она, подскочив к свече и заглядывая в её пламя. Она была почти уверена, что отыскать Хранителя будет не сложнее, чем кого-либо ещё. В конце концов, с вызовом Алисы проблем у неё не возникло.

Но на этот раз её встретила тишина. Нестора нигде не было, Рен его совсем не чувствовала, будто он просто взял и испарился.

– Кто-нибудь… пожалуйста… позовите его, – уже тише пробормотала девушка, вглядываясь в пламя. И внезапно тёмная комната подсознания наполнилась звуками сотен голосов, отвечавших ей. Несмотря на то, что их было невероятно много, Рен понимала и слышала каждого из них. Но к сожалению, все голоса как один повторяли одно и то же: "Нестора нигде нет".

Страх сковал сердце. Вернувшись в реальность, открыв глаза, Рен увидела, как Катсуро уже стоял у изголовья кушетки. В его руках была зажата выдернутая подушка.

Воздух сопрел и потяжелел. Смотреть в глаза хладнокровному Брошенному казалось настоящим испытанием: они были полны скользкого предвкушения. Недобрые огоньки играли в них танцующими бликами. Ещё одна секунда, и всё могло быть решено. Но этот парень не мог не попрощаться.

– Не благодари, Ямамото, – приторно-сладко прошипел Катсуро. – Хотя ты должна быть благодарна, ведь я дарю тебе свободу. Поверь, будь у меня чуточку больше времени – мы бы ещё немного пообщались.

Молодой человек протянул свободную руку к неподвижному телу девушки и погладил пальцами по щеке. Быстро отвернувшись, он с отвращением вытер руку о наволочку и, на всякий случай оглянувшись в сторону двери, продолжил:

– Из тебя получился отличный собеседник, малышка. Особенно сейчас, когда ты только и делаешь, что слушаешь да молчишь. Из твоего ротика не вылетает ни одного глупого вопроса, это бесценно! – Катсуро поднял указательный палец вверх. – Мне даже немножечко жаль, что приходится с тобой прощаться.

Парень резко вздёрнул руку вверх, а затем плавным движением пригладил зачёсанные блестящие волосы. И – точно таким же коротким броском вновь очутился рядом с лицом Рен. По-видимому, игра с жертвой доставляла ему невиданное удовольствие.

– Да, мне жаль, Ямамото, – с наигранной улыбкой произнёс убийца. – Но и оставить тебя на этом дивном отдыхе я тоже не могу!

Катсуро отстранился, и с беспечным лицом, будто просто убирая кровать после хорошего сна, прислонил подушку к лицу девушки. Он с привычной ему неторопливостью, постепенно стал на