Гипподромы, скачки, бега и рекорды

 

Спорт. Это явление общечеловеческое. Ему все возрасты покорны. И если какая-то часть человечества (меньшая, конечно) занимается спортом непосредственно, то другая — гораздо большая часть — интересуется им, посещает соревнования в качестве зрителей, следит за происходящим на полях, рингах, кортах, площадках или «болеет», сидя у телевизоров. И неизвестно, кто больше тратит энергии, физических и душевных сил — сами спортсмены или их болельщики. Мировые первенства и чемпионаты привлекают внимание миллионов людей. А Олимпийские игры становятся явлениями мировой истории. Не случайно в античном мире за определенный период до начала Олимпийских игр и, естественно, на время самих игр объявлялось всеобщее перемирие, прекращались все сражения и распри.

Как вы, наверное, знаете — легенда о возникновении Олимпийских игр связывает их с богом Посейдоном и победой юноши Пелопа на соревнованиях колесниц. В честь этого греки якобы соорудили «гипподром» — «место скачки лошадей», и было это в 776 году до новой эры.

Насчет Посейдона, конечно, легенда. Насчет даты сооружения «гипподрома», который потом стал называться ипподромом, — верно. По документам установлено, что первые Олимпийские игры состоялись именно в этом году. (Может быть, что-то похожее было и раньше, но документально это не подтверждено.) Что же касается участия в Олимпийских играх лошадей, то тут вопрос еще не прояснен. Логика подсказывает: раз по легенде все произошло в конечном счете из-за лошадей, к тому же само название — гипподром — подтверждает это, лошади должны были участвовать в Олимпийских играх с самого начала их существования. Так и считают многие историки. Но другие говорят, что лишь в XV Олимпийских играх, то есть девяносто лет спустя, в 680 году были впервые проведены соревнования колесниц. А всадники начали участвовать в Олимпийских играх и того позже — начиная с 648 года до новой эры (с XXXIII Олимпийских игр).

Соревнования колесничих происходили на ипподроме, который представлял собой прямоугольную беговую дорожку с одним закругленным концом. На этом закруглении был врыт столб, вокруг которого соревнующиеся должны были повернуть двенадцать раз. Насколько это было трудно и опасно, можно судить хотя бы по дошедшим до нас описаниям соревнований, происходивших в 462 году до новой эры. На этих соревнованиях из сорока участников лишь один не получил увечья.

Соревнования всадников тоже были очень нелегкими: от них требовалось не только быстро прийти к финишу, но и во время скачки на полном ходу соскакивать с лошади и снова вскакивать на нее, перескакивать с одной лошади на другую.

Зато победителя чествовали очень помпезно: он увенчивался лавровым венком, его награждали почетным треножником и деньгами.

Естественно, что конники своей победой, а публика прекрасным зрелищем обязаны были лошадям. Это понимали все, и отношение к лошадям было соответствующее. Очень показателен такой случай: на одном из соревнований лошадь по кличке Аура сбросила всадника, прошла всю дистанцию самостоятельно, первой пришла к финишу и, как положено, остановилась перед судьями. После некоторого замешательства судьи присудили ей первый приз, и лошадь была объявлена чемпионом этих Олимпийских игр, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А последствия были очень приятны. Как известно, победитель любого первенства, любого мирового или какого-то другого чемпионата, проиграв на следующих соревнованиях, становится уже экс-чемпионом. Победитель же на Олимпийских играх получает пожизненный титул чемпиона Олимпийских игр, даже если на следующих он проигрывает или не участвует в них. В Греции и Риме чемпионы-олимпийцы[5] получали пожизненную пенсию. Так вот, после этих соревнований Аура стала олимпийским чемпионом, получала все соответствующие почести, а после смерти на ее могиле был поставлен такой памятник, какие ставили чемпионам Олимпиад.

Когда на смену греческой культуре пришла римская, увлечение конными состязаниями (а вместе с ними и лошадьми) не прошло, а стало даже еще большим. В Риме победители конных состязаний получали колоссальные награды (15 больших кошельков, наполненных золотыми монетами, дорогие одежды), в честь них воздвигались статуи из мрамора и бронзы, создавались монументальные панно, на которых изображали, как чествуют лошадей-победителей.

 

Древнегреческая колесница. Изображение на вазе.

 

Некоторые из них дошли до нас. Существуют и письменные свидетельства, рассказывающие об отношении к лошадям. Например, император Калигула так любил своего коня, что построил ему специальный дворец, где была «спальня» (конюшня) из мрамора, а ясли (кормушка) из слоновой кости. Он надевал коню жемчужные ожерелья, покрывал необыкновенными попонами и даже сделал его сенатором. Облачив коня в сенаторскую мантию, он приводил его в сенат, где конь вместе с самыми знатными патрициями Рима «обсуждал» новые законы, решал судьбы страны.

Однако это не мешало «сенатору» участвовать в соревнованиях. Перед соревнованиями по приказу Калигулы специальные солдаты дежурили вокруг «резиденции» лошади и строго следили за тем, чтоб никто не смел даже малейшим шумом потревожить ее. А сам Калигула в это время переселялся в конюшню, где и ел и спал.

Римляне платили огромные деньги за лошадей, привезенных из других стран, превратили все поля Сицилии в пастбища. Правда, это не отразилось на состоянии богатых патрициев. Даже наоборот: в их руках были сосредоточены все конные состязания, и патриции, объединенные в специальные общества, выгодно продавали и перепродавали коней и колесницы, хороших возниц и всадников (если они были рабами). Каждое общество имело своих «болельщиков» — приверженцев, именовавшихся «белыми», «голубыми», «красными» и «зелеными» — по цвету одежды. Кстати, полубезумный Калигула был болельщиком «зеленых». Император Домициан в I веке новой эры прибавил еще два цвета — «пурпурный» и «желтый», но затем пурпурный слился с красным, а желтый исчез. И по-прежнему оставалось четыре цвета. Постепенно все население Рима разделилось на четыре враждующих лагеря, а потом эти партии болельщиков превратились в политические партии, активно участвующие в делах государства.

Греческие и римские конные соревнования (а они прекратились с падением Римской империи) сыграли огромную роль в развитии коневодства. Греки настолько разработали теорию ухода за лошадьми, что, как писал в 1913 году крупный специалист по домашним животным Э. А. Богданов, «и теперь мы не более осведомлены (в вопросах ухода. — Ю. Д.), чем то было у специалистов греков в половине первого тысячелетия до н. э.».

Падение Римской империи — это прекращение на довольно длительное время Олимпийских игр (они восстановились вновь лишь в 1896 году), это прекращение массовых и очень трудных и опасных соревнований, в частности — конных. Однако это не значит, что соревнования конников прекратились вовсе, так же как не значит, что их не было и до Олимпийских игр. У нас нет данных о соревнованиях конников в других странах в далеком прошлом. Но они, конечно же, были — не могли люди, владеющие отличными скакунами, не испытывать их резвость и выносливость, не могли не соревноваться друг с другом в искусстве езды — ведь азарт, дух соревнования — это свойство человеческой натуры.

У М. Ю. Лермонтова в стихотворении «Три пальмы» есть такие строки: «И, с криком и свистом несясь по песку, бросал и ловил он копье на скаку». Это об арабском всаднике, сопровождавшем караван. Не элемент ли это национальной игры низаки-нетум, которая сейчас широко распространена у нас в Туркмении?

Заключается она в том, что на дорожке, на особые подставки кладут последовательно пять предметов; копье, мяч, кольцо, камень и опять кольцо. Кроме того, на земле указывается место, куда всадник должен вонзить копье. На полном скаку соревнующийся должен схватить копье, вонзить его в указанное место, потом пронзить мяч, бросить в кольцо копье и тут же поймать его («бросал и ловил он копье на скаку»), затем схватить камень и метнуть его в последнее кольцо.

Так что, видимо, и до Олимпийских игр (и независимо от них — параллельно) и после них существовали соревнования конников. Те же национальные игры — это разве не конноспортивные соревнования?

Например, джигитовка. Издавна эти состязания были очень популярны у казаков. Определялось расстояние (чаще всего 300 метров). И, проезжая на быстро скачущей лошади, всадник должен был вскакивать в седло и соскакивать на землю, на полном скаку пролезть под брюхом лошади, проехать какое-то расстояние стоя в седле, поднять с земли различные предметы.

В Узбекистане и Туркмении существуют тоже традиционные состязания — тенге-лю («подними платок»). На определенном расстоянии кладутся различные предметы — платок, мелкие монеты и тому подобные вещи. На полном скаку всадник должен поднять с земли эти вещи.

У азербайджанцев существует игра — папах-оюну («отними папаху»). Пять мужчин и одна женщина, участвующие в этой игре, в течение десяти минут стараются сорвать папахи друг с друга. Побеждает тот, кто сорвет как можно больше папах с соперников. При этом женщина срывать папахи может, но платок на голове женщины неприкосновенен.

Казахская народная игра кыз-куу («догони девушку») заключается в том, что на определенном расстоянии всадник должен догнать и поцеловать девушку, ушедшую со старта раньше, а потом ускакать от нее прочь. Она же должна догнать «поклонника» и хлестнуть его плеткой.

Кабахи — военная игра, популярная у кавказских народов. На высоком, до шести метров, шесте, укрепляется небольшой предмет, который всадник должен поразить выстрелом из лука или ружья или сбить копьем.

А в Грузии существует игра, в которой всадники пытаются сорвать платок с руки участника игры, ушедшего со старта раньше.

Похожая игра, называющаяся «лисички», была и в Англии — двое всадников должны были сорвать укрепленный на рукаве девушки лисий хвост.

Вообще надо сказать, что англичане — одни из самых активных любителей конного спорта: есть сведения, что уже в XIII веке там проводились конноспортивные соревнования (правда, неофициальные, скорее это были народные игры). Регулярные скачки стали там проводиться с 1309 года. Именно в Англии еще в XVIII веке родилось такое традиционное теперь во всех странах и одно из важнейших соревнований — дерби. Название соревнований — это фамилия английского лорда Дерби, который в честь своей женитьбы устроил конные состязания. С тех пор во многих странах в определенные дни (в Англии, например, четвертого июня) устраиваются традиционные соревнования трехлетних лошадей — дерби.

В Англии же появилось еще одно очень популярное теперь соревнование — стипл-чейз (иногда говорят и стипль-чез, что не совсем правильно).

Оно родилось в Ирландии в XVIII веке и поначалу было чем-то вроде народной игры: фермеры по воскресным дням устраивали соревнования — кто раньше доскачет до определенного места. Как правило — от одной деревни до другой. А чтоб расстояние было более определенным, намечали старт и финиш. Обычно это были деревенские церкви или колокольни. «Стипл» — «колокольня» по-английски, а «чейз» — возглас, которым подбадривали болельщики всадников, что-то вроде нашего «давай», «жми», «гони» и так далее. Итак, стипл-чейз — значит «жми до колокольни». И фермеры «жали» — маршрут проходил не по дороге, а по прямой — через поля, через кустарники, через ручьи. Если на пути были болота (проходимые, естественно), то и через них, если встречались реки — и их следовало форсировать.

 

Кыз-куу — казахская народная игра. По условиям игры джигит должен догнать девушку и поцеловать ее на полном скаку.

 

Со временем стипл-чейз «узаконили» — это стало уже не любительским соревнованием, а официальным, были введены строгие правила. С 1837 года в Англии и с 1874 года в Чехословакии проводятся традиционные, очень трудные стипл-чейзы. В Чехословакии он называется Большой Пардубицкий, в Англии — Большой Национальный (Ливерпульский). Пардубицкий имеет протяженность шесть тысяч девятьсот метров. Большой Национальный — семь тысяч двести. В Чехословакии на этом отрезке тридцать одно препятствие, которое должны преодолеть лошади, в Англии — тридцать. Препятствия — «мертвые», то есть закреплены неподвижно, если лошадь заденет, препятствие не разрушится, не упадет. Упадет лошадь и всадник. Причем препятствия не шуточные. Например, «большой аксис» — живая изгородь высотой в полтора метра, за которой ров шириной в пять и глубиной в два метра. Если к тому же учесть, что четвертая часть трассы проходит по вспаханному полю, по которому и в хорошую погоду нелегко скакать, а в ненастную она превращается в сплошное месиво, то станет ясно, почему со старта выходят десятки всадников, а к финишу приходят единицы. А то и вообще никто не приходит — и такое бывает. Ведь, кроме препятствий, надо уложиться в определенное время: просрочка времени — проигрыш, даже если всадник прошел всю дистанцию.

Не все, далеко не все лошади могут участвовать в этом соревновании. Тут требуется и сила, и выносливость, и резвость, и еще многое. И тем удивительнее феномен, который произошел в 1969 году на этих соревнованиях. Впрочем, удивительного ничего бы не было, если бы в 1969 году на стипл-чейзе в Пардубицах победила какая-то другая лошадь. Должен же был кто-то победить. Да, но только не Корок.

Рождение этого жеребенка в словацком госхозе ждали с нетерпением: ведь его родители — именитые и прославленные лошади. Поэтому все считали, что появится жеребенок высшего класса. А появился на свет уродец: передняя левая нога у него была значительно короче других. Первое побуждение зоотехников — отправить калеку на бойню: зачем оставлять жить и мучиться? Но нашлись люди, которые то ли пожалели жеребенка, то ли на что-то надеялись. Они купили жеребенка за очень мизерную цену и стали за ним ухаживать. Через некоторое время Корок — так назвали жеребенка — показал, что ненормальная нога ему совершенно не мешает: он прекрасно бегал, прыгал, брал препятствия. На него приезжали посмотреть даже из далеких хозяйств. Уродец бегает и даже прыгает. Причем настолько хорошо это делает, что его воспитатель предложил испытать Корока на Пардубицких соревнованиях. Видимо, многие были против, но очевидно и то, что воспитатель этой лошади был упрямый человек. Или очень уж верил в своего питомца. Но так или иначе, Корок был допущен на Большой Пардубицкий стипл-чейз. И… выиграл соревнования. Это была сенсация. Да такая, что газеты и радио, кино и телевидение многие месяцы не могли успокоиться — печатали статьи и передавали в эфир очерки, делали телепередачи и снимали фильм об этой лошади и ее тренере.

А на следующий год все кончилось: Корок отказался взять одно из препятствий. До него он добежал отлично. Перед препятствием остановился как вкопанный, и никакие силы не могли сдвинуть его.

Значит — конец? Победа в 1969 году хоть и была сенсацией, но, видимо, явилась чистой случайностью. Так думали все специалисты или по крайней мере многие. О чем думал Корок — никто не знал. Но на следующих соревнованиях, которые состоялись в 1971 году, он относительно легко прошел все расстояние, преодолел все препятствия и, обойдя своих соперников, пришел первым! Но и это не все: в следующем, 1972 году он снова, в третий раз, стал победителем!

Такова история хромой, или, как ее называли, «колченогой», лошади, которой не помешал ее недостаток трижды стать чемпионом мира в труднейшем состязании — стипл-чейзе.

Стипл-чейз — это и самостоятельные состязания, это и часть соревнований, которые называются троеборьем, — соревнований, состоящих из трех частей: помимо стипл-чейза, в него входят манежная езда и полевые испытания.

Троеборье было включено в программу Олимпийских игр в 1912 году и впервые проводилось в Стокгольме. Любопытно, что участвовать в них могли лишь военные. С 1920 года в Олимпийском троеборье стали участвовать и гражданские лица, однако лишь мужчины. Только в 1956 году в Мельбурне женщинам было позволено участвовать в олимпийских конных состязаниях.

Но прежде чем говорить о нем и о других конноспортивных соревнованиях, необходимо кое-что сказать о лошадиных аллюрах.

Аллюр — это ход лошади вообще. Различают четыре аллюра.

Шаг. На шагу лошадь последовательно отбивает о землю четыре удара: правой задней, правой передней, левой задней, левой передней. Считается, что в среднем лошадь делает 10 шагов в минуту, проходя при этом до 120 метров. Бывает еще шаг прибавленный, сокращенный, свободный.

Рысь. Во время этого аллюра лошадь делает два удара о землю — одновременно двумя ногами — левой передней и правой задней, правой передней и левой задней. Рысь тоже бывает средняя, прибавленная и сокращенная. На средней рыси лошадь теоретически (конечно, часто и практически тоже) делает от 120 до 180 шагов и пробегает в минуту метров 200–250. Лучшие лошади развивают скорость до 20 километров в час (то есть больше 300 метров в минуту).

Галоп. Это — скачкообразный аллюр, когда лошадь попеременно отрывает от земли обе передние и обе задние ноги. Галоп — самый быстрый аллюр лошади: за минуту она проходит метров 600–900.

Иноходь. Довольно редкий аллюр, когда лошадь выносит вперед сначала ноги одной стороны (скажем, правой), затем другой (левой).

Есть еще целый ряд аллюров, выработанных у лошадей искусственно в школах верховой езды.

Это коротенькое отступление о лошадиных аллюрах нужно потому, что в некоторых соревнованиях они имеют значение: если лошадь пойдет не тем аллюром, который требуется, ее могут снять с дистанции, отстранить от участия в соревнованиях.

В стипл-чейзе аллюры не имеют значения. Ни в том случае, когда это самостоятельные соревнования, ни тогда, когда это часть троеборья. А вот в другой части троеборья — манежной езде — это важно: тут всадник демонстрирует смену аллюров — с шага переходит на галоп или на рысь и так далее. Оценки, кроме всего прочего, зависят от четкости и точности такого перехода.

 

Конкур — конные соревнования с преодолением препятствий.

 

Манежная езда проводится в первый день троеборья.

Во второй день — полевые испытания. Они делятся на четыре части: сначала езда по дорогам. (Расстояние может быть и 10 и 20 километров.) Потом — стипл-чейз. Он короче, чем Пардубицкий или Большой Национальный — от 2800 до 4200 метров. И препятствий меньше (два на каждый километр), и они не такие трудные. Потом — движение по дороге, а затем кросс по пересеченной местности (длина маршрута от 5700 до 7400 метров, количество препятствий — четыре на километр).

И наконец — конкур. Это преодоление тринадцати препятствий на маршруте (длина его 750–900 метров), который надо пройти со скоростью не ниже 650 метров в минуту.

Соревнования в конкуре, как и в стипл-чейзе, могут быть и самостоятельные. Но тут уж конкур высшего класса: тут восемнадцать препятствий, высота которых может быть около двух метров, а ширина — три метра, ширина канавы, которую лошадь должна перепрыгнуть, — пять метров.

Еще один вид конноспортивных соревнований — выездка.

Если участники конкуров, стипл-чейзов и троеборья одеты с предельными удобствами — короткие сапоги, обтягивающие рейтузы, короткие курточки, шапочки, — то участники выездок одеты вроде бы очень неудобно: цилиндры, фраки, высокие сапоги, платок на шее. Да и соревнования какие-то странные — лошадь то ходит, то бежит как-то боком, что ли, то вроде бежит на месте. Но даже самый отъявленный скептик и ворчун не удержится и залюбуется работой лошади и человека на небольшой — размером двадцать на шестьдесят метров — площадке. А когда он увидит, как устали лошадь и человек после такой «пустяковой» выездки, поймет, что это очень нелегкий труд. А сколько труда (и какого!) стоит за этой выездкой, сколько надо терпения и воли, чтобы обучить лошадь делать полупируэты и пируэты — поворачиваться на сто восемьдесят и триста шестьдесят градусов, или пассаж — двигаться ритмичной рысью, выдерживая такт, соблюдая определенные паузы во время переходов на диагональ (то есть с передней правой и задней левой на переднюю левую и заднюю правую и наоборот), как нелегко научить лошадь делать пиаффё — заставить ее бежать на месте рысью, высоко поднимая при этом ноги. А есть еще множество других упражнений — вольты, серпантин и так далее. И родились эти упражнения не на манеже — это уж потом они стали элементами соревнований. А когда-то это было жизненно важно для конников, участвовавших в боях.

До появления огнестрельного оружия требования к лошадям были одни, с появлением огнестрельного оружия — другие. Лошадь уже должна не только мчать всадника, она должна уметь менять аллюр и круто поворачивать, останавливаться на полном скаку и быстро ложиться. Именно тогда появились элементы, которые мы сейчас видим на соревнованиях по выездке.

Все, о чем мы говорили до сих пор, относится к верховой езде. А ведь есть и другой вид конноспортивных соревнований. Вернее, он был всегда, появился раньше верховых соревнований. И мы об этом уже говорили. Речь идет о соревнованиях колесниц.

После гибели Римской империи ипподромы стали забывать, а кое-где и совсем забыли: ведь соревнования всадников не требуют таких условий, как соревнования колесниц. Даже часто наоборот: нужна пересеченная местность, нужны длинные дороги. Но вот возродились соревнования в колесницах, а вместе с этим возродились и ипподромы. Конечно, соревновались не колесницы — это были уже совсем иные повозки — легкие, маневренные дрожки. Вначале они были четырехколесными, потом люди усовершенствовали их, сделали двухколесными, облегчили вес — довели до двадцати килограммов — и назвали качалками. Бега (так стали именоваться эти соревнования в отличие от верховых — скачек) требуют не меньшего мастерства от наездников (так называются участники бегов в отличие от участников скачек, которые называются жокеями), не меньшей тренировки, выносливости, силы. Это все относится и к лошадям. Кстати, бегами или рысистыми испытаниями эти соревнования называются потому, что тут лошадь должна бежать рысью, и только рысью. Это обязательное условие. Если лошадь вдруг перейдет на галоп, то через двенадцать скачков ее снимают с соревнования, хотя потом она может попытаться «исправиться». Но это не учитывается — закон соревнований суров.

 

Выездка — высший класс верховой езды.

 

Ну, раз мы говорим о соревнованиях, о спорте, то надо обязательно хоть вкратце сказать и о результатах, то есть о рекордах. Ведь какой же спорт, какие же соревнования и состязания без рекордов!

Оговорюсь сразу: я не буду называть много рекордов, потому что они меняются. И пока я писал эту книгу, и пока ее издавали, возможно, некоторые рекорды уже побиты. Ведь побит же сравнительно недавно рекорд, который просуществовал 2775 лет и казался незыблемым!

 

Б era.

 

При раскопках, которые производили археологи в прошлом веке вблизи озера Ван, там, где когда-то был ипподром правителей царства Урарту, нашли необычную стелу. Возраст ее определен без малого в три тысячи лет. На стеле имелась надпись. Когда ученые прочитали ее, то очень удивились: надпись сообщала, в частности, что «с этого места конь по имени Арциви… прыгнул на 22 локтя». Как говорит В. Б. Ковалевская, подробно разбирающая этот факт, 22 локтя равнялись современным 11 метрам и 22 сантиметрам, либо 11 метрам и 44 сантиметрам.

Знатоки лошадей удивились не меньше ученых: ведь официальный рекорд, зафиксированный тогда, был несколько больше шести метров. Напомню, что стела была найдена в конце XIX века. Потом установили новый рекорд — 8 метров и 40 сантиметров. Его побили в 1950 году — на соревнованиях в Ашхабаде результат был 8 метров 72 сантиметра. Но ведь не одиннадцать с лишним метров! Может быть, урартцы прихвастнули? Или неверно измерили? В это трудно поверить. Но ведь и рекорд такой кажется невероятным. Вернее — казался. До тех пор, пока венгерский спортсмен Чендлер не показал, что лошадь способна прыгнуть на 11 метров 28 сантиметров. Но побил ли он урартский рекорд? В этом можно было еще сомневаться (ведь длина локтя, как мы говорили, точно неизвестна — либо 11 метров и 22 сантиметра, либо 11 и 44). Но вот спортсмен из ФРГ Бергман побил его без сомнения: в 1975 году он прыгнул на 22 метра 16 сантиметров.

Рекорд по прыжкам в длину, продержавшийся почти три тысячелетия, был побит.

Но соревнования по прыжкам лошадей в длину устраиваются редко, так же как и по прыжкам в высоту. Поэтому, очевидно, и держатся рекорды долго: в то время, когда была написана эта книга, рекорд по прыжкам в высоту был поставлен в 1949 году в Чили — лошадь по имени Хуаз прыгнула на высоту 2 метра 16 сантиметров.

Впрочем, и на бегах побить рекорд непросто. Так, установленный в 1937 году рекорд был побит только в 1969-м: в 1937 году лошадь прошла милю (1609 метров) со скоростью 1 минута 55 секунд, в 1969-м — 1 минута 54 секунды. Одна секунда решила все!

Есть рекорды на дальние расстояния, на выносливость и скорость прохождения многокилометровых дистанций, рекорды, которые ставятся в течение многих часов и многих дней. И лошади-рекордисты очень высоко ценятся.

Конечно, лошади-рекордисты, лошади-чемпионы очень нужны. Но ведь нужны и просто лошади…

 

«Вакка» — это корова. А при чем же тут лошадь!

 

Начнем с цифр. Сто лет назад в США было более 9 миллионов лошадей, в России было 16 миллионов. Огромное количество лошадей было и в других странах. Например, в Германии их было около трех с половиной миллионов, во Франции — около трех, в Италии почти полтора миллиона. В 1913 году на земном шаре было около ста миллионов лошадей. Конечно, они тогда заменяли и автомобили, которые еще не вошли в обиход по-настоящему, еще нередко заменяли поезда, конечно же, заменяли трактора и все прочее.

Сейчас все есть: и автомобили, и трактора, и вездеходы. Но есть и лошади. И не так уж мало — несмотря на вытесняющую их технику, несмотря на войну, нанесшую огромные потери конскому поголовью нашей планеты, сейчас на земном шаре около 70 миллионов лошадей. (В Бразилии — самой «лошадиной» стране мира — более девяти с половиной миллионов, в США — около девяти с половиной, в СССР — около шести, и количество их будет увеличиваться.)

Для чего же они? Для соревнований? Да, и для соревнований тоже. В СССР, например, более ста конезаводов, выращивающих племенных лошадей верховых, рысистых и тяжелоупряжных пород. У нас много конноспортивных школ, где занимаются люди, любящие спорт и лошадей; в нашей стране более 60 ипподромов, куда приходят сотни тысяч людей, чтоб посмотреть на соревнования, полюбоваться прекрасными лошадьми.

Но конечно же, не для спорта существуют в нашей стране миллионы лошадей. В то время, как на одних конезаводах выращивают сильных и быстрых лошадей, на других стремятся вывести лошадей высокоудойных. В частности, такая работа усиленно ведется в Башкирии, где люди вывели породу, способную давать по три тысячи литров кобыльего молока в год. Из него готовят кумыс.

Долгое время кумыс был национальным напитком многих азиатских народов. Предание гласит, что его использовали еще в V веке до н. э. и кочевники Северного Причерноморья. Но европейцы знали о нем тоже давно — в середине XIII века фламандский монах Виллем Рубрук, побывав в Монголии, подробно рассказал о кумысе в своей книге «Путешествие в Татарию» (так тогда называли Монголию). Однако азиатские народы держали способ изготовления кумыса в тайне, а скифы, как писал Геродот, настолько дорожили им, что ослепляли невольников, узнавших, как делать этот напиток.

Но как ни хранился секрет кумыса, европейцы все-таки узнали его. Сейчас известно, что кумыс — сквашенное молоко кобыл — содержит более семи процентов сахара (ни у кого из животных нет такого процента!), и, когда кумыс начинает бродить, часть сахара превращается в спирт, что придает напитку особый вкус. Однако не только за вкус ценился и ценится кумыс.

Много веков назад люди заметили целебные свойства кумыса. Конечно, никто не знал тогда, что в кумысе имеется и значительное количество белков и жиров, имеется много антибиотиков. Но издавна пользовались им азиатские народы, называя «живой водой».

Лет двести пятьдесят назад, а может быть и побольше, начали лечить кумысом больных русские врачи, жившие в местах, где в изобилии разводили лошадей. А в 1858 году русский врач Н. В. Постников организовал первую кумысолечебницу — санаторий вблизи Самары. Вскоре такой же санаторий был организован и в Москве.

Справедливо считалось, что кумыс прекрасно помогает при лечении туберкулеза и цинги. Однако не знали тогда врачи, что это молоко — прекрасное средство при лечении желудочных болезней и малокровия, неврастении, сердечно-сосудистых заболеваний, брюшного тифа и паратифа. Это стало известно лишь теперь, когда исследования кумыса показали, что в нем содержится большое количество витамина С, активные виды дрожжей и молочнокислые бактерии. Не случайно же сейчас в нашей стране производится до 30 тысяч тонн кумыса, который доставляется в санатории.

Однако это еще далеко не все «заслуги» лошади в медицине. До недавнего времени дифтерия, столбняк, гангрена и многие другие заболевания часто кончались трагически. Сейчас они вполне излечимы и во многом благодаря лошади!

В 1880 году великий француз микробиолог Луи Пастер открыл явление иммунитета, и с тех пор много опасных болезней предупреждают или излечивают благодаря введению иммунных вакцин.

Слово «вакцина» произошло от латинского слова «вакка», что значит «корова». В XVIII веке английский врач Эдуард Дженнер обратил внимание на то, что крестьяне, переболевшие коровьей оспой, становятся невосприимчивы к оспе натуральной. Зная, что коровья оспа для человека не опасна, Дженнер предложил делать прививки коровьей оспы людям, то есть сознательно заражать человека неопасной для него болезнью и тем самым оградить его от опасной. Дженнер сделал великое открытие, и корова стала спасать человека от оспы. А поскольку сыворотка, которой заражали человека, делалась из крови коров, то назвали ее «вакциной». Но при чем же тут лошадь? Оказывается, при том, что от оспы людей спасает корова, а от многих других болезней — лошадь! Именно ее признали ученые наиболее пригодной для производства вакцин, спасающих людей от многих других болезней.

В кровь лошади вводят продукт жизнедеятельности микробов — микробные яды. То есть заражают лошадь. Вводят небольшие дозы — такие, которые не будут смертельны для животного. Но тем не менее лошадь заболевает. И ее организм, как и организм всякого заболевшего животного существа, мобилизует все внутренние силы на борьбу с болезнями. В данном случае необходимы вещества, которые способны противостоять микробному яду. Называются они антителами. Антитела вырабатываются в крови лошади, едва микробный яд попадает в ее организм. Лошадь становится иммунизированной. Однако этого мало: лошади вводят новую дозу микробных ядов. Антитела немедленно бросаются в бой с «врагами», появляются новые «бойцы». Постепенно от повторных прививок количество антител увеличивается, и в конце концов кровь лошади приобретает новые качества — она становится очень насыщенной антителами. Вот из этой крови и делают лечебную сыворотку. (Она представляет собой одну лишь кровяную жидкость без кровяных телец — лейкоцитов, эритроцитов и так далее.) Когда требуется — эту сыворотку вводят в кровь больного человека, и антитела, находящиеся в сыворотке, немедленно приступают к уничтожению микробов. И человек выздоравливает.

Прививки делают и здоровым людям — для профилактики: антитела, уже имеющие «опыт» борьбы с микробами — его они приобрели в крови лошади, — все время на страже. И стоит попасть в организм человека микробам, антитела немедленно уничтожают их, не дожидаясь, пока организм человека «пришлет своих бойцов».

Конечно, иммунизированную лошадь не может иметь под рукой каждая больница или поликлиника. Но этого и не надо: сыворотку готовят в специальных институтах и рассылают в запаянных ампулах в лечебные учреждения. Только один институт имени Мечникова в год выпускает более четырех миллионов ампул с разными сыворотками. И на счету каждой лошади, «служащей» в институте, не одна тысяча спасенных людей!

 

Сердце и мотор

 

 

(лирическое отступление)

 

И все-таки… Да, и все-таки не только спорт и не только медицина не позволяют людям отказаться от лошадей в наш век покорения атома и освоения космоса. И не из уважения к заслугам лошади перед человечеством люди не отказываются от нее.

Любопытно, что сейчас, в наш машинно-ракетный век, мы, сами того не замечая и не зная, используем множество слов, терминов, понятий, родившихся благодаря общению человека с лошадьми.

Мы уже говорили об «эстафете» — когда спешащие курьеры или гонцы меняли на станции усталых лошадей вместе с седлом и стременами. Кстати, сам термин появился позже: стремена были изобретены уже после того, как люди научились быстро ездить верхом и уже много веков использовали сам принцип «эстафеты». А назвали этот принцип «эстафетой» лишь после изобретения стремян — корень слова «эстафета» от итальянского «стафера», что в переводе означает «стремя». Потом слово «эстафета» перешло в спорт, а затем стало употребляться и более широко.

Мы говорили и о «реле» — термине, родившемся тоже благодаря лошадям. Сейчас этот термин прочно вошел в лексикон связистов, употребляется в автоматике.

Мы говорим о ком-нибудь «необузданный» и не задумываемся часто, что происходит он от слова «узда». И еще реже приходит нам в голову, что «супружество» имеет общий корень со словом «упряжь».

А кому сейчас придет в голову связать слово «завод» с лошадьми? Между тем родилось это слово и первоначально существовало только в применении к лошадям: завод — сокращенное понятие «заводить лошадей». И «ремонт» — тоже «лошадиное» слово: в переводе с французского оно означает «пересесть на новую лошадь». В кавалерийских частях были специальные люди, «ремонтеры», поставляющие лошадей.

Мы говорим «коньки». Почему коньки? Да потому, что это — две стальные полоски (а когда-то коньки были и деревянными, с прикрепленной лишь внизу металлической полоской), изогнутые, как шеи лошадей (а поначалу, в петровские времена, даже с лошадиными головками делали коньки), и мчащие своих владельцев так, что ветер свистит в ушах.

Кстати, о скорости. По-английски «скорость» — «спид». И применялось оно в основном к лошадям, точнее — к скорости их бега. А потом появились «спидометры», «спидганы» — измерители скорости, «спидвей» — вид мотоциклетного спорта.

Это лишь несколько примеров. Их можно привести множество, причем еще более неожиданных. Например, ширина железнодорожной колеи во многих странах Европы равна по традиции расстоянию, которое было между колесами боевых колесниц.

Колесниц давно уже нет. Нет и колясок, которые возили лошади по улицам городов. Есть машины, такси. Но в Лондоне и такси напомнят о лошадях: на них распространяются еще правила, принятые в те времена, когда единственным городским транспортом была лошадь. Например, таксисту не разрешается отлучаться от машины, поскольку когда-то был принят закон, запрещающий «бросать лошадь без присмотра». Или вот еще: проехав шесть миль, шофер может отказаться везти пассажира, может выключить счетчик и включить его снова — поскольку шесть миль считались когда-то пределом возможности лошади идти без отдыха.

Да и сама-то мощность мотора машины определяется сейчас «лошадиными силами» — 75 килограммометров в секунду.

Ну, а какое огромное место занимают лошади в литературе и искусстве — и говорить не надо. Об этом можно написать десятки, а то и сотни книг. Вспомним лишь А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого,