Защита делового решения (business judgment rule)

Деятельность директора связана с принятием деловых (предпринимательских) решений, последствия которых не всегда оказываются выгодны юридическому лицу. В связи с этим важно понимать, что директор объективно не может гарантировать правильность своих решений, так как осуществление юридическим лицом деятельности всегда сопровождается известной долей риска. Изменчивые условия гражданского оборота могут разрушить даже самый выверенный прогноз.

Очевидно, что от директора можно ожидать деловой (предпринимательской) активности только при условии, если ему будет гарантирована известная степень свободы в принятии решений, а также то, что он не будет привлечен к ответственности только из-за того, что эти решения оказались неудачными.

В зарубежном праве эта идея получила отражение в так называемом business judgment rule (правиле делового решения), которое стало широко известно благодаря судебной практике США. Его суть можно выразить как создание презумпции в пользу директора о том, что во время принятия решения он был надлежащим образом информирован, добросовестен и разумно полагал, что действует в интересах общества. И только в случае, если истец сможет опровергнуть хотя бы один из элементов этой презумпции, директор должен доказывать, что он действовал в интересах общества и его решения были верными <13>, <14>.

--------------------------------

<13> См.: Cahn A., Donald D.C. Comparative company law: text and cases on the laws governing corporations in Germany, the UK and the USA. Cambridge, 2010. P. 372.

<14> Справедливости ради надо отметить, что не во всех правопорядках это правило получило вид презумпции добросовестности и разумности действий директора. Как отмечается, правило делового решения может быть не только процессуальным, но также и материальным: 1) материальное правило является продолжением идеи неизбежности предпринимательского риска: директор не несет ответственности за убытки, возникшие в результате обычной бизнес-неудачи; это также означает, что если директор не допустил со своей стороны нарушения обязанности действовать добросовестно и с надлежащей заботой в интересах компании, то он не может отвечать за возникшие убытки; в то же время это вовсе не подразумевает, что именно истец должен доказывать виновность (недобросовестность и (или) неразумность действий) директора; 2) процессуальное правило достигает аналогичного результата, возлагая на истца бремя доказывания того, что убытки причинены недобросовестными и (или) неразумными действиями директора; в отсутствие доказательств со стороны истца предполагается, что все убытки общества являются следствием обычного предпринимательского риска (см.: Vasiljevic M. Civil law and business judgment rule // Annals FLB - Belgrade Law Review. 2012. N 3. P. 27 - 28). В США используется процессуальное правило бизнес-решения, тогда как в Германии воспринята его материальная трактовка. Так, в § 93 Закона Германии об акционерных обществах указывается на то, что директор не несет ответственности, если при принятии предпринимательского решения мог разумно предполагать, что он действует во благо общества, основываясь на надлежащей информации. Однако в этом же параграфе недвусмысленно говорится, что при возникновении спора о том, проявили ли директора заботливость порядочного и добросовестного руководителя, они несут бремя доказывания. Аналогичное распределение бремени доказывания применяется и в ООО (см.: Muller K.J. The GMBH. A Guide to the German Limited Liability Company. 2nd ed. Munchen, 2009. P. 45). Иными словами, право Германии, так же как и в США, не позволяет взыскивать с директора убытки, возникшие в результате предпринимательской неудачи, но не освобождает директора от бремени доказывания добросовестности и разумности своих действий (см.: Cahn A., Donald D.C. Op. cit. P. 372). Как отмечается в уже упоминавшемся сравнительно-правовом обзоре, в Германии такое распределение бремени доказывания на директора обусловливается тем, что директор находится в лучшем положении, чтобы показать, что он действовал в соответствии с принятыми стандартами поведения (см.: Klappstein V. Op. cit. P. 339).

В российском праве близкая позиция нашла отражение в Постановлении Президиума ВАС РФ от 22.05.2007 N 871/07, где был сделан вывод о том, что единоличный исполнительный орган общества не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска. Представляется, что Президиум ВАС РФ таким образом закрепил некий функциональный аналог business judgment rule, поскольку позицию, отраженную в упомянутом Постановлении, можно понимать следующим образом: если не установлено, что директор нарушил обязанность действовать в интересах общества добросовестно и разумно, то требование о взыскании убытков не подлежит удовлетворению, даже если фактически общество понесло убытки вследствие его действий (бездействия), но они не выходили за рамки разумного предпринимательского риска.

Упомянутая позиция нашла закрепление в абзаце втором п. 1 Постановления Пленума N 62, где указывается, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения этих последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности, и, поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

Именно данный механизм призван обеспечить возможность в принятии и осуществлении предпринимательской инициативы в противном случае директора оказался бы закован в правовое кандалы.

Важно подчеркнуть, что "выход за пределы обычного делового (предпринимательского) риска" не есть какое-то дополнительное обстоятельство, подлежащее доказыванию при привлечении к ответственности директора, а представляет собой синоним для обозначения недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия) директора. Также нужно отметить, что абзац второй п. 1 Постановления Пленума N 62 не следует понимать как устанавливающий абсолютный запрет на оценку решений директора по существу. В ряде случаев заведомая (т.е. очевидная любому разумному лицу, в том числе и судье) невыгодность условий сделки может служить доказательством недобросовестности директора (см. подп. 5 п. 2 Постановления Пленума N 62).