Бремя доказывания добросовестности и разумности действий

(бездействия) директора

В российском праве для привлечения к гражданско-правовой ответственности за нарушение договора в виде возмещения убытков необходимо наличие нарушения договора и убытков, находящихся между собой в причинно-следственной связи <9>, а также вины контрагента. Согласно ст. 401 ГК РФ наличие нарушения и убытков доказывается потерпевшим, наличие вины предполагается, ее отсутствие доказывается нарушителем.

--------------------------------

<9> Вопросы причинно-следственной связи не являлись специальным предметом обсуждаемого разъяснения, а соответственно, и настоящего Комментария. Вместе с тем нельзя не отметить, что доказывание причинно-следственной связи становится одной из центральных проблем при взыскании убытков в целом и с директора в частности. Со своей стороны мы лишь можем отослать читателя к статье А.В. Егорова, в которой обсуждаются теории причинно-следственной связи (см.: Егоров А.В. Упущенная выгода: проблемы теории и противоречия практики // Убытки и практика их возмещения: Сб. ст. / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2006. С. 74 - 80). Мы также можем отметить, что согласно уже упоминавшемуся сравнительно-правовому обзору в германском праве в случае привлечения директоров к ответственности используется теория необходимой причины (adequate causation), по которой недостаточно сказать, что убытки не возникли бы, если бы не действия (бездействие) директора. Истец должен показать, что убытки были ожидаемы в свете обстоятельств дела, в свою очередь директор может защищать себя, показывая, что убытков нельзя было избежать, даже если бы он действовал в полном соответствии со своими обязанностями (см.: Klappstein V. Op. cit. P. 339).

Наложение этой общей формулы на ответственность директоров являлось нетривиальной задачей, поскольку оставалось неясным содержание обязанностей директора и их соотношение с понятием вины <10>.

--------------------------------

<10> Показательно, что в п. 3 ст. 53 ГК РФ не упоминается о наличии вины как необходимого элемента для привлечения к ответственности за убытки лиц, действующих от имени юридического лица без доверенности.

Первоначально российская судебная практика пошла по пути, по-видимому, опирающемуся на буквальный текст п. 2 ст. 401 ГК РФ, согласно которому отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (факт нарушения обязательства соответственно доказывается потерпевшим), при этом лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.04.2011 N 15201/10 сделан вывод, что при обращении с иском о взыскании убытков, причиненных противоправными действиями директора, истец обязан доказать сам факт причинения ему убытков и наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, в то время как обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении убытков лежит на привлекаемом к гражданско-правовой ответственности директоре.

Следовательно, в качестве нарушения обязанности со стороны директора рассматривается возникновение у общества убытков. И по логике ст. 401 ГК РФ такой директор может освободиться от ответственности, только доказав отсутствие своей вины в наступлении убытков.

Насколько обоснованно говорить о том, что директор нарушил обязательство только в силу того, что юридическому лицу причинены убытки? Ведь директор не обязуется принести прибыль - он обязуется прилагать к этому усилия, ибо его обязательство относится к обязательствам по приложению максимальных усилий, а не по достижению результата. Ключевой особенностью первой категории обязательств является то, что должник гарантирует не наличие результата, а совершение всех действий для его достижения, которые обычно совершаются разумным участником оборота в сравнимых обстоятельствах. Поэтому нарушение обязательства по приложению максимальных усилий имеет место только в тех случаях, когда должник действовал не в соответствии с описанным стандартом разумного участника оборота. При таком подходе аспект вины в понимании п. 2 ст. 401 ГК РФ сливается с надлежащим исполнением обязательства <11>.

--------------------------------

<11> О классификации обязательств на обязательства по достижению результата и обязательства по приложению усилий к достижению результата см.: Егоров А.В. Агентский договор: опыт сравнительного анализа законодательных и теоретических конструкций // Ежегодник сравнительного правоведения. М., 2002. С. 125 - 131.

В связи с этим под нарушением директором своего обязательства перед юридическим лицом можно понимать нарушение обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно, т.е. недобросовестные и неразумные действия, приведшие к убыткам (иначе говоря, неприложение должных усилий).

В судебной практике такой подход был применен в Постановлении Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 12505/11, согласно которому, если суд установит, что член органа управления действовал в условиях конфликта интересов, бремя доказывания отсутствия в его действиях (бездействии) нарушения обязанностей действовать добросовестно и разумно в интересах юридического лица перекладывается на него. Иными словами, позицию Президиума ВАС РФ в данном деле можно трактовать в том смысле, что в отсутствие конфликта интересов бремя доказывания наличия в действиях (бездействии) директора нарушения обязанностей действовать добросовестно и разумно в интересах юридического лица возложено на участника.

Последняя точка зрения и была закреплена в абзаце третьем п. 1 Постановления Пленума N 62, где указано, что истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица. Особо стоит отметить, что из содержания Постановления Пленума N 62 вытекает отсутствие необходимости отдельного доказывания вины директора. Действия директора считаются виновными, если с его стороны имели место недобросовестные и (или) неразумные действия (бездействие). Отсутствие необходимости доказывания вины вытекает хотя бы из того факта, что при доказанности нарушения со стороны директора (т.е. недобросовестных и (или) неразумных действий) уже не остается места для отдельного доказывания вины в смысле ст. 401 ГК РФ. Вряд ли можно помыслить недобросовестные и (или) неразумные, но невиновные действия.

Говоря об общей презумпции добросовестности и разумности действий (бездействия) директора, отраженной в Постановлении Пленума N 62, нельзя не прокомментировать последние два абзаца п. 1 этого разъяснения, где указывается на то, что молчание (отказ от пояснений, в том числе от опровержения доказательств, представленных истцом) со стороны директора может стать основанием для переложения на него бремени доказывания своей добросовестности и разумности. Как видится, подобные правила могут быть объяснены с точки зрения ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ, устанавливающей, что обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований.

Подобное стимулирование директора к предоставлению пояснений относительно причин возникновения убытков заслуживает поддержки и с той точки зрения, что процесс о взыскании убытков с директора - это, как правило, противостояние неинформированной (истец: пострадавшее юридическое лицо либо его участники) и информированной (ответчик: директор) сторон. Ответчик обладает всеми сведениями о своих ошибках, он профессионал, тогда как истцы вынуждены собирать доказательства по крупицам. Следовательно, необходимо компенсировать этот информационный дисбаланс между сторонами <12>.

--------------------------------

<12> В то же время нельзя исключать наличие и обратной ситуации, когда в позиции слабой стороны будет находиться директор. Так, будучи уже лишенным полномочий и уволенным, директор не имеет доступа к документам юридического лица, которые могли бы доказать его добросовестность и разумность (например, отчет оценщика, которым директор руководствовался при совершении сделки). Представляется, что в случае необходимости суд вправе по ходатайству бывшего директора истребовать у юридического лица соответствующие документы (ч. 4 ст. 66 АПК РФ).