Религиозные верования славян. Быт, нравы, обычаи

 

У древних славян были религиозные верования, свойственные и другим народам Европы. Они чтили своих предков и поклонялись им, устраивали в их честь праздники, поминали усопших. Жизнь славян - земледельцев, охотников и рыболовов - целиком зависела от природы. Поэтому с древнейших времён у них сформировался культ земли, солнца, неба, дождя, рек, грома и молнии, ветра, т.е. всего того, что в значительной мере определяло производственную деятельность земледельца. Считая природные явления могущественными живыми существами, они обожествляли их и поклонялись им. У восточных славян было много богов. К высшим мужским божествам мифологии восточных славян можно отнести Перуна, Сварога и Сварожичей, Дажьбога, Велеса (Волоса), Хорса, Стрибога, Ярило.

Перун - бог грозы, грома и молнии. Происхождение слова "перун" достоверно не установима. В историко-социологическом плане возникновение культа Перуна следует относить к общим индоевропейским истокам, когда обозначились черты военной демократии, появились первые дружины, вооружённые боевыми топорами.

Велес (Волоса). В летописи Велес характеризуется как "скотий бог" - покровитель скотоводства, плодовитости и богатства. В одной словацкой песне Велес употребляется в значении "Пастух": Пасли овцы велесы при бетлемском шалаше.

На то, что Велес имеет отношение к культу мёртвых указывают ряд балтийских параллелей (welis - покойник, welci - души умерших).Обратившись к мифологии балтийских народов, мы узнаём что в древности они почитали Велеса или Виелону, который пасёт души умерших.

Велес противопоставлялся Перуну. На Киевском капище среди идолов нет статуи Велеса, зато его статуя стояла на Подоле, торговом районе. В этом исследователи видят указание на Велеса как бога - покровителя торговли.

Со временем бог скота, богатства, плодородия, торговли приобретал земледельческие функции. Крестьяне-земледельцы XIX века жертвовали Волосу последние колосья, оставшиеся на сжатой ниве.

Сварог. В восточнославянской мифологии дух земного огня именуется Сварожичем, то есть сыном Сварога, бога огня небесного. Культ Сварога схож с древнегреческим культом Гефеста. Сварог - бог небесного огня и одновременно податель культурных благ. Сварог по древнему преданию предаётся покою, предоставляя управление своим детям - Дажьбогу (богу солнца) и Сварожичу.

Дажьбог. Славяне верили, что Дажьбог живёт далеко на востоке, где находится страна вечного лета. Каждое утро он выезжает на своей колеснице из золотого дворца и совершает круговой объезд по небу. Дажьбог сопоставляется с древнегреческим Аполлоном. Есть предположение, что часто употребляемая фраза "дай бог" служит отражением имени Дажьбога (на древнерусском "дай" - "дажь"). Восточнославянскому Дажьбогу соответствуют Дабог и Даjбог у южных славян и Dac'bog у западных.

Хорс - бог солнечного диска. Хорс был божеством, близким к Дажьбогу. Встречаются различные варианты написания его имени: Хърсъ, Хъросъ, Хорсъ. Древний славянин видел в солнце могучего подателя света и тепла, бога, от которого зависел не только урожай и благосостояние, но и сама жизнь крестьянина. Имя античного Аполлона в одном из древнерусских переводов передано как Хорс. Бог солнца Хорс представлялся славянам большим конём, совершающим свой бег по небу с востока на запад.

Стрибог. Небесным божеством, принадлежащим к числу главнейших славянских богов, был Стрибог. Стрибога называли отцом богов, дедом ветров. Возможно, Стрибогу приписывалась и власть над звёздами.

Ярило (Ярила) - бог весеннего плодородия. Первое представление о культе Ярилы можно составить, если обратиться к лингвистическим данным. Имя Ярило, как и другие слова с корнем яр- (jar-), связано с представлением о весеннем плодородии (яровой, ярый - весенний, украинское ярь - весна), о хлебе (яровой, ярина - ячмень, овёс), о животных (бычок - яровик, ярка).

К женским божествам можно отнести Ладу, Лель и Мокошь.

Женские божества плодородия Лада и Лель. Имена Лады и Лели, божеств, связанных с плодородием, встречаются в различных письменных памятниках старины и хорошо известны в славянском фольклоре. Лада почиталась в качестве покровительницы браков. Лель, по сравнению с Ладой, занимала более скромное место в верованиях славян. Можно рассматривать её как богиню молодой зелени.Мокошь - женское божество. Мокошь (Мокъшь, Мокоша, Макошь, Макешь, Мокуша, Макуша) - единственное женское божество, чей идол стоял на вершине холма рядом с Перуном, Хорсом, Дажьбогом, Стрибогом, Симарглом. Мокошь была известна не только у восточных славян, но и у западных и южных славян. Об этом свидетельствует словенская сказка о колдунье Мокошке. Мокошь связывают с дождём, грозой, вообще со всякой непогодой. Также предполагается её связь с прядением, ткачеством. Её считают покровительницей женского рукоделия.

Симаргл (Семаргл) - божество растительности. "Повесть временных лет" называет в числе идолов капища князя Владимира идол Симаргла. Упоминания о Симаргле (Сьмарьглъ, Симаргьлъ, Сим-Реглъ, Симъ и Рьглъ, Симъ и Ерьглъ) очень немногочисленны. Симаргл - божество семян, ростков, корней растений; охранитель побегов и зелени. Символ "вооружённого добра". Посредник между верховным божеством неба и землёй, Симаргл имел облик "собако-птицы" или грифона. Иранское по происхождению божество, Симаргл перешел в восточнославянскую мифологию из религиозной системы причерноморских ираноязычных народов.

В то время еще не было общественных богослужений, не было ни храмов, ни жрецов. Обычно изображения богов в виде каменных или деревянных фигур (идолов) ставились на определенных открытых местах - капищах, богам приносились жертвоприношения - требы.

У восточных славян существовали представления о потустороннем существовании. По всей территории, на которой обитали славянские племена, встречаются могильники и курганы с погребениями, наполненными различными вещами. Все это связано с какими-то представлениями о загробной жизни. Дохристианское общеславянское слово"рай" ("ирий") означало прекрасный сад, но он, видимо, был доступен не всем. Существовало слово "пекло", вероятно, обозначавшее подземный мир, в который попадали души злых.

Дохристианские верования, касавшиеся отношения умерших к живым, продолжали существовать очень долго после крещения. В поверьях восточных славян умершие делились на две категории: одна категория - "чистые" покойники, умершие естественной смертью (от болезни, старости) т.н. "родители"; другая категория - "нечистые", умершие ("заложные") неестественной смертью (утопленники, колдуны, погибшие от молнии, опойцы). Отношение к этим двум категориям умерших было в корне различным: "родители" воспринимались как покровители семьи, их почитали, а "заложных" боялись (за их способность приносить вред) и старались обезвредить. Почитание "родителей" - семейный (родовой) культ предков, сохранившийся в качестве пережитков до наших дней. Один из следов существовавшего когда-то культа предков - фантастический образ Чура, Щура, а также вера в домового - покровителя семьи, дома. Иным было отношение к "нечистым" умершим, которые не имели ни малейшего отношения к семейно-родовому культу. Их просто боялись, при этом боялись не духа мертвеца, а его самого (способы борьбы с "заложными" - осиновый кол и т.д.). "Нечистым" умершим приписывали способность наносить вред живым людям, а также дурное влияние на погоду. Такие "нечистые" умершие назывались "навье", "навий". Навьи (навь - воплощение смерти) - это враждебные духи умерших, первоначально - чужеплеменников, чужаков, умерших не в своём роду-племени, позднее - души иноверцев. Навьи были универсальными вредителями - всё зло и болезни считались их проделками. Летописцы указывают способ защиты от навий - не выходить на улицу пока навьи гуляют. Также известен обряд задабривания навий: их приглашали в баню, оставляли им еду и питьё.

Волхвами (волхитами, волшебниками и т.п.) в русской фольклорной традиции именовали знахарей, иногда - колдунов и колдуний.

Волхвы - в древнерусской традиции языческие жрецы, звездочеты, чародеи и предсказатели. В христианских памятниках обличались как лжепророки: способностью предсказывать судьбу наделяли волхвов бесы. “Повесть временных лет” (начало 12 в.) описывает деяния волхвов в Ростовской земле и Белозерье во время голода 1071 г.: те обвинили в голоде “лучших жен” (знатных женщин), которые якобы прятали припасы и магическим способом доставали у этих женщин из-за спины “жито, либо рыбу, либо белку”. Когда, расправляясь с “лучшими женами”, погубили много народу, воевода Ян Вышатич схватил их; во время допроса волхвы рассказали ему о творении человека из ветоши, которой Бог утирался в бане: дьявол сотворил человека. Бог же вложил в него душу, поэтому по смерти тело идет в землю, а душа - на небо. На вопрос воеводы, какому богу поклоняются волхвы, те ответили - антихристу, что сидит в бездне (в этом рассказе усматривают влияние богомильской ереси, согласно которой сатана, а не Бог является творцом всею материального мира). Ян грозил волхвам муками на этом и на том свете, те же отвечали, что воевода не может ничего им сделать, как о том поведали им их боги. Воевода обличил лживость их богов, велев пытать волхвов, а затем повесить их на дубе - их трупы растерзал Медведь.

Поздние средневековые источники продолжают обвинять в бесовских действиях волхвов и кудесников, под каковыми подразумеваются уже чернокнижники, гадающие по “отреченным книгам” (“Волховник” и т.п.), иногда - врачи-иностранцы. Таковым по Псковской летописи (1570) считался врач Елисей Бромелий - “лютый волхв”, который был подослан немцами к Ивану Грозному и “на русских людей возложил царю свирепство, а к немцам на любовь преложи”.

Быт в Киевской Руси имел существенную разницу в виде жизни людей разных районов страны, городов и деревни, феодальной верхушки и основного населения.

Люд старой Руси жил как в огромных для собственного времени городах, насчитывающих десятки тыщ человек, так и в селах в несколько десятков дворов и деревнях, особенно на северо-востоке страны, в которых группировалось по два-три двора.

Народы, расположенные по торговым путям, жили существенно лучше, чем жившие по дреговическим болотам и на местности Приуралья. Фермеры жили в маленьких домах. На юге это были полуземлянки, у которых даже крыши были земляные.

В Киевской Руси северная изба - высокая, частенько двуэтажная, окна небольшие, но их много - пять либо шесть - и все к солнцу тянутся, высоко от земли поднялись. Под бок к избе прижались сени, сарай, кладовые - всё под одной крышей. Тяжело придумать жилище более удобное для сурового климата Севера с долгими студёными зимами. Наличники, крыльцо, скаты кровель северных российских изб украшает серьезный, но изящный геометрический орнамент. Любимый мотив резьбы - солнечная розетка, старый знак жизни счастья, благополучия.

"Внутри крестьянские избы были убраны строго, но нарядно. В избе в переднем углу под иконами - большой столик для всей семьи, вдоль стенок широкие интегрированные лавки с резной опушкой, над ними полки для посуды. Северный шкафчик-поставец нарядно украшен росписью - тут птица Сирин и кони, цветы и рисунки с аллегорическими изображениями времён года. Торжественный столик накрывали красным сукном, ставили на него резную и расписную посуду, ковши, резные светцы для лучины.

Ковши были самых разнообразных форм и размеров, в них наливали мед либо квас. В некие ковши умещалось по несколько вёдер.

Ковшички для питья имели ладьевидную форму. Ручки ковшей делались в виде головы коня либо утки. Ковши щедро украшались резьбой либо росписью. Вокруг огромного ковша, возвышавшегося в центре стола, они были похожи на утят вокруг наседки. Ковши, имеющие форму утки, так и назывались ковши-утицы. Братины - точёные сосуды для напитков в виде шара - тоже расписывались, давались к ним и надписи, к примеру такового содержания: "Господа, гостите, пьяными не напивайтесь, вечера не дожидайтесь!" Из дерева вырезали и красивые солонки в виде коней и птиц, и миски, и, естественно, ложки. Из дерева делали всё - и мебель, и корзину, и ступу, и сани, и колыбель для ребёнка. Частенько эти бытовые предметы из дерева расписывали. Мастер думал не лишь о том, чтоб эти вещи были удобны, отлично служили своему назначению, но заботился об их красе, о том, чтоб они веселили людей, превращая работу, даже самую тяжёлую, в праздник.

В особенности почитались у крестьянина прялки. Прядение и ткачество было одним из главных занятий российских женщин. Необходимо было наткать ткани, чтоб одеть свою огромную семью, украсить дом полотенцами, скатертями. Не случаем поэтому прялка была обычным подарком у фермеров, они с любовью хранились и передавались по наследству. По старому обычаю юноша, посватавшись к девушке, дарил ей прялку своей работы. Чем прялка наряднее, чем искуснее вырезана и расписана, тем больше чести жениху. Долгими зимними вечерами собирались девушки на посиделки, приносили прялки, работали да хвастались жениховыми подарками.

Горожане имели другие жилища. Практически не встречались полуземлянки. Частенько это были двуэтажные дома, состоящие из нескольких комнат. Существенно отличались жилые помещения князей, бояр, дружинников и священнослужителей. Под усадьбы отводились и огромные площади земли, строились хозяйственные постройки, срубы для слуг, ремесленников. Боярские и княжеские хоромы представляли собой дворцы. Были и каменные княжеские дворцы. Дома украшались коврами, дорогими греческими тканями. Во дворцах, богатых боярских хоромах шла своя жизнь - тут размещались дружинники, слуги. И одевались различные слои общества по разному. Фермеры и ремесленники - мужчины и дамы - носили рубашки (у женщин они были длиннее) из домотканого полотна. Мужчины не считая рубашки надевали брюки, а дамы - юбки. Верхней одеждой и у парней, и у женщин была свитка. Носили также различные плащи. Зимой носили простые шубы. Одежда знати по форме походила на крестьянскую, но качество, естественно, было другим: из драгоценных тканей шилась одежда, плащи частенько были из драгоценных восточных материй, парчовые, вышивались золотом. Плащи застегивались на одном плече золотыми застежками. Зимние шубы шились из драгоценных мехов. Обувь у горожан, фермеров и знати тоже различалась. Крестьянские лапти дожили до 20 века, горожане почаще носили сапоги либо поршни (туфли), князья носили сапоги частенько украшенные инкрустацией.

Развлечением знати были охота и пиры, на которых решались многие государственные дела. Всенародно и пышно праздновались победы в походах, где рекой текло заморское вино и свой родной «мед», слуги разносили большие блюда с мясом и дичью. На эти пиры съезжались посадники и старейшины со всех городов и бесчисленное множество народа. Князь с боярами и дружиной пировал "на сенях" (на высокой галерее дворца), а на дворе ставились столы для народа. Столы для знати были уставлены богатой посудой. Летописец Нестор докладывает, что из-за посуды у князя и дружинников даже появлялись разногласия: последние требовали заместо древесных ложек серебряные. Более простыми были общинные пиры (братчины). На пирах непременно выступали гусляры. Гусляры услаждали слух именитых гостей, пели им «славу», огромные чаши, рога с вином ходили по кругу. Сразу происходила раздача пищи, маленьких средств от имени владельца неимущим.

Любимыми забавами богатых людей были соколиная, ястребиная, псовая охота. Для обычного люда устраивались скачки, турниры, разные игрища. Неотъемлемой частью древнерусского быта, в особенности на Севере, впрочем, как и в поздние времена, являлась баня.

В княжеско-боярской среде в три года мальчика сажали на коня, потом отдавали его на попечение и выучку пестуну (от «пестовать» - воспитывать). В 12 лет юных князей совместно с видными боярами-советниками высылали на уп-равление волостями и городами. С XI в. В богатых семьях стали учить грамоте мальчиков и девочек. Сестра Владимира Мономаха Янка, основоположница дамского монастыря в Киеве, создала в нем школу для обучения девочек.

На берегах Днепра шумел радостный киевский торг, где, кажется, продавались изделия и продукты не только лишь со всей Руси, но и со всего тогдашнего света, включая Индию и Багдад.

Своя жизнь, полная трудов, тревог, текла в скромных, российских селах и деревнях, в обрубленных избах, в полуземлянках с печками-каменками в углу. Там люди упорно боролись за существование, раскрывали новейшие земли, разводили скот, бортничали, охотились, оборонялись от «лихих» людей, а на юге - от кочевников, вновь и вновь отстраивали сожженные неприятелями жилища. Причем, часто пахари выходили в поле вооруженные рогатинами, дубинами, луком и стрелами, чтоб отбиться от половецкого дозора. Долгими зимними вечерами при свете лучин дамы пряли. Мужчины пили хмельные напитки, мед, вспоминали минувшие дни, слагали и пели песни, слушали сказителей и сказительниц былин.

Изготовление обуви в фермерской семье обычно было мужским делом, а одежду постоянно делали дамы. «Они обрабатывали лён, этот расчудесный северный шёлк, пряли из него тонкие мягкие нитки. Долгой и трудной была обработка льна, но под сильными и ловкими руками крестьянок лён преобразовывался и в белоснежные ткани и в суровые холсты, и в красивые узоры. Эти же руки шили одежду, красили нитки, вышивали торжественные наряды. Чем трудолюбивее была дама, тем тоньше и белоснежнее были рубахи у всей семьи, тем замысловатее и привлекательнее были на них узоры».

Обучение всем дамским работам начиналось с ранешнего детства. Маленькие девочки с шести-семи лет уже помогали взрослым в поле сушить лён, а зимой пробовали прясть из него нити. Для этого им давали специально сделанные детские веретёна и прялки. Подрастала девочка и с двенадцати-тринадцати лет начинала сама готовить себе приданое. Она пряла нитки и сама ткала холст, который хранили к свадьбе. Потом она шила себе и будущему супругу рубахи и нужное бельё, вышивала эти вещи, вкладывая в работу всё своё умение, всю душу. Самыми серьёзными вещами для девушки числились свадебные рубахи для грядущего жениха и для себя. Мужскую рубаху украшали вышивкой по всему низу, делали неширокую вышивку по вороту, а время от времени и на груди. Долгие месяцы женщина готовила эту рубаху. По ее работе люди судили, какая из неё будет супруга и хозяйка, какая работница.

После женитьбы, по обычаю, лишь супруга обязана была шить и стирать рубахи супруга, если не хотела, чтоб другая дама отобрала у неё его любовь.

Женская свадебная рубаха тоже была богато украшена вышивкой на рукавах, на плечах. «Руки крестьянки - от них зависело благополучие семьи. Они всё умели делать, никогда не знали отдыха, они защищали слабого, были хорошими и ласковыми ко всем родным и близким. Поэтому их следовало украсить прекрасно вышитыми рукавами в первую очередь, чтоб люди сходу замечали их, проникались к ним особым уважением, понимая необыкновенную роль рук в жизни дамы-труженицы».

Прясть и вышивать было принято в часы, свободные ото всех остальных работ. Традиционно девушки собирались совместно в какой-нибудь избе и садились за работу. Сюда же приходили мужчины. Частенько они приносили с собой балалайку, и выходил своеобразный молодёжный вечер. Девушки работали и пели песни, частушки, ведали сказки либо просто вели оживлённый разговор.

Вышивка на фермерской одежде не только лишь украшала ее и веселила окружающих красотой орнаментов, но и обязана была защитить того, кто носил эту одежду, от беды, от злого человека. Отдельные элементы вышивки носили символическое значение. Вышила дама ёлочки, - означает, хочет она человеку благополучной и счастливой жизни, потому что ель - это древо жизни и добра. Жизнь человека постоянно связана с водой. Поэтому к воде необходимо относиться с уважением. С ней необходимо дружить. И дама вышивает на одежде волнообразные полосы, располагая их в строго установленном порядке, как бы призывая водную стихию никогда не приносить несчастья любимому человеку, помогать ему и беречь его.

Народные праздники и ритуалы у славян Практика умилостивления духов и богов жертвоприношением и поклонением привела к созданию достаточно сложного религиозного культа. Отметим, что для дохристианской религии старых славян характерным являлось преобладание практики-магии и культа над мифологией. Эта практика имела богатое оформление и подробно разработанный, освященный обряд. Мифология же была относительно обрывочной и бессистемной. Совсем разумеется, что народные праздники, игравшие очень заметную роль в жизни древнеславянских народов, не могли оказаться в стороне от формирования волшебных и религиозных обрядов. С развитием религиозного культа в первую очередь народные праздники все больше и больше наполнялись религиозным содержанием, а ритуалы воспринимали религиозный характер. Главную роль в земледельческой религии славян игрались ритуалы и праздники, связанные с различными периодами сельскохозяйственного производства. По своему характеру эти ритуалы носили в большей степени волшебный характер и составляли целостный календарный цикл. Цикл этих обрядов и праздников начинался зимой, в то её время, когда дни стают заметно длиннее, когда "солнце поворачивает на лето". По верованиям земледельческих религий, это был момент рождения бога солнца. С этим периодом связывалось множество обрядов и праздников. Посреди них были святки, праздники коляды с заключительным моментом этого цикла - масленицей, содержавшей такие ритуалы, как зазывание, либо призывание весны, проводы зимы (сожжение её соломенного чучела) и т. Д.

Мишень зимних праздников и обрядов заключалась в стремлении земледельцев обеспечить себе благоприятный хозяйственный год. Поэтому в хату к торжественному столу зазывали мороз, чтоб угостить его и таковым образом обезопасить себя от прихода его весной, когда, он может приморозить юные побеги посевов. Приглашались также "ржа" (ржавчина) и "бель", портящие колос. Будущий сбор символизировался на празднике выставленным в переднем, "красном", челу снопом. Владелец и хозяйка, садясь за торжественный столик, перекликались меж собой, делая вид, что не видят друг друга, и приговаривали: "чтоб так же не созидать друг друга осенью за стогами и возами хлеба, грудами овощей". В торжественных обрядовых песнях содержались заклинания, типо обеспечивавшие хороший сбор и большой приплод скота: основным обрядовым кушаньем праздников этого цикла была кутья, род каши из вареных зерен,- растительное блюдо, появившееся тогда, когда люди еще не умели размалывать зерна и печь хлеб. Основным блюдом масленицы были блины. Они, непременно более позднего происхождения и своим румяным желто-красным цветом и круглой формой символизируют "нарождающееся" весной солнце. Со встречей весны и проводами зимы были соединены многие остальные очистительные ритуалы. Основаны они были на вере, что за черную, холодную зиму собралось множество разной нечисти, которую следовало обезвредить и прогнать из жилища и с полей. Для этого славяне мыли свои хаты и мылись сами. Собирали во дворе весь мусор и сжигали его на костре. Костер устраивали как можно более дымным и смрадным. Все это типо отгоняло нечисть. Числилось, что волшебной силой отгонять злых духов владела и верба - дерево, первым распускавшее весной почки. Глава дома запасался ветками вербы и стегал ими всех домочадцев, приговаривая: "Здоровье - в хате, хвороба - в лес!" Очистив таковым образом себя, дом и двор, люди шли на поля и посыпали их золой от очистительных костров. По углам поля расставляли ветки вербы. Числилось, что после выполнения всех этих обрядов нечистая сила изгнана и можно тихо приступать к весенним работам. Чтоб не навлечь пи себя гнев весны и полнее употреблять её милости, старались, до этого всего накормить весну. Поэтому в неких местностях, как лишь снег начинал таять, дамы клали на проталинах куски пирога либо хлеба, приговаривая: «Вот тебе, весна-матушка».

Приход весны знаменуется общим оживлением природы, прилетом птиц. В связи с этим появился и сохранился до наших дней обычай выпускать весной из теста фигурки птиц - жаворонков, аистов. Это несомненный пережиток тех далеких времен, когда «весну» в виде птицы ловили и приносили в жертву, т. Е. Просто съедали, веря, что наилучшее средство пользоваться благодетельными силами весны - это съесть её. С приходом весны люди получали возможность расстаться с черной и смрадной курной избой, выйти на свежий воздух и вздохнуть полной грудью, понежиться в теплых лучах солнца. Человек переживал удовлетворённое, приподнятое настроение. Не случаем весна постоянно была периодом праздников. Одним из таковых весенних праздников на Руси был праздник «красная горка», получивший свое заглавие от «красной» весны, от «красных», т. Е. Прекрасных горок, холмов, возвышенностей, первыми покрывавшихся травкой под лучами броского весеннего солнца. На этих горках фактически, и отмечался праздник; игрались в народные игры, пели песни, плясали, водили хороводы. «Красная горка» - это также пора заключения брачных союзов. По твердо укоренившемуся в среде крестьянства обычаю женитьбу можно было сыграть либо ранешней весной, на «красную горку», либо осенью, после окончания полевых работ. Весна все больше вступала в свои права. Надвигались новейшие хозяйственные заботы. Нужно было выгонять скот на пастбища, проводить весенние полевые работы, начинать сев, Все это также сопровождалось волшебными ритуалами. Перед выгоном скота на пастбище его окуривали дымом можжевельника. Погоняли скотину непременно вербой, произнося заклинания и молитвы, обращенные к солнцу и месяцу, с просьбой охранить скот «от стрелы вогненной, от зверя бегучего, от гада ползучего, от змеи попилухи», а также от водяных и лесных духов, Озимые посевы обходили с яйцом и костной мукой.

Муку сыпали в травку на меже, полагая, что это предохранит поля от града. Яйцо зарывали в землю, как волшебный знак плодородия. Вспашку поля и сев также производили с костной мукой, яйцом и заговорами. К волшебным ритуалам присоединяли и жертвоприношения. Числилось, что земле при пахоте, когда её разворачивают сохой, причиняют боль (ведь для наших старых предков земля была живым существом, божеством) её нужно было задобрить. Поэтому в борозды ставили хлеб и пироги, поле обходили с брагой и угощениями, а после посева устраивали жертвенный пир - праздник окончания сева. В то же время люди считали, что весной с оживлением растительности оживают растительные духи, с вскрытием рек и озер возникают водяные духи, русалки, из-под земли выходят духи мертвых. В общем, духи были везде. И их набиралось множество. Одних нужно было прогнать и обезвредить при помощи очистительных обрядов, остальных нужно было привлечь на свою сторону, задобрить. В особенности необходимо было задобрить духов предков. Для этого совершались сложные ритуалы, отправление которых требовало уже роли волхвов, кудесников, «умевших» вступать в общение с богами и духами посредством (вертимого плясания). Как лишь хлеба начинали колоситься, вновь наступал критический момент, требовавший помощи сверхъестественных сил. Для этого существовали в древности особенные ритуалы, носившие заглавие «колосяница».

Центральное место в этих ритуалах занимала береза, российская кросотка, покрытая ласковой листвой, вся в сережках. Стремительный и пышноватый расцвет березки приписывался её особой плодоносящей силе, и люди пробовали перенести эту силу на поля. Для этого девушки гурьбой шли в лес, где под облюбованной березкой ставили пироги, яичницу и устраивали пиршество: пели песни, водили хороводы. Время от времени березу срубали и ставили где-или в поле на меже либо около селения, и тут совершалось празднество. Когда хлеба начинали дозревать и приближалась пора их жатвы, начинался новый цикл земледельческих обрядов, заклинаний, празднеств, типо способствовавших удачному созреванию и уборке хлебов. Началом этого цикла были праздники, посвященные божествам Купале и Яриле. Купало был богом богатства и урожая, богом созревших плодов земных. Ему приносили жертвы в начале жатвы. Бог Ярило, как и Купало, числился богом плодородия. Во многих местах праздник, посвященный Яриле, соединялся с ярмарками и торжками. Во время праздника устраивались игры, пляски, кулачные бои. До этого чем начать жатву, приносили жертву полевому духу, особыми заклинаниями изгоняли из снопов типо сидящих там злых духов. Таковы в самых общих чертах праздники и ритуалы той части древнеславянского населения, которая занималась хлебопашеством, т.е., Его большинства.