Возникновение искусства портрета.

Портрет времени.

 

Каждое время, каждый народ, осознавая себя стоящим на краю бездны небытия, как и любой человек, думает о продлении себя во времени, подсознательно стремиться остаться в памяти, оставить свой след.

И искусство – это одно из наиболее действенных средств. Не взирая на прошедшие тысячелетия, мы поражаемся силе и красоте мысли древних мастеров, создавшие непревзойденные шедевры. Особенно странно и удивительно осознавать, что человек, навеки запечатленный в мраморе ли, на стене здания или на холсте, давно умер, но образ его, качество его личности, выхваченное талантом художника, и по сей день позволяет нам удивляться потрясающим загадкам времени. С изумлением взираем мы на такие непохожие на нас взгляды ушедших поколений, пытаемся понять, что же было прекрасным, а что безобразным для этих людей, какой мечтой они жили, как объясняли свое существование, и, наконец, как осознавали уже ушедшие в прошлое времена.

Портреты, как мне кажется одно из наиболее действенных средств для попытки понять и осознать жизнь внутреннюю, психологическую уже ушедшего поколения. Именно в них мастера сознательно или нет выражали свое мировоззрение, заодно и вкладывая его в глаза людей, перенесенных в эту таинственную плоскость холста. Портрет как образ эпохи, ее надежд, ее идеалов, вот интересующие меня вопросы.

Но вначале нужно четко осознавать, что же такое портрет?

 

Портрет (от франц. – изображать) - образ, изображение какого-либо человека или группы людей, существующих или существовавших в действительности.

Но при всем разнообразии творческих решений и манер главное качество портретной живописи - не только передача внешнего сходства, но и раскрытие духовной сущности портретируемого, его профессии, социального положения.

Этим немногословным определением в какой то мере отражена сложное и противоречивое явление живописи в частности и нашей жизни в целом. (12)

В изобразительном искусстве, где портрет составляет обширную, самостоятельную область, тождество портрета и художественного образа проявляется с наибольшей наглядностью.

Цвет — основной, решающий формотворец живописного портрета. И именно в этом суть специфики последнего, его главное отличие от портрета скульптурного и графического.

Создавая портрет как художественный образ, незаурядный живописец прибегает к своим неповторимым краскам выбор которых обусловлен не только обликом портретируемого, но и творческими особенностями самого мастера, спецификой искусства, не требующего признания художественных произведений за действительность. Этим хороший портретист отличается от бездарных ремесленников, стремящихся, во что бы то ни стало рабски перенести на холст «предметные» краски природы. (8)

 

По дошедшим до нас портретам новые поколения судили о судьбах целых общественных сословий и классов. Герцен, познакомившись с вырытыми при раскопках в Риме и его окрестностях древними статуями, бюстами и статуэтками, нашел, что вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами. (6)

«Портреты хороши... еще и тем, что увековечивают черты быстро сменяющихся поколений и таким образом облегчают работу историка и социолога», — писал Плеханов. Портрет — чудесный летописец[1].

«Дух времени» раскрывается в хорошем портрете не только умелым выбором типичного (для данной эпохи, национальности, социальной группы) оригинала, типичных обстоятельств, в которых он предстает перед нами,— вплоть до характерных деталей его костюма, но и специфической трактовкой выражения его лица, позы, жеста и т. п. (8)

Вот как много может вложить художник в изображение внешности. И не случайно современники узнавая себя в портретах с негодованием от них отворачивались или же неистово их приветствовали, одних художников обрекая на лишения и нищету, других окружая почетом и славой. Сохранился рассказ о Карле пятом и Тициане. Позируя художнику император почтительно поднял кисть, которую тот уронил. А Рембрандт на склоне лет не мог найти в Амстердаме человека, который захотел бы ему заказать свой портрет. (6)

Практика искусства установила некие особые признаки, по которым глаз опытного художника или искусствоведа обычно отличает портрет от «непортрета», то есть от вымышленного, собирательного образа. Одним из решающих признаков такого рода является сходство с моделью (оригиналом). Ясно, что в разных случаях степень, характер и глубина сходства бывают различными. При всем том истинное (реалистическое) сходство всегда представляет собой не что иное, как отражение в произведении искусства существеннейших черт модели при отсутствии черт, с нею, но совместимых. (9)

Сходство с моделью - многие художники считали едва ли не условием создаваемого портрета. Без него по убеждению Нестерова изображение не являлось портретным.

Очень важно и другое, как бы ни был похож портрет на свою модель, мы не назовем его хорошим портретом, если он не будет еще и художественным образом. Не случайно Дидро сетовал на то, что нет ничего более редкого, чем хороший портрет, как нет ничего обычнее пачкуна, дающего сходство. «Уметь списать верно портрет есть уже своего рода талант, но этим не оканчивается все»[2], — говорил Белинский. Настоящий портрет, по его мнению, это художественное произведение, «в котором схвачено не одно внешнее сходство, но вся душа оригинала». Что же практически означает раскрыть или «схватить» душу оригинала применительно к изобразительному искусству, в частности к живописи? В искусствах временных или даже, пространственно-временных можно убедительно передать сущность оригинала, сказав немного, а то и вовсе ничего не сказав о его внешности. В распоряжении писателя, поэта, драматурга, киносценариста множество других средств конкретной обрисовки героя: его слова, действия, мысли, авторский рассказ о его жизни и т. п. Мастер же искусств пространственных, в том числе и живописец, раскрывает «душу» портретируемого прежде всего и главным образом через его пластически выразительный облик. И тут натура дает бесценный материал. Прав Ренато Гуттузо, который на вопрос, существует ли связь между физическим и психическим обликом человека, ответил, что для тех, кто умеет видеть, речь идет почти об идентичном. Наиболее точно и глубоко выразил эту мысль применительно к искусству Гегель, когда писал, что «...внешнее должно согласовываться с внутренним, которое согласуется в себе самом, и именно благодаря этому может открывать себя как самое себя». Словом, природа и специфика жанра дали портретисту свои особые, в некотором смысле уникальные, возможности для правдивого раскрытия сущности модели.

Иногда говорят: «На портрете он более похож, чем в жизни». И это не лишено основания. Раскрывая «душу» оригинала в пластически выразительном художественном образе, истинный портретист ищет «синтетический» момент, в котором концентрирует не только наиболее характерные черты изображаемого человека, но и всю его жизнь, его биографию — его прошлое, настоящее, а подчас и будущее. Стремясь представить своего героя «более похожим, чем в жизни», портретист часто акцентирует существенные черты оригинала, опуская те, которые хотя и принадлежат ему, но не способствуют яркому и сильному раскрытию его облика и характера. (9).

Однако любовь и ненависть художника, его симпатии и антипатии отражались в созданных ими портретах. В портретах одновременно отражается и натура, существующая, так сказать помимо воли художника, и эмоциональное, художническое видение натуры, над которой художник произносит свой приговор. Отражается, следовательно, и личность художника.

Можно представить портрет, которому художник придал религиозные, мистические черты. У нас нет основания усомниться в отсутствии на полотне сходства с подлинником. Сходство сохранилось. Но в то же время мы подчеркиваем, что портрет идеализирован, окружен ореолом святости. Эпоха французской революции вызвала к жизни портреты Давида, отмеченные чертами высокой гражданственности и совершенно лишенные сентиментальной расслабленности, столь свойственной галантному стилю рококо; «суровые портреты», как говорил сам Давид, определяя этим словом то направление, которое он, художник и член Конвента, стремился придать изящным искусствам Франции в эпоху социальных потрясении. (6)

Часто говорят: всякий портрет — в какой-то мере автопортрет художника, его создавшего. Это значит, что в процессе работы над портретом — от выбора модели до последнего мазка — живописец (если, конечно, за портрет взялся настоящий мастер) непременно вложит в него часть своей души, своего ума, своего темперамента. Иными словами — часть своего характера. А поскольку характер художника всегда национален, то и в портрете, естественно, отражаются особенности духовного, а иногда и физического склада национальной натуры автора. Нам часто приходилось видеть изображения известных русских людей, написанные иностранными мастерами, где портретируемые сильно смахивали то на китайцев, то на мексиканцев, то на индийцев, словом, на представителей той нации, к которой принадлежит художник. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что в тех случаях, когда живописец глубоко приобщается к жизни некогда чужого, но со временем ставшего близким ему народа, когда он сердцем, душой и разумом постигает национальный характер этого народа и в какой-то мере сам обретает существенные черты этого характера, он создает портреты, порой ничем не отличающиеся от портретов, созданных соотечественниками модели. Таковы, к примеру, портреты англичанина Ван Дейка, испанцев Эль Греко, итальянок А. Иванова, таитянок Гогена, французов Ван Гога и Пикассо.(9)

Но, кроме природных отличии, которыми обладают все люди, художник ищет и находит не менее важные «говорящие» особенности портретируемого: поза, жест, костюм.

Истинный художник всегда принудит к красноречию глаза, губы, лица. И не только лица. Тело человека тоже не безмолвствует на портрете. Сведенный мучительной болью живот Лаокоона говорит зрителю ничуть не меньше, чем страдальческий взгляд, а доверчиво склоненный торс женщины на скульптурах Родена - не меньше, чем взгляд любящий.

А сколько выразительных возможностей открывает для портретиста поза человека, его жест! Вот еще одна важная деталь портрета - костюм человека! На портрете ему может быть отведена большая или меньшая роль. Но если художник собирается сделать костюм средствами характеристики, тут уж, извините, нельзя допускать ни случайности ни произвола. Трудясь над портретом, художник, конечно, учитывает эту великолепную силу одежды и всегда стремиться к тому, чтобы ни одна подробность костюма не осталась нейтральной. На парадных портретах шелк, атлас и кружева красноречиво представительствуют за человека.(6)

Портрет- это также способ постижения действительности, бытия. Ведь что может быть сложнее и интереснее, чем человеческое лицо. Лицо в котором отражается весь внутренний мир человека, его красота или безобразие.

Именно портретирование открывает радость, то неповторимое наслаждение, которое дает рисование с натуры. Наслаждение зорко вглядываться в человека, сидящего перед тобой и переставшего быть твоим знакомцем Иваном Ивановичем, обратившегося в целый мир, который надо постигнуть в его неповторимости и единственности, таким, каков он есть, пребывающий вне тебя. Наслаждение понимать эту его особенность и другую особенность как некоего предмета, обладающего объемом, формой, массивностью и протяженностью. Наслаждение видеть как шаг за шагом, постепенно возникает из под твоей чудодейственной руки, из полного небытия - новый человек, во всем подобный тому живому, но уже отделившийся от него, да и от тебя самого, вдохнувшего в него жизнь и с чистосердечным недоумением взирающий на сотворенное чудо.(13)

Портрет это не только внешнее сходство, важно «то или иное образное звучание», которое «возникло из глубокого, всестороннего постижения качеств самой модели». Процесс постижения модели был очень активным. Это было не прости наблюдение, это было «вживание» в модель, важно найти черты своей внутренней близости с нею, установить какой то психологический и ритмический резонанс. (1)

Портреты могут быть очень разные. Их классифицируют и по композиции (погрудный, в полный рост, многофигурный и пр.), по степени психологической напряженности (драматический, лирический и др), по смыслу(сюжетная составляющая).

Исторический портрет. Он создается как по воспоминаниям художника, знавшего или видевшего модель при жизни, так и по воображению. В первом случае на помощь портретисту приходят его непосредственные впечатления от встреч с моделью, нередко — сделанные с натуры наброски. Во втором — портретист целиком полагается на документальный (литературный и историко-художсственпый) материал: летописи, письма, прижизненные изображения героя, воспоминания его современников. Суть всякой исторической картины, в том числе и портрета, — «угадывание», как говорил Суриков. И настоящий исторический портретист обязательно должен обладать этим специфическим даром.

Портреты-типы - собирательные образы. Это портреты в которых художник "усиливает типические черты оригинала, используя при этом широкие наблюдения за другими людьми.

Портрет-картина - специфическая композиция, где человек изображен в действенной (сюжетной) взаимосвязи с окружающим его миром…

Относительно самостоятельной ветвью портретного жанра является групповой портрет, получивший в советском искусстве оригинальное сравнительно широкое развитие. Многие групповые портреты несут в себе столь сильно и хорошо развитую сюжетно-повествовательную основу и действенность персонажей, что могут быть названы групповыми портретами-картинами. С другой стороны, мы знаем немало сюжетных картин, где все действующие лица списаны (без каких-либо существенных изменений) именно с тех людей, которых они изображают, и по форме своей приближаются к групповому портрету («Ночной дозор» Рембрандта, «Похороны в Орнане» Курбе, «Бурлаки на Волге» Репина). И здесь, наряду с произведениями современной художнику жанровой тематики, мы нередко встречаем работы на темы исторические («Сдача Бреды» Веласкеса, «Клятва в зале для игры в мяч» Давида, «Петр 1 и царевич Алексей» Ге, «Меншиков в Березове» Сурикова).(9)

 

Вообще сам факт изображения лица, как чего-то значимого, достойного внимания вовсе не что-то само собой разумеющееся.

В западно-европейской традиции - это феномен иконописи. Где на небольшом формате может быть изображено лишь лицо. О начале иконописи существует несколько церковных преданий. Два схожих предания - «Легенда об убрусе Авгаря» и «Легенда об убрусе Вероники» на Западе. Восточная версия изложена в «Слове о поклонении иконам святым» Иоанна Дамаскина. Правивший в Эдесе благочестивый царь Авгарь прослышал о пришествии Христа в мир и послал в Иудею художника, чтобы тот написал его портрет.

Однако художник «ради светлости, исходившей от лица Христова» вынужден был отказаться от попыток изобразить Его. Видя муки художника «Господь божественному и животворному лицу Своему убрус приложив, изобразил на нем подобие Свое и послал ко Авгорю, желание того исполняя».

Ценность предания об убрусе с ликом Христа заключается не только в чудесности появления, а в том, что тогда, впервые, был изображен только лик.

Для современного европейца в такой избирательности нет ничего удивительного. В русском языке слова «лицо» и «личность» не только однокоренные, но и в некоторых случаях прямо тождественные по смыслу. Общим для европейцев представлением оказывается то, что в лице появляются все психофизические свойства человека. И по наивной привычке приписывать свои ценности и представления иным культурам.

Возьмем для сравнения традиции Древней Греции. В греческом языке слово «личность» передавалось словом «тело». Гомер называл Агамемнона- «флотоводческое царственное тело». Ксенофонт именовал свободных - «свободными телами». Причем в некоторых текстах «тело» и «торс» в буквальном смысле заслоняли «лицо». Правда, телесная избирательность язычества не миновала критики со стороны философов того времени. По мнению Платона «голова являет собой божественнейшую нашу часть; а тело всего лишь колесница для нашей головы». Более того, и у головы есть важнейшая часть- лицо. «Боги именно на этой стороне головной сферы - учил Платон - на ней все орудия промыслительной способности души. Однако взгляд Платона на иерархию в частях человеческого тела оставался тогда его частным философским мнением

Звучит буддийская легенда в записи Н.Рериха так: «Когда пришло время благословенному Будде покинуть эту землю, просили его четыре владыки Дхармапала оставить людям его изображение. Благословенный дал согласие и указал лучшего художника. Но не смог художник снять точные промеры, ибо дрожала рука его, приближаясь к благословенному. Тогда Будда сказал: «Я стану у воды. Ты сними промеры отражения». Смог художник это сделать, и таким путем произошли четыре изображения, отлитые из состава семи металлов».

С кристальной ясностью обнаруживается при сравнении христианской и буддийской легенд различия в понимании проявления духовности: лица - в одном случае, пропорции тела - в другом.(2)

 

Постепенно портрет приобретал все новые и новые качества и свойства. Лица на портретах также были разными, почти не похожие друг на друга. Но все же оставаясь теми, которых эпоха называла героями времени. И то, как развивалось искусство портрета, с самых древнейших времен попытаемся проследить.

Портрет эпохи Возрождения.

На смену средневековой идеологии эпоха Возрождения создала мировоззрение по-новому объяснявшее жизнь и особенно назначение в ней человека. В целом философия Возрождения- это утверждение идеала гармоничной личности и цельности мироздания. Мировоззрение гуманистическое, которое родилось именно в этот период, основывается на человеческом отношении к человеку, а также на пантеизме.(3)

Эпоха Возрождения с ее пристальным вниманием к человеческой личности высоко ценила портрет. Считалось даже, что живопись до некоторой степени наделена божественной силой. Портрет героя обрел национальные, социальные, исторические приметы, психологическую глубину, духовность и, следовательно, большую конкретность.

Гуманистический индивидуализм Ренессанса немало способствовал тому, что эта эпоха, давшая невиданный до толе взлет стенописного портрета, вместе с тем практически впервые отрывает портретную живопись от стены и заключает ее в «золотой плен» рамы, не лишая, однако, ее (портретную живопись) монументальности. Тут особенно широко развиваются «смешанные» структуры, то есть монументализированные станковые произведения. В них разрушалась качественная определенность портретов чисто монументальных, что-то неизбежно утрачивалось. Зато многое и приобреталось, в том числе и весьма важные качества, предвещавшие эру чисто станкового портретизма. (9)

Художники эпохи Ренессанса оставили прекрасные образцы портретного искусства. Художникам стал интересен мир человека, его индивидуальность. В портретах появился психологизм, личностные характеристики. Отмечу некоторые наиболее интересные образцы портретного искусства.

Художники эпохи Возрождения активно используют и изучают законы перспективы, светотень для передачи объема. Люди приобретают на картинах большую реальность, портретное сходство с реальными людьми.

Прекрасны портреты Леонардо да Винчи, с его желанием понять внутренний мир человека, изучить его психологию. Его портреты создают у зрителя ощущение тайны, зыбкости бытия. Например «Мона Лиза», «Дама с горностаем».

Рассмотрим работы еще одного великого художника этой эпохи. Портреты Рафаэля раскрывают внутренний мир художника, его отношение к людям. В основе всего портретного искусства Рафаэля с самых первых его работ лежит огромная культура и труд рисовальщика. В рисунке Рафаэля всегда твердо чувствуется контур, охватывающий форму, и уже внутри общего контура идет проработка деталей и моделировка объемов. (15).

Вообще повышенное внимание к рисунку отличает художников эпохи Возрождения. Многие портреты писались на фоне пейзажей. Этим они словно подчеркивали связь человека с мирозданием, со всем огромным бесконечным миром. Рафаэль также использует этот прием. В автопортрете Рафаэля контуры лица и фигуры лаконичны и строги. Черты бровей, глаз, носа, губ написаны тонко и спокойно. Все части лица гармонично уравновешенны по отношению др. к др. - и перед нами предстает возвышенный и одухотворенный образ Рафаэля.

Ренесанс возродил интерес к человеку, как к существу достойному восхищения, человеку-творцу. Имеет значение и интерес к телу. Атичность здесь явилась основой в этом повышенном внимании. Тело тоже божественно, удивительно. Поэтому и портретируемые даны преимущественно в несколько возвышенном, приподнятом тоне. То есть человек на картинах показан прекрасным, богоподобным.

XVII - XIX века.

XVII, XVIII и большая часть XIX столетия являют безраздельное его (портрета) господство. Едва ли нужно подробно касаться историко-социальных предпосылок, обусловивших это господство. Скажем лишь, что они теснейшим образом связаны со все возраставшим в буржуазном мире приземлением личности, имевшим не только негативные, но и позитивные свойства. Стремление человека как можно глубже, вернее и многограннее (детальнее) познать самого себя, свое усложняющееся бытие в его противоречивом разнообразии влекло портретистов к поискам большей внутренней адекватности образа истинной сути оригинала, к раскрытию сложной механики человеческого характера, загадочных глубин его интеллекта. (9)

Каждая страна, каждая эпоха оставила нам прекрасные живописные полотна с лицами своих героев. Портреты становились все более психологичными, внутренне сложными. Портреты стали поистине говорящими, столь высоко поднялось искусства изображения человека. Великолепны портреты Веласкеса, Рембрандта, Тициана, Рубенса, Ван Дейка.

Многое можно сказать о прекрасных образах, созданных этими великолепными художниками, но никакого формата курсовой работы на это не хватит.

Семнадцатый век широко вводит в портрет (особенно групповой) действие, движение. В самом широком плане — от динамики поз, жестов, выражений лиц до динамики самой живописной ткани образа. Вспомним, к примеру, блистательное описание Вельфлином одного из портретов Хальса, где форму «так же трудно схватить, как колеблемый ветром кустарник или волны реки» 16 столетия.

Во время Французской революции, портрет стал играть роль выражения гражданских и политических взглядов художника.

Таковы портреты Давида. Так, па гребне Великой французской революции появляется знаменитое полотно «Смерть Марата», классицистический идеализирующая структура которого — плоть от плоти монументальных образов Ренессанса. Однако на нем уже лежит отпечаток той углубленной духовности, которая была открыта Рембрандтом, Веласкесом, Пуссеном и другими великими мастерами станкового портрета.

Гойя нарисовал целый ряд портретов, получивших вполне заслуженную славу за художественность идей, соотношения цветов, выразительность характеров, удивительно жизненно запечатленное на холсте» (16)

Иконопись.

 

Началом изображения лица на Руси можно условно назвать иконописные лики.

В христианскую пору художник стал быстро терять интерес ко всему, что не имело отношение к лицу. (Лицо – воплощение всей той духовности, которую художник может выразить в материальной форме).

Иконопись породила иерархию лика и доличного. Работая артельно, иконописцы отдавали доличное на откуп подмастерьям, что придавало окружающему лик пространству вид простоватый эклектичный, обедненный и линией и тоном, и цветом. Лик же писал только один мастер, во всю силу своего мастерства, наполняя его филигранной отделкой, прозрачными плавями, все более высветляя к центру, к перекрестью глаз и носа… Лица на иконах развернулись строго фронтально, анфас. Взгляд стал прям, строг и направлен сверху вниз. Формировался канон. По определению С.Булгакова, канон «есть вид церковного предания». И по замечанию Флоренского подлинным мастерам иконописи «в канонической форме дышится легко». На них ломались лишь «ничтожества и заострялись настоящие дарования».(10)

Прекрасны иконы Рублева, Дионисия. Но пока они отображают только мир небесный, представляемый, божественный. Потому к портретному искусству, имеющий не явное отношение. ХV11 век как раз и положил начало развития этого жанра в России.

ХV11 век

 

Х V 11 век сделал портрет не редким и достаточно случайным компонентом искусства, а сформировал особый жанр живописи – «парсунное письмо»…

Иконными портреты нарекли по технике их исполнения: они были написаны темперными красками на досках, но с использованием живописных приемов, характерных для русского иконописания. Однако изображены на досках были не святые, а реальные лица отечественной истории.

В этом то и заключалась революция. Человека возвышают, его личность становиться достойной внимания. Но "безвозвратно утеряна строгая монументальная красота прежнего "Спаса", красота стиля…" Симон Ушаков по праву считается одним из основоположников русского портретной живописи, так блестяще развившейся в последующие столетия. Мастерами оружейной палаты (…) было создано немало портретов, так называемых "парсун" (от слова "персона") (17)

Например "Насаждение древа Российского" - это уже не икона, а картина, утверждающая преемственность царей из дома Романовых от прежних властителей, собирателей русской земли. Интересно портреты царя Алексея Михайловича и царицы Марии.

Правда, изображаемые были люди знатные и именитые. Но да таковы представления эпохи о прекрасном человеке. Изображались цари и члены их семей. Но это уже большой шаг вперед. Ведь изображается реальный человек.

 

 

ХV111 век.

18 век в России – это не только время взлета общественного самосознания и философской мысли, но и время расцвета искусства.

Петровская эпоха интересна тем, что в это время пробудился особый интерес к личности человека, вера в его безграничные возможности. Именно этот пристальный интерес определил бурное и плодотворное развитие портретной живописи. Из русских живописцев начала 18 века, обратившихся к портретному жанру, следует назвать А.М.Матвеева, И.Н.Никитина. Одно из лучших произведений Матвеева этого жанра так называемый «Автопортрет с женой». Наиболее известные портреты Никитина – «Портрет Петра 1 в круге» и «Портрет напольного гетмана».

Крупнейший представитель стиля барокко в живописи в середине столетия И.Я.Вишняков – опытный мастер декоративной живописи и портретист. Одно из очаровательных работ художника – портрет Сарры Фермор. Творчество Вишнякова и современных ему мастеров говорит о том, что преодоление старых иконописных традиций отнюдь не завершилось в начале столетия. Примером может служить творчество А.П.Антропова.. В его произведениях традиции иконописи не менее сильны (Портрет атамана Ф.И.Краснощекова). Но среди произведений Антропова есть и более реалистические (Портрет А.М.Измайловой).

Наконец, третьим в ряду талантливых мастеров в ряду портрета первой половины века был И.П.Аргунов – крепостной графов Шереметьевых. Примечательны его автопортреты, портреты крестьян

Один из выдающихся мастеров второй половины столетия – Ф.С. Рокотов. Он был мастером камерного портрета. Это, как правило, погрудное изображение модели, где все внимание художника сосредоточено на лице портретируемого. Главное для Рокотова показать внутренне переживание человека, и особенно эмоциональную настроенность. Таковы портреты В.И. Майкова, А.П. Суморокова. Рокотов был превосходным мастером живописного портрета. Живописные образы художника преисполнены чувства внутреннего достоинства и духовной красоты. Портреты А.П. Струйской, В.Е. Новосильцевой.

В 90-ех годах 18 века в русской литературе получило развитие новое направление – сентиментализм. В некоторой степени портрет был затронут его веянием, и, пожалуй, больше, чем другие, лиричные портреты Боровиковского (Портрет сестер А.Г. и В.Г. Гагариных).(7)

Х1Х век.

Свободолюбивые идеалы современников Пушкина, революционеров-декабристов, Герцена и Лермонтова – вот почва, на котором выросло искусство 19 века. В это время значение имел стиль классицизм.(7)

В иерархии художественных жанров, установленной Академией Художеств, портрет стоял на последнем месте. Считалось, что портретист это художник, неизбежно связанный задачей воспроизведения конкретного человека, что мешало его возможности идеального.

Русская портретная живопись дореформенной эпохи изображала человека принадлежащего к высшему, дворянскому сословию русского общества. Портретная галерея, созданная русскими художниками дореформенной эпохи, отражает в себе процесс духовного роста человека из дворян, в ходе которого он привел к осознанию себя как частицы огромного народного в целом.

В искусстве О.А.Кипренского нашел свое воплощение идеал прекрасной человеческой личности как он определился в представлениях лучших русских людей из дворян.

Портретная живопись дореформенной поры достигла своей последней вершины в искусстве К.П.Брюлова. На смену гармоничному герою Кипренского пришел в портретах Брюлова надломленный и разочарованный человек, человек, потерявший сознание своего единства с обществом, утратившего цель своих стремлений. В искусстве Брюлова, еще не выходящем из круга светского общества, начала развиваться тенденция к возрождению народного портрета, по преимуществу женского. Задача воспроизведения человека внешне и внутренне прекрасного заменилась задачей воспроизведения блеска внешней красоты с некоторой долей искусственной романтизацией образа.(22)

Вторая половина 19 века в России - начало коренных, социально-экономических, политических и идеологических сдвигов. Предреволюционная обстановка обусловило небывалую демократизацию искусства, способствовала появлению в нем новых героев, прототипами которых были лучшие представители передовой разночинной интеллигенции

В этот период времени появляется портрет-картина. Уже не аристократов, благодушно мечтающих, томно музицирующих, эффектно гарцующих, изображенных на фоне пышных драпировок богатых интерьеров или идеального пейзажа, мы видим в портрете-картине, а писателя, художника, композитора за своей повседневной творческой работой. Большим идейным смыслом наполняется такой сравнительно редкий в русской живописи вид портретного творчества, как групповой портрет. Здесь, наряду с традиционными семейными портретами, появляются полотна, отражающие значительные общественные явления эпохи. Эти произведения, как правило, строятся на хорошо развитой сюжетной основе, выходя за пределы обычного группового портрета и приближаясь к сюжетной картине.

Одним из важнейших достижений русских живописцев второй половины XIX — начала XX века является разработка исторического портретного образа. Обращение к нему связано с думами художников о судьбе Родины. Они стремятся к созданию произведений, которые смогли бы звать, как говорил Мусоргский, «через прошлое к настоящему». Обычно такой портретный образ входил в историческую картину. Но нередко он представлял собой и самостоятельное полотно. Сюда же мы склонны отнести портреты реконструкции «недавних» выдающихся лиц. Органическая взаимосвязь портрета и сюжетной картины характерна и для композиций на современную тематику. Отражая важнейшие явления действительности, портрет нередко решал задачи, близкие проблемам, решавшимся в той или иной картине (например, портрет Стрепетовой и картина «В одиночном заключении» Репина). Иногда портретные образы прямо вводились в картину. С этим связано одно важное обстоятельство, свидетельствующее о новом существенном завоевании отечественного реализма. Создавая картину, художник уже не сочинял, как это зачастую бывало прежде, некий идеальный образ. Натурой для его героя обычно являлся конкретный современник, воплощавший в себе важнейшие черты характера этого героя. Многие этюды, созданные в процессе работы, могут быть рассмотрены как вполне законченные самостоятельные портреты.

Своеобразным «подведением итогов» и «построением» новых «систем» и новых «методов» в интересующем нас жанре было творчество И. Репина. Ведущей тенденцией творчества Репина было прославление духовной силы, красоты и величия русского человека… Каждый из портретных персонажей Репина — яркая, неповторимая индивидуальность и в то же время определенный социальный тип, олицетворяющий ту или иную общественную среду, его породившую. Огромный, неповторимый дар великого русского портретиста, способного правдиво передать истинную жизнь модели, обогащенную умным, страстным и предельно искренним отношением к ней художника, которому были доступны все средства создания портретного образа, рождал подчас нечто совершенно новое не только в русской, но и мировой живописи. К такого рода произведениям относится, в частности, портрет М. П. Мусоргского.

Утверждающее начало русского характера нашло своего могучего певца в лице В.Сурикова. Собственно портретных полотен у Сурикова сравнительно немного. Среди них — великолепный портрет дочери художника 1888 года, несколько портретов А. И. Емельяновой, автопортретов, очень смелый по композиции и крепкий по живописи портрет А. Д. Езерского. Живописец больше тяготел к портрету-типу, сильно обобщенному образу человека из народа, вобравшего в себя лучшие непреходящие свойства русского духа и русской плоти. Таковы его многочисленные этюды «мужиков» и «баб» (сделанные преимущественно для сюжетных картин) и особенно — женские портреты, имеющие собирательные названия: «Казачка», «Сибирская красавица» и т. п. Эти глубоко типизированные народные образы, каждый из которых написан с одного, вполне определенного человека, раскрывают перед нами одновременно и яркую неповторимую индивидуальность и сконцентрированный облик нации. Композиция суриковских портретов, как и у Репина, очень проста, спокойна, уравновешенна. Колорит сдержан и тонально собран. Особенности Сурикова-портретиста с большой наглядностью проявились в его «Казачке», изображающей Л. Т. Моторину.

Нисколько не умаляя величия вклада Репина и Сурикова в отечественную и мировую портретную живопись, мы должны сказать, что «узловой» фигурой явился В. Серов.

Ранние полотна Серова — плоть от плоти портретов репинских. Это особенно дает себя чувствовать в одном из первых шедевров молодого мастера — «Девочке с персиками» (портрете Веры Мамонтовой). Суть же счастливого открытия Серова — в яркой опоэтизированности образа. Изображая великих деятелей отечественной культуры, подлинно народных героев своего времени, Серов создал совершенно особый тип монументального портрета, который явился отправной точкой для ряда советских мастеров. Вершиной новаторских исканий Серова-монументалиста оказался портрет М. Н. Ермоловой. Монументальность портрета Ермоловой была очевидна уже современникам Серова, узревшим, что он писал «...не временную Ермолову — а вечную».

 

Серов не был одинок в новаторских устремлениях к монументальной выразительности портретного образа. Многие выдающиеся наши мастера конца XIX— начала XX века каждый своим путем шли к той же цели. Среди них — такой гигант, как М. Врубель.

Врубель не был портретистом в строгом смысле этого слова, хотя и имел безошибочно ул