Глава I . История возникновения традиций и служебных      ритуалов в правоохранительных органах.

Возникновение традиций МВД неразрывно связано с историей России, российского государства, права, с процессом становления и развития российской политической и правовой, а также правоохранительной системы.

Зарождение российских полицейских традиций связано, во-первых, с полицейскими традициями западноевропейских стран, особенно, Италии, Франции, Германии, и, во-вторых, что более существенно, с разложением первобытнообщинных отношений, становлением и укреплением государства. Полицейские и милицейские традиции России неотделимы от традиций коллективного общинного труда, от борьбы народов России за свое социальное освобождение, за независимость и укрепление национального единства.

Представляется, что именно указанные объективные социальные факторы являются отправными при исследовании российских полицейских и милицейских традиций, история которых, безусловно, впитала и впитывает в себя весь уклад общественной жизни, трагизм и противоречия российской политической истории, многонациональный дух народов, населяющих Россию в разные времена и эпохи.

В истории развития традиций правоохранительных органов России выделяют четыре этапа. Основными критериями классификации этих этапов следует принять конкретно-исторические общественно-экономические формации, типы способов производства, характер и формы производственных отношений, исторические типы и формы общественного сознания, социальной психологии и идеологии, характерных для России на протяжении ее истории. С учетом указанных критериев можно выделить следующие основные этапы:

1. Становление и формирование традиций в эпоху Древней Руси и средних веков - примерно конец I - начало XVIII века.

2. Полицейские традиции России периода абсолютизма – середина XVIII - начало XX века.

3. Советские милицейские традиции - 1917-1991 гг.

4. Современные традиции МВД России - 1991 г. - настоящее время[5].

Рассмотрение истории традиций МВД в представленных этапах идет в ногу с развитием самой системы МВД. Таким образом, мы рассматриваем традиции правоохранительных органов в целом, учитывая то, что одни из них возникали раньше, другие – позже, какие-то традиции видоизменялись, изживали себя и отходили в прошлое, какие-то – остались неизменными по сей день.

Всегда и во все времена любое государство пыталось контролировать соблюде­ние порядков, установленных в данном обществе. А преступники - они были все­гда. Например, у нас на Руси их в древности называли «ведомыми лихими людь­ми», в Средние века - разбойниками, в наше время именуют бандитами, террори­стами и так далее. Поэтому всегда нужна защита общества и государства от подоб­ных людей. Иными словами, всегда была, есть и будет потребность в так называе­мой полицейской деятельности. Не случайно термин «полиция» произошел от ла­тинского «politeja», что означает «управление государством».

Немного предыстории. Наивными выглядят заявления некоторых современных писателей, что воровство и прочие лихоимства на Руси появились после татарско­го нашествия. Еще в первых русских государственных образованиях VI-VIII ве­ков, а затем и в Киевском государстве борьба с преступностью, - а значит, она все-таки существовала, - возлагалась главным образом на княжескую дружину. Однако наряду с представителями княжеской власти работали, выражаясь со­временным языком, и органы местного самоуправления. Это были пригород­ные и волостные вече, выборные старосты, сотенные, десятские и прочие.

Уже в «Русской правде» есть упоминание о должностях судебной полиции - «вирниках» и «мечниках». Они исполняли судебные приговоры. Есть упоминание и о такой процессуальной форме, как «гонение следа», то есть розыск преступника по его следам. Но только в XV веке начинает складываться, а затем становится ве­дущим процессуальное действие под названием «розыск» или «сыск».

В XV - начале XVI веков возникают своего рода прообразы будущих розыс­кных органов. Ими стали так называемые «свощики» или «особые обыщики», иначе говоря «сыщики». Они присылались из Москвы «в случае умножения в какой-либо местности разбоев и татев».

К началу XVIII века полицейская деятельность постепенно сосредоточивается в руках правительственной власти. Тогда же впервые появляется заимствованный Петром I как и многое другое из Европы термин «полиция». В 1711 году Сенат издает указ «О беспрепятственном розыске, преследовании сыщиками воров, раз­бойников и их сообщников». Однако сыщики в то время почти не использовали негласные методы раскрытия преступлений. Они вели дознание путем опроса сви­детелей, использования слухов, вещественных доказательств.

Что же касается нашего города, то формирование столичной полиции в нём началось в 1715 году с момента учреждения в Санкт-Петербурге Полицейской канцелярии, которая комплектовалась за счёт офицеров, унтер-офицеров и сол­дат армейских частей, расквартированных в столице. Им были сохранены фор­менная одежда, звания и денежное содержание по штатам воинских подразде­лений. Полицейское управление Северной столицы состояло из Главной полицейской канцелярии и полицейской команды численностью 41 человек (5 офицеров b 36 нижних чинов).

Однако днём создания штатной полиции Санкт-Петербурга принято считать 27 мая 1718 года (пятнадцатый день рождения города!), когда был назначен певый генерал-полицмейстер. Им стал генерал-адьютант императора Антон Эмануиловнч Девиер^[6].

Возлагая на А.Э. Девиера исполнение полицейских функций, Пётр I дал ему собственноручно разработанную инструкцию, состоящую из 13 пунктов. 27 мая 1718 года государь послал Сенату указ: «Господа Сенат. Определили мы для лутших порядков в сём городе дело генерала-полицмейстера нашему генерал-адьютанту Девиеру и дали пункты как ему врученное дело управлять...». 4 июня 1718 года Сенат передал генерал-полицмейстеру все указы, вытекающие из государевых пунктов, которые обеспечивали оперативное управление городским хозяйством. Это были обязанности, связанные со строительством столицы и противопожарной безопас­ностью, с поддержанием чистоты и порядка на улицах города, организацией тор­говли, общественного порядка н безопасности граждан.

В дополнение к служебной документации Сенат постановил выделить в под­чинение генералу-полицмейстеру 10 офицеров, 20 унтер-офицеров и 160 «доб­рых» (крепких, хорошо обученных) солдат^[7]. Но с охраной подопечные Девиера справлялись плохо. Хотя по распоряжению Антона Эммануиловича полиция наблюдала за всеми прибывающими в столицу, порядком на улицах и т.п.

Царский указ предписывал жителям города нести дежурство. Уже в 1721 году у домов и на улицах выставлялось 1200 караульщиков, фактически ведавших всей охраной порядка в округе. Свое дежурство они несли в специально уста­новленных будках. Организацией караулов и составлением списков дежурств занимались выбранные из жителей сотские, пятидесятские, десятские. Карауль­ная повинность была тяжелой и малоэффективной. Ну действительно, как мог городской обыватель заменить собой государева «человека с ружьем»!

Это прекрасно понимал Антон Эммануилович Девиер, в том же 1721 году, обратившийся в Сенат с просьбой заменить караульную повинность денежным сбором с населения, чтобы на полученные от сбора суммы нанять постоянных караульщиков. Но Сенат отверг предложения полицмейстера.

В итоге получилось, что охраной порядка никто не занимался. В холодную или ненастную погоду караульщики просто оставляли будки и уходили спать в дома. А преступные шайки в городе чувствовали себя вольготно, орудуя в ос­новном на его окраинах. Мало того, и многие караульщики оказались втянуты­ми в уголовную среду, и, забегая вперед, скажем, что в 1728 году будки были уничтожены, так как сами сделались притонами грабителей.

Что же касается существовавших у входа в город застав, то для воров и лихих людей они никогда не были помехой. По свидетельству современников, если на вопрос: «Кто ты? Что несешь?» вор отвечал: «Водку!», он мог быть уверен, что его пропустят.

Конечно, генерал-полицмейстер об этом знал. Но ничего поделать или не мог, или не хотел. Ибо спрашивал с него государь совершенно за другие упущения. При­чем царский гнев Девиеру доводилось испытать на собственной шкуре.

В 1718 году Антон Эммануилович как начальник полиции сопровождал царя в одной из его инспекционных поездок по городу. Один из мостов, которыми Петр избороздил город для переправы многочисленных пушек, оказался испор­ченным, и экипаж царя остановился.

Царь, выйдя из экипажа, послал за материалами для исправления порчи и сам принялся за дело. Потом, окончив работу, ни слова не говоря, бросил свои инструменты, взял дубинку и нещадно отколотил своего начальника полиции. Окончив, он снова сел в экипаж и пригласил Девиера сесть с собой: «Садись, брат», - и спокойно возвратился к прерванному разговору.

Дело в том, что полиция в начале XVIII века отвечала и за благоустройство города, и за состояние городского хозяйства. Государственные объекты охраня­ли войска, дома вельмож и состоятельных людей - крепостные и слуги. А до безопасности остальных жителей полиции было мало дела. По воспоминаниям современников, «об одном она ничуть не заботилась: о том, чтобы следить за поддержанием порядка и безопасности в городах и деревнях».

При последовавших за Петром Великим правителях борьбе с уголовниками в России также не уделялось должного внимания. Даже в жестокие времена «слова и дела» Анны Иоанновны, когда любая нелояльность, любой намек на инакомыслие приводили, как правило, на плаху, на уголовную преступность власть смотрела сквозь пальцы. В итоге в 1735 году одна из вооруженных шаек, занимавшаяся гра­бежами в Петербурге и располагавшаяся за городом, смогла продержаться доволь­но долго. В апреле против нее выслали отряд пехоты, но разбойники дали войску самое настоящее сражение, разбили отряд и обратили солдат в бегство.

Шайка и далее продолжала заниматься грабежами и насилиями. В деревне Ушаково, убив управляющего Нарышкина, она заказала обедню и пожертвова­ла священнику три рубля на колокол для церкви. И только в 1739 году главаря шайки, назвавшегося князем Ликутьевым, поймали и

казнили. А что же власти? Первопричину преступности они видели в... пьянстве. Вот цитата из именного указа всесильного тогда временщика Бирона, датированно­го 1740 годом: «А оное воровство и пожары чинятся не от чего иного как от пьян­ства». И всю борьбу с преступностью светлейший герцог свел к тому, что назна­чено было время, когда торговать и запирать кабаки. Читаем дальше: «поутру с 9-го часу до пополудни 7-го часа».

Последняя четверть XVIII века характеризовалась нарастающими социаль­но-экономическими и политическими противоречиями, усилением эксплуата­ции крестьян и, наконец, восстанием под предводительством Емельяна Пугачё­ва. Всё это ускорило проведение губернской реформы 1775 года, в ходе которой коренным образом было реорганизовано местное управление, созданы сослов­ные суды, сельская регулярная полиция, заложена основа в создании новой си­стемы регулярной полиции в городах.

Продумывая концепцию реформирования полиции, Екатерина II рассматривает её как орган по поддержанию общественного порядка и безопасности («благочи­ния»), т.е. как орган городского управления. В Большом Наказе от 14 декабря 1766 года в дополнении к нему были чётко разграничены компетенции судебных и поли­цейских органов. На полицию возлагались предупреждение и выявление уже со­вершённых преступлений, проведение дознания по ним и передача преступников в суд. Из её ведения изымались общеадминистративные и финансовые вопросы.

8 апреля 1782 года Екатерина II подписывает «Устав благочиния, или Поли­цейский», один из самых замечательных памятников не только русского зако­нодательства, но и всей истории административного права XVIII века, положив­ший начало второму периоду в истории Санкт-Петербургской полиции.

В кратком сопроводительном указе Сенату императрица отмечает, что цель издания «Устава Благочиния» - «для поспешества доброму порядку, удобней­шего использования законов и для облегчения присутственных мест по недо­статку установлений до сего затрудняемых».

По этому документу полицейское управление столицы поручается Управе благочиния (Полицейской), состоящей из обер-полицмейстера (должность ге­нерал-полицмейстера упразднялась), полицмейстера, приставов гражданских и уголовных дел. Генерал и обер-полицмейстеры были составной частью придвор­ной элиты и имели право непосредственного доклада императрице. Так, гене­рал-полицмейстеру генерал-поручику Н.М.Чичерину был выделен земельный участок на углу Невского проспекта и набережной реки Мойки, где он построил собственный дом, до настоящего времени известный под названием «полицей­ский» (Невский проспект, 15), отсюда и мост, соединяющий правый и левый берега Мойки, получил название Полицейский.

Разделение столицы на пять полицейских частей: Адмиралтейской, Василь­евской, Петербургской, Литейной и Московской, произведённое в 1737 году, оставалось неизменным. Полицейская часть (от 200 до 700 дворов) возглавля­лась частным приставом, ему подчинялись квартальные надзиратели, кварталь­ные поручики и полицейская (градская) стража. Этими силами обеспечивались благочиние, добронравие и порядок.

Вступивший на престол в 1796 году Павел I высочайшим указом от 20 мая 1800 года внёс чёткость и единообразие в организацию полицейского управле­ния. Управа благочиния была ликвидирована, городская полиция подчинена военному губернатору. В губернские города назначались полицмейстеры с их помощниками, в уездные города полицейскими начальниками - городничие. Но­вовведения императора касались в основном общегородского руководства по­лицией. Её территориальные подразделения (части и кварталы) сохранились.

Сменивший на российском престоле Павла I его сын император Александр I сразу же заявил о преемственности своей политики с политикой Екатерины II «...всё бу­дет, как при бабушке». Упразднённая Павлом I Управа благочиния - восстановле­на. Повышается роль Сената в управлении государством, создаётся Государствен­ный Совет и Кабинет министров. Высочайшим указом Александра I от 8 сентября 1802 года учреждается, наряду с другими, Министерство внутренних дел. Первым был назначен видный государственный деятель России, личный друг императора граф (впоследствии князь) В.П.Кочубей.

Для ранних и современных буржуазных традиций характерна их про­тиворечивость, выражающаяся с одной стороны, в их направленности на охрану сущест­вующего строя, порядка и, с другой стороны - на охрану прав человека и гражданина. По Файксу, уже с начала XIX века усилилась традиция цен­трализации управления проявившаяся в стремлении к ликвидации укоренившегося разделения полиции на две части - на муниципальную и государствен­ную.

Важное место стала занимать традиция профессионализма, озна­чавшая устойчивую тенденцию к повышению уровня профессионального мастерства и качества подготовки кадров полиции.

Предложенная периодизация охватывает становление и развитие системы правоохранительных органов в общечеловеческом масштабе, зарождение их традиций и указывает на неразрывную связь развития этой системы с развитием социума, становлением государственности и зарождением права.

Необходимо, однако, учитывать и то, что каждое конкретное государство имеет свою историю, отражающую и возникновение и развитие правоохранительных органов и их традиций именно этого государства. Так возникновение и развитие собственно российской государственности, российского права и российских государственно-национальных традиций МВД охватывает практически всю историю России, начиная с конца I века по настоящее время и представляет собой становление, развитие, заимствование и их видоизменение соответственно динамике исторического развития общественных отношений и структур.

Рассмотрим появление и развитие некоторых традиций милиции, существующих в настоящее время.

Милицейская форма - общее название всех предметов обмундирования, снаряжения и знаков различия. Она дисциплинирует сотрудников, способствует созданию особого духа милицейского единства, выделяет сотрудников органов внутренних дел среди остального населения во время исполнения им своих служебных обязанностей. В качестве традиции, несущей элемент преемственности, можно рассматривать и форму сотрудников органов внутренних дел. Она на протяжении всей истории с петровских времен была синего (василькового) цвета.

В самые тяжелые годы наша страна заботилась о том, чтобы красиво одеть сотрудников своей милиции. Особый смысл был заключён в правильном и аккуратном ношении униформы – «символе единой корпоративной принадлежности и важнейшем атрибуте избранной профессии». Причем эстетика милицейской формы является, можно сказать, традицией[8].

Князья как самые искусные воины личным примером обучали и воспитывали своих ратников, что стало одной из важнейших традиций для командного состава последующих поколений. В последствие эта традиция преемственности опыта старшего продолжалась и совершенствовалась. В настоящее время она представлена институтом наставничества, т.е. целенаправленной деятельности руководителей и наиболее опытных сотрудников органов, подразделений, учреждений системы МВД России по подготовке сотрудников к самостоятельному выполнению служебных обязанностей[9].

Необходимо отметить, что религия, особенно после крещения Руси, освящала самопожертвование человека, примиряла его со смертью, давала надежду на получение небесного венца в случае гибели при выполнении служебного долга. Такие убеждения способствовали осознанию служащим веры - неотъемлемой составляющей милицейского духа. Был разработан ритуал принятия клятвы на верность царю. Каждый служащий человек приводился к крестному целованию - приносил присягу государю «верно служить» и «во всем послушным и покорным быть и делать по его велению». Впервые упоминание о принятии присяги служителя, выполнявшего полицейско-судебные функции, относят к XVI веку. Служащие канцелярии полиции при поступлении на должность принимали присягу, текст которой был стандартным и содержался в Уставной книге. Называлась эта своего рода первая присяга «Крестоцеловальной записью губных старост». На тот момент история присяги уже насчитывала 200 лет[10]. Всякий нарушивший эту клятву признавался теперь не только клятвопреступником, но и вероотступником, так как, целуя крест, брал в свидетели своей верности и преданности царю Бога. Религиозность длительное время выступала важнейшей стороной нравственного облика русского служителя закона и определяла духовное содержание традиций. Со временем текст Присяги изменялся, но суть оставалась той же – служение на благо государства и его народа. В торжественной обстановке, при развернутых знаменах ритуал принятия присяги начал проводиться со времен Петра I.

В послевоенные годы Великой Отечественной войны установилась благородная традиция - молодые сотрудники принимали присягу, давали клятву на верность Родине у памятников и в музеях боевой славы, в местах героических битв, в присутствии ветеранов органов внутренних дел, родных и близких, что создавало эффект принятия эстафеты выполнения долга служению Родины у старшего поколения.

Многие традиции и ритуалы возникли в эпоху Петра I, в период его реформ. «В службе честь» - вот основной завет Петра, вошедший в плоть и кровь каждого воина и положенный в основу многих воинских традиций и ритуалов.

Человеческая сущность такова, что признание в любом его виде, в том числе и в виде награды, имеет большое значение в жизни каждого служащего. При этом немаловажно – кто награждает, кого награждают, за что. Награда – это всегда признание заслуг человека, его полезной деятельности, благородных поступков. Это знак отваги и мужества, проявленных в интересах государства и власти. Поэтому важное место в оценке героизма, подвигов воинов на полях сражений в признании заслуг имела традиция награждений.

Так, впрочем, было всегда. На рубеже XI—XII вв. в Киевской Руси существовал обычай награждать за военные подвиги особым знаком отличия - золотой гривной, изготовленной в виде обруча для ношения на шее. Начиная с XV в. и вплоть до XVII в. на Руси за мужество и воинскую доблесть награждали «золотой деньгой». Это были русские или чужеземные золотые, позолоченные, серебряные монеты, выполнявшие роль наградных медалей. В XVI в. зародилась традиция награждать кафтаном — они причислялись к знакам особого отличия. Пожалование наградных кафтанов (простых, мастеровых, почетных, нарядных) происходило по представлению «руководства» и по непосредственному усмотрению государя[11]. Золотые награды высших достоинств носили в допетровской Руси на золотых нагрудных цепях, остальные пришивали на одежду: на левый рукав кафтана или на шапку.

В конце XVII — начале XVIII в. в России были учреждены первые медали - специально изготовленные почетные знаки отличия, не имевшие никакой связи с монетами. На их лицевой стороне помещался портрет царя с титулом, на оборотной — дата события, послужившего поводом для учреждения данной медали, и сведения о личности награжденного. В дальнейшем золотыми медалями при Петре I стали награждаться, как правило, только офицеры. Низшие чины получали серебряные медали. Что касается орденов, то в основном орденском законе -«Установлении об орденах», утвержденном Павлом I в апреле 1797 г., было указано: «...ордены устанавливаются в честь и награду истинных заслуг на поприще гражданских и военных доблестей, и подвигов, и в поощрении ревности ко благе и пользе Отечества»[12].

Наградные медали являлись следующим видом отличия. Вес и размер медалей определялись служебным положением награждаемых. Все ордена имели форму крестов, их точные размеры статутами орденов регламентированы не были. Выдача орденов входила в обязанности специального органа Капитула российских императорских и царских орденов. Правила ношения орденов много раз изменялись.

Вторая половина XIX в. вносит разительный по сравнению с предыдущим периодом позитив в систему комплектования, особенно поощрения чинов полиции. В Советское время, помимо торжественного вручения наград появилась традиция занесения отличившихся сотрудников на доску почета. В настоящее время все эти традиции имеют место в органах внутренних дел. Ритуалы вручения наград сотрудникам играли и играют важную роль в их воспитании.

С особой силой патриотическое воспитание проявилось в годы Великой Отечественной войны, которые стали новым этапом в развитии традиций массового героизма воинов. Такой любви к Родине, духовной стойкости, героизма и мужества, которые проявили воины армии и флота, защищая свою страну в годы Великой Отечественной войны, история еще не знала.

Святое чувство патриотизма, любви к Родине, проявившееся в годы войны, стало источником многих морально-боевых качеств советских людей. Среди них: верность долгу и присяге, мужество и стойкость, героизм и мастерство, инициатива и самопожертвование. Свой вклад в победу милиция внесла, участвуя в общем деле в различных формах. В районе непосредственных боевых действий Красной армии из работников милиции создавались специальные подразделения, части и даже соединения. Наиболее яркие примеры имели место в боях за Киев, Сталинград, Ленинград, Ригу, Москву, Тулу и другие города. Из работников НКВД Молдавии, Украины, Ростовской области и Краснодарского края РСФСР была сформирована бригада, преобразованная в ноябре 1941 года в дивизию. Ею командовал капитан милиции П.А. Орлов. Это была единственная милицейская дивизия, действовавшая на фронтах Великой Отечественной войны. В последующем она осуществляла преимущественно охрану тыла действовавшей армии. Фашистские солдаты свидетельствовали, что бойцы «полицай-дивизии» дерутся «как черти», «стреляют до последнего патрона и в плен не сдаются»[13].

В Российской милиции в настоящее время идет определенный поиск возможностей для оживления старых традиций нравственного характера, связанных с православной религией.

Успехи деятельности ОВД как школы боевой и духовно-нравственной подготовки служителей Отечества во многом зависят от ее способности следовать лучшим традициям прошлого, внимать мудрым заповедям и советам лучших ее представителей. Эти традиции, заповеди и советы могут быть результативны лишь в том случае, если будет использоваться весь арсенал форм, методов и средств духовно-нравственного воздействия на личность. В связи с этим, в последнее время всё чаще приглашаются на проведение милицейских ритуалов священнослужители, открываются часовни памяти сотрудников, погибших при исполнении служебных обязанностей.

Проходят годы, совершенствуются методы борьбы с преступностью, развиваетсяь тактика и стратегия, но неизменными на протяжении веков оставаются героизм и стойкость в службе русских стражей порядка. Милицейская история российского Отечества - это богатейшая сокровищница ярчайших примеров мужества, стойкости, мастерства и героизма служащих внутреннего порядка. Подвиги проявлялись в индивидуальных и коллективных формах в наиболее сложных и опасных боевых ситуациях при защите.

Анализируя вышесказанное, мы видим, что традиции и ритуалы органов внутренних дел появились не в настоящее время, а являются результатом развития и становления полицейских органов на протяжении всей истории развития государства Российского.Возникновение традиций неразрывно связано с историей российского государства, права, с процессом станов­ления и развития российской политической и правовой, а также правоох­ранительной системы.