Правила для толкования апокалипсиса

Как книга судеб Божиих о мире и Церкви, Апокалипсис всегда привлекал к себе внимание христиан, а особенно в то время, когда внешние гонения и внутренние соблазны с особенною силою начинали смущать верующих, угрожая со всех сторон разного рода опасностями. В такие периоды верующие естественно обращались к этой книге за утешением и ободрением и пытались разгадать по ней смысл и значение происходящих событий. Между тем образность и таинственность этой книги делает ее весьма трудной для понимания, а потому для неосторожных толкователей всегда есть риск увлечений за границы истины и повод к несбыточным надеждам и верованиям. Так, например, буквалистическое понимание образов этой книги давало повод и теперь еще продолжает давать к ложному учению о так называемом «хилиазме» – тысячелетнем царстве Христовом на земле. Ужасы гонений, переживавшиеся христианами в первом веке и толкуемые в свете Апокалипсиса, давали повод некоторым верить в наступление «последних времен» и скорого Второго Пришествия Христова, еще тогда же, в первом веке. За истекшие 19 веков явилось множество толкований Апокалипсиса самого разнообразного характера. Всех этих толкователей можно подразделить на четыре разряда. Одни из них относят все видения и символы Апокалипсиса к «последним временам» – кончине мира, явлению антихриста и Второму Пришествию Христову, другие – придают Апокалипсису чисто историческое значение, относя все видения к историческим событиям первого века – ко временам гонений, воздвигнутых на Церковь языческими императорами. Третьи стараются найти осуществление апокалипсических предсказаний в исторических событиях позднейшего времени. По мнению их, например, папа римский есть антихрист, и все апокалипсические бедствия возвещаются собственно для Римской Церкви и т. п. Четвертые, наконец, видят в Апокалипсисе только аллегорию, считая, что описываемые в нем видения имеют не столько пророческий, сколько нравственный смысл, аллегория же введена только для усиления впечатления с целью поразить воображение читателей. Более правильным надо признать то толкование, которое объединяет все эти направления, причем не следует упускать из вида, что, как ясно учили об этом древние толкователи и Отцы Церкви, содержание Апокалипсиса в итоге своем направлено к последним судьбам мира. Не может быть, однако, сомнений, что в течение всей минувшей христианской истории исполнилось уже немало предсказаний св. Тайновидца Иоанна о грядущих судьбах Церкви и мира, но нужна большая осторожность в применении апокалипсического содержания к историческим событиям, и нельзя слишком злоупотреблять этим. Правильному пониманию Апокалипсиса, конечно, больше всего мешает отход людей от веры и истинно христианской жизни, что всегда ведет к притуплению, а то и полной утрате духовного зрения, необходимого для правильного понимания и духовной оценки совершающихся в мире событий. Эта всецелая преданность современного человека греховным страстям, лишающая чистоты сердечной, а, следовательно, и духовного зрения (Мф. 5:8), служит причиной того, что некоторые современные толкователи Апокалипсиса хотят видеть в нем одну аллегорию и даже самое Второе Пришествие Христово учат понимать аллегорически. Исторические события и лица переживаемого нами ныне времени, которое, по всей справедливости, многие уже называют апокалипсическим, убеждают нас в том, что видеть в книге Апокалипсиса одну аллегорию – поистине значит быть духовно слепым, настолько все теперь происходящее в мире напоминает страшные образы и видения Апокалипсиса.

архиепископ Аверкий (Таушев) «Апокалипсис или откровение святого Иоанна Богослова». М., 2012

Покров – день поражения или торжество победы?

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы – один из самых любимых народом праздников на Руси. Казалось бы, этот праздник должен быть столь же почитаем и в других Церквях, однако мы с Вами не найдем его ни в одном церковном календаре другой Поместной Православной Церкви. Но удивительнее всего то, что события, ставшие причиной установления этого праздника, столь любимого русским народом, можно назвать довольно печальной страницей в нашей истории.

В современном Константинополе уже почти ничто не напоминает о событиях тысячелетней давности, связанных с праздником Покрова Пресвятой Богородицы, и лишь древние патерики хранят еще сказания о былом чуде. А было все вот как. Когда в 860 году русичи подошли на кораблях и осадили Константинополь, патриарх Фотий вынес ризу Святой Богородицы, смочил в море ее полу, и тут «... внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало так, что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой».

С точки зрения простой человеческой логики это событие стало днем торжества греков и нашего посрамления. Получается, что, вроде как, мы вскоре будем праздновать наше поражение от греков. Но действительно ли мы вспоминаем именно наше поражение, а не победу Креста Господня над языческой тьмой? Является ли для нас первичным национальное, а вторичным – религиозное? И поражение ли для нас это событие? Наши предки однозначно ответили на этот вопрос, установив почитание праздника Покрова Пресвятой Богородицы, праздника победы православных византийцев над язычниками-русами еще в то время, когда эта история не казалась еще столь уж далеким прошлым.

Сегодня Русская Православная Церковь, а вместе с ней и весь православный русский народ, отмечает чудо, которое некогда привело к военному поражению наших предков, но ныне воспринимается как праздник заступничества Божией Матери за всех призывающих Ее честное имя православных христиан, независимо от их рода-племени. Удивительное и редкостное явление для человеческого природы, забыв о собственной стране и ее истории, забыв стыд и срам поражения, искренне и бескорыстно радоваться чужой победе. Но чужой ли все-таки? Да, с национальной точки зрения – чужой, но с позиции верующего – нашей.

Русский народ тогда в далеком прошлом оказался намного смиреннее и одухотвореннее, чем можно было бы подумать о «темных» и нетолерантных временах. Наши предки поставили истинную веру превыше политических интересов, когда между преданием забвению военного поражения и восхвалением силы заступничества Божией Матери – безоговорочно выбрали второе.

Показательно, что мы не перенимали этот праздник от нашей Константинопольской матери-матери. Византийская Церковь никогда не праздновала это событие, в ее церковном календаре этот день не отмечен. Возможно, этот чудесный случай был не редкостью для греков, на протяжении многих десятилетий фактически единственной православной страной. В Русской Церкви это празднование было установлено осознанно, обособленно от всего остального православного мира.

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы был установлен великим князем Андреем Боголюбским, сыном Юрия Долгорукого, в 1164 году. Зачем? На этот вопрос лучше всего может ответить лишь сам великий князь, которые мы находим в «Слове об установлении праздника Покрова» пишет: «Се убо егда слышах, помышлях: како страшное и милосердное видение бысть без празднества. Восхотех, да не без праздника останется святой Покров Твой, Преблагая». В этот день Святая Церковь на протяжении многих веков вспоминает те события, но в песнопениях мы слышим уже не о поражении: «С чинми Ангел, Владычице, с честными и славными пророки, с верховными апостолы и со священномученики и со архиереи за ны грешныя Богу помолися, Твоего Покрова праздник в Российстей земли прославльшыя».

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы стал олицетворением победы над врагами по заступничеству Девы Марии даже тогда, когда, казалось бы, поражения уже не миновать. Поэтому и храмы Покрова Пресвятой Богородицы, построенные на Руси, часто возводились в честь военный победы. Два самых красивых храма, Покрова на Нерли и Покровский собор (в народе известный как храм Василия Блаженного), также были построены в память чудесно одержанной победы над врагами.

Праздник Покрова Пресвятой богородицы отмечается Русской Православной Церковью 14 октября (1 октября по старому стилю)

Пискунов И. В..

(историк, аспирант ИФ МГУ)

Святой воин из учебников

(15 октября/2 октября)

В лике святых Православная Церковь прославляет различных угодников Божиих. Среди них есть и монахи, и миряне, мученики, князья и императоры. Все они жили в разных странах в разные эпохи. Но, понимая это, всё же необычно видеть на иконе человека в военном мундире и с причёской XVIII века, человека, которого мы знаем по учебникам и фильмам, чьим именем названы улицы и корабли. Этот человек - знаменитый русский адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков.

Родился он 13 февраля 1745 года в селе недалеко от Ярославля. Учился в Морском кадетском корпусе, служил во флоте с 1769 года, командовал отдельными кораблями, затем - Черноморским флотом. Сражался с турками в войнах 1768 - 1774 и 1787 - 1791 гг., затем - с французами во время Средиземноморского похода 1798 - 1800 гг., освобождал от них греческие Ионические острова. После выхода в отставку десять лет прожил в деревне близ Санаксарского монастыря в Тамбовской губернии. Скончался 2 октября 1817 года.

И всё-таки - почему адмирал Фёдор Ушаков был прославлен Церковью как святой праведный (в 2001 г. - как местночтимый, в 2004 г. - общецерковно)? В чём явилась святость этого человека? Его талант флотоводца очевиден, но он не может быть причиной для церковного прославления. Ушаков не проиграл ни одного сражения, не потерял ни одного корабля и ни одного матроса пленным. Это, несомненно, явилось Божьим благословением, но канонизируют не за это. Такого чина святости, как «непобедимые адмиралы», в Церкви нет.

Дело не в том, что Ушаков одерживал победы, а в том, как он относился к своему делу. Это отношение было подлинно христианским, говоря библейским языком, он «ходил перед лицом Божиим» - во всех делах и поступках благоугождал Богу. Речь не только о профессиональной ответственности. Хотя Православная Церковь благословляет войну для защиты ближних, но, тем не менее, военная служба изобилует соблазнами. Неизбежность насилия может вызвать жестокосердие, командование - властолюбие, чины и отличия - тщеславие. К тому же, чисто мужское общество склонно к нецеломудренным увеселениям. Несмотря на это, Фёдор Ушаков сохранил личную праведность. При этом надо учитывать, что он всю жизнь оставался холостяком - а в таком положении труднее избегать страстей, чем будучи семьянином. Конечно, с адмиралом пребывал благой пример и молитвы его дяди-монаха, преподобного Феодора Санаксарского, но они не могли бы заменить его личный духовный подвиг. Как уже было сказано, последнее десятилетие своей жизни Фёдор Ушаков жил близ Санаксарского монастыря. Он вёл образ жизни, близкий монашескому - пребывал на долгих богослужениях, Великим постом жил в монастырской келье. «Препровождал остатки своих дней крайне воздержанно и окончил жизнь свою, как следует истинному христианину и верному сыну святой церкви» - писал об Ушакове его современник иеромонах Нафанаил. И эти годы, проведённые в молитвенном уединении, были уж точно не менее важны для духовного становления Ушакова, чем его военная карьера.

Память святого праведного Феодора Ушакова Церковь совершает в день кончины - 15 (2 ст.ст.) октября, в день прославления - 5 августа (23 июля) и в Соборе Ростовских святых - 5 июня (23 мая).

Игумнов Д. А.

(историк, аспирант ИФ МГУ, библиотекарь храма)