О том, как Дэнни попал в ловушку пылесоса, и о том, как друзья Дэнни

                          спасли его

 

Долорес Энграсиа Рамирес жила в собственном домике на дальнем

конце Тортилья-Флэт. Она помогала по хозяйству нескольким монтереевским

дамам и была одной из подлинных дочерей Золотого Запада. Она не была

хорошенькой, эта пайсана с худым лицом, но в ее движениях порой

сквозила томность, а в голосе звучала хрипотца, которая нравилась

некоторым мужчинам. Иногда в ее глазах, туманя их, загоралась дремотная

страсть, которую мужчины, подвластные велениям плоти, находили

привлекательной и манящей.

Она отличалась раздражительностью, и когда давала ей волю, никому

не показалась бы желанной, но сердце у нее было влюбчивое, и недаром в

Тортилья-Флэт ее прозвали "Конфеткой" Рамирес. Когда она находилась во

власти нежного чувства, на нее было просто приятно смотреть. Как она

облокачивалась о свою калитку! Каким воркующим становился eе голос! Как

колыхались ее бедра, то прижимаясь к самому забору, то плавно отступая,

то вновь к нему прижимаясь словно ленивые летние волны, накатывающиеся

на песок!

Кто еще мог так томно произнести простые слова: - Ay, amigo.

Alonde vas? [Здравствуй, дружок. Куда ты идешь? (исп.)]

Правда, чаще голос ее бывал визгливым, лицо - жестким и острым,

как лезвие топора, фигура - неуклюжей, а намерения - самыми

эгоистичными. Вторая, более мягкая сторона ее натуры просыпалась в ней

только раза два в неделю, и к тому же обычно по вечерам.

Когда Конфетка услышала, что Дэнни получил наследство, она

порадовалась за него. Теперь она мечтала о том, чтобы стать его

спутницей жизни, как, впрочем и все обитательницы Тортилья-Флэт. Вечер

за вечером она стояла у калитки, ожидая, чтобы он прошел мимо и угодил

в ее тенета. Но в течение долгого времени на ее приманку попадались

только бедные индейцы и пайсано, у которых не было собственных домов и

даже одежда порой оказывалась беглянкой из чьих-то более полных

гардеробов.

Конфетку это не устраивало. Дом ее был расположен выше по склону,

в той части квартала, куда Дэнни заглядывал редко. Сама же Конфетка не

могла отправиться искать его. Она была порядочной женщиной и строго

соблюдала правила приличия. Вот если бы Дэнни прошел мимо, и они

поболтали бы, как положено старым друзьям, и он зашел бы к ней выпить

стаканчик вина, и если бы затем природа оказалась слишком сильной, а

она сопротивлялась бы не слишком упорно, вот тогда приличия почти не

были бы нарушены. Но она и помыслить не могла о том, чтобы покинуть

свою паутину у калитки.

Месяцы шли, а ей по-прежнему приходилось довольствоваться только

теми поклонниками, у которых в карманах было пусто. Но в Тортилья-Флэт

не так уж много улиц. Рано или поздно Дэнни неизбежно должен был пройти

мимо калитки Долорес Энграсиа Рамирес; и так в конце концов и

случилось.

За все время их давнего знакомства Дэнни ни разу не проходил мимо

дома Конфетки при более благоприятных для нее обстоятельствах. Дело в

том, что не далее как в это утро Дэнни нашел ящик  медных гвоздей,

потерянный Центральной компанией поставок. Поскольку рядом не было

видно никого из служащих компании, он решил, что это бесхозное

имущество. Поэтому Дэнни извлек гвозди из ящика и переложил их в мешок.

Затем он позаимствовал тачку Пирата, а заодно и самого Пирата, чтобы

эту тачку толкать, и отвез свою находку на склад Западной компании

поставок, где продал гвозди за три доллара. Ящик он подарил Пирату.

- Ты можешь хранить в нем всякие вещи, - сказал он. И Пират

обрадовался.

И вот теперь Дэнни спускался с холма, направляясь по прямой линии

к заведению Торрелли, а в кармане у него покоились три доллара.

Голос Долорес был полон сладостной хрипотцы, словно жужжание

шмеля:

- Ay, amigo. Alonde vas?

Дэнни остановился. Планы его внезапно изменились.

- Как поживаешь, Конфетка?

- А не все ли равно? Моим друзьям это неинтересно, - кокетливо

сказала она. И бедра ее томно заколыхались.

- Как так? - спросил он.

- А разве мой друг Дэнни хоть разок навестил меня?

- Ну вот я здесь, - галантно заявил он.

Она чуть-чуть приоткрыла калитку.

- Может, ты зайдешь выпить в честь дружбы стаканчик вина?

Дэнни последовал за ней в дом.

- Что это ты делал в лесу? - проворковала она.

И тут Дэнни совершил роковую ошибку. Он тщеславно поведал о

заключенной им на вершине холма сделке и похвастал своими тремя

долларами.

- Правда, вина у меня только-только на две рюмочки, - сказала она.

Они расположились на кухне и выпили по стаканчику вина. Вскоре

Дэнни весьма рыцарственно и пылко покусился на добродетель Конфетки,

но, к своему удивлению, встретил отпор, совершенно неожиданный для

женщины ее телосложения и репутации. Это его очень рассердило, ибо в

нем пробудился безобразный зверь похоти. Только когда он собрался

уходить, все объяснилось.

Воркующий голос произнес:

- Может, ты зайдешь навестить меня вечерком, Дэнни?

Глаза Конфетки затуманились дремотным призывом.

- Соседи...- тактично вздохнула она.

Тут он все понял.

- Я приду вечером, - сказал он.

До вечера было еще далеко. Дэнни шел по улице, вновь направляясь

прямо к Торрелли. Зверь в нем чудесно преобразился. Из разъяренного

рычащего волка он стал большим, мохнатым сентиментальным медведем.

"Я куплю вина для этой милой Конфетки",- думал Дэнни.

И тут ему навстречу попался Пабло, а у Пабло было две палочки

жевательной резинки. Он протянул одну Дэнни и пошел рядом с ним.

- Куда ты идешь?

- Сейчас не время для дружбы, - досадливо сказав Дэнни.- Сперва я

собираюсь купить вина в подарок одной даме. Если хочешь, можешь пойти

со мной, но больше чем на один стаканчик не рассчитывай. Мне надоело

покупать вино для дам, чтобы его все до капли выпивали мои друзья.

Пабло согласился, что это действительно невыносимо. Самому же ему

нужно общество Дэнни, а не его вино.

Они зашли в заведение Торрелли и выпили по стаканчику вина, отлив

его из только что купленной бутыли. Дэнни заявил, что неприлично

угощать друга однимединственным стаканчиком вина. Как ни горячо

отказывался Пабло, они выпили по второму.

"Дамам, - думал Дэнни,- не следует пить много вина. Они от него

глупеют; а кроме того, вино усыпляет те чувства, которые делают даму

особенно приятной".

Они выпили еще несколько стаканчиков. Полгаллона - вполне

приличный подарок, решили они, тем более что Дэнни собирается

спуститься в город купить ей что-нибудь еще. Они отмерили полгаллона и

выпили все, что было выше черты. Затем Дэнни спрятал бутыль в канаве

среди бурьяна.

- Я буду рад, если ты пойдешь со мной покупать подарок,

Пабло,сказал он.

Пабло понимал, чем объясняется это предложение. Во- первых, Дэнни

не хотел расставаться с другом, а во-вторых, он опасался, что вино не

уцелеет, если оставить Пабло бродить, где ему вздумается. С большим

достоинством и подчеркнуто твердым шагом они спустились с холма в

Монтерей.

Мистер Саймон из "Фирмы Саймона: вклады, ювелирные изделия, ссуды"

любезно пригласил их в свою лавку. Название фирмы достаточно точно

указывало ассортимент товаров, которыми она торговала: на прилавке были

выставлены саксофоны, радиоприемники, ружья, ножи, удочки и старинные

монеты - каждая вещь подержанная, но тем не менее куда лучше новой, так

как ее части только- только приработались.

- Вам что-нибудь показать? - спросил мистер Саймон.

- Да, - сказал Дэнни.

Хозяин лавки начал перечислять свои товары, но вскоре остановился

на полуслове, заметив, что Дэнни не спускает глаз с большого

алюминиевого пылесоса. Пылесборник был синий в желтую клетку.

Электрический шнур - длинный, черный и глянцевитый. Мистер Саймон

нагнулся над пылесосом, потер его ладонью, отступил на шаг и бросил на

него восхищенный взгляд.

- Что-нибудь вроде пылесоса? - спросил он.

- Сколько?

- За этот четырнадцать долларов.

Собственно говоря, мистер Саймон не столько назначал серьезную

цену, сколько старался выяснить, какими капиталами располагает Дэнни. А

Дэнни был охвачен желанием приобрести пылесос ведь он был таким большим

и блестящим! Ни у одной хозяйки в Тортилья-Флэт не было пылесоса. В эту

минуту Дэнни забыл, что в ТортильяФлэт не было также и электричества.

Он положил на прилавок свои два доллара и терпеливо ждал, пока утихнет

буря: бешенство, негодование, печаль, вопли о нищете, о разорении, о

надувательстве. Ему указывали на качество лака, на цвет пылесборника,

на особую длину шнура, на то, что один металл стоит дороже! А когда все

кончилось, Дэнни вышел из лавки, унося под мышкой пылесос.

Нередко в часы дневного досуга Конфетка доставала пылесос и

прислоняла его к стулу. А когда приходили соседки, она начинала возить

его по полу, чтобы показать, как легко он движется. И она тихонько

жужжала, подражая мотору.

- Мой друг - человек богатый, - говорила она. - Вот погодите,

скоро мне в дом протянут провода, полные электричества, а тогда - жж,

жж, жж! - и в комнате чисто.

Соседки пытались опорочить подарок, заявляя: "Нет, щетка и совок,

если только уметь ими пользоваться, куда надежнее!"

Но их завистливая хула не могла повредить пылесосу.

Обладание им подняло Конфетку на самую вершину общественной

лестницы Тортилья-Флэт. Те, кто не знал ее имени, говорили просто -

"ну, эта, с подметальной машиной". Нередко, когда мимо дома Конфетки

проходили ее враги, можно было видеть, как она возит пылесосом по полу,

жужжа во весь голос. По правде говоря, она каждый день, кончив

подметать пол, обрабатывала его пылесосом, руководствуясь следующей

теорией: с электричеством он чистил бы лучше, но ведь нельзя же иметь

все сразу.

Ей завидовала вся округа. Она держалась теперь с большим

достоинством и надменной любезностью и высоко задирала нос, как и

надлежит владелице подметальной машины. В любом  разговоре она не

забывала упомянуть о пылесосе: "Рамон проходил по улице сегодня, когда

я пылесосила", "Луиза Митер порезала руку сегодня днем, часа через три

после того, как я кончила пылесосить".

Но, и упиваясь своим величием, она не забывала о Дэнни. В его

присутствии голос ее становился хриплым от избытка чувств. Она

покачивалась, как сосна на ветру. И все свои вечера он проводил в доме

Конфетки.

Сперва его друзья не обращали внимания на эти отлучки, ибо каждый

человек имеет право на увлечения. Но недели шли, и, наблюдая, как Дэнни

от семейной жизни становится все более бледным и апатичным, его друзья

пришли к выводу, что бурная благодарность Конфетки вредна для его

здоровья. Они ревновали его к Конфетке, потому что, по их мнению, все

это затянулось.

И Пилон, и Пабло, и Хесус Мария, каждый по очереди, принимались в

отсутствие Дэнни ухаживать за дамой его сердца, но Конфетка, хотя и

была польщена, продолжала хранить верность тому, кто поднял ее на такую

завидную высоту. Она была бы не прочь припасти их дружбу на будущее,

так как знала, что счастье капризно, но сейчас она наотрез отказывала

друзьям Дэнни в том, на что пока имел право только Дэнни.

И вот его друзья в отчаянии составили заговор, чтобы погубить ее.

Быть может, Дэнни в глубине души уже начал уставать от нежной

привязанности Конфетки и от необходимости платить ей взаимностью.

Однако, если это и было так, он не признавался в этом даже самому себе.

Как-то днем, часа в три, Пилон, Пабло и Хесус Мария, за которыми в

отдалении плелся Большой Джо, торжествуя, возвращались домой после

крайне напряженного утра. Для выполнения их плана потребовалась вся

стальная логика Пилона, вся артистическая изобретательность Пабло, вся

доброта и человечность Хесуса Марии Коркорана. Большой же Джо не внес в

это дело никакой лепты.

И вот теперь, словно четыре охотника после травли, они

возвращались тем более довольные, что добыча далась им нелегко. А в

Монтерее совсем сбитый с толку бедняга итальянец постепенно приходил к

заключению, что его надули.

Пилон тащил бутыль вина, тщательно обернутую плющом. Они радостно

прошествовали в дом Дэнни, и Пилон поставил бутыль на стол.

Дэнни, очнувшись от крепкого сна, мягко улыбнулся, встал с постели

и расставил на столе банки из-под варенья. Затем он разлил вино. Его

четыре друга устало опустились на стулья, утомленные трудным днем. Они

молча и неторопливо потягивали вино, ибо настал тот предвечерний час,

когда в жизни Тортилья-Флэт наступает затишье. Почти все ее обитатели

отрываются в это время от своих занятий, чтобы обдумать происшествия

минувшего дня и прикинуть, что сулит им вечер

   И в этот час всегда есть много тем для разговора. - Корнелия Руис

завела себе сегодня нового дружка, - заметил Пилон. - Он совсем лысый.

Его зовут Килпатрик. Корнелия говорит, что ее прежний друг на той

неделе три дня глаз домой не казал. А она этого не любит.

- Корнелия слишком непостоянна, - сказал Дэнни и со спокойным

удовлетворением подумал о своем собственном прочном благополучии,

зиждущемся на несокрушимом фундаменте пылесоса.

- Отец Корнелии был еще хуже, - подхватил Пабло.- Он никогда не

говорил правды. Один раз он взял у меня взаймы доллар. Я сказал об этом

Корнелии, а она хоть бы что.

- Одна кровь. "Скажи мне, какой породы твоя собака, и я скажу

тебе, на что она годна",- назидательно произнес Пилон.

 Дэнни снова наполнил банки, и бутыль опустела. Они грустно

поглядели на нее.

Хесус Мария, это воплощение человечности, негромко сказал:

- Я встретил Сузи Франсиско, Пилон. Она говорит что все в порядке.

Она уже три раза каталась с Чарли Гусманом на его мотоцикле. Первые два

раза, когда он. давала ему твое приворотное зелье, ему становилось

нехорошо. Она думала, что оно не поможет. Но теперь Сузи говорит, чтобы

ты приходил за сладкими булочками, когда захочешь.

- А из чего оно, это снадобье? - спросил Пабло.

Пилон ответил сдержанно:

- Всего сказать я не могу. А нехорошо Чарли Гусману было,

наверное, от коры ядовитого дуба.

Галлон вина иссяк слишком быстро. Все шестеро испытывали жажду,

мучительную, как любовное томление,

Пилон мигнул друзьям, они мигнули в ответ. Заговорщики были готовы

приступить к действиям. Пилон откашлялся.

- Что ты такого натворил, Дэнни? Почему над тобой смеется весь

город?

Дэнни обеспокоился:

- Это ты о чем?

Пилон усмехнулся.

- Поговаривают, будто ты купил для одной дамы подметальную машину

и что эта машина не будет работать, пока в дом не протянут провода. А

эти провода стоят очень дорого. Вот некоторые и смеются над таким

подарком.

Дэнни заволновался.

- Этой даме нравится подметальная машина, - сказал он,

оправдываясь.

- Ну конечно, - согласился Пабло. - Она ведь многим говорила, что

ты обещал протянуть в ее дом провода, чтобы машина могла работать.

Дэнни совсем встревожился.

- Она это говорила?

- Да, так мне сказали.

- Ничего я ей не обещал! - воскликнул Дэнни.

- Если бы мне самому не было смешно, я бы очень рассердился,

слушая, как смеются над моим другом,- заметил Пилон.

- А что ты будешь делать, когда она попросит тебя протянуть к ней

провода? - спросил Хесус Мария.

- Скажу ей "нет",-ответил Дэнни.

Пилон рассмеялся.

- Хотел бы я посмотреть, как ты это сделаешь. Не так-то просто

сказать этой даме "нет".

Дэнни почувствовал, что друзья не одобряют его поведения.

- Что же мне делать? - спросил он растерянно.

Пилон подошел к решению этого вопроса с обычным педантизмом.

- Если у этой дамы не будет подметальной машины, ей не нужны будут

провода, - сказал он после нескольких минут глубокого размышления.

Остальные согласно закивали.

- Поэтому, - продолжал Пилон, - надо забрать у нее подметальную

машину.

- Она мне ее ни за что не отдаст, - возразил Дэнни

- Ну так мы тебе поможем, - объявил Пилон. - Я заберу машину, а

взамен ты сможешь подарить этой даме галлон вина. Она даже не узнает,

куда делась подметальная машина.

- Соседи увидят, как ты будешь ее уносить.

- Ну нет, - ответил Пилон. - Ты оставайся дома, Дэнни, а я заберу

машину.

Дэнни вздохнул с облегчением, потому что его добрые друзья пришли

к нему на помощь.

Пилон был осведомлен обо всем, что происходило в Тортилья-Флэт.

Его память регистрировала все, что видели его глаза или слышали его

уши. Он знал, что каждый день в половине пятого Конфетка отправляется

за покупками. Именно на эту ее привычку он и рассчитывал, составляя

свой план.

- Будет лучше, если ты останешься в стороне, - сказал он Дэнни.

Во дворе Пилон взял заранее приготовленный рогожный мешок. Вытащив

нож, он срезал с розового куста пышную ветку и засунул ее в мешок. Как

он и рассчитывал, Конфетки дома не было.

"А машина эта, собственно говоря, принадлежит Дэнни",- сказал он

себе.

Потребовалась всего одна минута, чтобы войти в дом, положить

пылесос в мешок и искусно замаскировать отверстие мешка веткой розы.

Выходя со двора. Пилон столкнулся с Конфеткой. Он вежливо снял

шляпу.

- Я заходил на минутку, думал поболтать с тобой, - сказал он.

- Так, может, ты посидишь, Пилон?

- Нет. У меня дело в Монтерее. Уже поздно.

- Куда ты несешь этот розовый куст?

- Один человек в Монтерее хочет его купить. Очень хороший куст.

Посмотри, какой он пышный.

- Ну так заходи в другой раз, Пилон.

Неторопливо шагая по улице, Пилон не услышал гневного вопля.

"Может, она не сразу его хватится",- подумал он.

Половина задачи была решена, оставалась вторая половина. "Что

будет делать Дэнни с этой машиной? - спросил себя Пилон. - Если он

оставит ее у себя. Конфетка узнает, что это он ее взял. Может,

выбросить? Нет, это ценная вещь. Значит, надо от нее избавиться и при

этом извлечь пользу от ее ценности".

Теперь задача была решена окончательно, и Пилон начал спускаться с

холма по улице, ведущей к заведению Торрелли.

Пылесос был большой и сверкающий. Когда Пилон вновь начал

подниматься по холму, он в каждой руке нес по бутыли с вином.

Когда он вошел в дом Дэнни, друзья встретили его молчанием. Он

поставил одну бутыль на стол, а другую на пол.

- Я принес тебе подарок для твоей дамы, - сказал он Дэнни. - А вот

немного винца и для нас.

Они весело придвинули к столу свои стулья, потому что в их глотках

бушевал пожар. Когда первая бутыль была почти опорожнена. Пилон поднес

свою банку к свече и посмотрел сквозь вино на ее огонек.

- То, что случается, не имеет значения, - произнес он. - Но из

всего, что случается, можно извлечь урок. А из этого можно вывести, что

подарок, особенно предназначенный для дамы, не должен быть таким, чтобы

после него приходилось делать еще один подарок. И еще из этого можно

вывести, что грешно делать слишком дорогие подарки, ибо они разжигают

алчность.

Первая бутыль опустела. Друзья посмотрели на Дэнни, желая узнать,

что он теперь сделает. До сих пор он молчал, но теперь понял, что

друзья ждут его решения.

- Это была бойкая дама, - сказал он. - И с очень добрым сердцем.

Но, черт побери, - сказал он, - до чего мне все это надоело! - И он

откупорил вторую бутыль.

Пират, сидевший в углу среди своих собак, улыбнулся про себя и

восхищенно прошептал:

- Черт побери! До чего мне все это надоело!

Эти слова показались Пирату прекрасными.

Они не выпили и половины второго галлона и успели пропеть всего

две песни, когда в комнату вошел молодой Джонни Помпом.

- Я был у Торрелли,- сказал Джонни. - Он совсем взбесился. Он

вопит как зарезанный. Он стучит кулаками по столу.

Друзья посмотрели на него без особого интереса.

- Если с Торрелли случилась какая-нибудь неприятность, то и

поделом ему.

- Сколько раз он отказывал своим постоянным клиентам в стаканчике

вина!

- А что случилось с Торрелли? - спросил Пабло.

Джонни Помпом, поблагодарив, взял протянутую ему банку с вином.

- Торрелли говорит, что он купил у Пилона подметальную машину, а

когда он прицепил ее к своему проводу, она не стала работать. Тогда он

заглянул в ее нутро и оказалось, что в ней нет мотора. Он говорит, что

убьет Пилона.

Пилон был возмущен.

- Я не знал, что у этой машины чего-то не хватает, - сказал он. -

Но я ведь сказал - "поделом Торрелли, какая бы неприятность с ним ни

случилась". Такая машина стоит не меньше четырех галлонов вина, а этот

сквалыга Торрелли поскупился дать больше двух.

Дэнни все еще испытывал к Пилону горячую благодарность. Он

отхлебнул вино и почмокал губами.

- Эта бурда, которой торгует Торрелли, с каждым днем становится

все хуже, - сказал он. - Она и всегда была свиным пойлом, но теперь уже

до того дошло, что даже Чарли Марш не станет ее пить.

Тут все почувствовали, что отчасти свели счеты с Торрелли.

- Пожалуй, - сказал Дэнни,- если Торрелли не образумится, мы будем

покупать вино у кого-нибудь другого.

 

ГЛАВА Х

 

  О том, как друзья утешали капрала, а взамен получили урок родительской

                            этики

 

Хесус Мария Коркоран был всегда исполнен человеколюбия. Страдания

он стремился облегчать, печаль он старался смягчить, радость он

разделял. Никто никогда не видел Хесуса Марию суровым или удрученным

своими заботами. Сердце его было в распоряжении любого человека,

которому оно могло понадобиться. Его силы и его ум всегда были к

услугам тех, у кого их было меньше, чем у Хесуса Марии.

Это он четыре миля нес Хосе де ла Нариса, когда Хосс сломал ногу.

Когда миссис Палочико потеряла свою любимую козу и могла остаться без

молока и сыра, это Хесус Мария искал козу, нашел ее у Большого Джо

Португальца, остановил занесенный нож убийцы и заставил Большого Джо

вернуть ее хозяйке. И это Хесус Мария как-то вытащил Чарли Марша из

канавы, где тот лежал в собственных нечистотах, - подвиг, для свершения

которого требовалось не только доброе сердце, но и крепкий желудок.

Но Хесус Мария умел не только творить добро, он был также одарен

способностью оказываться под рукой, когда требовалось творить это

добро.

И о нем шла такая слава, что Пилон однажды заметил:

- Если бы наш Хесус Мария стал священником, у Монтерея появился бы

в календаре собственный святой, уж вы мне поверьте.

Из какого-то бездонного кармана своей души Хесус Мария неустанно

черпал доброту, но от этого ее не становилось меньше.

Хесус Мария имел обыкновение ходить каждый день к почте,

во-первых, потому, что там он встречал очень много знакомых, а

во-вторых, потому, что на этом ветреном углу он мог любоваться ножками

множества девушек. Не следует полагать, что в этом его увлечении было

хоть что-нибудь пошлое или низменное. Ведь не бросаем же мы подобного

упрека тем, кто посещает музеи или концерты. Хесусу Марии просто

нравилось смотреть на женские ножки.

Однажды, когда он уже два часа напрасно простоял, прислонившись к

стене почты, он увидел грустное зрелище.

Полицейский вел по тротуару юношу лет шестнадцати-семнадцати, а

юношанес крохотного младенца, завернутого в лоскут серого одеяла.

Полицейский говорил:

- Ну и что ж, что я тебя не понимаю. Сидеть в канаве весь день не

положено. Мы о тебе все узнаем.

А юноша отвечал по-испански с каким-то необычным акцентом:

- Но, сеньор, я ничего плохого не сделал. Почему вы меня

арестовали?

Тут полицейский заметил Хесуса Марию.

- Эй, пайсано! - окликнул он его. - Что бормочет этот парень?

Хесус Мария отошел от стенки и обратился к юноше:

- Чем я могу вам служить?

Юноша обрадованно разразился потоком слов:

- Я приехал сюда искать работы. Мне в Мексике говорили, что здесь

есть работа, а ее вовсе нет. Я сидел и отдыхал, а этот человек подошел

и забрал меня.

Хесус Мария кивнул и повернулся к полицейскому.

- Этот малыш совершил какое-нибудь преступление?

- Нет, но он часа три просидел на краю канавы на улице Альварадо.

- Это мой друг, - сказал Хесус Мария. - Я позабочусь о нем.

- Ладно, только пусть он больше не сидит по канавам.

Хесус Мария и его новый друг стали подниматься на холм.

- Я отведу вас в дом, где я живу. Там вам дадут поесть. А что это

за младенец?

- Это мой сын, - ответил юноша. - Я капрал, а он мой сын. Он

сейчас болен, но когда он вырастет, он будет генералом.

- А чем он болен, сеньор капрал?

- Не знаю. Он просто болен, и все. - С этими словами юноша

приоткрыл личико младенца, который и в самом деле выглядел очень

больным.

Хесус Мария проникся к нему еще большим сочувствием:

- Дом, в котором я живу, принадлежит моему другу Дэнни, и он очень

хороший человек, сеньор капрал. Он всегда рад помочь тому, кто попал в

беду. Послушайте, мы пойдем туда, и Дэнни приютит вас. У моей доброй

знакомой миссис Палочико есть коза. Мы попросим у нее молока для

маленького.

На лице капрала впервые появилась улыбка.

- Хорошо иметь друзей, - сказал он. - В Торреоне у меня много

друзей, которые огласились бы стать нищими, лишь бы помочь мне. - Он не

утерпел, чтобы не похвастаться. - У меня есть богатые друзья, но они,

конечно, не знают о моей беде.

Хесус Мария распахнул калитку, и они вошли во двор.

Дании, Пабло и Большой Джо сидели в большой комнате, ожидая

ежедневного чуда ниспослания ужина. Хесус Мария втолкнул юношу в

комнату.

- Вот молодой солдат. Он капрал, - объяснил он. У него с собой

младенец, и младенец этот очень болен. Его друзья вскочили на ноги.

Капрал откинул край серого одеяла с лица младенца.

- Он и правда болен, - сказал Дэнни.- Надо бы послать за доктором.

Но солдат покачал головой: - Не нужно докторов. Я не люблю докторов.

Маленький не плачет и почти ничего не ест. Может, когда он отдохнет, он

поправится. Тут в дом вошел Пилон и внимательно оглядел ребенка.

- Этот младенец болен, - сказал он.

Пилон немедленно принялся отдавать распоряжения. Хесуса Марию он

послал к миссис Палочико занять козьего молока; Большому Джо и Пабло

было приказано раздобыть ящик из-под яблок и устлать его сухой травой,

а на нее положить овчинную куртку. Дэнни предложил свою кровать, но она

была отвергнута. Капрал стоял в большой комнате и улыбался, глядя на

этих добрых людей. В конце концов младенец был уложен в ящик, но глазки

его оставались тусклыми, и он не стал пить молока.

Пришел Пират с сумкой, полной макрели. Друзья изжарили рыбу и

поужинали. Но малыш не стал есть даже макрель. То и дело один из друзей

вскакивал и бежал посмотреть на него. Поужинав, все уселись возле печки

и приготовились провести вечер в спокойной беседе.

Капрал продолжал молчать и ничего не сообщал о себе. Друзей это

немного обидело, но они знали, что он им все расскажет в свое время.

Пилон, для которого всякое знание было словно скрытое в земле золото,

попробовал пробить пару шурфов в сдержанности капрала.

- Не так-то часто случается увидеть молодого солдата с младенцем,

- деликатно намекнул он.

Капрал гордо улыбнулся.

Пабло добавил:

- Этот младенец, наверное, был найден в саду любви. А такие

младенцы - самые лучшие, потому что в этом саду не может быть ничего

плохого.

- Мы тоже были солдатами, - сообщил Дэнни.- Когда мы умрем, нас

повезут на кладбище на пушечном лафете и над нашей могилой дадут залп

из винтовок.

Они умолкли, ожидая, поймет ли капрал, зачем все это было сказано.

Капрал с уважением посмотрел на них.

- Вы были добры ко мне, - сказал он. - Вы были добры и заботливы,

как были бы добры и заботливы мои друзья в Торреоне. Это мой сын и сын

моей жены.

- А где твоя жена? - спросил Пабло.

Улыбка исчезла с лица капрала.

-Она в Мексике, - сказал он, но тут же снова оживился. - Я говорил

с одним человеком, и он сказал мне очень интересную вещь. Он сказал,

что мы можем вырастить из младенцев кого захотим. Он сказал: "Повторяй

младенцу почаще, кем ты хочешь, чтобы он стал, и когда он вырастет, так

и будет". И вот я все время повторяю моему сыну: "Ты будешь генералом".

Как вы думаете, станет он генералом?

Друзья вежливо кивнули.

- Может быть, - сказал Пилон. - Правда, я про такое средство не

слыхал.

- Я повторяю двадцать раз в день: "Мануэль, ты станешь генералом.

У тебя будут большие эполеты и шарф. У тебя будет золотая сабля. Ты

будешь ездить на красивом коне. Какая у тебя будет хорошая жизнь,

Мануэль!" Этот человек сказал, что он наверняка станет генералом, если

я буду так говорить.

Дэнни встал и подошел к ящику из-под яблок.

- Ты будешь генералом, - сказал он младенцу. - Когда ты вырастешь,

ты будешь великим генералом.

Остальные столпились вокруг и смотрели, не возымело ли уже это

заклинание какоголибо действия.

Пират прошептал:

- Ты будешь генералом, - и стал раздумывать, не подействует ли

такой метод на собаку.

- Маленький очень болен, - сказал Дэнни.- Надо следить, чтобы ему

было тепло.

Они снова уселись.

- Твоя жена в Мексике...- подсказал Пилон.

Капрал нахмурился и немного подумал; потом он ослепительно

улыбнулся:

- Я расскажу вам. Таких вещей чужим людям не рассказывают, но вы

мои друзья. Я был солдатом в Чиуауа, и я очень старался: всегда чистил

свою одежду и хорошо смазывал винтовку, так что меня произвели в

капралы. И тогда я женился на красивой девушке. Не знаю, может быть,

она пошла за меня только из-за моих нашивок. Но она была очень красивая

и совсем молодая. Глаза у нее были большие, зубы ровные и белые, а

волосы длинные и блестящие. И скоро у нас родился вот этот сын.

- Это хорошо, - сказал Дэнни.- Я хотел бы быть на твоем месте. Что

может быть лучше младенца?

- Да, - сказал капрал. - Я очень обрадовался. А потом мы пошли

крестить его, и я надел шарф, хотя в уставе об этом ничего не

говорится. А когда мы вышли из церкви, мою жену увидел капитан с

эполетами и серебряной саблей. И скоро моя жена ушла от меня. Тогда я

пошел к капитану и сказал: "Отдайте мне мою жену", а он сказал: "Видно,

тебе жизнь не дорога, что ты осмеливаешься так разговаривать со своим

начальником". - Капрал протянул вперед ладони и пожал плечами в

бессильной покорности судьбе.

- Подлый вор! - крикнул Хесус Мария.

- Ты собрал своих друзей. Ты убил этого капитана, - с надеждой

подсказал Пабло.

Капрал смутился.

- Нет. Ничего нельзя было сделать. В тот же вечер кто-то выстрелил

в меня через окно. А на другой день пушка выстрелила по ошибке, и

снаряд пролетел так близко, что ветер сбил меня с ног. Поэтому я ушел

оттуда и взял маленького с собой.

Лица друзей исказились от гнева, в глазах их горела ярость. Пират

в своем углу злобно заворчал, а его собаки принялись рычать.

- Почему нас там не было! - вскричал Пилон. - Мы заставили бы

этого капитана пожалеть, что он родился. Один священник причинил зло

моему деду, и дед привязал его голым в загоне и пустил туда бычка.

Многое можно придумать!

- Я был всего только капралом, - сказал юноша. - Мне пришлось

бежать. - На его глаза навернулись слезы стыда. - Капралу негде искать

защиты, если его невзлюбил капитан, поэтому я убежал с маленьким

Мануэлем. Во Фриско я повстречал этого мудрого человека, и он сказал

мне, что я смогу сделать из Мануэля кого хочу. Я каждый день говорю ему

двадцать раз. "Ты будешь генералом. У тебя будут эполеты и золотая

сабля".

Перед такой трагедией приключения Корнелии Руис казались скучными

и пустыми. Разумеется, в подобном случае настоящим друзьям не

полагалось бы сидеть сложа руки. Но все это произошло так далеко, что

ничего нельзя было предпринять. Они с восхищением смотрели на капрала:

такой молодой, а столько уже пережил!

- Хотел бы я, - мрачно произнес Дэнни, - чтобы мы сейчас оказались

в Торреоне. Пилон придумал бы для нас какой-нибудь план. Жаль, что мы

не можем поехать туда.

Большой Джо Португалец не задремал ни разу за весь вечер - даже

его потряс рассказ капрала. Теперь он подошел к ящику и заглянул в

него.

- Ты будешь генералом, - начал он и вдруг воскликнул: -

Поглядите-ка, что это с ним?

Его друзья столпились вокруг ящика. Маленькое тельце сводила

судорога. Ножки дернулись и согнулись. Ручонки беспомощно хватали

воздух, а потом ребенок весь скорчился и забился.

- Доктора! - крикнул Дэнни.- Надо позвать доктора.

Но и он сам, и все остальные знали, что доктор не поможет.

Приближающаяся смерть облечена в плащ, который каждый узнает сразу. И

пока они смотрели, маленькое тельце застыло  и перестало бороться за

жизнь. Ротик раскрылся, и ребенок умер. Дэнни сострадательно прикрыл

ящик лоскутом одеяла. Капрал стоял, выпрямившись во весь рост, и глядел

прямо перед собой - он был словно оглушен и не мог ни говорить, ни

думать.

Хесус Мария положил руку ему на плечо и подвел его к столу.

- Ты еще такой молодой, - сказал он. - У тебя будет еще много

детей.

Капрал застонал.

- Он умер. Он никогда не станет генералом с шарфом и саблей.

У друзей в глазах стояли слезы, собаки в своем углу жалобно

скулили. Пират уткнул свою большую голову в мех Сеньора Алека Томпсона.

Пилон заговорил мягко, словно благословляя;

- Теперь ты сам должен будешь убить капитана. Мы чтим столь

благородный план мести; но он не удался, и ты должен будешь отомстить

сам, а мы поможем тебе, если это будет в наших силах.

Капрал поглядел на него безжизненным взглядом.

- Отомстить? - спросил он. - Убить капитана? О чем ты говоришь?

- Но ведь твой план было нетрудно разгадать, - сказал Пилон. -

Твой сын вырастет и станет генералом, а потом найдет капитана и убьет

его медленной смертью. Это был хороший план. Долгое ожидание, а потом -

удар. Мы, твои друзья, чтим тебя за такой план.

Капрал с недоумением смотрел на Пилона.

- О чем ты говоришь? - спросил он. - Что я могу сделать этому

капитану? Ведь он капитан.

Все были удивлены.

Пилон воскликнул:

- Так зачем же ты хотел сделать из младенца генерала? Что это был

за план?

Тут капрал немного смутился.

- Отец должен заботиться о своем сыне. Я хотел, чтобы Мануэлю

жилось лучше, чем мне.

- Только и всего? - воскликнул Дэнни.

- Ну, - сказал капрал, - моя жена была очень красива и вовсе не

распутница. Она была хорошей женщиной, но капитан отобрал ее у меня. У

него были маленькие эполеты и узенький шарф, а сабля у него была всего

только серебряного цвета. Вот подумайте, - капрал развел руками, - если

этот капитан с маленькими эполетами и узеньким шарфом мог забрать у

меня жену, то чего только не сможет забрать генерал с широким шарфом и

золотой саблей!

Наступило долгое молчание. Дэнни, Пилон, Пабло, Хесус Мария, Пират

и Большой Джо Португалец старались понять такую точку зрения. А когда

поняли, то подождали, чтобы первым заговорил Дэнни.

- Как жаль, - сказал наконец Дэнни,- что не многие родите