Позиция «за» (Алексей Глотов, 3 курс)

К одним из возможных случаев привлечения к субсидиарной ответственности выгодоприобретателей, которые не могут быть признаны КДЛ, могут являться, в частности, дарение детям[31] (как в приведенном кейсе) и наследование[32]. Такую возможность или ее отсутствие для каждого из случая подлежит установить ВС РФ в ближайшее время.

o Обоснованность возможности привлечения «одаренных» детей к субсидиарной ответственности может выражаться в следующем.

По смыслу ст.61.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а также п.2 ПП ВС РФ №63 от 2010 г. в рамках банкротного дела оспариванию подлежат сделки совершенные самим должником или иными лицами за его счет.

Поэтому представляется невозможным применение ч.2 ст.61.2 ФЗ к случаям, когда сделка в отношении выбывшего имущества должника в соб-ть КДЛ совершается им от своего имени. Но такое оспаривание представляется ни к чему и не приведет, т.к. по его результатам имущество все-равно не поступит в конкурсную массу должника.

Говорить о правопреемстве обязательства как в случае с наследованием (об этом чуть ниже) в данном случае скорее нельзя вообще.

Учитывая определенную степень дееспособности н/л, очевидную заинтересованность детей по отношению к их родителям, а также фактического наличия в их соб-ти имущества, на которое бы имели право притязать кредиторы должника, если бы не неправомерные действия КДЛ-родителя(ей) по выводу этого имущества и последующее его отчуждение своим же детям, возможна постановка вопроса об ответственности последних наряду со своими родителями.

Однако, в таком случае субсидиарная ответственность таких детей не должна пониматься как тяготеющая к деликтной (или просто деликтной), а как дополнительная (ст.399ГК).

Остается открытым вопрос о том, что законом не предусматривается возможность привлечения к субсидиарной ответственности в подобных случаях.

В прочем в данном деле уполномоченный орган и не настаивает на привлечении детей к ответственности наряду с родителями, а лишь указывает на очевидное, что кажется несправедливым, и требует, чтобы те выплатили компенсацию в размере стоимости подаренного им родителями имущества. Хотя уточнение органом, что «..по меньшей мере, в размере..», может наталкивать на мысль о желании им все же вести речь об ответственности.

o Обоснованием возможности привлечения наследников к субсидиарной ответственности видится следующее.

Наступление субсидиарной ответственности порождает обязательство, по которому одно лицо вправе требовать определенные предоставления со стороны другого лица.

В состав наследства в т.ч. входят и имущественные обязанности (ст.1112 ГК РФ). Обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя в состав наследства, не включаются.

Деликтные обязательства наследодателя, если они возникли не из причинения вреда жизни или здоровью человека, также переходят по наследству.

На сколько тесно связано обязательство, возникшее на основании привлечения наследователя к субсидиарной ответственности как КДЛ с ним самим предстоит выяснить ВС. Пока же возможно допустить, что такой тесной связи с личностью наследодателя у данного обязательства нет.

При возможности правопреемства данного обязательства, конечно, вряд ли может идти речь о привлечении наследников именно к ответственности, а скорее только об исполнении ими обязанности, перешедшей по наследству. В таком случае речь о субсидиарной ответственности если и может вестись, то если только о дополнительной (ст.399 ГК), а не о тяготеющей к деликтной (или просто деликтной).

Если не принимать во внимание возможную тесную связь с личностью данного обязательства с наследодателем, то иных препятствий не видится:

- наследники отвечают по долгам наследодателя в пределах наследственной массы (ст.1175 ГК).

- субсидиарная ответственность в банкротстве призвана противодействовать злоупотреблениям корпоративной формой, когда ЮЛ используются для недобросовестных целей, например, уклонение от уплаты налогов или от исполнения гражданско-правовых обязанностей. Как и при непосредственном обогащении КДЛ, так и при принятии им управленческих решений прослеживается извлечение КДЛ определенной выгоды того или иного рода в ущерб кредиторам. Переход этой «выгоды» по наследству без возможности удовлетворить свои требования кредиторам за счет него, по сути, обогащал бы наследников за счет этих кредиторов.

Таким образом в принципе полагаю возможным, что с учетом специфики института банкротства, а также идеи субсидиарной ответственности в нем, она может иметь различную правовую природу в зависимости от обстоятельств дела, а конкретнее от причастности к последствиям для должника лица к ней привлекаемого. К тому же в условиях столь бурно и разнообразно развивающихся отношений, усложнения гражданского оборота требуется определенная гибкость реакции права на те или иные колебания, а когда эта гибкость отвечает элементарным представлениям о справедливости и не нарушает принципа определенности в праве, то нет оснований ее не допускать.