У невежественного человека сегодня те же свойства, что и всегда. У просветленного те же свойства, что и всегда.

И это единственные два состояния человека: или сонный, упускаю­щий представляющуюся возможность; или пробужденный, на­слаждающийся этим и празднующий.

Так что, не думайте, что в прошедшие времена, в золотом веке, люди отличались от вас. Они не отличались, хоть ваши священники и продолжают твердить это. Вот почему вы называете то время "зо­лотым веком". Никогда не было золотого века: никогда не будет золотого века. Были золотые люди, но никогда не было золотого века.

Перед Буддой благоговели. Это показывает, что другие крепко спали, потому что только те, кто спит, уважают Будду. Если бы каждый был Буддой, кого бы это волновало. Будду помнят двадцать пять столетий. Это показывает, какой редкостью было состояние Буд­ды в те дни. Иначе кого бы оно волновало? Если бы Будда был в каждой деревне, в каждом городе, во все времена, в каждом зако­улке, кто бы тогда стал помнить Гаутаму Сиддхартху? Его бы уже забыли сейчас. Но он был таким редким цветком, что прошли ве­ка, и не появилось ни одного Будды. Вот почему мы продолжаем нести с глубоким благоговением имя, уважение, благодарность, которую чувствуем.

Человек всегда был тем же. Величайшие тексты мира всегда говорили о худших человеческих свойствах; им приходилось. Я читал... Есть китайская книга, которую считают самой старой, древней­шей — ей почти десять тысяч лет. Книга очень мала, сохранилось только несколько страниц. И эти несколько страниц написаны на человеческой коже. Но учение то же: не завидуй, не воруй, не гне­вайся. Десять тысяч лет прошло, — учение осталось тем же, пото­му что человек остался тем же.

В Вавилоне нашли камень с надписью. Почти пятьдесят лет ушло на ее расшифровку. Но если прочесть, не скажешь, что ей семь ты­сяч лет. Она выглядит, как передовица в газете.

Она гласит: "В доброе старое время все было прекрасно; теперь все пришло в упадок. И новое поколение совершенно безнравствен­но". Семь тысяч лет — и новое поколение безнравственно. "Никто не уважает старших. Больше не уважают отца; больше не уважают мать. Семья разрушена. Сами основы общества пошатнулись..." Можно ли подумать, что это написано семь тысяч лет назад? По­хоже на передовицу из "Пуна Геральд".

Человек тот же. Никакой эволюции. Человек может пройти перерожде­ние, но нет никакой эволюции. Либо вы спите, либо пробудились — вот единственное преображение. Но эволюции нет.

Спящий человек всегда тот же. И те, которые пробудились, всегда те же.

Так что, не осуждайте себя. Не говорите, что век в глубоком кризисе - всегда так было. И не говорите, что в прошлом было все прекрас­но. Это извечное человеческое представление: вот раньше... этого раньше не было.

И не думайте, что в будущем все будет хорошо. Так тоже думали всег­да.

Все, что возможно, — здесь и сейчас! И скачок полностью индивидуа­лен. Общество остается тем же. Скачок полностью индивидуален. Если хотите совершить его, пробудитесь.

Прыгайте, не ждите, пока придет золотой век. Никогда не будет золо­того века. Конечно, было несколько золотых людей; они и сейчас есть.

ВОПРОС: Многие люди теперь молчат. Это вы посоветовали им? Зачем? Помо­жет ли это?

ОТВЕТ: Я не советовал, но они поняли. Я не советовал ничего в частности, кро­ме понимания. Но если вы поняли, вы полюбите молчание.

Я не говорю: "Молчите", потому что это стало бы подавлением. Если вы понимаете меня, если вы глядите в мою сторону, вы увидите перед собой молчание. И в вас возникнет глубокое желание за­молчать. Потому что в глубоком молчании все прекрасное и по­длинное становится доступным.

Но вы постоянно болтаете; не прерывается внутренняя речь. Или вы говорите с другими или с собой. Вы говорите целый день, даже ночью во сне вы говорите. Эта непрерывная речь становится барьером, через который не видно; это похоже на густой туман, который плотно окружает вас. Ваш ум разрушен из-за этой не­прерывной речи.

Я ничего не советую. Потому что тогда это станет учением. Тогда вы принуждены будете молчать, так как я это говорю. Принужденное молчание выглядит уродливо. Принужденное молчание не дает вам вкуса настоящего молчания.

Нет. Просто поймите. Постарайтесь понять меня, почувствовать меня. И тогда вам понравится молчание. И только тогда, когда вам по­нравится молчание, это станет прекрасно.

Когда молчание поднимается из вашего сердца, с глубоким понима­нием, постепенно вы умолкнете. На самом деле, вы не умолкаете, а постепенно вы отбрасываете разговор, внутреннюю речь и внешнее занятие. Тогда молчание — не что-то особенное; вы про­сто понимаете, что все разговоры — глупость. Зачем говорить? Для чего? Сказать нечего, а вы продолжаете говорить.

В китайском языке есть идеограмма, которая имеет сразу два значе­ния. Китайский, действительно, очень отличается от всех других языков, потому что в нем нет алфавита, а только картинки. А каждая картинка означает много всего.

Идеограмма "пи" имеет два смысла. Один: "объясняет", одно значение - "объяснять". Другое значение — "напрасно". Объяснять — это объ­яснять напрасно. Разве это не прекрасно? Нечего объяснять. Не­чего сказать. В самом деле. Только посмотрите! О чем вы говори­те целый день? Девяносто девять процентов сказанного легко можно не говорить. Я не говорю о ста, потому что знаю кое-что - несколько повседневных фраз приходится сказать. Но как в теле­грамме. Не надо ходить все вокруг да около. Часто достаточно только "да" и "нет". Часто даже этого не нужно: просто кивнуть го­ловой. А часто и этого не нужно, потому что другому не интерес­но, что ты думаешь; он просто опорожняет себя. Понаблюдайте: даже слушать не надо.

Если вы станете осознанными, внешняя речь, внутренняя речь посте­пенно исчезают. Не то чтобы вы практиковали молчание. Просто внешняя и внутренняя речь становятся совершенно абсурдны, бессмысленны. Вы отбрасываете речь. И наступает молчание. Когда слова исчезают, возникает молчание. Его не достигают прямо, это побочный продукт понимания.

Да, многие понимают. Я надеюсь, вы тоже поймете, я хочу, чтобы вы поняли. Но со мной всегда помните, что я ничего не советую, по­тому что вам и так советуют слишком много. И советы становят­ся уродливы. Я не даю вам учение, я не даю вам внешний образ жизни. Я даю вам только внутренний свет. В этом внутреннем свете вы найдете свое учение.

Я хочу, чтобы вы поняли определенные вещи. Поймите намек и не ждите прямых рекомендаций, потому что тогда вы промахнетесь. Я ничего не собираюсь вам давать прямо, потому что прямое учение нужно только ограниченным. Я надеюсь найти в вас боль­ше ума, больше ответственности. Станьте более ответственными.

Вы видите разницу? Если я говорю: "Умолкните!" — вам остается сле­довать этому, это будет принужденно, как если насильно рас­крыть бутон цветка. Он не открылся сам.

Цветы раскрываются сами. Пусть ваше молчание станет цветком, ко­торый раскрывается сам, сообразно себе.

ВОПРОС: Я чувствую потребность в усилии, чтобы остаться в настоящем. И это усилие не дает расслабиться до конца. Пусть-будет-как-есть (let go) часто возвращает прошлое или будущее. Не объясните ли вы, как быть пробужденным без напряжения?

ОТВЕТ: Мысль о том, чтобы быть в настоящем, не дает вам расслабиться. На самом деле, если вы расслабитесь, вы будете в настоящем. Пона­чалу, когда вы расслабляетесь, прошлое устремляется на вас. Все, что вы подавляли, все, чему вы не позволяли подняться к созна­нию, все, чего вы избегали, — устремляется на вас. Когда вы рас­слаблены, двери открыты. Все это всегда хотело появиться перед вашим сознанием, но вы не позволяли. Теперь, когда вы не удер­живаете, оно устремляется на вас. Но это не будет продолжаться долго.

Придет много подавляемых мыслей о будущем. Вначале будет хаос. Надо расслабиться и наблюдать хаос. Вовсе не надо тревожиться — это естественно. Это подобно, много дней не проветриваемой комнате. Ее открывают, и начинает выходить дурной запах. Но если продолжать держать ее открытой, будет течь свежий воздух, и дурной запах совсем уйдет.

Ваше подсознание накопило весьма дурной запах. Подобно запертому дому, который стал свалкой. Все дурное — или то, что считают дурным ваши священники и воспитатели — вы продолжаете вы­кидывать на эту свалку. Вы сидите на вулкане. Когда вы расслаб­ляетесь, все всплывает вверх, становится поверхностью. Дозволь­те это. Так должно быть. И не тревожьтесь.

Итак, не пытайтесь быть в настоящем. Лучше расслабьтесь; пусть бу­дут и прошлое и будущее, они уйдут сами. Не тревожьтесь, про­сто наблюдайте; так или иначе вы снова начнете подавлять. Ни­чего не делайте. Просто наблюдайте. Словно птицы летят по небу, а вы глядите, лежа на траве. Птицы летят по небу, облака ползут медленно, лениво. Мысли тоже, как облака, желанья — как птицы. Будьте наблюдателем.

Проблемы возникают оттого, что вы становитесь действующим. Гово­рите: "Этой мысли не должно быть". Кто вы такой, чтобы гово­рить: "Этого облака не должно быть". Кто вы такой? Почему вы пытаетесь изменить?

Облака идут по внешнему небу, а мысли — по внутреннему небу. Ну и пусть. Расслабьтесь. Дремлите. Пусть будут. Хотите посмотреть - смотрите. Не хотите смотреть — дремлите. Но ничего не делайте. Скоро небо очистится. Если вы ничего не делаете, многое начнет происходить. И первое: все подавленное, а теперь освобожденное, улетит от вас. Скоро придет день, когда небо станет совершенно чистым. Тогда все будет в настоящем.

Так что не начинайте с неверного конца. Не пытайтесь быть в настоя­щем; лучше будьте в хорошо-как-есть. Не думайте о том, что дол­жно быть и чего не должно быть в хорошо-как-есть. Пусть-будет-как-есть может быть только безусловным. Вы просто рас­слабляетесь; теперь что бы ни было, пусть будет. А если ничего не будет, тоже хорошо.

Хорошо-как-есть это хорошо-как-есть. Нет ни одной мысли о том, что должно быть. Если наваливается прошлое — пусть наваливает­ся, если нахлынет будущее — пусть нахлынет. Не надо даже беспо­коиться о том, чтобы быть в настоящем, потому что это не позво­ляет быть  хорошо-как-есть. Просто расслабьтесь.

Но расслабление становится почти невозможным, потому что у вас много усилий: этого не должно быть, эта мысль дурная, эта мысль хорошая; это от черта, это от Бога. Вы постоянно выбирае­те, что-то делаете, боретесь и наводите порядок. Вы не можете быть в хорошо-как-есть.

Отбросьте всю мораль. Отбросьте все оценки. Нет ничего хорошего. Нет ничего плохого. Что бы ни было, это есть. Расслабьтесь. Вдруг, однажды, настоящее возникнет в глубоком слиянии. Тогда не будет никаких облаков, никаких мыслей, никаких желаний. А быть в настоящем — значит войти в дверь существования.

ВОПРОС: Я чувствую себя подлинным. Но через час чувствую, что все же не был подлинным. А еще через час новая подлинность снова кажется ложной. Когда я смеюсь над этой глупой ситуацией, я чувствую, что это уже подлинно на самом деле. Но, рано или поздно, я на­чинаю сомневаться в этом. Не абсурдна ли сама концепция по­длинности?

ОТВЕТ: Нет, концепция подлинности не абсурдна. Но это не концепция. И про­блема не из-за подлинности. Она возникает из-за сравнения.

В этот момент вы чувствуете себя подлинным. Вы вспоминаете об этом через час; возникает сравнение. Через час подлинность уже не подлинность, это память. Память кажется слабой, память уже туманная, смутная. И вы сравниваете эту память с настоящим моментом. Конечно, она покажется не подлинной, а настоящий момент подлинным. И снова, через час, этот настоящий момент уже не настоящий момент. Снова вы сравниваете. Проблема — из-за сравнения.

Каждое мгновенье уникально и несравнимо; его нельзя сравнить. За­будьте о нем! Подлинное или не подлинное — оно ушло. Забудьте о нем. Вовсе не нужно нести его с собой и сравнивать.

Утро было прекрасно, но день — это не утро. Вы несете с собой утро, а потом возникает подозрение, было ли оно таким прекрасным или нет. Потому что теперь день, и реальность утра исчезла. Теперь это только память, легкое воспоминание о том, что было. Было ли оно на самом деле? Как теперь решить? Его больше нет. И вы сравниваете утро с днем. День реален. Но вечером день уходит, и вы уже сравниваете день с вечером. Теперь взошли прекрасные звезды. И вы думаете: "Было ли то реальностью, или я только все себе вообразил?"

Настоящее всегда реально; прошлое всегда память. Не сравнивайте настоящее с прошедшим, иначе прошедшее покажется не по­длинным. Дело не в подлинности, а дело в сравнении. А ум упор­но стремится сравнивать; он сравнивает каждый шаг и так про­должает упускать славу. Совершенная слава упускается, потому что ум продолжает сравнивать.

Вы видите розовый куст и розу на нем; ум тут же начинает сравнивать: вы видели розы больше, а эта так себе. Но эта роза — это эта роза, ей нет никакого дела до других роз. Есть, может быть, розы боль­ше, есть, может быть, розы красивее, но у этой розы своя красота и реальность, своя подлинность, здесь и сейчас. Отчего же вы упускаете это, внося сравнение?

Взгляните на эту розу. То, что может дать эта роза, не может дать ни одна другая. Смотрите. Наслаждайтесь. Танцуйте с ней. Пойте рядом с ней. Откройте ей свое сердце. Пусть она распространит свой аромат на все ваше существо. Пусть она плывет к вашему сердцу, и пусть ваше сердце плывет к ней. Зачем привносить сравнение?

Если вы не поняли абсурдность сравнения, вы упустите все. На следу­ющий день будет другая роза — ее вы тоже упустите. Особенно глупо, что вы упускаете и вчерашнюю и сегодняшнюю розу. Ког­да вы смотрите на розу, вы вспоминаете о вчерашнем. А стоя ря­дом со вчерашней розой, вы думаете о других. Вы ни разу ни на что не смотрели.