Глава 2. Последняя строчка списка

Наставницы пансиона и подруги Амалии вышли её проводить. Они по очереди обнимали и горячо шептали пожелания. И сама госпожа Элисон тоже притиснула к себе и поцеловала в лоб.

– В добрый путь, дитя моё, – сказала тепло и наклонилась к уху, чтобы напомнить: – не забывай наш с тобой разговор. Будь осторожна.

Конечно, Амалия не забудет. Накануне приезда Его Высочества настоятельница пригласила воспитанницу в свой кабинет и долго беседовала с ней. Она рассказывала, что ожидает Амалию в столице. Как отличается жизнь там, в высших кругах, от тихой размеренной жизни провинциального пансиона. Предостерегала, как не наделать ошибок. Учила вести себя строго и с достоинством, особенно с мужчинами. И особенно с такими, как Его Высочество Маркель.

Она битый час рассказывала, что подобные ему легкомысленно относятся к женщинам. Они опасны. Просто дьяволы в человеческом облике. Но госпожа Элисон могла бы особо и не стараться. Амалия и без того испытывала по отношению к молодым мужчинам жуткую робость. А урок от наставницы лишь усилил страхи. Выходя из кабинета госпожи Элисон, Амалия поклялась себе, что даже не взглянет на Его Высочество. Но она нарушила данную себе клятву. Не прошло и нескольких минут с момента их встречи с Маркелем, как любопытство перебороло робость. Она всё-таки подняла на него глаза. И чуть не умерла от задушившего её смущения. Зачем только сделала это? Разговаривал Его Высочество гневно – действительно, как дьявол, а вот внешне на дьявола совсем не был похож. Он показался Амалии очень-очень высоким и крепким. И у него были пронзительные насмешливые серые глаза. А больше она ничего не успела заметить. Она почувствовала, что он видит её насквозь. Может прочитать все её мечущиеся в смятении мысли. И ужасно струсила.

Как хорошо, что в дороге Амалия будет не один на один с Его Высочеством. Как это чудесно совпало, что смотрительнице библиотеки госпоже Бернадет понадобилось в столицу за новыми учебниками, и Маркель не стал возражать, чтобы она отправилась туда в его карете.

Амалия и Бернадет первыми заняли места – пристроились на скамейку рядом друг с другом. Следом внутрь зашёл Его Высочество и сел напротив. Карета, сопровождаемая конной охраной, тронулась. Наставницы и подруги махали вслед, и у Амалии сжималось сердце. Уютный родной пансион, стены которого не покидала с того самого дня, как погибли родители, постепенно скрывался из вида. Мелькнула трусливая мысль – как было бы хорошо остаться здесь навсегда, в этом тёплом знакомом мирке, где все любили её. Но Амалия прогнала эту предательскую мысль вместе со слезами, наворачивающимися на глаза. На самом деле она давно уже планировала уехать в столицу, и приглашение Его Величества на праздник было замечательной возможностью осуществить задуманное.

Госпожа Элисон готовила Амалию к тому, что рано или поздно ей нужно будет начать самостоятельную жизнь. Его Величество проявил большое великодушие, обеспечив возможность пройти обучение в пансионе и ни в чём не нуждаться всё детство и юность. Но нельзя пользоваться этим великодушием вечно. Так можно впасть королю в немилость. Амалия повзрослела и в состоянии сама о себе позаботиться. Она обучена аптекарскому делу. Попробует, пока идёт праздник, найти себе работу – устроиться помощницей аптекаря. Ей надо как-то закрепиться в столице. Почему именно там? Потому что только в столице она найдёт ответы на вопросы, которые мучают её уже много лет.

У Амалии есть секрет. Она не такая как все. Она не знает почему. Откуда у неё эти способности и что с ними делать? Родители умерли слишком рано, чтобы рассказать ей об этом. Но в столице остались люди, которые ещё помнят отца и мать. У них Амалия и будет искать ответы.

Здание пансиона осталось позади. Карета катилась по лесной дороге. Мимо окон проплывали величественные пейзажи Шерстонской дубравы, охваченной осенней позолотой и багрянцем. Амалия знала здесь почти каждую тропу. Но всё равно не отворачивала головы от окна, будто увиденное представляло для неё что-то необыкновенно интересное. Она боялась случайно встретиться взглядом с Его Высочеством Маркелем. Ей казалось, что он смотрит на неё, и одна эта мысль заставляла краснеть от смущения.

Про младшего сына короля ходили ужасные слухи. Амалия не знала, можно ли им верить. Поговаривали, что он совершенно испорченный и циничный мужчина, не в пример старшему брату Себастину. Замечен в связях с девицами недостойного поведения и занимается запрещёнными магическими науками. У такого ужасного мужчины должны были бы быть холодные, словно вход в ледяную пещеру, глаза. Но они не показались ей такими. Амалия поймала себя на мысли, что хотела бы ещё раз взглянуть – проверить. И эта запретная мысль сделала румянец на щеках ещё более плотным.

Не поднимая глаз, Амалия нащупала в своём дамском саквояже книгу, которую брала в дорогу, и уткнулась в неё. Чтение – всегда было для неё спасением. Погрузиться в другой мир и отрешиться от всего.

* * *

Госпожа Жильберт поджидала королевского церемониймейстера Бонифаса в закрытой беседке в дальней части парка. Они условились встретиться там в полдень. Господин Бонифас обещал принести список гостей, приглашённых на осенний праздник. Проще говоря, список тех юных дев, из которых Его Высочество Себастин будет выбирать себе невесту.

Церемониймейстер явился без опоздания. Впрочем, госпожа Жильберт и не сомневалась, что он сделает всё, как она просила. Зря, что ли, она строила глазки этому маленькому лысому толстячку и даже позволила немного вольностей. Ей нужен был свой человек среди организаторов праздника, который будет в курсе всех новостей и сплетен. Госпожа Жильберт возлагала большие надежды на старшую дочь. У той были все шансы стать избранницей принца. Но ситуацию надо было держать под контролем.

– Тут то, что вы хотели, – Бонифас протянул лист бумаги, испещрённый записями, и приложился к руке.

Мало удовольствия от прикосновения его сальных губ. Но ничего, госпожа Жильберт потерпит. Она не стала брезгливо отдёргивать руку.

– Спасибо, господин Бонифас, – пропела сладко.

– Всегда к вашим услугам.

Она дождалась, когда церемониймейстер оставит её руку в покое, и быстренько пробежала список. Сначала показалось, что никаких сюрпризов – 30 фамилий, которые госпожа Жильберт иожидала увидеть. Две-три из них опасные конкурентки, но её Сюзон знает их слабые места и хватка у девочки стальная – в мать пошла. В отличие от младшенькой глупышки Шарлоты – папиной дочки.

Однако рано госпожа Жильберт успокоилась. Когда дошла до последней строчки списка – холодок неприятного предчувствия пробежал по спине. Амалия де-Патрис. Де-Патрис – этафамилия была ей хорошо знакома. Неужели это дочь тех самых де-Патрис? Но как девчонка оказалась в списке? Зачем? Зачем Его Величество пригласил её на праздник? Не может же онв действительности рассматривать её как одну из претенденток на руку сына?

– Господин Бонифас, – обратилась она к бесцеремонно пялящемуся в вырез декольте церемониймейстеру, – не были бы вы так любезны, узнать как можно больше о госпоже Амалии де-Патрис?

– К вашим услугам, – поклонился тот, блеснув лысиной.

Глава 3. Лесной родник

Маркель наблюдал за Амалией с того самого момента, как карета тронулась. Девчонка постоянно прятала глаза. А ему почему-то хотелось поймать её настороженный взгляд испуганного воробья. Сначала она смотрела в окно, потом достала книгу. И затаилась над ней, отмирая только тогда, когда нужно было перелистнуть страницу. Её тонкие запястья на секунду обнажались и снова прятались под тканью ужасной накидки, которую давно бы уже пора было отдать на съедение моли.

Маркель даже не пытался заговорить с Амалией. Догадывался, что поддерживать беседу с этим смущающимся от одного его взгляда мотыльком будет непросто. А вот смотрительница библиотеки показалась ему женщиной словоохотливой. Интуиция не подвела – госпожа Бернадет действительно с удовольствием откликнулась на его нейтральные фразы о погоде, и у них завязался живой разговор.

Постепенно Маркель свёл расспросы к интересующей его теме.

– Красивые места, – кивнул он в сторону окна. – Но, говорят, Шерстонский лес знаменит не только своей красотой. Когда-то здесь били родники с особой водой.

– Да, в старых книгах сохранились записи об этом, – подтвердила госпожа Бернадет. – Несколько веков назад здесь было целых три источника. В летописях говорилось, что вода из них использовалась для тайных ритуалов. Однако в настоящее время два родника иссякли.

– А третий?

– Третий до сих пор бьёт из-под земли в районе древних пещер. Но его вода по неизвестным причинам утратила свои особые свойства. Теперь это просто вода.

Вот это Маркель и собирался проверить. Ему нужно было набрать немного здешней воды для своих экспериментов. Насколько ему было известно, пещеры, о которых говорила смотрительница библиотеки, расположены не очень далеко от дороги.

– Сделаем привал, – скомандовал он, когда карета поравнялась с двумя огромными сросшимися у самого основания дубами. Маркель знал – это ориентир. Если следовать в направлении самой большой ветки, то через десять минут, можно выйти к тому месту, где бьёт родник.

Он выпрыгнул из кареты, намекнув, что спутницы тоже могут размять ноги, если пожелают. Разрешил охране спешиться и немного отдохнуть. А сам, захватив флягу, отправился прогуляться к пещерам. Велел никому не сопровождать его. Знал Маркель королевских гвардейцев. При всей своей доблести среди них полно тех, кто доносит королю о каждом шаге его сына. А отец очень не поощрял интереса Маркеля к древним запрещённым ритуалам. Считал увлечение, во-первых – опасным, а во-вторых – неподобающим для отпрыска королевской семьи.

Тропа, которая, судя по всему, должна была вывести к пещерам, оказалась совсем заросшей. Пожухлая осенняя трава и ковёр листьев скрывали её от глаз. Чтобы не сбиться с пути, приходилось полагаться на интуицию и прислушиваться к звукам, пытаясь уловить журчание воды.

Через несколько минут быстрого хода Маркель вышел на поляну, и его взору предстала картина, которую он и ожидал увидеть. В паре десятков метров – небольшой каменистый холм с гротом. Здесь открывался вход в древние Шерстонские пещеры. Наверняка, они хранят много секретов, но Маркелю были интересны не они.

Он приблизился к склону холма, который представлял собой нагромождение каменных глыб, поросших мхом. Из расщелины небольшой струйкой сочилась вода. Она казалась кристально чистой. Вот она – цель его прогулки.

Маркелю осталось преодолеть несколько метров по сырым камням, устилающим подход к источнику. Он на ходу отвинтил крышку фляги и наклонился, чтобы набрать воды. Но камень, на который упиралась выставленная вперёд нога, оказался покрыт очень скользкой растительной слизью. В одно мгновение Маркель потерял равновесие и вдруг понял, что летит головой прямо на каменную глыбу. Удара избежать не удалось. Боль была такой сильной, что потемнело в глазах. И в следующую секунду сознание отключилось...

Глава 4. Приезд

– Ваше Высочество, с вами всё в порядке? – начальник охраны вытянулся в струнку, когда Маркель вышел из леса. – Вас так долго не было, что я уже собирался отправить гвардейцев на поиски.

Не удивительно, что капрал переполошился. Судя по положению солнца, Маркель пробыл без сознания около полутора часов. Большая удача, что, вообще, остался жив. Так стукнуться головой о камни – могло бы и мозги вышибить.

– Как видишь, в порядке, – бросил он, поднимаясь по ступенькам в карету. – Отправляемся.

Маркель сел на скамейку и наткнулся на ещё один озабоченный взгляд – госпожи Бернадет.

– Мы немного забеспокоились из-за вашего долгого отсутствия, – поделилась она, – но потом я вспомнила, как теряешь время в нашем прекрасном Шерстонском лесу.

Смотрительница библиотеки улыбнулась:

– Когда я была помоложе, могла бродить тут целый день. Изумительное место. Вы согласны, Ваше Высочество? Мощь дубов-исполинов покоряет настолько, что хочется остаться здесь навсегда.

Вот Маркель чуть и не остался навсегда. Он до сих пор не мог понять, как после такого удара головой умудрился очухаться без посторонней помощи. Хотя… В его сознании вдруг шевельнулось странное воспоминание. Возможно, помощь и была. Очень смутно, будто в тумане – то ли быль, то ли просто пригрезилось – но он припомнил прикосновение к его лбу чьей-то ладони и тихий странный шёпот, смысл которого не разобрать. Будто слова произносились на неродном для Маркеля языке.

Интересно, это ощущение было только иллюзией, рождённой ушибленной головой, или ладонь существовала на самом деле? Узкая женская ладонь с длинными пальцами, так похожая на ту, что время от времени перелистывает страницы и принадлежит пугливому мотыльку в нелепой накидке.

Маркель уставился на Амалию придирчиво. Могла это быть она? Нет, поверить, что эта робкая пичужка таскалась за ним к источнику, он не мог. Она ведь, кажется, даже позы не сменила с тех пор, как он оставил её с Бернадет в карете, а сам пошёл искать приключений на свою голову. Скорее, видение можно объяснить тем, что он слишком много думал о девчонке последние несколько часов, вот она и привиделась ему, когда он впал в полузабытье от удара. Дьявол! Маркель почувствовал раздражение. Вот только не хватало, чтобы она являлась ему во снах. Скорее бы доставить её во дворец и забыть. Пусть отец возится с ней.

 

Когда карета въехала в столицу, Амалии уже и притворяться не нужно было, что её захватил вид за окном. Да она просто не могла оторвать глаз от проплывающих мимо картин. Флорея очаровала аккуратными ухоженными особняками, ровными мощёными улицами, фонтанами, уютными сквериками, роскошными экипажами, проезжавшими мимо. И всё это было так красиво и так не походило на скромный маленький Шерстон, что Амалия вдруг почувствовала себя здесь чужеродным элементом. Примет ли этот шумный богатый светский город её, сироту, выросшую в пансионе, знающую о столичной жизни только из рассказов настоятельницы?

– Остановите, пожалуйста, возле центральной таврены, – попросила госпожа Бернадет. – Сниму там комнату на пару дней, – пояснила она принцу. – А как только закуплю нужные учебники, вернусь в Шерстон, воспользовавшись дилижансом.

Амалия собиралась тоже пока остановиться в таверне. Праздник, на который она приглашена, начнётся только через пять дней. За это время она успеет немного освоиться в столице и, может даже, найдёт работу. Но когда она направилась на выход вслед за госпожой Бернадет, Его Высочество грозно поинтересовался:

– А вы, Амалия, куда?

Она вздрогнула. Она каждый раз вздрагивала, когда он к ней обращался. Не потому, что боялась повышенной интонации. Её смущало само внимание к себе.

– Я планировала тоже остановиться в таверне, пока не найду себе постоянного жилья и работы.

– Проклятье! – тихо выругался Маркель. Почти беззвучно, но она расслышала. От осознания, что это её слова спровоцировали Его Высочество браниться, у неё вспыхнули не только щёки, а и шея, и грудь, и, кажется, всё тело.

– Его Величество пригласил вас на праздник, а значит, позаботится и том, где вам жить. Оставайтесь в карете. Поедем во дворец, – скомандовал Маркель.

И Амалия окончательно струсила. Она поняла, что сейчас госпожа Бернадет выйдет и оставит её один на один с принцем. А она умрёт от смятения, если придётся ехать с этим мужчиной в одной карете. Пусть даже и ехать осталось недолго. Воображение живо нарисовало, как они сидят один напротив другого, и больше рядом никого. И паника заставила сердце биться в груди зайцем. Она бы даже не смогла объяснить, чего именно боится. Этих его серых насмешливых глаз, которые видят её насквозь?

Страх придал силы возразить. Госпожа Элисон учила держаться строго и с достоинством. Амалия попыталась сделать именно это.

– Ваше Высочество, я приглашена на праздник, а не жить во дворце. Мне не хотелось бы злоупотреблять великодушием Его Величества. Позвольте мне остановиться в таверне с госпожой Бернадет.

Амалия произнесла и замерла в ожидании того, что от гнева Маркеля сейчас вспыхнет карета. Но на выручку пришла госпожа Бернадет.

– Ваше высочество, – мягко улыбнулась она. – Пусть Амалия проведёт эту ночь со мной. Ей нужно отдохнуть с дороги, освоиться, привести себя в порядок. А завтра утром пришлёте за ней экипаж, чтобы отвезти во дворец.

Слова прозвучали так спокойно разумно и убедительно, что, похоже, Маркель не нашёлся, что возразить.

– Хорошо, – кивнул он так, будто сдерживает очередное проклятие, готовое сорваться с губ.

Глава 5. Разговор с отцом

Маркель входил в кабинет отца злой, как дьявол. Ещё ни одна девушка не выводила его из себя настолько сильно. И ведь главное – непонятно чем. Даже глаза на него боялась поднять.

– Она во Флореи, – доложил он родителю. – Доставлена в целости и сохранности. Надеюсь, на этом всё?

– Присядь, – кивнул отец на соседнее кресло, не отрываясь от бумаг.

Не торопясь, дописал несколько слов и только тогда обратил внимание на сына. В последнее время Маркель постоянно видел отца с пером в руках. Мемуары, что ли, строчит?

– Я слышал, Амалия остановилась в таверне с библиотекаршей, – отец сложил аккуратной стопкой исписанные листы.

Кто-то из охраны уже донёс? Маркель и не сомневался, что среди гвардейцев есть осведомитель. Наверняка, этот словоохотливый вояка поведал и о том, что Маркель долго пропадал в лесу. Но, к счастью, отец не спешил устраивать допрос, а посмотрел со скрытой иронией. Похоже, его забавляло, что девчонке каким-то образом удалось настоять на своём – остановиться в таверне.

– Да, Амалия пожелала провести эту ночь под крылом госпожи Бернадет. Я позволил, потому что думаю – так будет лучше. Стоило ли окунать её прямо с дороги в круговорот дворцовой жизни? Её тут заклюют в первый же день.

– Пожалуй, – отец как ни в чём не бывало вернулся к бумагам.

А Маркель почувствовал, что ещё больше раздражается.

– Я вообще не понимаю, зачем было везти Амалию в столицу. Ты что, полагаешь, Себастин может всерьёз заинтересоваться этой провинциальной недотрогой?

– Почему нет? Я слышал, что она недурна собой. Это не так?

Перед мысленным взором моментально всплыли волосы цвета осенней листвы и пронзительные глаза такого же оттенка, нежная кожа, большую часть времени залитая румянцем, и узкие ладони с длинными пальцами. Выражение «недурна собой» совершенно не подходило к этой застенчивой пичужке. «Недурна собой» – это о тех кудрявых белокурых напомаженных девицах, что скоро заполонят дворец, в надежде завоевать внимание Себастина.

– Дело не в том, насколько Амалия привлекательна. Она не создана для столичной жизни. До крайности наивна и застенчива. Мне кажется, нужно вернуть её в Шерстон. Через пару дней смотрительница библиотеки отправится назад. Пусть и Амалия поезжает с ней.

– Амалия приглашена на праздник и примет в нём участие. И только Себастину решать, когда отправлять её назад и отправлять ли вообще.

– Отец, ты не понимаешь! – в голосе прорвалось возмущение. – Не представляешь, насколько она неискушённа. Да она ещё до начала праздника попадёт в какую-нибудь неприятность. Представь себе – собралась искать работу. Какую? Она глазом не успеет моргнуть как окажется содержанкой какого-нибудь скучающего богатея, который позабавившись пару месяцев, избавится от неё, чтобы взять для развлечений новую.

– Не хочешь, чтобы она попала в неприятности? – сохраняя абсолютную невозмутимость, поинтересовался отец. – Вот ты и возьмёшь над ней опеку на всё время праздника.

– Что-о?! – Маркель аж с кресла подскочил.

– Ты же у нас как раз искушен в тех вопросах, о которых говоришь. Тебе ли не знать, какие опасности для таких вот хорошеньких юных девиц исходят от скучающих богатеев?

Возиться с девчонкой? Это худшее, что отец мог придумать.

– Ты же несерьёзно?

– Серьёзно. Это приказ. И он не обсуждается. Воспринимай, как наказание за то, что так и не прекратил опасных экспериментов. Не хочешь поговорить о том, что делал в Шерстонском лесу? – отец первый раз за всё время разговора посмотрел сурово. – Ступай. Отвечаешь за девчонку головой.