Й вопрос: Значит, уничтожение частной собственности раньше было невозможно?

Ответ:

Да, невозможно. Всякое изменение общественного строя, всякий переворот в отношениях собственности являлись необходимым следствием создания новых производительных сил, которые перестали соответствовать старым отношениям собственности. Так возникла и сама частная собственность. Дело в том, что частная собственность существовала не всегда; когда в конце средних веков в виде мануфактуры возник новый способ производства, не укладывавшийся в рамки тогдашней феодальной и цеховой собственности, эта мануфактура, уже переросшая старые отношения собственности, создала для себя новую форму собственности — частную собственность. Для мануфактуры и для первой стадии развития крупной промышленности не была возможна никакая другая форма собственности кроме частной собственности, не был возможен никакой другой общественный строй, креме строя, основанного на частной собственности. Пока нельзя производить в таких размерах, чтобы не только хватало на всех, во чтобы еще оставался избыток продуктов для увеличения общественного капитала и дальнейшего развития производительных сил, до тех пор должен всегда оставаться господствующий класс, распоряжающийся производительными силами общества, и другой класс — бедный и угнетенный. Каковы эти классы, это зависит от ступени развития производства. В средневековье, зависевшем от земледелия, — перед вами помещик и крепостной; в городах позднего средневековья — цеховой мастер, подмастерье и поденщик; в XVII веке — владелец мануфактуры и мануфактурный рабочий; в XIX веке — крупный фабрикант и пролетарий. Вполне очевидно, что до настоящего времени производительные силы не были еще развиты в такой степени, чтобы можно было производить достаточное для всех количество продуктов и чтобы частная собственность уже сделалась оковами, преградой для развития этих производительных сил. Но теперь благодаря развитию крупной промышленности:

Во-первых, созданы капиталы и производительные силы в размерах, ранее неслыханных, и имеются средства для того, чтобы в короткий срок до бесконечности увеличить эти производительные силы.

Во-вторых, эти производительные силы сосредоточены в руках немногих буржуа, тогда как широкие народные массы все более превращаются в пролетариев, причем положение их становится тем более бедственным в невыносимым, чем больше увеличиваются богатства буржуа.

В-третьих, эти могучие, легко поддающиеся увеличению производительные силы до такой степени переросли частную собственность и буржуа, что они непрерывно вызывают сильнейшие потрясения общественного строя. Поэтому лишь теперь уничтожение частной собственности стало не только возможным, но даже совершенно необходимым.

Ответ РУСО:

Как ни странно, подобное положение лишь укрепляют те, кто называет себя «новыми» коммунистами. «Мы теперь за частную собственность», - говорят они, думая (может быть, даже искренне), что демонстрируют «покаяние» за совершенные ранее левоэкстремистские ошибки, а на деле перекладывая свое прежнее заблуждение, согласно русской поговорке, «из куля в рогожу»...

Всякое изменение общественного строя, всякий переворот в отношениях собственности являлись необходимым следствием создания новых производительных сил, которым перестали соответствовать старые экономические формы. Так возникла и сама частная собственность.

Дело в том, что частная собственность существовала не всегда. Когда в конце средних веков в виде мануфактуры возник новый способ производства, не укладывавшийся в рамки тогдашней феодальной и цеховой собственности, эта мануфактура, уже переросшая прежние имущественные отношения, создала для себя новую форму собственности - частнокапиталистическую. Для мануфактуры и для первой стадии развития крупной промышленности не была возможна никакая другая форма собственности, никакой другой общественный строй, кроме строя, основанного на частнокапиталистическом присвоении.

До тех пор, пока нельзя производить в таких размерах, чтобы не только хватало на всех, но и еще оставался избыток продуктов для увеличения общественного капитала и дальнейшего роста производства, до тех пор, если обратиться к реальной истории, должен оставаться господствующий класс, распоряжающийся производительными силами общества, и другой класс- бедный и угнетенный. Каковы эти классы, зависит от ступени развития производства. В средневековье, всецело зависевшем от земледелия, перед нами помещик и крепостной: в городах позднего средневековья - цеховой мастер, подмастерье и поденщик; в XVII веке - владелец мануфактуры и мануфактурный рабочий; в XIX-XX веках - крупный фабрикант и пролетарий.

Вполне очевидно, что до этого времени производительные силы не были еще развиты в такой степени, чтобы можно было производить достаточное количество продуктов и чтобы частная собственность начала становиться оковами, преградой для роста этих производительных сил. Но теперь благодаря подъему крупной промышленности:

Во-первых, созданы капиталы и производительные силы в размерах, ранее не слыханных, и имеются средства для того, чтобы в короткий срок до бесконечности увеличить их.

Во-вторых, эти производительные силы сосредоточены в руках немногих буржуа, тогда как широкие народные массы сохраняются в состоянии пролетариев, причем положение их подчас оказывается тем более бедственным и невыносимым, чем больше увеличивается богатство буржуа.

В-третьих, эти могучие, легко поддающиеся увеличению производительные силы до такой степени переросли частную собственность и буржуа, что непрерывно вызывают сильнейшие потрясения общественного строя. Поэтому лишь теперь уничтожение частной собственности стало не только возможным, но и совершенно необходимым.

Эта возможность начала энергично претворяться в действительность с октября 1917 года, и, несмотря на контрреволюционные волны, последовавшие спустя 70 лет, продолжает существовать ряд социалистических стран в лице Вьетнама, Китая, Северной Кореи и Кубы, где осуществляются соответствующие преобразования. Реакция очень страшится возобновления подобных преобразований в России. Поэтому наряду с растаскиванием общественной собственности одним из компонентов антинародной стратегии является умышленный подрыв крупного производства, обеспечение деградации производительных сил, ликвидация передовых технологий, разгон наиболее квалифицированных рабочих, инженерных и научных кадров, их распыление и профессиональное разложение, подготовка материальной, организационной и финансовой базы, хозяйственного плацдарма для широкого вторжения иностранного капитала.