Й вопрос: Каковы были дальнейшие последствия промышленной революции?

Ответ:

Крупная промышленность создала, в виде паровой и других машин, средства, позволяющие в короткое время и с небольшими затратами до бесконечности увеличивать промышленное производство. Благодаря такой легкости расширения производства свободная конкуренция, являющаяся необходимым следствием этой крупной промышленности, вскоре приняла чрезвычайно острый характер; масса капиталистов бросилась в промышленность, и очень скоро произведено было больше, чем могло быть потреблено. В результате этого произведенные товары невозможно было продать и наступил так называемый торговый кризис. Фабрики должны были остановиться, фабриканты обанкротились в рабочие лишились хлеба. Повсюду наступила ужасная нищета. По истечении некоторого времени избыточные продукты были проданы, фабрика снова начали работать, заработная плата поднялась, и постепенно дела пошли лучше, чем когда-либо. Но не надолго, ибо вскоре снова было произведено слишком много товаров, наступал новый кризис. Протекавший совершенно так же, как в предыдущий. Таким образом, с начала этого столетия в положении промышленности беспрестанно происходила колебания между периодами процветания в периодами кризиса, и почти регулярно через каждые пять-семь лет наступал такой кризис, причем каждый раз он вызывал величайшие бедствия среди рабочих, всеобщее революционное возбуждение и величайшую опасность для всего существующего строя.

Ответ РУСО:

Крупная промышленность создала - в виде паровой, а затем и электрических машин - средства, позволяющие в короткое время и с небольшими затратами увеличивать до бесконечности промышленное производство. Благодаря такой легкости расширения производства свободная конкуренция, являющаяся необходимым следствием крупной промышленности, вскоре приняла чрезвычайно острый характер. Масса капиталистов бросилась в промышленность, и очень скоро было произведено больше, чем могло быть потреблено. В результате товары невозможно было продать и наступил так называемый торговый кризис. Фабрики должны были остановиться, фабриканты обанкротились, и рабочие лишились хлеба. Повсюду наступила ужасная нищета. По истечении некоторого времени избыточные продукты были проданы, фабрики снова начали работать, заработная плата поднялась, и постепенно дела пошли лучше, чем когда-либо. Но не надолго. Вскоре снова было произведено слишком много товаров, наступил новый кризис, протекавший почти так же, как и предыдущий.

Таким образом, с начала XIX столетия в положении промышленности беспрестанно наблюдались колебания между периодами процветания и периодами упадка. Почти регулярно через каждые пять-семь лет наступал кризис, причем всякий роз он вызывал величайшие бедствия среди рабочих, всеобщее революционное возбуждение и ставил под вопрос весь существующий строй.

 

Й вопрос: Что следует из этих регулярно повторяющихся торговых кризисов?

Ответ:

Во-первых:

· что хотя крупная промышленность в первую эпоху своего развития сама создала свободную конкуренцию, но в настоящее время она уже переросла свободную конкуренцию;

· что конкуренция и вообще ведение промышленного производства отдельными лицами превратились для крупной промышленности в оковы, которые она должна разбить и разобьет;

· что крупная промышленность, пока она ведется на нынешних началах, не может существовать, не приводя к повторяющемуся каждые семь лет всеобщему расстройству, а это всякий раз ставит под угрозу всю цивилизацию и не только бросает на дно нищеты пролетариев, но и разоряет многих буржуа;

· что, следовательно, необходимо либо отказаться от крупной промышленности, — а это абсолютно невозможно, — либо признать, что она делает безусловно необходимым создание совершенно новой организации общества, при которой руководство промышленным производством осуществляется не отдельными конкурирующими между собой фабрикантами, а всем обществом по твердому плану и соответственно потребностям всех членов общества.

Во-вторых, что крупная промышленность и обусловленная ею возможность бесконечного расширения производства позволяют создать такой общественный строй, в котором всех необходимых для жизни предметов будет производиться так много, что каждой член общества будет в состоянии совершенно свободно развивать и применять все своя силы и способности. Итак, именно то свойство крупной промышленности, которое в современном обществе порождает всю нищету и все торговые кризисы, явится при другой общественной организации как раз тем свойством, которое уничтожит эту нищету в эти приносящие бедствия колебания.

Таким образом, вполне убедительно доказано:

1) что в настоящее время все эти бедствия объясняются только общественным строем, который уже не соответствует условиям времени;

2) что уже имеются средства для окончательного устранения этих бедствий путем создания нового общественного строя.

Ответ РУСО:

Во-первых:

• крупная промышленность, хотя она в первую эпоху своего развития сама и создала свободную конкуренцию, уже к середине XIX века переросла ее;

• конкуренция и вообще ведение промышленного производства отдельными лицами превратились для крупной промышленности из стимула роста в оковы, которые Она должна разбить и разобьет;

• крупная промышленность, пока она ведется только на частнособственнических началах, не может существовать, не приводя к периодически повторяющемуся всеобщему расстройству, а это всякий раз ставит под угрозу всю цивилизацию и не только бросает на дно нищеты пролетариев, но и разоряет многих буржуа;

• необходимо либо отказаться от крупной промышленности, - а это абсолютно невозможно, - либо признать, что она делает безусловно необходимым поворот к совершенно новой организации общества, при которой руководство промышленным производством осуществляется не отдельными конкурирующими между собой фабрикантами, а всем обществом по твердому плану, формируемому соответственно потребностям всех членов общества.

Жизнь на рубеже XIX-XX веков вынудила капиталистов, попирая принцип свободной конкуренции, образовывать в целях избавления от периодических кризисов перепроизводства - свои монополистические объединения, которые к настоящему времени приобрели международный (транснациональный) характер. Но и это не спасает капитализм от исторической обреченности.

Прошло более 80 лет с тех пор, как Ленин назвал монополистический капитализм империализмом. Этот строй вырос на очень высокой ступени капиталистического развития, когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность, когда по всей линии сложились и обнаружились черты переходной эпохи от буржуазного строя к более высокому общественно экономическому укладу.

Экономически основное в этом процессе есть смена капиталистической свободной конкуренции капиталистическими монополиями. Свободная конкуренция - это основное свойство капитализма и товарного производства вообще. Монополия - это прямая противоположность свободной конкуренции, которая, однако, сама неизбежно превращается в монополию, создавая крупное производство, вытесняя мелкое, заменяя крупное крупнейшим, доводя концентрацию производства и капитала до того, что из нее вырастают монополистические союзы разных видов: картели, синдикаты, тресты, сливающийся с ними капитал ворочающих миллиардами банков. Весь этот процесс носит сложный, диалектически противоречивый характер. Монополии, вырастая из свободной конкуренции, отнюдь не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, вызывая этим ряд особенно жестоких схваток, трений, конфликтов. Монополия, как уже сказано, есть переход от капитализма к более высокому строю, но переход, гораздо более многосторонний, драматичный и длительный, чем это представлялось революционерам, даже выдающимся, предыдущих периодов.

Во-вторых, крупная промышленность и обусловленная ею возможность бесконечного расширения производства позволяют создать такой общественный строй, при котором необходимых для жизни предметов и благ будет производиться так много, что каждый член общества окажется в состоянии совершенно свободно развивать и применять все свои силы и способности. Именно то свойство крупной промышленности, которое в современном буржуазном обществе порождает всю нищету и все торговые кризисы, явится при другой общественной организации как раз тем свойством, которое уничтожит эту нищету и эти приносящие бедствия колебания

Марксизмом и в теории и на практике вполне убедительно доказано:

· что все социальные бедствия и войны, а вслед за ними и бедствия экологические, обусловлены только общественным строем, который уже не соответствует условиям времени;

· что уже имеются средства для окончательного устранения этих неустройств путем создания нового, разумного общественного строя;

· «что неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое» выводится «всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества. Обобществление труда, в тысячах форм идущее вперед все более и более быстро и проявляющееся... особенно наглядно в росте крупного производства, картелей, синдикатов и трестов капиталистов, а равно в гигантском возрастании размеров и мощи финансового капитала, - вот главная материальная основа неизбежного наступления социализма» (Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.26. С.73);

· что капитализм конца XX века удерживается за счет ряда факторов, которые при жизни основателей научного коммунизма находились в зародышевом состоянии, факторов, отнюдь не опровергающих исходный и предопределяющий анализ. Из их числа мы назовем четыре:

1. перенесение в условиях научно-технической революции в развитых капиталистических странах центра тяжести эксплуатации с неквалифицированного труда на труд квалифицированный, что делает ее и более эффективной и более скрытой;

2. перекачивание наиболее грубых форм антагонизма между трудом и капиталом в сферу внешнеполитических и внешнеэкономических отношений «золотой миллиард» - «третий мир», подкуп финансовым капиталом «цивилизованного» Запада своего наемного (хотя и по-прежнему эксплуатируемого) контингента участием в неэквивалентном обмене с полуколониальной «периферией», в сверхприбылях;

3. поддержание дефицита, подлинного или мнимого, посредством удушающей производство в слаборазвитых странах торговой экспансии и всепроникающей рекламы;

4. наконец, широкое использование средств массовой информации, особенно телевидения, для наркотического снижения болевых ощущений от социального неустройства и нищеты масс, занятие значительного времени неприглядной подлинной жизни людей созерцанием «красивой жизни изображений».