Глава 45. Приручение Дракона

Северус еще долго сидел у огня, после того, как Гарри лег спать. Он был рад, что принял Успокаивающее зелье прежде, чем поговорил с мальчиком, потому что даже с ним, внутренний мир Северуса превратился в хаос. Он все еще чувствовал сильный гнев, который больше не был направлен на юношу, вынужденного стать его мужем. Нет, теперь он злился только на Дурслей, которые, как оказалось, нанесли мальчику столь глубокую рану, что желание иметь семью казалось ему эгоистичным.
Гарри считал эгоистичным желать, чтобы любые добрые чувства, обращенные к нему, вызывал он сам, а не та роль, которую он был вынужден играть в жизни. Сейчас Северус глубоко сожалел о словах, которые сказал этим утром, и о том, как сильно он ошибался в сказанном. Хотя улыбка, которой Гарри его наградил, говорила о том, что мальчик ему легко все простил, внутри все еще оставалась рана, и Северус не знал как её залечить.
Мерлин, как же мальчик сбивал с толку. Он ставил Северуса в тупик на каждом шагу. Но в сердце все еще оставалась надежда — было очевидно, что мальчик что-то чувствовал к нему, было непонятно только, во что эти чувства выльются в будущем. Северус решил во что бы то ни стало сохранить доверие Гарри, его благодарность, желание быть значимым для него, быть членом его семьи — а о чувствах подумать потом. И когда Гарри улыбнулся ему, Северус почувствовал, что его сердце готово вырваться из груди.
Однажды, сказал он себе, он хотел бы встретиться с Дурслями лицом к лицу, и ему очень хотелось бы увидеть, как эти трое корчатся от стыда за то, что они сделали. Он хотел увидеть, как они сожалеют о каждой эгоистичной и жестокой вещи, которую они когда-либо сделали своему племяннику. Однажды, пообещал он себе, он получит свою долю мести, не зависящую от заклинаний, которыми Альбус проклял их.
Гарри лег спать вскоре после их разговора, без лишних просьб, и Северус предположил, что он теперь крепко спал под влиянием зелья Сна без сновидений. Северус тоже хотел лечь спать и оставить этот день позади, но не решался. Злость на Дурслей была не единственным чувством, которое им овладевало — желание прикоснуться к Гарри так никуда и не исчезло, несмотря на Успокаивающее зелье.
Он крепко прижал к себе Гарри тем утром, когда увидел, насколько близко тот стоит к дикому оборотню — и все что он смог сделать — это отпустить мальчика, когда Альбус попросил об этом. А сегодняшним вечером, видя как запаниковал Гарри, думая что оборотень умер, понадобилось все самообладание Северуса, чтобы не обнять его снова. Вместо этого, он коснулся плеч мальчика, и был отчаянно благодарен, когда его не оттолкнули.
Честно говоря, он был противен самому себе. Он гордился своим самообладанием и уж точно никогда не желал ни одного из своих студентов. Его последним любовником был человек его возраста - умный, очаровательный блондин по имени Андрэ, которого он встретил на Конференции по Зельям. А перед ним была темнокожая женщина, лет на десять его старше, с которой Северус ездил на Амазонку, в поисках редких ингредиентов для зелий. Он всегда доминировал над партнером во всех отношениях и никогда не искал себе кого-нибудь настолько молодого, или настолько наивного и невинного, все его любовники знали, на что шли. Он никогда не ревновал кого-либо из своих любовников и никогда о них не заботился. Он без сожаления расставался с ними. И уж точно никогда не искал кого-то настолько молодого и не знающего точно, что он хочет от отношений. Северус никогда не соблазнял девственников.
Альбус объяснил, что влияние дикого оборотня не внушило им чужеродных чувств, а только усилило уже существуюшие эмоции. Оказалось, что Гарри пробуждал в нем те чувства, которые он прежде подавлял — собственничество, ревность и желание управлять. Он считал эти эмоции недостатком характера, несмотря на то, что они были главными в жизни его отца. Также он успокаивал себя пониманием, что наряду с этими чувствами присутствовала и огромная потребность защищать. Но ощущать такую жажду к кому-либо настолько моложе его, к кому-то столь невинному — Северус не знал что и думать.
В памяти всплыли слова Люциуса: «Я не знал, каким привлекательным стал мальчик... я не слепой. Я всегда предпочитал девушек, но в мистере Поттере ощущается власть». Насколько он знал Люциуса, а он знал его всю свою жизнь, Люциус Малфой никогда не интересовался мужчинами. Диана говорила, что даже Джулиус пытался его соблазнить, но потерпел поражение. И хотя Люциус, безусловно, не постеснялся бы обольстить девственницу или кого-то моложе его — он убил отца Северуса из-за барышни, которой было чуть больше четырнадцати - это всегда были девушки.
И все-таки Люциус заинтересовался Гарри — по этой причине МакГонагалл охраняла дверь вчера вечером, во время встречи с Фаджем. Северус заметил, каким взглядом Люциус посмотрел на Гарри в Большом зале, так что он не собирался подпускать мужчину ближе, чем на 10 футов к мальчику.
- Власть? - спрашивал он себя. Неужели именно она так привлекает его? Он никогда не доверял тому, что пропагандировал Темный Лорд — вся его идеология казалась безумием, в ней виделась угроза. Он присоединился к Пожирателям Смерти только для того, чтобы остановить отца и отстоять честь семьи. Но, несмотря на несогласие с идеей, он осознавал всю привлекательность власти. Какую-то часть образа жизни Пожирателей он все-таки принял — кровавый спорт - смертельные дуэли с мечом против любого соперника, достаточно глупого, чтобы разгневать его, или настолько безрассудного, чтобы бросить ему вызов.
Отчасти, в этом были виноваты мародеры. Своими издевательствами они заставляли его желать мести. Но он всегда считал дуэли спортом, а не отражением собственной сущности. И когда Северус начал шпионить для Альбуса, он всегда помнил о своей главной цели. Неужели его мотивы не были столь чисты, как он привык думать? Неужели он присоединился к Альбусу и Ордену потому, что хотел быть частью чего-то большего, ради получения доступа к огромной власти, которой обладает Альбус Дамблдор, а не потому что это было правильно?
Неужели Гарри привлекает его именно по этой причине?
Мальчик был еще молод и наивен. Он всегда будет меньше, стройнее и изящнее, а также физически слабее, чем Северус. Но, несмотря на это, становится все более и более очевидно, что Гарри Поттер магически сильнее, чем он - возможно, сильнее, чем все они. В шестнадцать лет, мальчик колдует так, как Северус не сможет никогда. Он никогда не смог бы поднять тот камень, Гарри вообще непринужденно использовал заклинания, которые ни у кого больше не работали. И хотя мальчик не был силен в Окклюменции, его ум, нерушимая воля и сила духа не позволяли ему сдаваться независимо ни от чего.
Не имея совершенно никаких знаний о владении мечом, мальчику удалось победить василиска в двенадцать лет. Он был заперт в чулане большую часть своей жизни и все же, без колебаний, повел в бой армию закаленных воинов. А вечером, коснувшись Гарри, Северус почувствовал опьяняющую силу, исходящую от его кожи.
Так что же? Все его «чувства» были лишь результатом стремления к власти? Было ли в нем хоть что-то хорошее, благородное, ну или хотя бы просто чистое для борьбы со злом, что-то еще, кроме слизеринских амбиций? Весьма удручающая мысль.
И все же, он не соврал Гарри. Он не думал об обязанности или чести, когда вслепую бежал в Уинтерленд, чтобы спасти мальчика. Единственное, о чем он думал — это благополучное возвращение Гарри. Он защитил бы его даже ценой своей жизни.
Северус вздохнул и покачал головой. Почему к гриффиндорцам не прилагались инструкции? Это, конечно, сделало бы его жизнь намного легче.

****

Чарли Уизли никогда не считал себя подлым человеком. Как и большинство гриффиндорцев, он окунался в опасности с головой, а заговоры и махинации оставлял слизеринцам. Однако, работая с драконами, он научился охотиться и расставлять ловушки.
Он не был уверен, чем именно было вызвано это наваждение — на первый взгляд это было просто мимолетное увлечение. Он видел, каким взглядом Драко Малфой смотрел на него тем вечером — многие молодые люди смотрели на него также. И два года назад, на Турнире Трех Волшебников, он также несколько раз ловил взгляды наследника Малфоев. Это было всего лишь мимолетным увлечением, было бы глупо полагать, что один из гордых могущественных Малфоев может посмотреть на бедных Уизли с чем то большим, чем презрение.
Но вчера вечером Драко не просто смотрел, он сумел привлечь внимание самого Чарли. О, он прекрасно понимал почему это не было хорошей идеей - молодой человек был испорченным мальчишкой, сыном Пожирателя Смерти и, скорее всего, будущим узником Азкабана. Но все эти причины казались незначительными против совершенной красоты юноши. Он был элегантен и изящен, светлая кожа, золотистые волосы, розовые губы и глаза цвета летнего неба. Чарли не мог не обратить на него внимание, даже осознавая, что больше ему ничего не будет позволено.
Но когда Северус рассказал им о предложении Люциуса, и он увидел дикую ярость, охватившую Ремуса, что-то странное вошло в Чарли — чувство сильного гнева из-за того, что случилось с Сириусом и Ремусом. Его мысли вновь вернулись к Драко — ведь Сириус теперь будет его ненавидеть. А вдруг он сделает ему больно? Причинит ли волк боль мальчику? Неужели они причинят вред этой светлой коже и золотым волосам, неужели погаснет блестящий синий блеск этих глаз? В тот момент Чарли захлестнуло чувство собственничества и желание остановить то, что происходит, любой ценой. Ни Ремус, ни Сириус не заслужили такой участи, и Драко был предназначен для чего-то другого, для кого-то другого. Драко был предназначен для него. Даже его имя было знаком судьбы - Draconis, Дракон.
Так Чарли решил сделать ловушку для дракона. Он подавил в себе все муки совести по этому поводу. В конце концов так было лучше для всех. Сириус и Ремус не заслуживали этого, а Драко, очевидно, был просто товаром, который Люциус решил обменять. По крайней мере, таким образом Драко будет с человеком, который заботится о нем — с тем, кто будет защищать его. А всю ответственность за разворачивающиеся события должен принять Люциус Малфой, который и заварил всю эту кашу.
Найти приманку было достаточно легко. Он разговаривал с молодым человеком во время урока по Уходу за магическими существами. Когда он передал Драко щенка крупа, он коснулся руки молодого человека и был полностью удовлетворен тем, как потемнели глаза Драко от прикосновения. Он покраснел, когда Чарли вскользь упомянул о красоте молодого единорога в конюшне. Приманка была установлена, следующий шаг был за Драко.
Чарли заканчивал обрабатывать рану на бедре одного из тестралов, когда услышал звук открывающейся двери. Недавно закончился обед, и большинство студентов были в своих комнатах. Повернувшись, он увидел Драко, пробирающегося в конюшню, закутанного в теплую одежду из-за сильного холода. Его золотистые волосы, казалось, пылали под светом волшебных огней, освещающих комнату.
Чарли молча вышел из загона с тестралом, закрывая за собой ворота. Он смотрел, как Драко пробирается к противоположной части загона, туда, где был размещен маленький единорог. Молодой человек еще не заметил, что был не один.
Чарли раньше избегал единорога, он находился здесь ради тестралов. Единороги были очень красивыми существами — их белая шерсть мерцала как лунный свет, рожки были словно хрустальные, но они также были очень суетливыми и позволяли касаться себя только девственникам. Чарли уже несколько лет не мог этого сделать, но он с улыбкой наблюдал, как маленький жеребенок единорога с нетерпением прижимается к заграждению, чтобы Драко смог погладить его мягкий нос. Осознав причину, Чарли опять почувствовал вину, но подавил её, еще больше уверившись в правильности своих действий. Сын Пожирателя Смерти или нет, молодой человек был невинен перед тьмой.
-Ты ему понравился, - сказал Чарли тихо. Слизеринец не испугался, подтверждая Чарли, что пришел к нему, а не ради единорога.
Драко повернулся к нему, заменяя выражение восхищения на своем лице фирменной малфоевской усмешкой. Молодой человек не пытался отойти от единорога и продолжал гладить его нос. Чарли знал, что Драко даже понятия не имел - что это означает — все-таки слизеринцы славились своей дикой репутацией. А значит остальная часть его ловушки никогда не обнаружится. Единороги были описаны в пятом учебнике по Уходу за магическими существами, наряду с драконами. Было очевидно, что Драко не читал то, что написано мелким шрифтом.
- Конечно я ему нравлюсь, я же Малфой. - надменно ответил Драко, и, хотя он старался смотреть Чарли в глаза, его взгляд то и дело скользил по его фигуре, задерживаясь на одетых в кожу ногах. На щеках мальчика выступил румянец, а дыхание стало более частым.
Чарли улыбнулся и медленно сделал шаг навстречу, двигаясь осторожно, чтобы не спугнуть. Было важно привлечь внимание молодого человека к себе. «Что особенного в том, чтобы быть Малфоем?» спросил Чарли задумчиво.
-Что Вы понимаете, Вы всего лишь Уизли, - его пристальный взгляд на сей раз скользил по очертаниям широких плеч и узкой талии, задерживаясь на открытом вороте наполовину расстегнутой рубашки, из-под которого виднелась полоска золотистой кожи. Работая с драконами по всему миру, он сутками напролет находился на солнце, это сделало его кожу бронзовой, и у него не было веснушек, как у его младших братьев. Затем Драко заметил вещь, висящую на шее Чарли, и глаза его широко распахнулись. Сработала ловушка, против которой не мог устоять ни один Дракон.
- Что это? - спросил Драко, теряя всякий интерес к единорогу и полностью переключая его на Чарли. Жадность — черта, присущая всем Малфоям, и Драко, при всей его невинности, не был исключением.
Чарли приподнял цепочку, чтобы Драко мог лучше рассмотреть предмет на его шее. На первый взгляд это было похоже на золотой галлеон, но не было никакой маркировки Министерства, присущей английской валюте. Предмет имел форму грубо сделанного галлеона. Вся привлекательность была в материале, из которого он был сделан— нигде в мире не было ничего подобного. Золото, казалось сияло изнутри, как если бы поверхность металла была прозрачной, и золотое свечение исходило от живого пламени глубоко внутри. Не испуская своего собственного света, предмет гипнотически блестел и мерцал, поглощая весь свет вокруг себя.
- Ты никогда раньше не видел золота дракона?- спросил Чарли, слегка покачивая монеткой, отчего она замерцала еще сильнее.
- Золото дракона? - повторил Драко, не отрывая взгляда голубых глаз от блестящей поверхности.
- Это золото было закалено огнем дракона. Это одно из самых редких веществ в мире.
- Где вы его взяли? - спросил молодой человек, делая шаг в сторону Чарли.
- Это финальная часть обучения для каждого Укротителя драконов. Мы должны пробраться в пещеру к самому старому и древнему дракону и украсть для себя часть его золота. Оно используется для приручения более молодых драконов. Ни один дракон не может устоять перед такой приманкой, мы пользуемся этим для их приручения, - этими словами Чарли навсегда успокоил в себе любое чувство вины — он ведь предупредил мальчика, в конце концов.
Драко подошел ближе и протянул руку, чтобы прикоснуться к золоту, но Чарли сжал монету в руке, скрывая её от глаз и не давая прикоснуться. Молодой человек возмущенно посмотрел ему в глаза. Чарли только лениво улыбнулся.
- Золото дракона является священным и очень волшебным артефактом, — сказал он ему. — Я позволю тебе коснуться его, но только за определенную плату.
Гнев, появившийся в глазах молодого человека при этих словах, сменился заинтересованностью. Казалось, он только что осознал, насколько близко стоит к Чарли. Его лицо покраснело, а в глазах появился голод.
- Какова цена? - спросил Драко, бессознательно облизывая губы, на которые, не отрываясь, смотрел Чарли.
- Поцелуй, - ответил Чарли — Как в старых сказках.
Это было очередным предупреждением, но молодой человек проигнорировал его, как и все предыдущие. Он вновь посмотрел на кулак Чарли, в котором было спрятано золото. Подняв руку, Драко мягко провел своими ухоженными пальцами по содранным костяшкам кулака. При этом жесте Чарли задержал дыхание, в этот момент он понял — он ни за что не отступит от намеченной цели. Этому дракону он уйти не позволит.
- Хорошо, - мягко согласился Драко. — Поцелуй.
Получив согласие, Чарли не стал терять время, чтобы молодой человек не передумал. Он обхватил затылок Драко другой рукой, запутываясь пальцами в шелковых прядях белокурых волос, и притянул к себе его тонкое тело, захватывая рот в неистовом поцелуе. В первый момент мальчик был шокирован, но, спустя мгновение, его руки заскользили по крепкой груди Чарли и вокруг его тела. Выпустив золото, Чарли обхватил его талию второй рукой, притягивая мальчика ближе и жадно углубляя поцелуй, буквально пожирая нежно-розовые губы. И Драко ответил ему, вспоминая свой голод и вожделение, которые он чувствовал при каждом взгляде на Чарли.
Когда, наконец, Чарли закончил поцелуй и слегка отодвинулся назад, он мог видеть покрасневшее лицо Драко и его распухшие губы. Драко продолжал обнимать его и не собирался отпускать, выглядя совершенно ошеломленным случившимся. Тем не менее, игнорируя возбуждение, а может и наслаждаясь им, он сильнее прижался к телу Чарли и коснулся рукой золота, свободно висящего на его груди. Глаза его сияли, когда пальцы коснулись монеты.
- Теплый, — выдохнул он, и пламя внутри золота колебалось и двигалось в ответ на его внимание.
- Ты ему понравился, — поддразнил Чарли, проводя рукой вниз по спине и лаская крепкие мышцы.
Драко застонал, прижимаясь ближе и поднимая в нетерпении лицо. И Чарли поцеловал его снова, глубоко проникая языком в его рот. Понадобилось всего несколько мгновений, чтобы Драко стал рывками стаскивать с него рубашку, извиваясь и прижимаясь к нему, стремясь дать выход страсти, рвущейся из него.
Собрав все силы, Чарли отступил от него, разжимая объятия. Драко смотрел на него дикими, жадными глазами, смущенный таким поворотом событий. Он наблюдал в тишине, затаив дыхание, как Чарли двинулся к одному из пустых загонов в дальнем конце конюшни.
- Ты идешь? - тихо спросил он, взглянув через плечо и насмешливо улыбнувшись. Голос его был низким и наполненным надеждой.
Драко даже не колебался, тут же последовав за ним, глаза его сверкали в предвкушении.
Чарли втащил его в сумрак загона, стянул тяжелую зимнюю мантию, в которую был одет юноша, и бросил её вниз, на душистое сено, покрывающее пол. Пока парень не вспомнил, что Малфои не будут делать что-то столь глупое, как лежание на полу, Чарли привлек его к себе и поцеловал, укладывая на мантию и сено и накрывая собой. Он тихо застонал, когда руки Драко обхватили его, принимая его страстное желание.
Ему казалось, что он мог часами изучать совершенное тело Драко, нежная кожа которого без одежды была еще более прекрасна, чем он себе представлял. Неопытность Драко была очевидна, поскольку он задыхался и краснел при каждом новом прикосновении, но он также стремился запомнить все, что делал Чарли. Было странно, как мягкие ласки или прошептанный комплимент, могли вызвать такие сильные реакции в нем, как будто с ним прежде никогда не обращались с такой заботой или нежностью. И Чарли сожалел, что у него не было большего количества времени этим вечером, чтобы провести часы, поклоняясь телу, трепещущему под ним. Он пообещал себе уделить этому внимание в их последующие ночи. Не рискуя останавливаться и сбивать настроение мальчика, он прошептал заклинание, чтобы его подготовить. Сейчас единственное, что он мог сделать - осторожно войти в тело Драко и медленно двигаться вперед, стараясь не причинить боли. Несмотря на это, Драко вскрикнул и ухватился за него, царапая ногтями спину и утыкаясь лицом в шею Чарли, как будто стараясь скрыть слезы, выступившие на глазах. Чарли нежно поцеловал его и погладил по волосам, останавливаясь, чтобы позволить Драко привыкнуть к ощущениям. Оставалась последняя вещь, напомнил себе Чарли, финальная часть западни. Наступил момент, чтобы закрыть и запереть дверь клетки.
- Драко, - прошептал он, пристально глядя прямо в голубые глаза, - я дам тебе часть моего Золота дракона, но ты должен попросить. Попроси его.
Взгляд Драко упал на кусочек золота, висевший на цепочке между их телами. Золото вращалось и сверкало, привлекая его внимание. Чарли медленно двинул бедрами, входя глубже в Драко и вызывая его стоны.
- Да, - прошептал он, выгибаясь, — Дай мне, дай мне золото.
Этого было достаточно. Поддерживая себя одной рукой, Чарли схватил монету и прошептал заклинание, вызывающее реакцию в золоте. Монета разделилась на две части, и Чарли прижал кусочек к груди Драко, позволяя ей соприкоснуться с его кожей. В большем Чарли не нуждался. А потом он отбросил все мысли о золоте в сторону и дал волю желаниям своего тела, двигаясь все быстрее в голодной плоти под ним.
Все размышления о правильности содеянного были забыты, остался только пылкий огонь и потрясающее ощущение света и силы между их телами. Он жадно целовал Драко, не переставая двигаться и доводя парня до финала. Почувствовав, как Драко выгнулся и застонал, он ускорил движения и кончил в него. Открой Драко глаза, он увидел бы ослепительное свечение, исходящее от обоих кусочков Золота дракона одновременно.
Позже, Чарли взял половинку золота Драко, и, оперевшись на один локоть, наблюдал как блондин приходит в себя. Мягко поглаживая тело Драко одной рукой, наблюдая, как от наслаждения на красивом лице появляется удовлетворенная улыбка.
В конце концов Драко вспомнил о золоте и потянулся к груди, чтобы взять свою половинку. Его глаза расширились, когда он увидел свой кусочек, который, в отличие от золота на груди Чарли, был огненно-красным. Огонь в нем горел, как расплавленная лава, а металл стал цвета самого чистого рубина. Он стал еще красивее и привлекал к себе еще больше внимания.
- Он красный, — выдохнул Драко в шоке.
- Конечно, Драко, — ответил Чарли. — Оно всегда краснеет, когда его отдают, - если мальчик и заметил, нежность, прозвучавшую в его голосе, то никак не прокомментировал.
- Почему оно краснеет? - спросил Драко с любопытством.
- Разве ты не читал ваш учебник за пятый курс, по Уходу за магическими существами? Там подробно все изложено в приложениях о Золоте дракона, - рассмеялся Чарли.
- Конечно читал - солгал Драко, а затем удовлетворенно улыбнулся, как будто только сейчас осознав насколько редкой вещью теперь обладает.
Чарли улыбнулся и сел, не обращая внимания на свою наготу. Он потянулся за кожаными штанами, зная, что Драко рассматривает теперь не свое золото, а его тело. Не обращая внимания на оценивающий взгляд, Чарли палочкой призвал из своей одежды тонкую золотую цепь. Взяв у Драко часть Золота дракона, он прикрепил его к длинной цепочке. Драко с любопытством наблюдал за его действиями. Жестом попросив Драко сесть и повернуться, он аккуратно надел цепочку на шею молодого человека, замечая на лопатке бледную татуировку наследника — она потемнеет в тот день, когда его отец умрет, и Драко станет главой семьи. Используя палочку, Чарли соединил концы цепочки. Интересно, сколько времени понадобится Драко, чтобы понять, что она не снимается?
- Вот и все, мой Дракон - сказал ему Чарли. - Теперь ты можешь показать свой подарок всем своим друзьям.
Драко, казалось, был доволен этой идеей — он теребил золото в самодовольной радости. Чарли нежно поцеловал его в лоб, и молодой человек покраснел от такого внимания.
Несмотря на согревающие чары в конюшне, без одежды они быстро замерзли. Медленно одеваясь, Драко не переставал посматривать на Чарли, пока застегивал все пуговицы. Одевшись, они присели на сладко пахнувшее сено, прислушиваясь к завываниям ветра на улице.
- Я должен вернуться до комендантского часа, — вздохнул Драко через минуту.
- Я знаю, — согласился Чарли. — Уже почти пора.
Несмотря на это, Драко не сделал ни единого движения, чтобы уйти. Он, казалось, о чем - то задумался. Он убирал солому, цепляющуюся за штаны.
- Мой отец устроил брак для меня, - признался он тихо.
- Ты знаешь с кем?
Молодой человек покачал головой.
— Нет, — признался он. — Он мне не сказал. Только то, что это кто-то, подходящий мне по крови, - голос его был разочарованным, горьким.
- Я бы не волновался об этом слишком много, Дракон, - сказал ему Чарли.
- Ты бы не волновался? - в голубых глазах плескалась боль.
Запутавшись пальцами в золотых прядях волос, Чарли притянул его к себе, глубоко целуя и пытаясь успокоить случайно причиненную боль. Испорченный и высокомерный наследник Малфоев все еще был подростком, слишком эмоционально реагирующим на трудности.
- Конечно волновался бы, — сказал он ему после поцелуя. — Я считаю, что тебе об этом не стоит волноваться. У проблем есть свойство решаться. Все будет хорошо.
Драко пристально рассматривал его лицо, как будто ища некое обещание в глазах. Чарли только улыбнулся и погладил его по щеке, поражаясь безупречности кожи.
- Я могу прийти завтра? - спросил Драко, а потом покраснел, как будто смущаясь просить о подобном и боясь показать, как он в этом нуждается.
- Буду ждать с нетерпением. Спокойной ночи, Дракон.
Драко улыбнулся ему, и мягкое, застенчивое выражение было, вероятно, так же чуждо его характеру, как и честное выражение эмоций. В этот момент Чарли увидел, что мальчик вполне мог бы стать хорошим человеком, если убрать влияние его отца и темных сил, его окружавших. И хотя молодой человек не подозревал пока ни о ловушке, ни об ошейнике, который он теперь неосознанно носил, Чарли поверил в то, что все сделал правильно. Отныне Драко принадлежит ему, и он будет защищать его.

Глава 46. Увидев Красное

Следующим утром, когда они, вдвоем с Роном, ждали Гарри, Гермиона читала газету за гриффиндорским столом. На первой полосе было много фотографий Гарри, сделанных в ту ночь, когда он вернулся в замок, облаченный в серебряные доспехи, словно герой волшебной сказки. Рон ничего не сказал той ночью, но Гермиона знала, что в нем начало тлеть пламя зависти. О, он не хотел опасностей или ответственности, и он, конечно, не завидовал ужасу, который должен постоянно преследовать Гарри. Но каждый мальчик в школе искал возможности оказаться в ореоле славы, постоянно сияющем вокруг Гарри. По иронии судьбы, единственным человеком, не желавшим этого, был сам Гарри.
Но она очень гордилась Роном в ту ночь. Он не сломался, когда его допрашивал Министр, он, не задавая вопросов, поддержал Гарри. И ранее той ночью, когда оба они, вместе с Джинни, были расспрошены практически всеми, Рон придерживался версии, предложенной им Дамблдором, успешно обведя всех вокруг пальца.
Именно Рон сумел убедить Дамблдора не извещать Министерство о том, где находится Гарри, так как полагал, что Министр совершит ошибку и спровоцирует убийство Гарри. Столкнувшись с абсолютной уверенностью Рона в том, что план Дамблдора сработает, Гермиона и Джинни только последовали его примеру и отвечали на все, даже самые неопределенные и каверзные вопросы, которые только можно было придумать. Если бы она не ощущала постоянной тревоги за Гарри, разъедающей ее изнутри, Гермиона, возможно, была бы рада новому опыту.
- Думаешь, он разрешил бы мне примерить доспехи? - спросил Рон, глядя на газетные снимки Гарри через плечо Гермионы.
- Уверена, что да, - ответила Гермиона. - На тебе они смотрелись бы даже лучше. Ты гораздо выше и шире в плечах, чем Гарри.
Рон выпрямился и выглядел самодовольным от полученного комплимента. Он улыбнулся ей, и Гермиона заметила, что в его мире, по крайней мере, на мгновение, все стало на свои места. Она не могла не признать - были времена, когда Рон Уизли просто плавил ее сердце своими искренними эмоциональными реакциями.
Услышав, как гулкий шепот полетел по Залу, она поняла, что вошел Гарри. Мгновение спустя он, улыбаясь, сел напротив них, и Гермиона подумала, что сегодня он выглядел гораздо спокойнее. Она понимала, что он, вероятно, все еще волновался по поводу Сириуса и Ремуса — и на то была веская причина. Она знала, что вчера вечером они спрятали Ремуса, чтобы защитить его от Министерства. Но, тем не менее, казалось, что его настроение стало намного лучше, чем вчера.
- Вчера вечером все прошло удачно? - тихо спросил его Рон.
Гарри кивнул.
- Я расскажу об этом позже, ребята. Вы что-нибудь придумали?
Гермиона поняла, что он интересуется их идеями о способе вытащить Сириуса из брака с Малфоем. Они вчера набросали несколько идей, включая применение Камня Брака либо к Драко, либо к Сириусу. Но, к сожалению, им были неизвестны все виды имеющихся юридических хитросплетений. Гермиона настаивала, что им необходимо получить копию «Заветов» семьи Блэк прежде, чем принять любые решения.
- Нет ещё, - призналась она. - Нам нужно сначала просмотреть «Заветы».
Поттер нахмурился и, начав наполнять свою тарелку, кивнул на газету, которую девушка все еще держала в руках.
- Что пишут в прессе? Есть что-нибудь, из-за чего я должен беспокоиться?
- Не больше обычного, - ответила Гермиона. - Визенгамот потребовал полного расследования в отношении проблемы Уинтерленда. Они хотят узнать, почему запросы о помощи были проигнорированы, или потеряны, или переписаны. Также спорят о маггловском Законе Регистрации Магов. В Министерстве царит хаос. Я подозреваю, что многие лишатся постов по этой причине, так что проблемы не только у Фаджа.
- Что это за Закон о Регистрации? - спросил Гарри, намазывая маслом кусочек тоста. - О нем, кажется, писали во вчерашней газете.
- Бредовая идея, как ни крути, - возмущенно заметил Рон. Гермиона знала, что Рон не уделял большого внимания политике, но даже он следил за развитием этого вопроса, в значительной степени из-за своего отца. Артур Уизли любил всё, связанное с магглами, и факт, что он был настолько настроен против этого, привлек внимание его сына.
- Маггловское правительство пытается заставить всех волшебников и ведьм регистрироваться в их бюро переписи, - объяснила Гермиона Гарри.
- Добровольно? - спросил Гарри.
Гермиона покачала головой, свернув и отложив свою газету. Как и большинство населения, она тоже не считала это хорошей идеей.
- Нет, они хотят сделать это принудительным.
- Зачем? - выдавил Гарри в замешательстве. - Это бессмысленно. Я подозреваю, что они даже не знают о шести ненаносимых на карты графствах. Зачем им знать о людях, живущих там?
- Налоги, - просто сказала Гермиона и, видя непонимающее выражение на лице Гарри, поспешила объяснить. - Они говорят, что это только для переписи, но в действительности, они хотят обложить налогом всех волшебников и ведьм, живущих в Британии.
- Почему Волшебный мир должен платить налоги маггловскому правительству? Мы не используем их коммунальные службы - больницы, полицию, транспорт. Как они могут оправдать взимание налогов с людей за обслуживание, в котором они не нуждаются?
- У них нет оправданий, - Гермиона пожала плечами. - Откровенно говоря, их это и не заботит. Им нравится сама идея получить больше денег. Само собой разумеется, это вызывает возражения во всем Волшебном мире. Самое большое беспокойство вызывает вопрос секретности - люди хотят знать, как Волшебный мир собирается остаться секретным для магглов, если подвергнется регистрации. Правительство продолжает пытаться уверить всех, что у них все под контролем, но это кажется глупым риском. Рано или поздно какой-нибудь бухгалтер или комитет соберутся проверить эти списки и удивятся, кто все эти люди, которые, кажется, нигде больше не существуют.
Гарри покачал головой, гоняя омлет по тарелке.
- Ну, из того, что я услышал, у маггловского правительства нет особого шанса принудить к чему-либо Волшебный мир, - ответил он. - Почему это вообще считают проблемой? Почему нельзя сказать им идти и заниматься своим делом?
Несколько других учащихся, слышавших их разговор, дружно поддержали это заявление. Парень сдержанно улыбнулся им и снова обратился к Гермионе.
- Это - проблема, - ответила она. - По некоторым причинам Министерство Магии хочет поддержать этот закон. Вот откуда идет раздор.
- И сколько людей поддерживают этот закон? - нахмурился Гарри.
- Очень мало, - Гермиона пожала плечами. - Большинство Волшебного мира против этого. Это — единственное, в чем все объединились против магглов. Это - плохая идея, с какой стороны ни посмотри.
- Когда ты говоришь большинство, какое количество ты имеешь в виду? Пятьдесят один процент, шестьдесят процентов?
- Вообще-то ближе к девяноста пяти процентам, - поправила Гермиона.
Глаза Гарри распахнулись.
- Ты хочешь сказать, что почти ВСЕ в Волшебном мире против этого, а Министерство - все еще собирается продолжать? Как же это возможно?
- Это - одна из главных проблем на выборах, Гарри, - сообщила ему Гермиона. - Фадж - один из главных людей, стремящихся к этому - он пытался убедить всех, в том, что это будет хорошая идея. У него есть много людей, оказывающих ему поддержку - поговаривают о коррупции. О том, что они получают деньги от маггловского правительства, чтобы согласиться на это. Это - часть причин, почему обстоятельства, связанные с Уинтерлендом настолько тревожны. Люди теряют веру в Министерство.
Гермиона видела, что ее слова взволновали Гарри, его глаза потемнели, отражая внутренние переживания. Она могла только вообразить, насколько ему тяжело. По большей части он считал должным игнорировать безумие приближающихся выборов, отказываясь поддержать любого кандидата. Но теперь, более чем когда-либо, он оказался втянут в центр политического шторма — и, наблюдая за ним в ту ночь, когда он имел дело непосредственно с Министром Магии, Гермиона предположила, что он, наконец, начал понимать, какую силу он имел - не просто магическую силу, а силу, способную буквально изменить образ их будущего.
Их разговор перешел к другим темам, поскольку другие ребята сменили объект обсуждения на более интересующий их, а именно, квиддич. Но Гарри продолжал молчать. Он обернулся, тайком наблюдая за Снейпом, входящим в Большой Зал на утренний завтрак, мельком взглянул на садящегося за стол мужчину и улыбнулся. Гермиона скользнула взглядом к преподавательскому столу, смотря с любопытством, как профессор Зельеварения возвратил улыбку Гарри и кивнул. Как и Гарри, мужчина привлек большое внимание, когда вошел, и Гермиона снова услышала хихиканье. Хаффлпафцы, на сей раз, - группа девочек около преподавательского стола, фактически пожирала глазами Мастера зелий. Снейп свирепо уставился на них взглядом, способным расплавить сталь.
Гермиона пытливо посмотрела на Гарри, замечая, как на его лице появилось хмурое выражение, когда он заметил обмен взглядами между Снейпом и хаффлпафками. Ее друг выглядел и раздраженным и смущенным хихиканием, как будто он не был полностью уверен, почему его это так беспокоит. Гермиона узнала взгляд - она имела обыкновение точно также испепелять глазами Лаванду Браун всякий раз, когда девушка флиртовала с Роном. В конце концов, Гермиона осознала, что просто ревновала. Она не могла не задаться вопросом, испытывал ли Гарри что-то подобное. Она знала, что в нем начали пробуждаться нежные чувства к Снейпу, но, возможно, это было чем-то большим. Правда была такова, что Гарри всегда немного отставал от остальных, в том, что касалось проявления чувств. Очень многие вещи, которые все считали само собой разумеющимися, смущали его. Она помнила его изумленный взгляд, когда она первый раз обняла его. Казалось, он не понимал, почему кто-то делает это для него.
Быстрый взгляд обратно на Снейпа показал, что мужчина сердит и раздражен и, казалось, не понимает, почему группа девочек уставилась на него. Гермиона еле сдержала смешок. Происходящее между Гарри и Снейпом, было похоже на то, как слепой ведет слепого.
Удивленный шепот рэйвенкловцев привлек внимание Гермионы, и она повернулась к ним, отмечая, что все их внимание направлено на того, кто сейчас входил в главные двери. Скользнув взглядом по Большому Залу, она заметила Драко Малфоя, шествовавшего с раздражающе высокомерным и важным видом.
И вдруг она заметила то, что висело у него на шее.
Гермиона замерла в шоке, не в силах поверить собственным глазам. Драко Малфой носил на шее медальон из драконьего золота. Красное золото Дракона! Ситуация была настолько неправдоподобна, что она не знал