С чего начинается путешествие в профессию?

Весьма условно людей активно причастных к географии можно разделить на участников, популяризаторов и наблюдателей.

В этом перечне я умышленно упускаю, так называемых, комментаторов и толкователей от географии – журналистов и телеведущих, в меру сил и знаний, описывающих заказанные им впечатления от их служебной командировки в зарубежные дали. Сюда не входят и профессиональные туристы – люди, снимающие на фото и видео свои регулярные экзотические поездки, порой даже востребуемые непритязательными зрителями нашего ТВ и "голодными" на реальную экзотику читателями.

Более 2200 лет тому назад греческий ученый Эратосфен дал имя величайшей науке – география. По-гречески "ге" – Земля, а "графо" – пишу. Следовательно, слово география в переводе означает "описание Земли".

Итак, наш разговор о науке и профессионалах. Среди них есть аналитики, то есть ученые, которые занимаются архивными изысканиями, анализируя и систематизируя факты и информацию. Есть преподаватели географии. Есть люди, которые писали историю развития этой науки. И наконец, есть полевые исследователи, которые сами делали и делают географию.

Среди них немало безвестных. Например, в войске Александра Македонского были писцы, занимавшиеся описанием завоеванных им земель. Были астрономы, определявшие географическую широту или расстояние от экватора. Были даже специально подготовленные люди, которые во время похода определяли пройденное расстояние по числу шагов.

О знаменитых полевых исследователях, о первооткрывателях земель, о первопроходцах неисследованных территорий написаны тома. То, чем они (примерно) занимались и во имя чего рисковали своими жизнями, будто бы известно каждому мальчишке. Но на всякий случай приведу лишь один пример. Главнейшая часть договора, подписанного между королями и Колумбом, гласила: "Их высочества, как господа морей-океанов, жалуют дона Кристобаля Колона в свои адмиралы всех островов и материков, которые он лично… откроет или приобретет в этих морях и океанах, а после его смерти жалуют его наследникам и потомкам навечно этот титул… Их высочества назначают Колона своим вице-королем и главным правителем на (этих) островах и материках…" Неплохие мотивы для подвига, не правда ли?

Бесспорно одно – во времена великих географических открытий эти люди буквально творили историю. Например, Стефан Цвейг в своей книге "Америго" так описывает начало XVI века: "Происходит столько событий, что их не обозреть и не постичь; за десять лет открыто больше, чем за тысячелетие. Один за другим корабли выходят из гаваней, и каждый привозит домой новые вести. Словно прорвали вдруг заколдованную пелену; всюду – на севере, на юге – открываются земли. Каждый корабль, плывущий на запад, находит новый остров. В календаре со всеми его святыми уже не хватает имен, чтобы дать названия всем открытиям".

Но вернемся к нашей теме. То, чем занимаются "кабинетные" географы, человеку, не ввергающемуся в полемические шторма и бури теоретиков географии, тоже кажется понятным. Но уверяю вас, не все так просто и на этой ниве, поскольку даже критический предел научных дисциплин и направлений в географии до сих пор не очерчен. Да и сама география как вы знаете, бывает физическая и социальная, экономическая, историческая. Еще в начальной школе мы знали, что в современной географии активно выделяются два ее основных направления. Одно – физическая география – наука, занимающаяся изучением природы земной поверхности (потому как слово "физис", опять же по-гречески, означает "природа")! А география экономическая занимается не бухгалтерией, а изучает население планеты как таковое и деятельность этого населения.

А знаете ли вы, чего стоят лишь проблемы интеграции географии? Какую роль, например, занимают в ней, или она сама в этнографии, антропологии, археологии? Попробуйте ради любознательности понять какая из дисциплин является частью другой, а какая – самостоятельной наукой: страноведение, картография, топонимика, геоморфология, геология, экология, гляциология, история географии…

Впрочем, достаточно знать, что если для одних ученых издревле география рассматривалась как физическая среда обитания людей, то у других географов интерес к земле абсолютно не связывался с присутствием на ней человека.

Трудно не согласиться с теми, кто логично не считает географию ни общественной наукой, ни наукой о поведении, а исключительно наукой о Земле, кстати, уже своим названием, непосредственно намекающей на эту непосредственную связь с Землей. Но еще классик российской географии Николай Баранский дальновидно предостерегал географов-экономистов от чрезмерной "природобоязни", а физико-географов от "человекобоязни". Ученый обеспокоено призывал коллег к тому, чтобы они не делали географию ни "обесчеловеченной", ни "противоестественной".

Для меня систематизация разнородной информации была и остается, прежде всего, инструментом, позволяющим найти и понять общее в исходных, казалось бы, разных явлениях. Но предположим, что такая информация найдена. Теперь необходимо как минимум выяснить:

1. что из реальных событий прошлого, пройдя сквозь горнило символических трансформаций, перенеслось в нынешние официальные географические тексты и что осталось "за их полями"?

2. какова была значимость тех или иных событий и фактов для автора дошедших до нас текстов?

3. насколько изменилась картина мира с момента создания источника фактов и событий?

Ведь за относительно короткий период – всего за 2-3 тысячи лет (в то время, о котором, например, пишет Платон) на нашей планете произошли удивительные изменения. Достаточно знать, что в Европе в среднем температура января повысилась на 30 градусов. Географическая карта того времени показывает, что толстым ледниковым панцирем были покрыты верхний Неман и Днепр, Западная Двина и все районы Поречья, половина Дании, больше половины Великобритании, почти вся Ирландия. География суши была тоже совершенно иной, чем в наши дни. Например, не было проливов, разделяющих Францию, Ирландию, Англию, Данию, Швецию. Не было ни Балтийского, ни Азовского, ни Северного морей. Вместо Черного моря было пресноводное озеро, остальные из перечисленных были либо вообще сушей, либо частично или полностью покрыты льдом…

В поиске ответов на эти и другие вопросы исследователю нельзя не учитывать еще один чрезвычайно важный фактор: в попытках связать внешний я внутренний мир или, иначе говоря, свой субъективный опыт и объективные научные знания, единственной исходной точкой, с которой возможно смотреть в обоих направлениях, оказывается не что иное как ТЫ САМ.

Человеческое сознание питается тем, что уже произошло, но работает над тем, что еще предстоит. Но знаете, что происходит, когда я пытаюсь увязать и осмыслить чудовищное количество информации о "предмете" своего исследования? При этом, сполна отдавая себе отчет, что те факты и домыслы, с которыми знаком лично я, – это лишь крупица от общего числа знаний и заблуждений, накопленных человечеством.

Так вот, в результате, накопив собственную критическую массу личных наблюдений, после изнуряющего анализа архивных и новейших материалов, я делаю, как мне кажется, серьезный, вполне научный вывод, и… тотчас сотни мировых авторитетов встают перед моим внутренним взором. Признаюсь, порою я покрываюсь испариной под их пристальными взглядами из-под огромных лбов…

Так с чего же начать путешествие в любую из профессий географа?

Я утверждаю, что для людей, далеких от научной географии, и особенно для детей, – с развития географического мышления и пространственного мироощущения.

Взаимодействие с предметно-реалистическим миром, например, коллекционирование монет или марок, развивает географическое мышление или пространственное мироощущение значительно эффективнее, чем формальные уроки географии. Мой отец был известным филателистом, и я до сих пор, например, помню, что две первые почтовые марки были выпущены в Англии 6 мая 1840 года. В Бразилии первая марка вышла в 1843 г., в США – в 1845-м, во Франции, в Боварии и в Бельгии – в 1849-м, в Пруссии, Саксонии, Австрии и Испании – в 1850-м, в Италии – в 1851-м, в Нидерландах в 1852-м, в Индии – в 1854-м, в Швеции – в 1855-м, в России и Молдове – в 1858 году.

Взаимодействие с миром эмоционально-художественным, например, просмотр исторических фильмов, чтение исторических романов, посещение музея или картинной галереи, дает более яркое представление об исторической эпохе и ее реальных персонажах и событиях, по сравнению с десятком заученных уроков истории. Даже взаимодействие с виртуально-сенсорным миром, например, увлечение компьютерными играми в жанре "исторических стратегий", может дать ребенку устойчивую объемную голографическую картину мира.

Ставя же перед собой цель получить классическое географическое образование, вы должны знать, что в мире существуют десятки научных географических школ (направлений). Поэтому результат образования будет зависеть не только от страны, в которой находится учебное заведение, но даже от региона этого государства, от специфики программы учебного заведения, от специализации выбранного курса и, конечно же, от конкретных преподавателей.

– Я хочу профессионально путешествовать, – часто говорите мне вы.

Спрошу и я:

– Если вы странствующий, то кто? Ведь позиция исследователя – это профессиональное наблюдение, а не примитивное участие. Причем наблюдение это должно быть максимально непредвзятым, эмоционально ровным и на этапе накопления освобожденным от научных, религиозных и личностных предпочтений! Потому что даже впечатления (т.е. то, что, как правило, увлекает человека в дорогу) – это уже не чистые, эмоционально окрашенные наблюдения.

Например, политика должна интересовать географа лишь как процесс воздействия власти на формирование пространственных структур. Даже теория человеческих ценностей, или точнее, проблемы систем ценностей и мотиваций для исследователя должны являться лишь действующими силами, создающими региональные контрасты в мире.

Словом, для полевого исследователя любая мировая информация, лежащая вне сферы прямых профессиональных выкладок, является лишь сырьем, питающим его концепцию ЗИП – значащего информационного поля. Американский ученый Престон Джеймс как-то сказал, что существуют две профессии, для которых война (!) фактически оказывается полезной: первая – это медицина, вторая – география.

И с этим нормальному человеку очень не хочется примиряться. Поэтому поймите и примите к сведению все это, а лишь затем приобретайте необходимые навыки и знания путешественника профессионального.

Но и теперь, прежде чем вы начнете усваивать, что я такое "природная зависимость", "социогеографические дамбы", "социальные пары", "проблемы ограниченности пространства", "орография", "высотная зональность" или "зоогеографическое районирование", – полистайте учебники, пообщайтесь со студентами геофака и учеными, ознакомьтесь с биографиями величайших исследователей нашей планеты. И если вы по-прежнему полны решимости и готовности изучать свой Дом – планету Земля и самоотверженно служить населяющим его жителям, я Вам завидую.

Корр.:

– Следует ли перепроверять выводы авторитетных ученых-географов и наук, ее слагающих? Или вы призываете им безоговорочно верить?

B.C.:

– Например, великий систематизатор живого мира, крупнейший ученый Линней систематизировал человеческие расы. Вот набор психологических особенностей и внешних характеристик людей, предложенный им мировому сообществу: "Американец – красноват, холерик, строен. Европеец – бел, сангвиник, мясист. Азиат – жесток, любит роскошь и скуп. Африканец – лукав, ленив и равнодушен".

Назвать сегодня это просто заблуждением, значит ничего не сказать. Но следует, как я уже объяснял выше, делать значительные поправки на исторический период этих выводов, на аудиторию, для которой он их обнародовал, и, безусловно, на личность (образование, воспитание, характер, словом, биографию) самого ученого. Любопытно размышлял по этому поводу Монтень. Он писал в своих "Опытах": "…Поскольку этим людям так и не удалось постигнуть самих себя и познать свое естество, неизменно пребывающее у них на глазах и заключенное в них самих… могу ли я верить их мнениям о причинах приливов и отливов на реке Нил?"

Корр.:

– Как стать путешественником, вы объяснили. А как стать хорошим путешественником?

B.C.:

– Путешественник должен так жить, так выбирать маршруты и цели экспедиций, так профессионально работать, снимать и рассказывать, чтобы ему не только доверяли, но и чтобы в этом, помимо ученых географов, нуждались разные люди: историки, психологи, зрители, журналисты, читатели, издатели, спортсмены, военные, изобретатели, люди искусства, рекламодатели; чтобы тебе предлагали на испытание свой экспериментальный продукт серьезные производители снаряжения, одежды, обуви, медикаментов продуктов питания, техники…

Путешественнику следует знать: должны пройти годы труда на избранном поприще, прежде чем деловые люди и фирмы начнут сами к нему обращаться в предложениями. Из путешествия ты должен привезти не только удовлетворенное любопытство, но некий ментальный товар, в зависимости от реализации которого ты сможешь жить и работать дальше. Серьезная экспедиция стоит не один десяток тысяч долларов, а это значит, что в своей голове, ты должен привезти "сырье", ценимое после соответствующей обработки значительно дороже стоимости вояжа…

На Западе на серьезных "Детей Глобуса" чрезвычайный спрос, на них произрастают целые индустрии, но долгосрочные контракты, предлагаемые мне зарубежными структурами и людьми, начинаются, как правило, с пункта, требующего смены гражданства. У нас же проблема остается открытой даже в случае международной, а то и общечеловеческой значимости любого проекта, потенциальной результативности планируемой акции, ее относительной дешевизны, и даже, что по сути самое главное, известности, а значит и профессионализма автора, руководителя проекта, или лидера экспедиции.

Корр.:

– А государство принимает участие в вашей жизни?

В. С:

– В моей жизни? Прежде, слава Богу, нет. Сегодня тоже нет, но уже к сожалению. Ведь прежде наше государство вмешивалось в судьбу человека, который зримо начинал влиять на умы, дела, культуру, политику, как минимум, в масштабах своего государства. Чаще это признание и участие (в позитивной форме) приходили с опозданием. Остается утешаться фразой, сказанной мне в 98-м году Ириной Хакамадой: "Виталий, ты разве не заметил, что сегодня в России хороший человек поддержкой власти не пользуется". Не думаю, что это страшно странно. Прерогатива государства – бюджет, дипломатия, шпионаж, войны, правопорядок, тюрьмы.

Да и откровенно говоря, мне и сегодня трудно понять, что и кто представляет наше государство, когда речь могла бы идти о государственном патронаже над деятельностью отдельного человека. Ведь, например, президент страны это еще не государство. Хотя от него как от человека, безусловно, зависит многое.

Например, Жан Блон приводит любопытный исторический факт. За ходом экспедиции Лаперуза лично наблюдал король Людовик XVI, регулярно получавший донесения о плавании. Когда короля сажали в повозку, чтобы везти на место его казни, он спросил своего палача: "Нет ли вестей о Лаперузе?"

Мне, например, наверное, легче получить патронаж ЮНЕСКО, тем более что представители этой организации однажды интересовались, почему я пренебрегаю этой возможностью?

Корр.:

– И почему же?

B.C.:

– Не знаю, кому заявление написать. Но если серьезно, имея в виду мужей, обладающих в России государственной властью и полномочиями, то я безрадостно знаком со многими. Перебывала у меня дома и добрая треть администрации первого, теперь уже бывшего Президента. Но простое дело – передача Ельцину моего письма, оказалось для них делом непосильным. Участие в моих делах принял и мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, пообещав выделить Фонду русских экспедиций площади под создание первого в мире "Музея артефактов эпохи Человек" и "Музея русских путешественников".

Корр.:

– Значит, быть в России таким музеям?

B.C.:

– То, что я их создам, не сомневаюсь. А вот где* пока вопрос. Предложенные площади нуждались в дорогой реконструкции, а необходимых на это средств я не сумел найти в Москве или России. Возможно, придется, к сожалению, выбирать из предложений дальних. Сегодня успокаивает одно. Фрагментарная часть будущего музея, не имея своих постоянных площадей, уже работает в Подмосковье. Одна из стареньких служебных "Известинских" дач была арендована и отремонтирована мной, и у меня появилась возможность не только принимать многочисленных московских и зарубежных посетителей, иногородние делегации из российской глубинки и школьные экскурсии учащихся, но и (пусть опять временное) место под жилье. Сегодня эти экспозиции, правда, переехали в одну из московских школ, потому что реконструировать разваливающееся арендуемое строение я не могу, у меня нет на него никаких прав, мне отказано даже в долгосрочной аренде.

Важное дело моей жизни – возродить и доказать миру престиж и славу нашего отечества, в деле, где не много равных российским путешественникам.

Все мои акции, публичные выступления, молодежные и детские программы пользуются чрезвычайным интересом, собирают огромные аудитории людей, искренне желающих участвовать в моих инициативах. Но во все века Государства Российского без личного попечительства монархов над путешественниками невозможно было не обойтись, так, очевидно, и ныне.

Целый ряд моих экспедиций проходил под патронажем государств (Чили, Бутан, Непал, Мьянма…) Зачастую я бываю не только первым россиянином, но и первым европейцем, открывающим племена и народности, а также территории, где до меня не ступала нога человека. Меня принимают зарубежные посольства и известные миру люди, я провожу пресс-конференции и брифинги, по сути являясь полпредом России. И это уже не частное дело Сундакова.