Идея «положительно прекрасного человека» и её воплощение

Князь Мышкин – один из ключевых образов в творчестве автора. Достоевский тщательно прорабатывал этого персонажа. Он писал, что создавал Мышкина для того, чтобы «изобразить положительного прекрасного человека», подобного Иисусу Христу. Не зря князь даже внешне похож на Спасителя. Образ странного, чудаковатого князя Льва Николаевича – это олицетворение всех христианских добродетелей.

«Положительно прекрасный человек» — герой, достигший высшей нравственной зрелости.

«Давно уже мучила меня одна мысль... И я люблю ее. Идея это — изобразить вполне прекрасного человека. Труднее этого быть ничего не может ”, — так определяет сам Достоевский свою творческую задачу в романе «Идиот».

Безмерная сложность поставленной художественной задачи заключается для писателя в том, что относящийся к 60-м гг. замысел изображения «идеального» человека совпал у него с отходом от романтической концепции личности и просветительского понимания духовной природы человека как изначально благой и доброй. Достоевский уже не может удовлетворить идеал естественной природной доброты. В романе «Идиот» писатель сосредоточивает свое внимание на герое, казалось бы, развившемся до высокой степени нравственного совершенства, но превысившем свои человеческие возможности и в силу этого трагически гибнущем (князь Мышкин).

В образ князя Мышкина Достоевский вложил свое понимание идеального национального характера. По замыслу, изложенному в подготовительных материалах к роману, Мышкин — «князь Христос»; герой наделен теми положительно прекрасными чертами, которые национальное самосознание русского народа закрепило за образом Христа. Это смирение, всепрощение, любовь и жалость к человеку. Мышкин олицетворяет собой в то же время идеал детской невинности и идеал европейски просвещенной личности.

И все же русский «князь Христос» не становится в романе воплощением безусловного и полного совершенства. Слабым местом, «ахиллесовой пятой» Мышкина выступает его чрезмерная увлеченность идеей спасения чужой, не до конца понятой им женской души. Не обладая истинным пониманием сложности внутреннего мира Настасьи Филипповны, Мышкин бессилен «воскресить» ее к новой жизни так, как воскресил Христос Марию Магдалину.

Трагический исход событий в романе предопределен не только конфликтом «идеальной» личности со средой, но и наивностью самого Мышкина, не ведающего подлинной природы человеческого зла. Христоподобный герой проходит сложный путь «срыва в очеловеченность».

Неслучайно Мышкин, как и другие герои романа, наделен чертами внутренней раздвоенности. Благая природа героя вступает в противоречие с его сложной душевной организацией.

Проблема «идеального героя» в творчестве Достоевского разрешается, таким образом, не с просветительских позиций, а с позиций христианской антропологии, предполагающей признание онтологической глубины человеческого естества. Распад триады «добро», «красота», «истина» в душе интеллигента XIX века является главной причиной его несовершенства, душевных потрясений.

При всей своей нравственной отзывчивости и душевной красоте князь Мышкин лишен дара прозрения истины, мудрости и святости евангельского Христа. Это вносит дисгармонию в его нравственно-психологический облик. Проницательность и ум, чувство красоты, эстетическая впечатлительность в отрыве от живого религиозного чувства (истины) также не приносит, по Достоевскому, доброго плода. Изображая сложность и неоднозначность внутреннего мира человека «переходной эпохи цивилизации», Достоевский художественно раскрывает тот путь, по которому возможно достичь подлинных высот нравственного совершенства.

По мнению М.Е. Салтыкова-Щедрина, князь Мышкин — это попытка представить «тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия», т.е. вполне гармоничного. Это не просто один из вариантов положительного героя, это сверхгерой — «избранная натура, особенный человек, стоящий на высшей ступени иерархии человеческих характеров» — недаром прототипом его является Иисус Христос. Да, ему свойственна внутренняя раздвоенность: он любит одновременно двух женщин — Настасью Филипповну из жалости и Аглаю «как свет», ему не удастся преодолеть господствующее в мире зло и объединить людей братскими узами, он сам наконец вновь впадает в идиотизм, т.е. оказывается побежденным, судьба его трагична. Но идеал, заключенный в нем, нравственная позиция «князя-Христа», по мысли писателя, безупречна: Мышкин проходит любые испытания, оставаясь верным идее самопожертвования и братства, без малейшей натуги. И он не сознает трагизма своей ситуации, не воспринимает самозаклание как катастрофу. В такой позиции, по убеждению писателя, выразилось нравственное сознание русского народа, «русская идея» служения миру.

Мышкин — это человек, приближающийся к тому Христу, который жил в душе русского народа. Двойственное отношение петербургского общества к Мышкину, колебания в его оценке — «идиот» или Герой — свидетельство того, что Мышкин действительно идеал русских людей, но идеал, находящийся в таком резком противоречии с нормами жизни «образованного общества», что создается впечатление, будто он и обычные люди — представители разных миров. Он человек с комплексом Христа, русский по природе, но явившийся из далекой Швейцарии в Россию для испытания русского человека.

Почему же приезд Мышкина приводит к катастрофе? Автор подводит к этому читателя в конце романа: все потому, что он попадает в общество раздора. Люди здесь только мучаются, сопереживать они не умеют. Добродушие, простота, искренность князя и его желание вызывают у общества смех. Они клеймят его «идиотом» за то, что он пытается воссоединить людей, научить их понимать и любить друг друга.

Достоевский признавался, что у князя в его произведении одна цель – «восстановить и воскресить человека». И это относится уже не к героиням (к погибшей Настасье Филипповне и Аглае Ивановне, которая сбежала из дома и вышла замуж за нелюбимого), а к читателю, который должен научиться сострадать.

Некоторые критики и читатели считают, что Мышкин не реализовал себя в качестве «положительно прекрасного» героя и потерпел полный крах, поскольку в финале романа он «сходит с ума». Опять же сам Достоевский в своем романе открывает решение этой проблемы. Судьба Мышкина заранее определена. Матрицей его судьбы оказывается стихотворение Пушкина «Рыцарь бедный». В романе читаем следующие строки из стихотворения, которые полностью совпадают с финалом истории Мышкина:

Возвратясь в свой замок дальний (возвращение князя в Швейцарию)

Жил он, строго заключен, (помещение героя в лечебницу)

Всё безмолвный, всё печальный (исихазм Мышкина; исихаизм – в православии «молчание, спокойствие, уединение»)

Как безумец умер он.

Как видим, в стихотворении Пушкина дается полное и точное предсказание судьбы героя. Важнейшей является последняя строчка («Как безумец умер он»). Здесь говорится не о безумии, а лишь о подобии безумия (как безумец). Не будучи безумцем, он был принят за безумного и умер не от безумия, а от горя, посвятив последние дни подвигу исихазма, немой молитве (безмолвный и печальный).

Действительно, мнение о сумасшествии Мышкина опирается лишь на заключение лечащего врача в Швейцарии. Между тем, известно весьма ироничное отношение писателя к швейцарскому доктору, лечившему Мышкина (Шнейдер). Его способы лечения кажутся писателю дикими, сам Шнейдер предстает, как человек, совершенно не понимающий ни других людей, ни сущности «заболевания» Мышкина. Не случайно, что в начале романа герой выздоравливает не благодаря лечению Шнейдера, а вопреки ему. Смерть Настасьи Филипповны приводит героя не к краху, не к болезни, а к тому, что он от горя полностью погрузился в себя, замкнулся в себе, предавшись подвигу исихазма. Его любовь умерла, так о чем и с кем ему еще говорить, чему радоваться? В этой скорби помочь может только «немая молитва».

Достоевский, будучи великим психологом, знал, что всегда найдутся недальновидные и поверхностные читатели, которые будут воспринимать финал романа как крах Мышкина. Для них он помещает в романе важную подсказку – картину Гольбейна Младшего «Мертвый Христос». Как известно, на ней изображено тело мертвого человека в стадии разложения (по преданию, картина писалась с трупа утопленника). Это тело именно мертвого человека, в нем нет ничего божественного, отсутствует здесь и возможность воскресения. Такое тело не может воскреснуть. Это Христос без воскресения. Однако, по словам апостола Павла, «если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша». Отсюда – слова Мышкина, что «от этой картины у иного еще вера может пропасть!». Смысл этой сцены в доме Рогожина прямо переносится на судьбу Мышкина. Те из читателей и критиков, которые считают, что Мышкин никого не спас, а, напротив, потерпел поражение и «сошел с ума», подобны людям, видящим лишь мертвое тело Христа и не верующим в Его воскресение. Если Мышкин потерпел крах, значит, и Христос потерпел поражение и умер на кресте как простой человек. Но если верить в воскресение Христа, то значит и Мышкин не погиб, не потерпел поражения.