Глава 49. Вероломство. Часть четвертая.

 

Вэй Усянь, наконец, понял, какую сцену он наблюдает.

 

В те годы Не Минцзюэ получил сведения о местоположении врага и нанес неожиданный удар в Ян Гуане.

 

Чифэн-цзунь почти всегда нападал первым и одерживал победу за победой. Однако на этот раз из-за ошибки в разведданных или же простого везения вылазка привела их к главе Ордена Цишань Вэнь – Вэнь Жоханю.

 

Подобного исхода никто не предполагал, и вскоре перевес сил сделал свое дело – Орден Цишань Вэнь благополучно справился с налетчиками и одержал верх. Они взяли в плен всех заклинателей, участвовавших во внезапной атаке, и увели в Безночный Город.

 

Мэн Яо опустился подле Не Минцзюэ на одно колено:

- Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу Вас в столь затруднительном положении.

 

Не Минцзюэ произнес лишь два слова:

- Пошел прочь.

 

Мэн Яо рассмеялся и с жалостью в голосе сказал:

- Вы все еще считаете себя императором Хэ Цзяня? Так оглядитесь по сторонам – Вы в Знойном Дворце.

 

Один из пленных заклинателей с презрением плюнул:

- Знойный Дворец? А по-моему, всего лишь притон псов из клана Вэнь!

 

Мэн Яо поменялся в лице и обнажил меч.

 

Из шеи заклинателя мгновенно хлынул лентообразный фонтан крови: он умер, не успев издать ни звука. Его товарищи из Ордена вскочили на ноги, вопя и изрыгая проклятия. Не Минцзюэ яростно заревел:

- Ты!

 

Еще один заклинатель выкрикнул:

- Эй ты, пес из клана Вэнь! Может быть, ты и меня убьешь, или кишка тонка?

 

Мэн Яо, не моргнув и глазом, вновь взмахнул мечом, зажатым в руке, обращенной ладонью вверх, и перерезал заклинателю глотку, забрызгав блестящий пол кровью. Затем улыбнулся:

- Как скажешь.

 

Стоя в луже крови, с двумя трупами заклинателей в белых одеждах у своих ног, Мэн Яо, держащий меч наготове, с прежней улыбкой спросил:

- Еще кто-нибудь хочет высказаться?

 

Не Минцзюэ бесстрастно проговорил:

- Пес из клана Вэнь.

 

Он понимал, что теперь, угодив в лапы к Вэнь Жоханю, мог ожидать лишь смерти, поэтому ничего не боялся. Окажись Вэй Усянь на его месте, он тоже доставил бы себе удовольствие и выругался всласть – ведь гибель так или иначе настигнет его. Однако Мэн Яо вовсе не разгневался. Вместо этого он с легкой ухмылкой щелкнул пальцами, и один из адептов Ордена Цишань Вэнь подполз к нему на коленях, поднял обе руки над головой и подал длинный футляр.

 

Мэн Яо открыл коробку и извлек из нее какой-то предмет:

- Глава Ордена Не, не желаете ли взглянуть?

 

Это была сабля Не Минцзюэ, Бася[168]!

 

Не Минцзюэ остервенело выкрикнул:

- Пошел прочь, и сейчас же!

 

Однако Мэн Яо уже вынул Бася и зажал в кулаке:

- Глава Ордена Не, я ведь уже не раз держал Бася в прошлом. Вам не кажется, что уже поздновато неистовствовать?

 

Не Минцзюэ отчеканил:

- Убери свои руки!

 

Мэн Яо, словно умышленно пытаясь взбесить его, прикинул вес сабли и небрежным тоном заметил:

- Глава Ордена Не, Ваша сабля вполне способна сойти за перворазрядное оружие заклинателя. Впрочем, сабле Вашего отца, предыдущего главы Ордена Не, она все же несколько уступает. Попробуйте угадать, сколько ударов понадобится главе Ордена Вэнь, чтобы сломать ее на этот раз?

 

Кровь мгновенно бросилась Не Минцзюэ в голову. Вэй Усянь почувствовал, как кожа на его затылке онемела от внезапного приступа ярости. Он подумал: «Жестоко».

 

Больше всего в жизни Не Минцзюэ ненавидел то, как умер его отец, и никак не мог утешиться в своем горе.

 

Давным-давно, когда Не Минцзюэ находился еще в возрасте юноши, а Орденом Цинхэ Не управлял его отец, некто преподнес Вэнь Жоханю в подарок редкую саблю. Тот пару дней упивался подношением, а потом спросил у заезжих заклинателей:

- Как вам моя новая сабля?

 

Он всегда отличался непредсказуемым нравом, мог шутить и веселиться от души, а в следующую секунду вдруг скривиться и забыть о недавнем дружелюбии. Само собой разумеется, все присутствующие принялись лебезить согласно его вкусам, утверждая, что никогда в жизни не видели столь прекрасной сабли. Но, к сожалению, один из гостей, либо затаив обиду на предыдущего главу Ордена Цинхэ Не, либо желая выделиться и привлечь к себе внимание, сказал:

- Ваша сабля, несомненно, достойна всяческих похвал, но, боюсь, кое-кто с этим не согласится.

 

Вэнь Жохань тут же перестал радоваться подарку и спросил, о ком тот говорил. Гость ответил:

- Конечно же, о главе Ордена Цинхэ Не, испокон веков известном своим использованием сабель в качестве оружия заклинателей. Он совсем задрал нос и на каждом шагу хвастает, что его сабля не имеет равных во всей Поднебесной, и даже несколько-сот-летним мечам ни за что не превзойти ее. И как бы ваш подарок ни был хорош, он никогда не признает его исключительности, а даже если признает, то в глубине души останется при своем мнении.

 

Услышав эти слова, Вэнь Жохань расхохотался:

- Ты так думаешь? Что ж, я хочу взглянуть на нее.

 

Он без промедления призвал к себе предыдущего главу Ордена Не из Цинхэ, подержал в руках его оружие, рассмотрел со всех сторон и в итоге произнес лишь одну фразу:

- Да, эта сабля действительно неплоха.

 

Затем он простукал саблю и приказал главе Ордена Не забирать ее и отправляться домой.

 

Тогда никто не нашел в случившемся ничего необычного. Предыдущий глава Ордена Не также не разглядел никаких скрытых мотивов, а лишь раздосадовался на повелительный тон, коим его пригласили к Вэнь Жоханю. Однако через пару дней после возвращения в Цинхэ предыдущий глава Ордена Не столкнулся на ночной охоте с монстром. В самый разгар битвы его сабля неожиданно развалилась на части, и в результате зверь серьезно ранил заклинателя своим рогом.

 

Не Минцзюэ охотился вместе с отцом и видел все своими собственными глазами.

 

Предыдущего главу Ордена Не спасли, но тем не менее, он никак не мог смириться с произошедшим, а раны его, к тому же, отказывались заживать. Он промучился на смертном одре около полугода, а затем, наконец, скончался, то ли от болезни, то ли от охватившего его гнева. Не Минцзюэ и целый Орден Цинхэ Не ненавидели и презирали Орден Цишань Вэнь именно по этой причине.

 

И вот сейчас, в присутствии Вэнь Жоханя, Мэн Яо взял в руки саблю Не Минцзюэ и вновь напомнил, как извели его отца и как сломали его саблю. Подобная жестокость достигала пределов человеческого понимания!

 

Внезапно Не Минцзюэ изловчился и ударил Мэн Яо. Тот отлетел на несколько шагов назад и закашлялся кровью. Человек на нефритовом троне слегка подался вперед, словно намереваясь встать. Мэн Яо тут же поднялся на ноги и пнул Не Минцзюэ в грудь. Тот, вложивший в предыдущую атаку все оставшиеся силы, грузно упал на пол. Клокочущая кровь в его голове вскипела новым наплывом горячечной ярости, не находящей выхода. Вэй Усянь же замер от изумления.

 

Об этой сцене ходило множество слухов, но в действительности никто не знал столь впечатляющих подробностей – Ляньфан-цзунь пнул Чифэн-цзуня!

 

Мэн Яо вдавил грудь Не Минцзюэ ногой в пол:

- Как смеешь ты бесчинствовать на глазах у главы Ордена Вэнь!

 

С этими словами он направил свой меч на Не Минцзюэ, намереваясь пронзить его насквозь, но тот шлепком ладони расколол металл вдребезги и повалил Мэн Яо на землю. Он приготовился нанести решающий удар и выбить дух из Мэн Яо, но тут вдруг почувствовал, как какая-то неведомая сила потянула его тело в противоположном направлении.

 

Не Минцзюэ молниеносно притащило прямо к трону Вэнь Жоханя. Вслед за ним по блестящей каменной кладке протянулась неровная полоса крови, продолжающая растекаться далее.

 

Он схватил одного из коленопреклоненных адептов Ордена Цишань Вэнь и швырнул в сторону нефритового трона. Алая кровь с отвратительным чпоком брызгами взорвалась в воздухе, будто лопнувший арбуз, чья перезрелая мякоть расплескалась по всему полу, – Вэнь Жохань расколол череп своего адепта на подлете. Тем не менее, Не Минцзюэ выиграл этим доли секунд, а бурлящее в нем бешенство неожиданно придало ему сил. Он вскочил на ноги, сложил ручную печать, и Бася мгновенно устремилась к своему хозяину.

 

Мэн Яо вскричал:

- Глава Ордена, берегитесь!

 

В ответ раздался иступленный смех:

- А как же!

 

Голос звучал совсем по-юношески, чему Вэй Усянь ни капли не удивился. Вэнь Жохань был крайне искусным заклинателем, и, само собой разумеется, его физическое тело всегда оставалось на пике своих возможностей. Тем временем Не Минцзюэ ухватил рукоять Бася и тут же сделал поперечный рубящий замах перед собой. Несколько десятков заклинателей из Ордена Цишань Вэнь, спешивших окружить его, бесформенной массой осели на землю, рассеченные по пояснице!

 

Несчетное множество обезображенных трупов беспорядочно разлетелось по сверкающему черному полу. Внезапно Вэй Усянь ощутил, как мерзкий холодок пробежал по его спине.

 

В мгновение ока позади него появилась зловещая фигура. Не Минцзюэ сделал еще один поперечный рубящий замах, и от количества вложенных в удар духовных сил каменная кладка под его ногами пошла мелкими трещинами. Однако он никого не задел, а в следующую секунду почувствовал сокрушительный толчок в грудь, отбросивший его в одну из золотистых колонн дворца. Не Минцзюэ захлебнулся кровью. Теплая алая жидкость по-прежнему сочилась и с его лба, все также застилая взгляд. Заметив приближение расплывчатой фигуры, он замахнулся для следующей атаки, но в этот раз в грудь ему прилетел кулак, вогнав Не Минцзюэ на несколько сантиметров в пол!

 

Вэй Усянь делил с Не Минцзюэ все пять чувств, и, осязая, как его избили до полусмерти, крайне поразился.

 

Мощь Вэнь Жоханя и впрямь внушала благоговейный ужас!

 

Вэй Усянь никогда не сражался с Не Минцзюэ в дружеском поединке, поэтому не знал, кто бы из них выиграл, но, судя по увиденному, Не Минцзюэ входил в тройку сильнейших заклинателей, встреченным им на жизненном пути. И, тем не менее, несмотря на вышесказанное, перед лицом Вэнь Жоханя он оказался абсолютно беззащитным! Вэй Усянь не рискнул бы утверждать, что даже если бы он сам оказался на его месте, Вэнь Жохань покалечил бы его в меньшей степени, чем Не Минцзюэ…

 

Вэнь Жохань наступил на грудь Не Минцзюэ, и темнота начала сгущаться перед глазами Вэй Усяня, а глотку заполнил привкус сырой крови.

 

Мэн Яо заговорил, подходя к ним:

- Ваш верноподданный совершенно бесполезен в Вашем присутствии, глава Ордена.

 

Вэнь Жохань рассмеялся:

- Никчемник.

 

Мэн Яо подхватил его смех. Вэнь Жохань спросил:

- Это он убил Вэнь Сюя?

 

Мэн Яо ответил:

- Верно. Это сделал он. Глава Ордена, Вы желаете собственноручно зарезать своего врага прямо сейчас или отвести его в Огненный Дворец? Если позволите, я бы предложил доставить его в Огненный Дворец.

 

«Огненным Дворцом» называлось личное увеселительное заведение Вэнь Жоханя, где он собрал тысячи различных орудий пыток, используемых им для мучения людей. Выходит, Мэн Яо отказывался предать Не Минцзюэ скорой смерти и вместо этого предлагал отправить его в комнату для истязаний, чтобы испробовать на нем все те жуткие предметы, изготовленные им самим, и убить Не Минцзюэ как можно медленнее.

 

Слушая, как эти двое шутят и смеются, обсуждая, как лучше расправиться с ним, Не Минцзюэ вновь ощутил в своей груди клубящееся пламя неистовства, вздымающееся до Небес, от которого кровь в его жилах клокотала раскаленной лавой. Вэнь Жохань спросил:

- Какой смысл еще больше пачкать пол уже полудохлым?

 

Мэн Яо возразил:

- Раз уж разговор зашел об этом, то должен признать, что у главы Ордена Не весьма крепкое тело, и может так случиться, что пара-тройка дней отдыха восстановят его в прежней свирепости и мощи.

 

Вэнь Жохань сказал:

- Делай, что хочешь.

 

Мэн Яо ответил:

- Слушаюсь.

 

Одновременно с его словами в воздухе сверкнул тончайший холодный блеск, поначалу рвущийся вперед, а затем мелькнувший горизонтальной нитью.

 

Вэнь Жохань внезапно затих.

 

На лицо Не Минцзюэ брызнуло несколько капель теплой крови. Похоже, он, почуяв неладное, попытался приподняться и разглядеть, что случилось, однако серьезнейшие увечья не позволили ему этого сделать. Голова его со стуком упала на пол, а глаза, наконец-то, закрылись.

Вэй Усянь не знал, сколько времени прошло перед тем, как перед его взором вновь забрезжил слабый свет. Не Минцзюэ с трудом разлепил веки.

 

По пробуждении он обнаружил, что его рука обвита вокруг шеи Мэн Яо. Тот тяжело ступал вперед, с трудом неся или все же таща Не Минцзюэ волоком.

 

Мэн Яо подал голос:

- Глава Ордена Не?

 

Не Минцзюэ спросил:

- Вэнь Жохань мертв?

 

Нога Мэн Яо будто проехала по чему-то скользкому. Он дрожащим тоном ответил:

- Должно быть… мертв.

 

В руке он что-то нес.

 

Не Минцзюэ низко проговорил:

- Дай мне саблю.

 

Вэй Усянь не мог видеть выражения лица Мэн Яо. Он лишь услышал его горький смех:

- Глава Ордена Не, пожалуйста, хотя бы сейчас, не помышляйте зарубить меня своей саблей…

 

Не Минцзюэ на секунду замолчал, а затем, напрягши все силы, выхватил оружие из рук Мэн Яо. Тот, безусловно, отличался исключительной ловкостью, но против сокрушительной мощи никакое проворство не выстоит, и, лишенный возможности достойно обороняться, спешно отскочил в сторону:

- Глава Ордена Не, вы все еще ранены.

 

Не Минцзюэ зажал в кулаке саблю и холодно сказал:

- Ты убил их.

 

Заклинателей, попавших в плен вместе с Не Минцзюэ.

 

Мэн Яо возразил:

- Глава Ордена Не, вы должны понять, что в подобной ситуации … у меня не было выбора.

 

Не Минцзюэ до дрожи ненавидел столь уклончивые ответы, перекладывающие ответственность на чужие плечи. Он обнажил саблю и в гневе набросился на Мэн Яо:

- Не было выбора? Как поступать в том или ином случае, зависит лишь от тебя, и убивать тех людей или же нет, тоже зависело лишь от тебя!

 

Мэн Яо отпрыгнул от удара и попробовал оправдаться:

- Неужели и вправду от меня? Глава Ордена Не, если мы поставим себя на место друг друга…

 

Но Не Минцзюэ знал, к чему он клонит, и резко отрезал:

- Не поставим!

 

Мэн Яо тоже выглядел чрезвычайно измотанным, и, казалось, держался на пределе своих возможностей. Он попытался избежать очередной атаки, но подошва сапога вновь заскользила по земле, выдавая нелегкость его положения. Мэн Яо тяжело отдышался, а потом вдруг взорвался и воскликнул:

- Чифэн-цзунь!!! Ты и впрямь не понимаешь, что если бы я не убил их, трупом оказался бы ты сам?!!

 

Его высказывание фактически равнялось фразе:

- Я спас твою жизнь, и теперь ты не можешь убить меня, потому что это будет безнравственным. Однако Цзинь Гуанъяо не просто так звался Цзинь Гуанъяо: тот же самый смысл, но переданный другими словами, обернулся тщательно подавляемым чувством несправедливой обиды и глубоко затаенной печалью. И Не Минцзюэ в самом деле замер на полпути к атаке, а на лбу его проступили вены.

 

Но постояв на месте какое-то время, он покрепче сжал саблю и взревел:

- Пусть так! Значит, сначала я зарублю тебя, а потом покончу с собой!

 

Мэн Яо съежился всем телом. Увидев лезвие Бася, несущееся на него в секущем взмахе, он едва не умер от страха и из последних сил дал стрекача. Один из них отчаянно нападал, а второй также отчаянно спасался бегством, и оба они, с ног до головы перемазанные кровавой жижей, шатались и спотыкались на протяжении всей погони. Вэй Усянь, ставший свидетелем столь забавной сцены, расхохотался до слез, когда едва не отрубил руку будущему Верховному Заклинателю. Он подумал, что не будь раны Не Минцзюэ столь серьезны, а духовные силы – истощены, Мэн Яо уже давно бы умер.

 

Всю кутерьму прервал изумленный окрик:

- Минцзюэ-сюн!

 

Из леса выскочил человек в белоснежных одеждах. Мэн Яо словно узрел божество с Небес и, трясясь и падая, юркнул за его спину:

- Цзэу-цзюнь!!! Цзэу-цзюнь!!!

 

Не Минцзюэ свирепо рвался напролом. Он и на секунду не замешкался, чтобы поинтересоваться, как Лань Сичэнь здесь оказался, и на ходу проревел:

- Сичэнь, в сторону!

 

Бася приближалась столь молниеносно и угрожающе, что Шуо Юэ[169] пришлось обнажиться. Лань Сичэнь перехватил Не Минцзюэ на полпути, отчасти чтобы поддержать его качающееся тело, а отчасти – остановить:

- Минцзюэ-сюн, умерь свой пыл! Что произошло?

 

Не Минцзюэ прорычал:

- У него спроси!

 

Лань Сичэнь обернулся и посмотрел на Мэн Яо, объятого ужасом и беззвучно шевелящего губами, будто не осмеливаясь высказаться. Не Минцзюэ продолжил:

- Когда ты исчез из Лан Я, я голову сломал, пытаясь сообразить, почему никак не могу отыскать тебя! А ты, получается, стал прихвостнем псов из клана Вэнь, помогая тирану творить его преступления в Безночном Городе!

 

Лань Сичэнь:

- Минцзюэ-сюн!

 

Он редко перебивал других, и Не Минцзюэ слегка растерялся. Лань Сичэнь добавил:

- Ты знаешь, кто в последнее время передавал тебе тактические схемы и военные планы Ордена Цишань Вэнь?

 

Не Минцзюэ ответил:

- Ты.

 

Лань Сичэнь продолжил:

- Я лишь доставлял их. А ты знаешь, кто являлся источником всех разведданных?

 

В подобных обстоятельствах несложно было догадаться, кого он имел в виду. Не Минцзюэ взглянул на Мэн Яо, с опущенной головой стоявшего за спиной Лань Сичэня, и брови его задергались, словно он не мог поверить услышанному.

 

Лань Сичэнь заметил:

- В сомнениях нет нужды. Я ведь и сегодня пришел сюда, чтобы помочь тебе, только потому, что получил от него сведения о твоем местоположении. А иначе как бы я очутился тут?

 

Слова не шли к Не Минцзюэ.

 

Лань Сичэнь добавил:

- После случившегося в Лан Я А-Яо мучился сильными угрызениями совести. Кроме того, он опасался рано или поздно столкнуться с тобой, поэтому ему пришлось проникнуть в Орден Цишань Вэнь и сблизиться с Вэнь Жоханем. Затем он начал инкогнито писать мне. Поначалу я также не знал, кто являлся отправителем, и догадался лишь тогда, когда он выдал себя, упомянув кое-какие подробности некоторых событий.

 

Он повернулся к Мэн Яо и тихо произнес:

- Ты ничего не рассказал Минцзюэ-сюну?

 

- …

 

Зажав рану на руке, Мэн Яо жалко улыбнулся:

- Цзэу-цзюнь, ты же сам видишь. Даже если бы я и рассказал, глава Ордена Не все равно бы не поверил мне.

 

Не Минцзюэ хранил молчание. Бася и Шуо Юэ намертво скрестились, и ни одно из оружий не поддавалось. Мэн Яо мельком взглянул на вихри меча и сабли и искры, высекаемые ими, и в глазах его отразился священный ужас. Он еще немного потоптался на месте, а затем вдруг сделал шаг вперед и опустился на колени перед Не Минцзюэ.

 

Лань Сичэнь спросил:

- Мэн Яо?

 

Тот прошептал:

- Глава Ордена Не, несмотря на то, что в Знойном Дворце я лишь пытался не потерять доверие Вэнь Жоханя, я намеренно делал Вам больно и говорил непозволительные вещи. Я бередил Ваши старые раны, зная, сколь глубоко смерть предыдущего главы Ордена Не задевает Вас… И хотя мои деяния проистекают из отсутствия иного выбора, я все равно очень виноват перед Вами.

 

Не Минцзюэ сказал:

- Ты должен падать на колени не передо мной, а перед заклинателями, коих убил собственными руками.

 

Мэн Яо ответил:

- Вэнь Жохань обладал весьма жестоким нравом и при малейшей дерзости впадал в буйство. А притворяясь тем, на кого он может положиться, разве мог я сидеть сложа руки, когда кто-то оскорбляет его? Так что…

 

Не Минцзюэ перебил его:

- Отлично. Выходит, ты уже давненько этим занимаешься.

 

Мэн Яо вздохнул:

- Я был в Цишане.

 

Лань Сичэнь, не уступая Бася, вздохнул следом:

- Минцзюэ-сюн, он находился в Цишане под прикрытием, и порой случалось то… чего избежать не представлялось возможным. Но поступая подобным образом, в душе он также…

 

Вэй Усянь покачал головой: «Цзэу-цзюнь все же… слишком непорочный, слишком добрый».

 

Однако, подумав немного, Вэй Усянь заключил, что столь настороженно относится к Цзинь Гуанъяо лишь потому, что заранее питал к нему разного рода подозрения. Но сейчас перед Лань Сичэнем стоял Мэн Яо, поневоле оказавшийся в стане врага и вынужденный в одиночку нести все тяготы и невзгоды. Они смотрели на него под разными углами, поэтому как можно сравнивать их восприятия действительности?

 

Пару мгновений спустя Не Минцзюэ вновь угрожающе замахнулся саблей. Лань Сичэнь воскликнул:

- Минцзюэ-сюн!

 

Мэн Яо закрыл глаза. Лань Сичэнь также сжал в руке Шуо Юэ:

- Прости…

 

Но не успел он закончить фразы, как серебристый блеск лезвия неудержимо ринулся вниз, разрубив валун, лежавший неподалеку.

Мэн Яо подпрыгнул от грохота скалы, расколовшейся на части. Скосив глаза, он увидел, что камень рассекли на две равные половины, сверху донизу.

 

Даже в подобных обстоятельствах сабля не обрушилась на его голову. Бася вернулась в ножны. Не Минцзюэ ушел прочь, не оглядываясь.

Со смертью Вэнь Жоханя оставшиеся адепты Ордена Цишань Вэнь пытались продолжать сопротивление, однако их судьба была уже предопределена – поражение стало лишь вопросом времени.

 

А бесстрашного смельчака Мэн Яо, все эти годы работавшего под прикрытием в Безночном Городе, слава настигла сразу же после битвы в Ян Гуане.

 

Вэй Усяню уже и раньше приходилось изумляться, почему Не Минцзюэ, поменявший свое отношение к Мэн Яо, с тех пор, как тот оставил Орден Цинхэ Не, позднее все же побратался с ним. Судя по увиденному, он предположил, что, если исключить Лань Сичэня, который не терял надежды и постоянно пытался их помирить, главную роль в этом сыграла благодарность за спасение жизни Не Минцзюэ и посланные письма. Одним словом, в своих прошлых сражениях Не Минцзюэ в той или иной степени полагался на помощь Мэн Яо и пользовался данными, передаваемыми им через Лань Сичэня. Кроме того, Не Минцзюэ по-прежнему считал Цзинь Гуанъяо человеком исключительных способностей и намеревался вернуть его на путь истинный. Но Цзинь Гуанъяо больше не приходился ему подданным, и лишь став его названным братом, Не Минцзюэ вновь получил право понукать Цзинь Гуанъяо, так же, как он поучал и наставлял своего младшего брата, Не Хуайсана.

 

По окончании Аннигиляции Солнца Орден Ланьлин Цзинь устроил грандиозное пиршество, длившееся четыре дня, на которое пригласили бесчисленное множество орденов и заклинателей, призывая всех отметить победу вместе.

 

Люди туда-сюда сновали по Башне Карпа. Не Минцзюэ с высоты своего роста наблюдал, как толпа делилась у входа на части и кланялась в знак уважения, называя его «Чифэн-цзунь». Вэй Усянь подумал: «Церемониальность подобного взлетает до небес. Все они побаиваются Не Минцзюэ, но при этом уважают. Меня тоже много кто боялся, но уважали лишь единицы».

 

Цзинь Гуанъяо стоял у подножия башни. Он уже побратался с Не Минцзюэ и Лань Сичэнем, а также оказался принят в отчий клан, поэтому на лбу его красовалась метка цвета киновари. В бело-золотистых одеждах, отороченных золотом, с «Сиянием средь снегов» на груди и черным головным убором отшельника он выглядел абсолютно другим человеком, приобретя новый и свежий облик. Его сообразительность и смышленость, впрочем, остались неизменными, но свободная манера держаться появилась лишь сейчас.

 

Подле него Вэй Усянь с удивлением разглядел знакомый силуэт.

 

Сюэ Ян.

 

В то время черты его лица были совсем ребяческими, а сам Сюэ Ян выглядел довольно юным, однако обладал уже весьма высокой фигурой. Он стоял рядом с Цзинь Гуанъяо, одетый в такое же облачение с «Сиянием средь снегов» на груди, словно весенний ветерок, колышущий ивы, полный юношеской одаренности и очарования. Похоже, они обсуждали нечто крайне забавное. Цзинь Гуанъяо расплылся в улыбке и изобразил что-то в воздухе: юноши обменялись взглядами, и Сюэ Ян расхохотался в голос. Он лениво скользнул взором по спешащим заклинателям, и в глазах его читалось обычное презрение, будто он смотрел не на людей, а на ходячие, ни на что не годные отбросы. Заметив Не Минцзюэ, он не выказал ни малейших признаков страха, как остальные, а наоборот, оскалился и сверкнул клыками. Цзинь Гуанъяо заметил, что Не Минцзюэ посуровел и, торопливо подавив улыбку, прошептал что-то Сюэ Яну. Тот махнул рукой на прощание и вразвалочку ушел.

 

Цзинь Гуанъяо приблизился к Не Минцзюэ и почтительно произнес:

- Брат.

 

Не Минцзюэ спросил:

- Кто это был?

 

Цзинь Гуанъяо несколько замешкался, но затем все же осторожно ответил:

- Сюэ Ян.

 

Не Минцзюэ нахмурился:

- Сюэ Ян из Куй Чжоу?

 

Цзинь Гуанъяо кивнул. Сюэ Ян с младых ногтей пользовался дурной славой, и Вэй Усянь ощутил, что брови Не Минцзюэ еще сильнее сошлись на переносице. Он спросил:

- Зачем ты якшаешься с подобным человеком?

 

Цзинь Гуанъяо ответил:

- Орден Ланьлин Цзинь пригласил его стать адептом.

 

Он не осмелился пускаться в пространные объяснения и, сославшись на необходимость приема других гостей, по-быстрому улизнул. Не Минцзюэ покачал головой и повернулся в другую сторону. Перед глазами Вэй Усяня тотчас же вспыхнул яркий свет, словно с неба повалил серебристый снег, окутывающий сиянием лунного венца всех присутствующих. Шагая плечом к плечу, к Не Минцзюэ подошли Лань Сичэнь и Лань Ванцзи.

 

Два нефрита клана Лань стояли вровень друг с другом, один – с сяо на поясе, другой – с гуцинем за спиной; один – теплый и приветливый, другой – холодный и нелюдимый. Тем не менее, оба брата были одинаково изящны и одинаково статны; одинаково неотразимы и одинаково благонравны: одно лицо, но разный дух. Неудивительно, что каждый прохожий смотрел на них во все глаза и ахал от восхищения.

В то время Лань Ванцзи еще сохранял некую невинность в чертах, но холодное выражение лица, держащее всех на почтительном расстоянии, оставалось прежним. Вэй Усянь сразу же прилип к нему взглядом, будучи не в силах оторваться, и невзирая на то, слышал он его, или нет, радостно воскликнул: «Лань Чжань! Я до смерти соскучился! Ха-ха-ха-ха-ха!»

 

Внезапно в воздухе раздалось:

- Глава Ордена Не, глава Ордена Лань.

 

При звуках знакомого голоса сердце Вэй Усяня на миг ускорило свой ход. Не Минцзюэ вновь обернулся. К ним приблизился Цзян Чэн, держащий руку на мече и одетый в фиолетовое облачение.

 

А рядом с Цзян Чэном стоял не кто иной, как сам Вэй Усянь.

 

Вэй Усянь узнал себя, одетого во все черное, стоявшего плечом к плечу с Цзян Чэном, заложив руки за спину; с заткнутой за пояс сверкающей флейтой темнее ночи, с которой свисали бахромчатые кисточки алого цвета, однако, без меча. Он кивнул в сторону стоящих, при этом вся его манера держаться сквозила ноткой высокомерия: последние штрихи к облику трудно постижимого человека, смотрящего на всех с пренебрежением. Стоило Вэй Усяню увидеть поведение молодого себя - и в зубах его аж засвербело. Он подумал, что тот в самом деле рисовался, и кулаки его зачесались наподдать себе как следует.

 

Лань Ванцзи также заметил Вэй Усяня, находившегося подле Цзян Чэна. Брови его слегка дернулись, но уже через мгновение Лань Ванцзи отвел свои светлые глаза, продолжив степенно смотреть прямо перед собой. Цзян Чэн и Не Минцзюэ с каменными лицами кивнули друг другу: никто из них не пожелал перекинуться парой лишних слов, и после спешного приветствия Цзян Чэн и Вэй Усянь продолжили свой путь. Тут Вэй Усянь увидел, как он сам, одетый во все черное и бездумно глядящий по сторонам, наконец-то заметил Лань Ванцзи и остановился. Похоже, он намеревался что-то сказать, но тут вернулся Цзян Чэн и встал подле Вэй Усяня. Они оба склонили головы и с серьезными выражениями лиц заговорили о чем-то. Вэй Усянь засмеялся в голос. Они направились в другую часть площади, по-прежнему идя плечом к плечу. Люди перед ними расступались, давая дорогу.

 

Вэй Усянь попытался вспомнить, о чем же они тогда беседовали, но не смог, как ни старался, и, лишь прочитав по губам глазами Не Минцзюэ, восстановил те фразы у себя в памяти. Тогда он сказал:

- Цзян Чэн, а Чифэн-цзунь намного выше тебя, ха-ха.

 

Цзян Чэн ответил:

- Пошел прочь. Смерти захотел?

 

Не Минцзюэ отвернулся от них:

- Почему Вэй Ин без меча?

 

На торжественных мероприятиях ношение оружия равнялось облачению в парадные одежды – негласному символу соблюдения правил этикета, и заклинатели из именитых орденов придавали этому особо большое значение. Лань Ванцзи бесцветным тоном произнес:

- Скорее всего, забыл.

 

Не Минцзюэ поднял бровь:

- Он способен забыть даже о подобном?

 

Лань Ванцзи ответил:

- Для него в этом нет ничего удивительного.

 

Вэй Усянь подумал: «Ай-яй-яй, сплетничаешь за моей спиной. Попался».

 

Лань Сичэнь улыбнулся:

- Молодой господин Вэй как-то сказал, что не желает беспокоиться о вычурных церемониальных условностях. Сегодня он не надел даже своего облачения, не говоря уже о мече. Но разве кто-то в силах воздействовать на него? Он еще совсем юноша.

 

Услышав из чужого рта самонадеянные и бахвальные речи, произнесенные им однажды, Вэй Усянь и впрямь испытал неописуемое чувство: ему стало несколько стыдно, но в то же время уже ничего нельзя было поделать. Внезапно он разобрал, как Лань Ванцзи пробормотал себе под нос:

- Какая распущенность.

 

Голос его звучал крайне тихо, словно Лань Ванцзи обращался лишь к самому себе. Однако эти слова гулом отразились в ушах Вэй Усяня, и сердце его так же гулко застучало в груди.

 

Лань Сичэнь взглянул на него:

- Хм? Почему ты еще здесь?

 

Лань Ванцзи пришел в некоторое замешательство и с серьезным видом проговорил:

- Брат здесь, и, само собой разумеется, я тоже здесь.

 

Лань Сичэнь спросил:

- Почему ты все еще не пошел поговорить с ним? Они скоро уйдут.

 

Вэй Усянь весьма удивился: «С чего вдруг Цзэу-цзюнь поднял эту тему? Неужели тогда Лань Чжань хотел мне что-то сказать?»

 

Но он не успел увидеть реакцию Лань Ванцзи: с другого конца площади неожиданно раздался шум и разноголосый гомон. Вэй Усянь услышал крик самого себя, на этот раз кипящего от гнева:

- Цзинь Цзысюань! Ты уже забыл, какие речи произносил и какие поступки совершал? Что за мотивы ты преследуешь сейчас?!

 

Вэй Усянь вспомнил. Так вот, значит, который момент времени он наблюдал!

 

Цзинь Цзысюань столь же запальчиво воскликнул:

- Я спрашивал главу Ордена Цзян, а не тебя! И спрашивал я о деве Цзян! Так как же это касается тебя?!

 

Вэй Усянь ответил:

- Замечательно, просто чудесно сказано! А как тебя касается моя шицзе? Не у тебя ли раньше глаза росли на затылке?

 

Цзинь Цзысюань сказал:

- Глава Ордена Цзян, это пиршество нашего Ордена, а он – человек из вашего! Вы намереваетесь вмешаться или так и останетесь в стороне?!

 

Лань Сичэнь полюбопытствовал:

- Почему они вновь затеяли ссору?

 

Лань Ванцзи устремил взгляд в направлении перебранки, но ноги его так и остались прикованными к земле. Немного потоптавшись на месте, он, кажется, наконец, решился, и сделал шаг вперед. Однако его прервал долетевший до них голос Цзян Чэна:

- Вэй Усянь, закрой уже свой рот. Цзинь Цзысюань, я приношу свои искренние извинения. Моя сестра поживает хорошо, спасибо за участие. Мы можем обсудить все позднее.

 

Вэй Усянь холодно рассмеялся:

- Позднее? Никаких «позднее» не будет! Хорошо ли она поживает или же плохо – тоже не его ума дело! Что он о себе возомнил?

 

Он развернулся и пошел прочь. Цзян Чэн выкрикнул:

- Вернись! Куда ты собрался?

 

Вэй Усянь замахал руками:

- Куда угодно, лишь бы подальше от него! Я все равно не жаждал приходить сюда. Ты и сам прекрасно со всем справишься.

 

Когда Вэй Усянь бросил Цзян Чэна в одиночестве, лицо того заметно помрачнело. Цзинь Гуанъяо как раз хлопотал вокруг, шурша то здесь, то там. Он улыбался всем и каждому, разрешал малейшие неурядицы и, увидев, что в той стороне случилась беда, тотчас же поспешил на выручку:

- Молодой господин Вэй, прошу Вас, останьтесь!

 

Вэй Усянь с угрюмым лицом стремительно летел вперед, заложив руки за спину и не замечая никого вокруг. Лань Ванцзи сделал ему шаг навстречу, но не успел сказать ни слова. Они столкнулись плечами и разминулись.

 

Цзинь Гуанъяо не сумел догнать Вэй Усяня. Он досадливо притопнул ногой и посетовал:

- Эх, ушел. Глава Ордена Цзян, что… что же теперь делать?

 

Цзян Чэн прогнал со своего лица мрачное выражение:

- Просто не обращайте внимания. Он – не человек приличий, и дома ведет себя точно таким же образом. На него не найти управы.

 

А затем он завязал беседу с Цзинь Цзысюанем.

 

Наблюдая за их разговором, Вэй Усянь глубоко и протяжно вздохнул. К счастью, Не Минцзюэ не слишком интересовался происходящим. Вскоре он отвел взгляд, и Вэй Усянь больше их не видел.

 

Резиденция Ордена Цинхэ Не, Нечистая Юдоль.

 

Не Минцзюэ сидел на циновке, а рядом находился Лань Сичэнь, перебирающий струны лежащего перед ним гуциня. Когда мелодия затихла, Цзинь Гуанъяо засмеялся:

- Ох, теперь, услышав игру брата, я буду вынужден разбить свой гуцинь сразу же по возвращении домой.

 

Лань Сичэнь улыбнулся:

- За пределами Гусу твоя игра может считаться весьма достойной. Мать научила тебя?

 

Цзинь Гуанъяо ответил:

- Нет. Я наблюдал за исполнением других и учился самостоятельно. Мать никогда не стала бы давать мне подобные уроки. Она обучала меня лишь чтению и письму, а также приобрела дорогой меч и целый ворох различных пособий для заклинателей.

 

Лань Сичэнь несколько удивился:

- Меч и пособия для заклинателей?

 

Цзинь Гуанъяо сказал:

- Брат, ты наверняка не видел таких раньше? В народе часто предлагают тонкие книжицы с намалеванными человечками и нарочито таинственными каракулями.

 

Лань Сичэнь покачал головой и улыбнулся. Цзинь Гуанъяо покачал головой вслед за ним:

- Само собой разумеется, все они продаются шарлатанами для одурачивания несведущих женщин, подобных моей матери, или безграмотных юношей. От занятий по этим пособиям нет никакого вреда, но и пользы также нет.

 

Он тяжело вздохнул:

- Но откуда моя матушка могла разбираться в таких тонкостях? Она охапками скупала для меня эти книжицы, вопреки их высокой стоимости, и говорила, что, если в будущем я вернусь к отцу, то должен буду предстать перед его взором как можно более образованным, чтобы не отстать от остальных. Он тратила на них все свои деньги.

 

Лань Сичэнь перебрал струны гуциня:

- Ты очень способный, если сумел достичь столь высокого мастерства, лишь наблюдая за другими. Если хороший наставник даст тебе пару советов, ты сможешь весьма скоро улучшить свои навыки.

 

Цзинь Гуанъяо ухмыльнулся:

- Хороший наставник у меня перед глазами, но я бы никогда не осмелился потревожить его.

 

Лань Сичэнь ответил:

- Отчего же не осмелишься? Прошу, садись, молодой господин.

 

Цзинь Гуанъяо оправил полы одежды и чинно уселся напротив него, притворившись учеником, прилежно внимающим каждому слову учителя:

- Наставник Лань, чему вы научите меня?

 

Лань Сичэнь предложил:

- Может быть, «Песни очищения»?

 

Г