Небольшое историческое замечание

 

 

Если в России цари назывались по имени с добавлением соответствующего числительного: Пётр I, Николай II, Александр III, то в СССР властители, видимо, предпочли бы именоваться по отчеству. У нас получились бы: Ильич I, Виссарионыч I, Сергеич I, Ильич II, Владимирыч I, Устиныч I, Сергеич второй и он же, надо полагать, последний. (26.04.1990г.)

 

П. А. Г е л е в а

 

 

«Неведение добра и зла, – говорит Марк Аврелий – уродство не меньшее, нежели неспособность различать белое и чёрное». А это значит, что человек может и не знать, чтó есть добро и чтó есть зло, но различать их он обязан, не нуждаясь в каких-то мудрствованиях, точно так же, как без нужды в них различает он чёрное и белое.

 

* * *

 

Демократизация, увы, – ещё не демократия, а стало быть, государственное преследование инакомыслящих, радикально инакомыслящих, продолжается. И пока существует и функционирует такое ведомство, как КГБ, имеющее свои «славные» чекистские традиции, никакое публичное выражение мнения, коренным образом отличного от навязываемого нам семь десятков лет, невозможно. А очень жаль. Есть настоятельная надобность в выражении такого мнения, чтобы наконец противостать систематическому оглуплению нашего общества, бессильного в таком случае вытащить самого себя из болота за волосы. (28.03.1990 г.)

 

* * *

 

Что есть цензура? Это запрет свободного, а стало быть, всякого честного и искреннего слова. А потому само по себе существование цензуры беспредельно развращает общество. Государство привыкает повсюду слышать один только свой голос и от того бесконечно коснеет и оскотинивается в собственной грубой глупости.

 

* * *

 

Советский Cалтыков-Щедрин, думается мне, мог бы сказать: «То ли просвещение для звёзд вредно, то ли звёзды для просвещения вредны».

* * *

 

Сфера свободы вновь с каждым днём начинает сужаться – это очевидно всякому наблюдательному человеку. Такое возможно только потому, что идеология системы пока ещё не получила сильного удара в голову. Пора, пора, приспело время, пока ещё не слишком поздно, «бросать камни» в систему и в её идеологию. И теперь это не должны быть какие-то мелкие камешки: они нас не спасут. Это должны быть весомые булыжники, огромные глыбищи. Воистину здесь сейчас «промедление смерти подобно!» (13.12.1989 г.)

 

 

* * *

 

Прежде всего, здесь следует оговорить, что «советский» правильнее писать как «совецкий», потому что не от «совета», а от «сов ы», т.е. хищной птицы, разбойничающей по ночам, но боящейся света и слепой в нём. Вся эта власть держится лишь на невежестве, лжи и страхе. Эта троица составляет магический треугольник её совершенства. (15.07.1975 г.)

 

 

* * *

 

Совецкая общественная система не обеспечивает приход к власти умных и порядочных людей, в этом её основная беда. Более того, в этой системе, как и в любой другой ей подобной, есть тенденция к увеличению некомпетентности и гнусности правящих кругов. (05.05.1984 г.)

 

 

* * *

 

Для охарактеризования совецкой общественной и государственной системы вполне достаточно привести слова Фенимора Купера, писанные им о государственном устройстве Венеции. Приведя их, в общем-то можно считать, что о «советской» власти сказано всё, чего она заслуживает. Так в романе «Браво» у него читаем: «Эта система не позволяет человеку действовать по собственному усмотрению. Её уловки сильнее нашей воли. Она облекает нарушение прав в тысячи всевозможных хитроумных форм, она стремится обеспечить себе поддержку каждого человека под предлогом того, что он жертвует собой ради общего блага. Часто мы считаем себя честными участниками какого-то справедливого государственного дела, тогда как в действительности мы погрязли в грехах. Ложь – мать всех преступлений, и потомство её особенно многочисленно, когда сама она является порождением государства».

 

 

* * *

 

Самая дикая и жестокая ложь – ложь, принявшая наукообразный вид. Наукообразной она становится для того, чтобы походить на правду. Такая ложь необычайно сильна, ибо она упорядочена и стройна. Наукообразная ложь всегда поддерживает и защищает государство, которое, в свою очередь, всей своей мощью выдаёт эту ложь за правду и совершенную истину. (15.10.1975 г.)

 

 

* * *

 

Излюбленный всеми мошенниками способ надувания простофиль с целью привлечь их на свою сторону состоит в том, что они безапелляционно заявляют, будто все честные люди на их, мошенников, стороне. При этом сами себя они именуют, разумеется, не «мошенниками», но какими-то там «борцами», привешивая к этому титулу разные возвышенные эпитеты.

* * *

 

Что стоит, вернее, лежит за всей общественной шумихой, за всеми этими крикливыми лозунгами в вульгарном обществе? За всем этим лежат чьи-то бутерброды. Причём у кого-то с икрой, у кого-то с сыром, а у кого-то и буквально просто хлеб с маслом. Вся эта общественная трагикомедия лишь проявление закона голодного живота.

 

 

* * *

 

Когда перед выборами или какой иной «важной» акцией власти начинают задабривать население, т.е. давать гражданам возможность купить вкусные пищевые продукты, красивое платье и интересные книги, возможность, во все прочие дни года отсутствующую, то это весьма напоминает обычай гостеприимных хозяев, которые перед скорым приходом гостей кормят своих собак, чтоб те подобрее да поленивее были и не хватали пришедших за ляжки. (06.06.1983 г.)

 

 

* * *

 

 

Хочешь познать истину – отшатнись от политики. Политика – это шило, которым душе выкалывают глаза.

 

 

* * *

 

Политика – это липкая грязь, которая запачкает даже безупречно чистого человека, коль скоро ему вздумается наступить на неё.

 

 

* * *

 

Превратно понятое добро много зла утворяет.

 

 

* * *

Очень часто величайшие на земле злодеяния совершались ради достижения благих целей, но ещё ни разу такие цели не были подобными средствами достигнуты.

 

 

* * *

 

Парадокс: когда человек начинает служить идее, когда идея становится его движущей силой, то пусть бы даже это была идея о всеобщей любви, человек становится способен во имя её ненавидеть и способен за эту идею убить и убивать.

 

 

* * *

 

Историки всегда претендовали на то, что, зная прошлое, они могут объяснить настоящее и примерно предсказать будущее. Претензии эти – поза самообмана. История человечества идёт каким-то своим путём, необъяснимым и неуправляемым, немало не заботясь тем, как мы её понимаем. Историки бывают правы, комментируя прошлое, но всегда ошибаются, истолковывая настоящее: оно ясно только потомкам, для которых оно – опять-таки прошлое. О предвидении будущего тут и вовсе говорить не приходится: как можно предвидеть, что будет завтра, когда не понимаешь, что происходит сегодня? История наглядно показывает, как люди всегда ошибаются при оценке текущего момента, им лишь кажется, что они верно его оценивают, но будущее их неизменно опровергает – это правило не знает исключений, ибо человечество как деятельная сила, увы, умно только задним умом.

 

 

* * *

 

Социализм. Весьма важно уразуметь, чт о понимать под этим названием. Новейшие его сторонники рекомендуют смотреть не на слово, а на смысл, за ним стоящий. При этом они утверждают, что никто не может знать, что такое «настоящий» социализм, поскольку-де никто и никогда при нём не жил. Далее они указывают, что «социализм» следует понимать как «гуманизм», что за социализмом стоят мощные пласты предшествующей мировой культуры и т.д. Всё это в общем-то справедливо. Но я полагаю, что сторонники такого понимания проблемы, защищая социализм, отстаивают «чистоту идеи» и имеют в виду утопию, которой никогда и нигде не было и, надо полагать, не будет. Я же, говоря о социализме, имею в виду не утопию, не беспочвенные фантазии, но то, что есть и было на самом деле, то, чем он был и чем стал, т.е. режим, а впоследствии и совокупность режимов чудовищного геноцида, в сравнение с которыми может идти только германский фашизм (который, кстати сказать, тоже называл себя национал-СОЦИАЛИЗМОМ). Следует также иметь в виду, что в наш век слов а быстро утрачивают своё первоначальное значение и по какой-то иронии судьбы приобретают тогда значение ему противоположное. Чтоб не ходить далеко за примерами, можно назвать тот же «фашизм». Сейчас уже мало кто помнит или знает, чт о первоначально это слово означало. Всяк знает лишь то, что оно означает теперь. Не миновала участь сия и «социализм». А что до новейших его заступников, то их занятие, думается мне, сильно смахивает на то, как если б сейчас появились некие заступники фашизма, которые бы провозгласили нам, что никто на самом деле не знает, чт о такое фашизм, потому что истинного-то фашизма у нас никогда и не было; то же, что устроил Гитлер со своей командой, было лишь извращением, ничего общего с «истинным» фашизмом не имеющим. Сторонники такого взгляда на вещи следовали бы логике новейших защитников социализма, и они были бы по­своему правы. Но всё дело в том, что у реальных людей сегодня нет желания ковыряться в подобных абстракциях и утопических тонкостях, они судят вещи такими, какими их знают. И вполне естественно, что в этом случае нет желания играть словами и идеями, а хочется только одного: скажем вместе с Вольтером – «раздавить гадину!»

 

* * *

 

 

Люди просто хотят жить по-человечески, нимало не заботясь о том, каким «-измом» это называется. Да и вряд ли для этого возможны какие-то «-измы», а тем паче чучховые* идеи оглуплённого социализма. Уайльд говорит: «Просто жить! Это так редко выпадает на долю людей. Б о льшая часть из них лишь существует, не более того».

 

 

* * *

 

Абстрактный гуманизм – это всегда вполне конкретное человеконенавистничество.

 

* * *

 

В этой стране для человека порядочного жить с каждым днём становится всё труднее, но вместе с тем и всё безразличнее. (10.02.1982 г.)

 

 

* * *

 

Борьба человека с общественной несправедливостью напоминает борьбу ветряной мельницы с ветром.

 

* * *

 

Вопреки Аристотелю полагаю, что люди не всегда достойны правительства, при котором они страдают. Делать же революцию, т.е. заниматься политикой – занятие слишком низменное для достойного человека.

 

* * *

Поставьте себе целью счастье всего человечества и идите к ней через убийство всех инакомыслящих. В итоге вы обязательно будете иметь лишь кровавые зверства и собственную глупость. В этом трагедия большевиков.

 

* * *

 

А.К.Толстой в «Князе Серебряном» пишет: «Тяжело не упасть в такое время, когда все понятия извращаются, когда низость называется добродетелью, предательство входит в закон, а самая честь и человеческое достоинство почитаются преступным нарушением долга!»

 

 

* * *

 

Весьма многие совецкие законы, воплощающие собой издевательство над здравым смыслом и самим духом юриспруденции, невольно наталкивают на новый перевод известной латинской формулы, гласящей «дура лекс, сэд лекс». Так и тянет перевести: «Глупый закон, но закон».

 

 

* * *

 

Мудрый человек не преступает законов, но и не следует им. Он живёт по нравственным правилам высшего порядка. Законы писаны не для него. Они плод измышления людей образованных, но нечестных, и составлены ими для того, чтобы извлекать корысть от обуздания и угнетения невежественной черни.

 

* * *

 

Принимать всерьёз существующий порядок вещей значит совершенно не принимать всерьёз самого себя.

 

* * *

Совершенно не подобает каким-либо образом смешивать вещи столь различные как равенство и справедливость, ибо одно есть глупость, а другая – мудрость; одно – противоестественность, а другая – само естество. И в конечном счёте, полное равенство, если бы только было возможно его осуществить, было бы высшей несправедливостью. Один умный – другой дурак; один герой – другой негодяй; один учёный – другой невежда; один красавец – другой урод; один гений – другой бездарь; один – поэт, другой – математик, третий – вахтёр, четвёртый – бездельник. О каком, спрашивается, равенстве вообще может итти речь?! Всякое словоблудие о равенстве – не более, чем демагогия, скрывающая подлость и играющая на глупости и тщеславии человеческой массы. Кто с правдой идёт, будет неукоснительно биться за справедливость и решительно пресекать всякие разглагольствования о равенстве. Равенство – понятие математическое, не политическое.

 

* * *

 

«Маразм» – слово, наиболее метко характеризующее совецкую действительность. Именно этим объясняется его столь частое употребление сегодня, хотя многие и пользуются им довольно бессознательно. (19.02.1975 г.)

 

 

* * *

 

Бунин в «Окаянных днях» среди прочего пишет: «По вечерам жутко мистически. Ещё светло, а часы показывают что-то нелепое, ночное».

Как можно видеть из этой брошенной вскользь фразы, игра со временем ведётся «совками» с самого мига захвата ими в этой стране власти. Мы привыкли к тому, что у нас всё враньё, все врут и завираются. И даже время у нас переврано, все часы летом переставлены, показывают какую-то глупую фикцию. Кому, спрашивается, это нужно? и доколе вообще терпеть эту гнусность?

Первоначально объясняли, будто смысл этого издевательства в том, чтобы экономить на свете в «присутственных местах». Но это, конечно, глупость: как вы ни переставляйте стрелки часов вперёд или назад, летом всё равно рано светает и поздно темнеет, и никакого, стало быть, выигрыша нет; зимой же, как ни химичьте, светает поздно, а темнеет рано, а значит, «лампочки Ильича» всё равно придётся жечь не вечером, так утром. Да и смешно говорить об «экономии на лампочках» в стране, где в майскую жару в городах буквально раскалены включённые батареи центрального отопления!

В нашей стране это отопление действительно «центральное», т.е. руководится оно из «центра», теми самыми «умелыми» «руками», которые так славно отладили всю нашу «совецкую» жизнь. Эта подлая игра со временем и отоплением лишь подрывает и без того слабое здоровье замотанных людей, или, выспренно говоря, «здоровье народа», каковое былая власть декларировала самым главным своим богатством. Но никто, кажется, этого не понимает, никому нет до этого дела и вакханалия со временем и отоплением продолжается из года в год, и похоже, конца этому не видать.

 

 

* * *

 

Какая невыразимо-несказанная, невообразимо-немыслимая, невероятно-неимоверная мерзость – совецкий быт! Люди, которые будут жить после нас, вряд ли смогут себе представить, какой, оказывается, гадостью может сделаться жизнь человеческая. Чтоб кукле зачинателя этой пагубы целую вечность вертеться в своей стеклянной коробке, будучи выставленной любопытству зевак и глупцов, а всем, кто сознательно или рабски приложил свою лапу к осуществлению её, подольше оставаться при своём ничтожестве. Э, да что там говорить! ведь оно так и есть. (13.11.1983 г.)

 

 

* * *

 

Чем хуже полиция и прокуратура справляются со своими обязанностями, тем полновластнее устанавливается в обществе господство закона джунглей. И, приноравливая к такому положению вещей знаменитое изречение Ильфа и Петрова о спасении утопающих, остаётся лишь сказать, что защита граждан оказывается делом рук самих граждан.

 

 

* * *

 

И что за погода в этой стране! прямо подстать её людям, нравам и законам. Какая-то мокро-липко-туманная грязь. Кажется, будто коммунисты отменили «русскую» зиму и внедрили вместо неё «совецкую».

 

 

* * *

 

Читать «Правду» от первой строчки до последней, регулярно слушать по радио и телевизору Брежнева и К^o, жить на одну свою зарплату и работать в каком-нибудь совецком ведомстве – вот и всё, что я могу пожелать своим врагам, но и это уже пытка, какую не всякий вынести может. Вообще же говоря, коли человек вынесет эту пытку – так тем для него же и хуже, потому что всё лучшее, всё человеческое в нём будет убито.

 

 

* * *

 

Нет, но кроме шуток! Какая гнусная вещь – телевизор или газета! Убеждён, что 9/10 современного кретинизма идут именно от них.

 

 

* * *

 

Каждый день в году есть годовщина не одного, а очень многих весьма неинтересных событий. Похоже, что эти люди собрались отмечать их все.

 

 

* * *

 

Совецкие коммунисты – подлейшего, иезуитского толка демагоги. Вся подлость их позиции в том, что те, кто не могут понять факта их демагогии, оказываются сбиты с толку, а те, которые этот факт видят, уже не в силах заниматься аргументами и красотами стиля: их хватает тогда только на одно: на желание дать демагогу в морду!

 

 

* * *

 

Глупец почитает безумным всякого, чей разум выходит за его, глупца, убогие умственные пределы. Так и совецкая власть объявляет сумасшедшим всякого, кто её не признаёт. (25.10.1976 г.)

 

* * *

 

Нет такого достоинства, которого бы не приписали себе совецкие коммунисты, и нет такого преступления, которого бы они не списали на счёт исключительно империализма. Единственное качество, на которое они, повидимому, никогда не претендовали, так это скромность, но это уже объясняется тем, что в кругу лицемеров и болтунов она не является достоинством.

 

 

* * *

 

Природные богатства, армия, ложь и страх – вот те четыре кита, на которых держится совецкая власть в СССР. (12.09.1973 г.)

* * *

 

Любопытная особенность нашего государства: чем больше мы кричим о своих успехах и достижениях, тем хуже нам живётся. Наше государство гибнет и в конце концов погибнет от собственной глупости. Вся его история – это история агонизирующего уродства. (23.07.1973 г.)

 

 

* * *

 

«Перспективы» – слово русскому человеку непонятное и совершенно ненужное, потому что ныне у его страны нет перспектив. (05.03.78 г.)

 

 

* * *

 

Живя в совецком обществе, не быть пессимистом возможно, лишь будучи подслеповатым глупцом: вся жизнь этого общества, с мига его появления, есть судорожная агония, но кончина его будет поистине ужасна: она превзойдёт его судороги и при рождении, и при смерти. (22.09.1978 г.)

 

 

* * *

 

Немудрено, думаю, что при совецкой власти физиономическое учение Ломброзо не могло у нас привиться: признай отцы совецкой системы его истинность и научную значимость, они тем самым согласились бы, что они – всего лишь банда дегенератов и преступников, шайка убийц, воров и психопатов, – все, начиная от Ленина и кончая самым последним в иерархии коммунистических подонков.

 

 

* * *

 

Многие сегодняшние коммунисты – это Иваны, не помнящие родства: они позволяют себе одновременно кричать «Слава КПСС!» и «Позор ВКП(б)!». Ведь именно это значат партийные славословия в адрес Ленина-Горбачёва вместе с проклятиями и критикой в сторону Сталина-Брежнева. Казалось бы, безмозглости некуда идти уже дальше. (26.04.1989 г.)

 

 

* * *

 

Оболваненные большевицкой идеологией граждане не в состоянии видеть и понять демагогию и лицемерие партийных витий. Те же единицы, которые самостоятельны и действительно мыслят, изощрённую демагогию эту видят, но зачастую впадают от возмущения столь низменными приёмами в аффект и оказываются не в силах приводить аргументы, теряют хладнокровие, и тогда возмущённого человека естественным образом хватает только на резкие выражения и на желание дать демагогу в морду. В этом опять-таки сила капе-эсэсовцев, умеющих так унизить оппонентов. А взъяриться, собственно, есть отчего, ведь приёмы оболванивания общественного мнения характер имеют самый изуверский. Или взять новомодные сетования на то, что-де нет у демократов никакой терпимости к иной точке зрения, нет-де у них желания выслушать также и другую сторону. Да что там, спрашивается, выслушивать? Что нового могут сказать миру прислужники партаппарата? Разве мало нам их монологического ора, звучавшего в эфире, с трибун и в громкоговорителях в течение всё тех же 70 лет? Неужели же за эти годы мало бумаги загублено на печатанье их литературно-бездарной и тупоумной лжи?! О какой ещё терпимости вздыхает оголтелая большевицко-капеэсэсовская нетерпимость?

 

 

* * *

 

 

В историческом тупике нет перспектив – одни кровопускания. Не позволим краснотряпичникам вновь загнать нас в этот тупик! (18.10.1989 г.)

 

 

* * *

 

Творчество наших сатириков и юмористов – это игра ума высокого класса, но она не переводима на другие языки и не принадлежит вечности, ибо связана всего лишь с отсутствием товаров в наших магазинах, общим низким уровнем жизни в нашей стране и нижайшим уровнем культуры у населения её.

 

 

* * *

 

Оказывается, можно питаться иллюзиями и не худеть при этом! Мы дышим смрадным воздухом и толстеем от даваемых нам обещаний. Свиньи б и те, сдохли в таких условиях! (07.10.1977 г.)

 

 

* * *

 

Человека в этой жизни интересует не результат, а процесс. Подходить к устроению жизни с точки зрения результата, значит поступать крайне бесчеловечно.

 

 

* * *

 

Марксистская философия учит, что мы живём лишь раз, что, разумеется, не так. Но даже если и согласиться, то это ли довод в пользу того, чтоб жить поскотски?

 

 

* * *

У Оскара Уайльда читаем: «Человек не должен проявлять готовности жить впроголодь, словно скот, которого плохо содержат... Человек создан для лучшего назначения, чем копание в грязи».

 

* * *

 

«Работать» должна только машина. Человек обязан «трудиться». Труд облагораживает, работа же унижает и в конце концов – оскотинивает.

 

* * *

 

Труд, если он свободен, становится творчеством. Труд по принуждению или необходимости всегда есть рабство, как вы его ни называйте и какой ему ни давайте вид.

 

* * *

 

Современная жизнь с её службой и работой так страшно развращает людей, что те немногие, кому удаётся дотянуть до пенсии, оказавшись предоставлены самим себе, совершенно не знают и не представляют, чт о им с собою делать и готовы заняться любою глупостью, лишь бы только не остаться наедине с самим собой. Всё это однако вполне закономерно, ведь одиночество и разговор с собой ничего им, кроме собственного ничтожества да бездарно прожитой, впустую растраченной жизни, не покажет.

 

* * *

 

Между тем у Монтеня читаем: «Le grand et glorieux chef d’œuvre de l’homme, c’est estre à soy.»* Из этого, в частности, следует и то, что значимость и ценность каждого определяются значимостью и ценностью его досуга.

 

* * *

 

Высшее благо разумного человека – это возможность беспрепятственно следовать своему разуму. Но, как говорит Платон, «ничто не мешает избравшему разумную жизнь проводить её таким образом».

 

 

* * *

 

Наше личное достоинство и наши вкусы взаимосвязаны: повышение одного означает возрастание другого, и понижение одного влечёт за собой убыль и падение другого.

 

 

* * *

 

Великое множество людей получает за своё присутствие в местах присутственных и за одновременное отсутствие в месте обитания в среднем рублей 150 месячного жалования, что в год составит всего лишь 1800 рублей – сумма ничтожнейшая и неспособная покрыть самые аскетические и спартанские потребности, и вот ради неё-то тратится безвозвратно время, назначенное на приобретение ценных мыслей. В этом неиссякаемый источник человеческой глупости как в жизни частной, так и в общественной. (03.04.1981 г.)

 

 

* * *

 

У Шамфора читаем: «Добиваться житейского успеха ценой забот, тревог, пресмыкательства перед властьимущими и пренебрегать ради него своим умственным и духовным развитием, не более разумно, чем ловить пескаря на золотой крючок».

 

* * *

 

Логика – страшная вещь. Если доходов от работы человеку хватает только на то, чтобы не умереть с голоду, то получается, он живёт единственно ради того, чтобы работать. Но такая жизнь может иметь для него определённый смысл лишь в том случае, если работа, которую он выполняет, доставляет ему какое-то удовольствие. А если нет? (и это вполне нормально, ведь едва ли можно служить высоким моральным идеалам, всего лишь избегая голодной смерти). Тогда-то человек и совершает самоубийство: затяжное (пьёт, курит), либо же мгновенное. Это вполне объясняет трагедию человеческой жизни и нравственную недоразвитость общества.

 

 

* * *

 

Р.Холл, в предисловии к «Закону Паркинсона», пишет: «У человека не может быть никакого интереса к своей работе при заработке, достаточном только на то, чтобы не умереть с голоду».

 

 

* * *

 

Государство погибает, когда граждане его начинают заниматься не своим делом.

 

 

* * *

 

Обесценивание человеческого труда есть язва, подтачивающая поражённое ею государство сильнее всех кризисов и классовых противоречий. Государство, смирившееся с этой болезнью, обречено.

 

 

* * *

Chi non ha nulla, è nulla.

 

Немного политэкономии. Почему мы нищие? – вот вопрос, которым бы стоило задаться.

Скоро, наверное, набьёт уже оскомину недавно введённая в наш обиход, но старая, как мир, мысль: государство богато богатством своих граждан. Одним из завоеваний нынешней вопиющности явилось то, что наш так называемый «средний человек» вдруг узнал, что все эти годы ухались и ухаются его миллиарды и миллиарды рубликов в какую-то бездонную сточную яму. В этой яме и поворот рек, и осушение морей, и заражение жизненного пространства радиоактивной гадостью, и отравление воздуха, воды и почвы всяческой химией, а также кормление, одевание, обувание, увеселение и развлекание партии, армии, КГБ и прочих всевозможных и бесконечных департаментов и ведомств, равно как строительство и содержание партийных, бюрократических, маршальских да генеральских поместий и латифундий, ну и, конечно, многое, многое другое, о чём уже писано и говорено предостаточно. Экономисты пытаются подсчитать не способный подлежать никакому учёту бюджет государства нашего, выясняют, сколько тратится на «оборону», на культуру, на среднестатистическую душу обывателя в рублях, копейках; и то, какие это рубли, какие копейки (хрущёвские, брежневские, павловские); и главное, куда, наконец, всё это девается. Мы, давайте, посмотрим на проблему поиному: откуда, собственно, у нашего могучего государства богатства все эти берутся, если мы, его граждане, в полном противоречии с той общечеловеческой истиной, совершенно нищие?

Ходит наш усреднённый гражданин целую жизнь на работу (а у многих вернее сказать – в присутствие), что-то там делает, тратит время, силы и здоровье, а того выяснить, какую прибыль или убыль он принёс, сколько в каждом случае заработал и должен получить, не может. Такова наша среднесовецкая жизнь, что концов в ней не найдёшь. Потому что они все в воду опущены. И государство 70 лет грабительствовало и продолжает грабить, уверенное в своей безнаказанности, потому что никак нельзя у него выяснить: кто? чего? и сколько? Так, по крайней мере, должно нам казаться по замыслу устроителей сценария.

Однако такое представление дел не вполне соответствует истине. Если оно и справедливо в отношении «среднеработающего» гражданина, у которого трудно выяснить «чего?» он и «сколько?», то никак не распространяется на гражданина, «среднепишущего» и «среднепечатающегося». Там вполне конкретно видно, какую прибыль в рублях да копейках он принёс и какую долю от неё получил или должен бы был получить. Для того чтобы подсчитать это, прямо скажем, не надо быть ни экономистом, ни высшим математиком. Займёмся же этим, читатель, потому что полученный результат откроет нам работу государственной системы в целом, вскроет весь механизм чудовищной обираловки, поскольку ясно, что наглядная модель, которую мы прорабатываем, распространяется и на всех прочих граждан, у каковых эти процессы не так явно выражены и значительно труднее поддаются учёту и выявлению.

Положим, написал гражданин полезную и интересную книгу, или скажем, чтоб дешевле было, перевёл таковую. Дабы издательству никуда валюту не отчислять и всю прибыль оставить себе, возьмём такого автора, который творил изрядно давно. Цена перевода в кооперативном издательстве 1000 рублей за авторский лист. Всего в книге, скажем, 20 таких листов. Стало быть, гражданин 20.000 деревянно-бумажных рублей «грязными» получит и, предполагается, должен быть доволен. Пойдём дальше: какой доход издательству он принёс при тираже 100 тыс. экземпляров и цене (минимальной) по 20 рублей за штуку? считаем – и получается общий капитал в 2 миллиона рублей. Стало быть, автору перевода дали лишь 1% от прибыли, главной причиной которой он стал. Даже если половина этих денег уйдёт на издание книги, доход, принесённый автором издательству, всё-таки составит 1.000.000 рублей, из которых ему оказывается выплаченной лишь смешная сумма в размере 2%. При этом тираж могут удвоить, а цену поднять до 40, 50 рублей за штуку, но наш писака, независимо от этого, должен будет удовольствоваться своими 20 тысячами, что соответственно составит уже 1%, 0,5%, 0,25% и менее. В какой ещё стране такое возможно? Но это только «голые» цифры. Чтобы прочувствовать их, пусть читатель для наглядности отсчитает сто спичек, а затем возьмёт себе одну и соотнесёт её с оставшимся количеством, после чего отломит от неё половину и положит ту в общую кучу. Таковы вот его заработки.

Боксёры-профессионалы на Западе сейчас забирают себе до 90% от общей суммы, оставляя импрессарио и всем остальным только 10%. В результате такой боксёр может получить за один поединок миллион долларов ($1.000.000). Писатель и на Западе, разумеется, не может рассчитывать на львиную долю – такова специфика книжного дела. Его доля определяется тиражом и различными условиями контракта. Но тем не менее, выпустив книгу или записав пластинку, человек на Западе, честно скажем, может жить весьма безбедно. Возьмём однако по минимуму, т.е. 10%. В нашем случае это составило бы уже не 20.000, а 100.000, или соответственно 200.000, 400.000, причём не бумажных рублей, а настоящих долларов. Стало быть, множим по нынешнему курсу на 33 и получаем, что на Западе наш писатель за работу такого качества и объёма получил бы (напомним, по минимуму) 6.600.000 деревянных рублей, а не 20.000. Значит, ему нет здесь причин быть довольным, он может считать себя ограбленным.

Однако это не всё. Ограбили его в кооперативе. Пусть он теперь пойдёт в государственное издательство. Вот там мы на него и поглядим, поскольку это ближе к нашей теме – выяснению того, какую долю прибыли от произведённого им продукта получает средний госслужащий. В государственном издательстве он узнает, что тот же авторский лист стоит не 1000 рублей, а... 100, т.е. он, проработав, может даже быть, несколько лет над книгой вечерами и ночами (потому что занятие это его не кормило, и он вынужден был днём работать ещё и на государственной службе), получит за свои бессонные ночи 2000 «грязными», т.е. уже 0,1% (или соответственно 0,2%), из которых государство ещё не побрезгует вычесть у него кое-какие малюсенькие налоги в размере чуть ли не девятой части выплаченных ему грошей. Так сказать, чисто «моцартовская» ситуация, когда «чести много, а денег мало». Теперь, читатель, от своей единственной спички или её половины отломите головку, и от той ещё кусочек – это и будет ваша доля в заработанном. Это уже не грабёж, но, наверное, пока ещё можно назвать мародёрством.

Представим, что наш горемыка потащил свою рукопись в соответствующий журнал, где её после некоторых колебаний приняли по ставке 120 рублей за лист, из расчёта каждый месяц печатать по листу. Пусть цена этого журнала 50 коп. за штуку при объёме 10 листов. Это значит, что в каждом номере 5 копеек прибыли выдаёт наш чудак. Помножив этот пятак на тираж 3 миллиона экземпляров, получим 15.000.000 копеек, т.е. 150.000 рублей ежемесячной прибыли, которую наш попрошайка принёс издателям журнала. Отнимем из этой суммы половину на издательские расходы (всё-таки бумага, типография и закон джунглей) – и у нас останется тем не менее 75.000 рублей. Наш же бедолага получит на руки 100 рублей с копейками, т.е. чуть более или, соответственно, чуть менее 0,01%. Это, пожалуй, уже и не мародёрство. Вот в каких размерах мы позволяем обирать себя. То, куда пойдут эти денежки, уже известно.

После этого пусть читатель сделает проекцию на себя, затем на всё население, а потом полученную сумму мысленно передаст туда, наверх, прямо в мудрые руки устроителей и организаторов нашего совецкого процветания. Прошлых, нынешних, а может быть, и будущих. Надо думать, что с этой минуты всё станет ясно.

И сколько бы нам при такой постановке дела ни работать, сколько бы из кожи ни лезть, всё будет напрасно. Как говорят итальянцы (см.выше): «Кто ничего не имеет, тот и сам ничто». Вот почему мы такие нищие.

Интересно знать, до коих ещё пор сие будет продолжаться? Вроде бы уже начинают понимать, что самое важное – это, материально заинтересовав людей, дать им возможность работать. Тогда государству не будет надобности всех поголовно заставлять ходить на бестолковую «работу», где им весьма неохотно выплачивают за их труды лишь жалкую часть того пособия, которое получает американский безработный. Думаю, что не опозорю свою пишущую машинку, если напомню, что это пособие составляет 360 долларов в месяц. Помножьте­ка это на 33 и сосчитайте, сколько процентов от эдакого «пособия безработного» вы, работая, получаете – 10%, 5%, 1%, 0,5%, 0,01%? Опять же напомню, что мойщица посуды получает 950 долларов, уборщик улиц – 1300, «средний» рабочий – 1600, водитель грузовика – 2000 долларов в месяц.

Что думают господа «народные избранники», политики, экономисты и прочие? Не пора ли нашему государству КАК СЛЕДУЕТ ПЛАТИТЬ ТЕМ, КТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАБОТАЕТ и хочет работать, а прочих, вынужденных бездельников, перевести в статус безработных, отмерив им (нам ведь не до роскоши американского безработного) хотя бы по $100 в месяц? Ведь второе условие при соблюдении первого окажется вполне возможным. Такая безработица позволила бы ликвидировать все организации паразитарного толка, которые в нынешней структуре и при существующем устроении жизни составляют порядка 90% от общего их количества. В результате выиграют и те, кто работают, и те, кто без работы, и само государство. (14.07.91.)

 

P.S. Пока автор вынашивал эту статью, соотношение между $. и руб. ещё более увеличилось: теперь надо множить не на 33, а уже на 45, на 60, на 110. Помимо того, уже давно было увеличено и пособие американского безработного. Такое впечатление, будто эти вещи у нас и у них расходятся в противоположные стороны с тем, чтобы больше никогда не встречаться.*

 

* * *

 

Интересно, имеет ли вообще нынешняя русская интеллигенция право считать себя нищей? Не будет ли для неё нищета некоторых пределом благосостояния?

 

 

* * *

 

Неважно, кем производится эксплуатация человека – другим человеком или бездушным роботом, у которого нет головы, а есть только плечи для нашивки погонов да седалище, чтобы надеть штаны с лампасами. Важно то, что эксплуатация всё же никуда не делась.

 

* * *

 

Глупцы или подлецы, говорившие об эксплуатации человека человеком и тщившиеся её якобы уничтожить, добились лишь обострения этого социального недуга. Но дело в общем­то даже и не в этом. Вопрос в принципе неправильно поставлен. Речь должна теперь итти, если говорить без экивоков и эвфемизмов, об уничтожении человека человеком, не об эксплуатации.

 

 

* * *

 

Ношение погонов и хождение