Выставка как объект посещения и предмет размышления

Введение

На пятый день после официального открытия выставки я поспешил в «Ленинку», чтобы своими глазами увидеть это «восьмое чудо света» – первую печатную книгу.

 (позади меня главный экспонат - оригинал Библии Гутенберга)

Никаких скидок для массового зрителя (какие-нибудь действующие макеты, игры, викторины и т.п.) выставка не делает, но не будем забывать, что выставка проходит не где-нибудь в Манеже, а в главной библиотеке страны, и совсем уж случайные люди в отечественную «sancta sanctorum librorum»[1] не попадают. С 16 апреля по 16 июня с.г. сказать так про «Ленинку» не будет преувеличением: в Ивановском зале РНБ разместили настоящую святыню. Так называемая 42-строчная пергаменная иллюстрированная Библия» напечатана Иоганном Гутенбергом в 1455 г. в Майнце. Из 180 экземпляров сохранилось не более 36 штук. И одна такая Библия хранится в Российской Национальной Библиотеке.

Выставка как объект посещения и предмет размышления

Выпускать пар» - новая миссия библиотек

И тем не менее, библиотеки продолжают существовать. Они теперь не просто библиотеки, а «медиацентры», эдакие дома культуры, призванные развлекать население наряду с фитнес-клубами и прочими «досуговыми учреждениями». Особая роль библиотек – в работе с потенциально «протестными группами населения»: неработающие пенсионеры (теперь еще и «предпенсионеры») и учащаяся молодёжь. Дабы канализировать пубертарную агрессивность и юношеское резонёрство, в «чувство социальной ответственности подрастающего гражданина», библиотеки должны устраивать диспуты по «острым вопросам, волнующим молодёжь», а также давать площадку для общения молодёжи разных возрастов и полов между собой. Иными словами, библиотеки должны не столько выдавать книги, сколько выпускать пар, чтобы «наш разум возмущенный» периодически не вскипал.

Гутенберг и Дэцл под одной крышей.

Пока я писал этот материал, бесплатная газета «Метро» оповестила миллионы своих утренних читателей, что «рэп в стенах РНБ прошёл успешно». Можно не сомневаться, что зайди кто-нибудь из молодёжи на выставку в Ивановский зал, в ответ на вопрос, кто бы из поэтов прошлого мог стать «крутым рэпером», назвали бы не только Пушкина, Блока, Есенина и Маяковского, но обязательно Лютера. Гутенберг же был человек деловой, дотошный и, скорее всего, немногословный… Не зря же мы говорили, что в наше время появляются новые и переформатируются старые профессии. Если бы в Ватикане была в своё время профессия «политтехнолог», до Реформации, наверно, дело бы не дошло.

Маршрут экспозиции

Предпосылки книгопечатания

Маршрут выставки развивается, в общем, по такому сюжету: появление городов, зарождение промышленности и международной торговли способствовали выходу учёности, грамотности за стены монастырей. Появляются во множестве университеты, а для учащихся необходимы учебники, причем индивидуального пользования. Востребованность этого изобретения налицо. Тем более, что ксилография и металлография существуют уже не одну сотню лет.

О самой сути изобретения (литерном наборе) на выставке сказано как-то вскользь –пространная цитата из учебника полиграфического института: немного про бумагоделание, немного про гравирование и оттиски под прессом – предпосылки книгопечатания. Здесь же скупо приведены биографические сведения о самом первопечатнике Иоганне Гутенберге.

Духовные последствия возникновения книгопечатания - секуляризация и профанация мистериальной культуры Средневековья

Прикосновение к святыне

Я был на выставке на пятый день после открытия, и рядом с оригиналом Библии Гутенберга в открытом доступе лежала факсимильная копия этой великой книги, изданная в Лейпциге в 1913 г.; Мне удалось её полистать, надев засунутые весьма подальше под пюпитр белые перчатки. Правда, любоваться волшебством инициалов, миниатюр, орнаментальных бордюров разбирая знакомые евангельские зачала по латыни, мне пришлось недолго. Неожиданно из-за спины появилась смотрительница (а, может, и более ответственное лицо) в сопровождении полицейского и вежливо потребовала «прекратить листать ценную книгу». «Да и картинок там нет, зачем листать? Все есть в отсканированном виде.» Моё недоумение, зачем, мол, тогда положили рядом перчатки, парировала: «она же 1913 года!» Я немедленно стянул перчатки и, видя моё послушание, смотрительница миролюбиво заметила: «Хотели соприкоснуться?..» Да, именно этого я и хотел…

Так уж устроен человек: лучшее познание для него – через личный контакт. В современных музеях это давно поняли и везде устанавливают модели, имитации, макеты и пр., чтобы посетители всё это трогали, нажимали, крутили. Здесь ограничились плазменными экранами около каждой витрины с тремя-четырьмя картинками. (Придя домой, я обнаружил то, о чём говорила сотрудница выставки - специальный ресурс Библиотеки, содержащий отсканированный двухтомник Библии Гутенберга: https://gutenberg.rsl.ru/).

Кто бы мог подумать, но одну посетительницу выставки, как я узнал из её отзыва на каком-то сайте про московские музеи и выставки, отпугнуло от листания именно то, что «эти перчатки были одни на всех». Отсутствие «одноразовых перчаток» сродни боязни прикладываться к иконам в храме или причащаться из одной чаши. Благоговейное отношение к сакральному вырастает на почве веры, а без неё любопытство не переходит границы рациональной брезгливости. (Помню и себя таким же Фомой неверующим лет 30 назад.)

И вместе с тем, если бы смотрительница зала только знала, воспретив мне листать Книгу Книг, как невольно она уловила ускользающую суть дела о сакральном значении Библии Гутенберга, недосказанную выставкой в «Ленинке»…

3.3.2. Еще раз про «руками не трогать!»

«К напрестольному Евангелию прикасаться только через плат!» - сказал мне недавно один молодой алтарник, когда я, помогая переставить аналой во время службы, приподнял своей дерзкой рукой Евангелие. Каким бы специфически приходским благочестием это не было, факт остаётся фактом: Евангелие и – шире - Библия в сознании верующих - сакральная книга, которая вообще не предмет индивидуального пользования. Библия участник богослужения, при её чтении как бы «оживляется», делается громким само божественное Слово, наглядно-образно воспроизводятся события священной истории. И в этом смысле, чтение Священного Писания – не дело профана[3], но священнодействие жреца! Тем более, что на Западе Библия читалась на латыни (если не считать английский перевод Джона Виклифа). Но именно эту преграду нарушило книгопечатание, тиражируя Библию и делая её доступной для чтения и перевода любого образованного человека.

Заключение

«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст.»(Мф. 23, 37)

Вот о чем заставляет задуматься выставка о Библии Гутенберга: ход истории, какими бы грозными предзнаменованиями он не сопровождался, увы, не может предотвратить (если только замедлить) никакая идеологическая доктрина, даже столь возвышенная, как средневековое христианство. Значение Библии для эпох Средневековья и Возрождения трудно переоценить: она была ключевым, универсальным знанием. Такого понимания уникальности первопечатной Библии для своего времени выставка, пожалуй, не даёт. И тем не менее поразительно, как одна технологическая инновация (вещь сугубо материальная) смогла породить такой социокультурный и политико-экономический феномен, как историческая эпоха!

Присоединяюсь к многократным благодарностям авторам и персоналу нынешней выставки в Ивановском зале за возможность созерцать Библию Гутенберга и видеть разошедшиеся от этого «восьмого чуда света» круги по векам и водам мировой цивилизации!

21.04-20.05.2019 г.

Автор -Костин Дмитрий Викторович, г. Москва, 53 года,
алтарник храма свт. Николая при НИИ нейрохирургии им. Бурденко,
[email protected]

 

[1] «Святая святых» книг (в моём переводе на латинский – Д.К.)                                                                         

[2] Грамота Петра I от 1708 года, подтверждающая возведение на престол Киевского митрополита Иоасафа Кроковского

[3] лат. profanus – непосвященный

[4] издания Мануция на греческом языке, мост к Византийской цивилизации, представлены на выставке без всякого упоминания о том факте, что на этих книгах вполне возможно учился Максим Грек. А это связь с средневековой Русью

Введение

На пятый день после официального открытия выставки я поспешил в «Ленинку», чтобы своими глазами увидеть это «восьмое чудо света» – первую печатную книгу.

 (позади меня главный экспонат - оригинал Библии Гутенберга)

Никаких скидок для массового зрителя (какие-нибудь действующие макеты, игры, викторины и т.п.) выставка не делает, но не будем забывать, что выставка проходит не где-нибудь в Манеже, а в главной библиотеке страны, и совсем уж случайные люди в отечественную «sancta sanctorum librorum»[1] не попадают. С 16 апреля по 16 июня с.г. сказать так про «Ленинку» не будет преувеличением: в Ивановском зале РНБ разместили настоящую святыню. Так называемая 42-строчная пергаменная иллюстрированная Библия» напечатана Иоганном Гутенбергом в 1455 г. в Майнце. Из 180 экземпляров сохранилось не более 36 штук. И одна такая Библия хранится в Российской Национальной Библиотеке.

Выставка как объект посещения и предмет размышления