Когда преисполнилось сущностью море святости.

          КАК ПОВЕСТВУЮТ: «Однажды Хазрати Хаджа шёл по дороге, на плечах его была старая доха. Это было время начала проявлений (дара ясновидения и чудотворчества). Элита и «улемы» (богословы) Бухары тогда ещё не удостоились чести внимать его благословенным речам. В это время ему навстречу попал Мавлана Хисамиддин Хаджа Юсуф с группой соискателей «илма» (божественного знания). Наш Хазрати Хаджа перешёл на обочину и продолжил путь. Хаджа Юсуф отделился от группы и сделал несколько шагов в сторону Хаджи, с большой почтительностью приветствовал его. Ответив на приветствия, Хаджа обратился к Алауддину Аттару: «Из всех известных нам «алимов» (учёных) наипервейшим станет сей «бузург» (величайший).

             Это благословенное предсказание Хазрати Хаджи навсегда запало в душу Алауддину. Только через семь лет это святое предсказание воплотилось в явь, и Хаджа Юсуф удостоился чести стать приближённым Хазрати Ишана.

           ПОВЕСТВУЮТ, что во время начала проявлений «зухура» (божественного просветления) нашего Хазрати Хаджи (к.с.) Хаджа Алауддин Аттар, да сделает всевышний благоуханной его могилу, видел в отношении Мавланы Хамидуддина Шоши следующее, а именно, когда всем стало известно о праведности и красоте пути Хазрати Ишана, многие мудрецы стали приходить на его благословенный «сухбат» (беседу). Сам Хисамиддин Хаджа Юсуф, проанализировав ситуацию, оставил уроки и распродал всё имущество и владения, что составило 12 тысяч динаров. Он решил пожертвовать все эти средства.

  Многие мудрецы, последовав за Хаджи Юсуфом (к.с.), присоединились к

 благословенному «сухбату». Некоторые из великих людей и улемов Бухары говорили: «Уже недолго осталось, чтобы «мадарис»() стал «мундарисом» (). Некоторые же считали: «Хаджа Юсуф - мудрый человек, в его посещениях и оказывании почтения есть смысл».

               В один из дней ученик Мавланы Хамидуддина Шоши по имени мавлана Хурд Захири прийдя в присутствие нашего Хазрати Хаджи заявил:

«Мавлана Хамидуддин Шоши велел, чтобы вы направили свои благородные стопы к нему, они хотят вести с вами дервишский «сухбат» (разговор) во время «бомдода» (предрассветной молитвы). Хазрати Хаджа подумал «в этом приглашении есть тайна» и во время «бомдода» состоялся диалог. Мавлана Хамидуддин спросил о причине визита. Хазрати Хаджа рассказал о приглашении.

   – «Такие слова и дела не подобают мне», - сказал Мавлана Хамидуддин.

             По просьбе Хазрати Хаджи Мавлана Хамидуддин собрал множество улемов и граждан Бухары. В этом собрании с группой учащихся был и Мавлана Хурд Захири, который с дерзостью заявил:

-«Что это за дервишский путь, когда «мадарис» становится «мундарисом», разоряются «медресе» (духовные школы) и развенчиваются «ханака» (обители дервишей), не остаётся интереса и почтения к «илму» (божественному знанию)!».  

              Он говорил много выходящих за дозволенную грань речей.

               Хазрати Хаджа сидел молча. Мавлана Хамидуддин исполнился возмущения. Присутствующие настойчиво пытались остановить Мавлану Хурда. Тут Хазрати Хаджа поднял голову и заговорил:

- «Мы - ученики Истины (эпитет Аллаха), наша цель в том, чтобы, подчиняясь «Сунне» (учению Пророка), следовать путём Пророка, да будут мир и благословение Аллаха с ним. Мы хотим очистить истину от ложного. Вы - предводители века, улемы, стоящие сейчас здесь, мы предлагаем вам наш путь, если он соответствует Шариату и Сунне, мы вместе последуем ему, в противном случае - мы свернём с него!». Затем, обратившись к Мавлане, сказал: «Мы - такое сообщество, которому Истинный Создатель своей безупречной благосклонностью заложил в душу радение за веру!

Байт:

          «И днём, и ночью мы приёма жаждем,

           Стези последовавших за Пророком жаждем».

 

          Мы отнюдь не чужды «илма» (божественного знания). «Фасъалу ахла-з-зикра инкунтум ло таъламун».137 Сообразуясь с этими словами, мы обращаемся к продвинутым улемам (теологам-богословам), делая их слова своей практикой. Если же наш путь не верен, что же, - скажите!» Мавлана [Хамидуддин] отвечал: «Мы считаем ваш путь – «тарика» достойным восхищения и соответствующим Сунне, люди Ислама должны держаться этого пути». Ещё Хазрати Хаджа добавил:

- «Зная эти наши устремления, из великой щедрости почтенный Хаджа Юсуф изредка удостаивает нас своим визитом и разрешает затруднения в вопросах религии, возникающие у последователей. Как вы оцените его действия?».

    - «Очень подобающе», - ответил Мавлана Хамидуддин.

     Собравшееся общество безмолвно констатировало, что для разногласий не осталось места.

      По случаю, Хазрати Хаджа был одет в «намад» (шерстяную одежду). Собравшиеся выразили мнение: «Такая одежда не подобает, ибо сказано в Хадисе (предании о словах Пророка) «Наха Расул-у-л-лохи салла-л-лоху алайхи ва-саллам ан либси-ш-шухратайни138» Этот «намад» - повод для гордыни. Хаджа Юсуф сказал: «Это не одежда гордыни, ибо одежда гордыни, будучи в высшей степени изысканной, привлекает внимание людей. Этот «намад» - средняя одежда». Хазрати Хаджа сказали: «Этот «намад» стал причиной спора, лучше будет не носить его!». Он отдал «намад» присутствующему в собрании нищему.

После этого присутствующие сказали: «Дервишей знают дервиши». Есть один дервиш Хаджа Нуриддин по прозвищу «Хаджа Гариб» (бесприютный Хаджа) из рода Хаджи Авлиё Кавира; давайте позовём его, пусть он продолжит полемику. Отыскали названного дервиша и велели ему высказаться. Господь Истины вложил в уста шейха Нуриддина слова: «Я буду говорить правду». Обращаясь к собравшимся и Мавлане, спросил: «Знаете ли вы Хаджу Кутбуддина – отца вашего недостойного слуги?» Все в один голос отвечали: «Он был предводителем людей «Тариката». Тогда он [Шейх Нуриддин] поведал: «Я был при отце, когда приехал и сошёл с коня Хаджа Бахауддин, одетый как приближенный султана. Он поздоровался с отцом этого недостойного. Досточтимый отец указал мне: «В таком-то месте есть круглый «навват» (кристаллический сахар), я храню его уже достаточно времени, принеси его!» Я немедленно принес его. Отец, разделив его на две части, дал одну часть ему [Хазрати Хадже] а другую часть мне, заявив: «Он - такое же моё чадо, каким являешься ты». Связав нас узами братства, он сказал: «Обнимите друг друга!» После этого досточтимый отец сказал мне: «Знай же, от них [Хазрати Хаджи] проявятся великие состояния и тайны!». Нынче настала пора проявления этих тайн».

      После прозвучавших слов Шейха Нуриддина очевидцы пришли в замешательство и осознали величие их [Хазрати Ходжи] святости. «Фа-

вакаъа-л-хакку ва батала мо кону яъламун фа-гулибу хунолика ванкалабу согирийн».139 Истина восторжествовала. Хазрати Хаджа попросили прощения у Мавланы (Хамидуддина), говоря: «Мы причинили вам беспокойство». Компенсацию за хлопоты представили пред Мавланой Хамидуддином. Мавлана обратился с просьбой к Хазрати Хадже: «Дозвольте приготовить это блюдо в честь вашего визита». Хазрати Хаджа приняли. Тотчас же вместе с дервишами принялись готовить.

   Мавлана Хамидуддин восседал с группой улемов. Хазрати Хаджа временами подходя к ним, вновь возвращался к дервишам, занимаясь готовкой.

    Невзначай Хазрати Хаджа присел рядом с Мавланой Хурдом Захири. Тот изменился в лице. Хаджа же, поднявшись с места, направился к дервишам. Мавлана Хурд потерял сознание и рухнул наземь. Мавлана Хамидуддин с друзьями захлопотали над ним, затем велели мне недостойному [т.е. Хадже Алауддину]:

- «Оповести Хазрати Хаджу, что Мавлана Хурд умирает». Я сказал об этом Хазрати Хадже. Они отвечали:

  - «Не стоит беспокоиться, однако нельзя обижать Мавлану Хамидуддина».

     Хазрати Хаджа приблизился и возложил благословенную руку на плечо Мавланы Хурда. [Мавлана Хурд] пришёл в сознание и много плакал, прося прощения за содеянное, затем сказал:

- «Я нуждаюсь в Вас так же, как глазное яблоко нуждается в зрачке - дабы видеть свет!»

      СОСТАВИТЕЛЬ книги «Иддату-с-соликин» мавлана Салахиддин Бухари в своей книге «Анису-т-толибин» пишет: «Впервые, когда я удостоился [встречи] с Хазрати Хаджой, он был в Касри Арифон. Между прочими речами он сказал: «Во времена начала проявлений «Зухура» (Божественного просветвления) шейха Нажмиддина Кубро (к.с.), в Хорезме слова шейха достигли ушей Мавланы Фахруддина Рози. Призвав шейха [он] спросил: «Бима арафталлоха?» 140 Шейх отвечал: «Арафтуллоха таъоло би-л-воридоти–л-гайбияти яъжизу ан идроки-ха-л! Укулу-л-мушаккака», то есть: «Я познал Аллаха через идущее из «гайба» (тайного мира), неподдающееся разумению людей сомневающихся».

Мавлана Хамидуддин был поражен этими словами.

       КАК ПОВЕСТВУЮТ об убеждённом приверженце Хазрати Хаджи - Мавлане Абу Бакре Авшанаджи, в один из дней он сидел в Афшане. Несколько молодых людей и приверженцев, изучающих «илм» (духовные знания) брали у него уроки. В одном собрании зашла речь о Хазрати Хадже. Один из учащихся категорично заявил:

- «У него [Хазрати Хаджи] нет подвижничества – «риёзат» и ночных бдений». Другой же заявил: «Нет у него к тому же и «симоъ» (вспоминовения в форме напева или стихов) и «хилват» (уединения)».

         Мавлана Абу Бакр, возмущённый этими словами, воскликнул:

- «Вы не знаете достоинств этого мужа, почему же, не зная, говорите эти слова?!»

        В ту пору некто по имени Шейх Ибрагим Маджзуб из окресности Бухары бродил в тех местах, имея несколько коз. Куда бы он ни направлялся, козы следовали за ним. Случайно придя в Афшану, он вышел на Тали Рег. Мавлана Абу Бакр обратился к ученикам: «Идите - посмотрите, что исходит от этого «диваны» (блаженного, юродивого)». Ученики последовали указаниям.

Ибрагим Мазджуб взглянул на них и с улыбкой прочитал байт Мавланы:

                          «Ту накши накшбандонро чи дони,

                           Ту шакли пайкари жонро чи дони?» (перс.)

          Перевод:

                «Что можешь об узоре Накшбанди ты знать,

                  Где линии движения души тебе понять?»

Затем, глядя на ученика говорившего дерзкие речи, прочитал следующий байт:

    «Дождя цену цветущее лишь древо может знать,

     Ты ж, сухостой, как можешь оценить его ты благодать?»

Ученики поразились этим словам Ибрагима Маджзуба - их отрицание превратилось в признание.

        ПОВЕСТВУЮТ, что однажды Хазрати Хаджа (к.с.а.) находился в махалле141 «Дарвозаи Самарканд» (Самаркандские ворота) в гостях у Мавланы Сайфуддина Хоразми. Хозяева дома были заняты приготовлением трапезы. Когда еда была готова, Хазрати Хаджа сказал: «Мавлана Сайфуддин, отложи одну «косу» (чашку) еды, если же отложишь две - будет еще лучше». Затем добавил: «Трое путников находятся в пути, они идут издалека. Из троих один поест и удовольствуется нашим «тарика» (путём). Остальные двое не станут есть и не воспользуются нашей «тарикой».

Первое блюдо закончилось, начали готовить другую еду. Время затянулось, собравшиеся ожидали сказанного Хаджой. Некоторые же начали расходиться. Наконец появилось три человека, на лицах их видны были следы дорожной усталости. Поздоровавшись, они сели. Хазрати Хаджа обратился к Мавлане Сайфуддину: «Знаешь ли ты, кто из троих будет есть пищу?», Мавлана Сайфуддин отвечал: «Не знаю, однако человек этот не сокрыт от Вашего внимания. Тут Хазрати Хаджа сказал: «Принесите еду!» Внесли и поставили перед ними. Один из них начал есть и повёл разговор, это был Мавлана Таджуддин Бадахши. Он удостоился благосклонного внимания Хазрати Хаджи. Один из оставшихся двух заявил: «На что мне эта пища, я пришёл по делу, сначала покажите мне ожидаемое». Другой же сказал: «Мы пришли издалека, дорога нас утомила, еда не пойдет нам впрок, сначала позвольте нам отдохнуть». Хазрати Хаджа отпустил этих двоих отдыхать. После этого он сказал своим «асхабам» (последователям): «Эти два человека больше к нам не вернутся». Воистину так и было. Собравшиеся остались в изумлении.

         ПОВЕСТВУЮТ, что наш Хазрати Хаджа был в Карши. Когда он сидел в собрании шейха Шамсуддина Кулала, работник того заявил: «Я потерял скотину», Хазрати Хаджа сказал: «Чтобы найти - стань пастухом». Тот принял. Ещё сказал: «Выйди наружу и посети руины». [Работник выполнил сказанное]. Когда он вернулся, скотина была с ним. Хаджа сказали: «Заплати за то, что мы охраняли скотину, тот спросил: «Сколько я должен дать?» - «Один динар», - был ответ. Принесли один динар. Шейх Шамсуддин сказал: «Дай мне», Хаджа же сказал: «Скотину охранял я». Шейх Шамсуддин пошутил: «И владелец скотины, и ясновидец, и его видения находятся в моих владениях». Хаджа улыбнулся и оставил ему динар.

           ОДИН из великих мудрецов Мавераннахра поведал: «В пору молодости мне посчастливилось узнать Хазрати Хаджу (к.с.а.), от его благости во мне возникло удивительное состояние. Наставляя меня, он сказал: «Никогда не забывай о нас». Я ни на мгновение не забывал Хазрати Хаджу. В это время отец решил ехать в Хиджаз и взял меня с собой. Достигнув Герата, мы стали знакомиться со здешними порядками, и, в это время, во мне исчезло качество, переданное Хазрати Хаджой. Приехав в Исфаган, мы увидели там одного «азиза» (досточтимого).

Множество людей шло к нему, в нём проявлялись различные знамения и чудеса. Отец попросил этого «азиза» оказать мне благосклонность, я же боялся, что Хазрати Хаджа почувствует и обидится. По возвращении из «хаджа» я чувствовал великий страх при встрече с Хазрати Хаджой. Они [Хазрат] сказали: «Не бойся, это было нашим делом». Затем добавил: «Ты – наше чадо, никто не может взять тебя под своё влияние». Ещё укорил: «Ты позабыл нас, достигнув Герата».

Мисра:

«Предание забвению не свойственно друзьям».

            ЭМИР МАХМУД Симнони повествовал, что он родом из Касри Муганда. Он удостоился быть принятым Хазрати Хаджой (к.с.а.), и от благодати его бесед наблюдал удивительные события. Он повествует:

- «Причина моего сближения с Хазрати Хаджой в том, что, по милости Аллаха, я увидел во сне Пророка, да будет мир и благословение Аллаха с ним. В этом присутствии был один светозарный «азиз» (достопочтимый) из великих представителей «уммы» (общины Пророка). Я спросил Пророка: «Чем проявил себя этот «азиз», что удостоился благодати слушать Ваши священные речи?». [Пророк] наставляли: «Хочешь заслужить расположение Аллаха и Посланника его? Для этого исполняй службу у этого «азиза»!». Затем сказали мне его благословенное имя. Проснувшись, я записал в одну книгу качества и описал образ этого «азиза». Указал также месяц и число. По прошествии семи лет я сидел в мануфактурной лавке, когда в неё вошёл этот светозарный «азиз» с печатью величия и значимости во всём облике. Тут я вспомнил свой сон, и моё состояние изменилось. Придя в себя, я почтительно попросил удостоить своим визитом дом сего недостойного. Приняв (приглашение) он отправился в путь. Первым чудом от них было то, что, никогда не видя мой дом ранее, он, не блуждая, направился прямо к нему. У меня была отдельная «худжра» (комната для уединения и молитв), [Хазрат] направился прямиком в эту «худжру». На полочке в комнате было несколько книг, выбрав среди них одну, он спросил: «Что вы записали в этой книге?». От этих действий я пришёл в окончательное потрясение. Тогда [Хазрат] удостоили меня чести стать его подданным».

            ПОВЕСТВУЮТ, что наш Хазати Хаджа (к.с.а.) шёл вместе с Мавланой Сайфуддином по одной из улиц Бухары. Навстречу попался враждебно настроенный к Хазрати Хадже Шейх Мухаммад Халладж, который из соображений приличия сделал 5-6 шагов, сопровождая Хаджу. Затем направился своей дорогой. Мавлана же Сайфуддин замешкался между двоими, затем, оставив Хазрати Хаджу, несколько шагов сопровождал Шейха Мухаммада Халладжа. После этого возвратился к Хазрати Хадже. Хаджа воскликнул: «Сопроводив Халладжа, ты своим безрассудством разрушил и себя и Бухару, превратив всё в руины!». После этого и других событий вскоре Мавлана Сайфуддин умер. Пришли захватчики и осадили Бухару, погибло много людей, и катастрофа достигла апогея.

             Один из близких друзей Хазрати Хаджи (к.с.а.) поведал: «В год, когда из Кипчакской степи пришли захватчики, погибло множество народу, и многие были угнаны в плен. Моего брата также угнали. Отец очень горевал о брате.

 – «Ступай в Кипчакскую степь!», - велел он мне. Я поделился этим с Хазрати Хаджой. Он сказал:  

- «Иди, выполни волю отца,- в этом много блага, поспеши в дорогу, если столкнёшься с какими тяготами путешествия, сердцем обратись к нам».

             Я отправился [в путь]. Благодаря благословлению [Хазрата] в этом путешествии из малой торговли я извлёк большую прибыль. Без всяких трудностей в Хорезме я отыскал брата. Вместе с пленниками мы сели на корабль и отправились в сторону Бухары. На корабле было много народу. Неожиданно окреп встречный ветер. Возникла опасность затопления судна. Вдруг до моих ушей донёсся голос: «Нужно вспомнить Хаджу!» Я вспомнил упомянутые слова Хазрата. Я обратился к нему. В тот же миг появился Хазрати Хаджа. Я поприветствовал его. От их благодати – «барака» ветер мгновенно стих. Вместе со всеми на корабле мы благополучно прибыли в Бухару. Спустя немного времени, в добром здравии мы вместе с братом пришли к Хазрати Хадже. Хаджа улыбнулся и произнёс: «Когда ты поздоровался с нами на корабле – мы ответили, однако ты не расслышал!»

После этих событий моя к нему любовь и почитание умножились».

       ПОВЕСТВУЮТ, что когда из Дашти Кипчак (Кипчакские Степи) на Бухару совершило набег большое воинство, в крепости погибло много людей. Однако неисчислимый вред был нанесён домашнему скоту. У одного из дервишей Хазрати Хаджи (к.с.а.) был захудалый бычок. В один из дней Хазрати Хаджа сказали дервишу: «Присматривай за бычком прилежно, через 10 дней эта беда минет».

        Один мудрец рассказал: «Я посчитал - через 10 дней последователи Ислама избавились от врага».

        ОДИН дервиш поведал: «Когда совершало нашествие это войско, люди Ислама испытали большие тяготы. У меня был раб - турок, он сбежал. Я пришёл в смятение, опасаясь, что власть предержащие осудят меня. Я обратился к Хазрати Хадже (к.с.а.). Они отвечали: «Успокойся, если возникнут трудности, я возьму их на себя. Твой «гулям» (раб) обязательно вернётся». О «гуляме» у меня не было никаких вестей. По вопросу «гуляма» я пришёл к Хазрати Хадже. Он сказал: «Нынче на наших плечах лежит бремя не только «гуляма», но бремя мира.

«Коли рушится страна, в том не вини ты шаха,

 Вина в том дервиша перед людьми Аллаха».

Если не вернётся твой «гулям», я разорю весь дворец!»

  Повествователь рассказывает: «Благословенным дыханием Хаджи этот «гулям» вернулся и поведал: «Меня доставили в один дворец, я сбежал оттуда и возвратился сюда».

          ПОВЕСТВУЮТ, что когда передовые части бухарского войска в замешательстве не знали как отразить набег врага, правитель города направил к Хазрату (к.с.а.) группу людей с просьбой: «Мы в затруднении – как вести битву, благословите нас, дабы разрешить наше затруднение, сейчас самое время для Вашего подкрепления». [Хазрат] отвечали: «Сегодня ночью, набросив на шею «полханг» (), будем просить Всевышнего о возможном разрешении».

После «бомдода» (предрассветной молитвы) Хаджа заявил: «Через шесть дней беда отвратится».

Воистину так и было. Население Бухары получило избавление.

ОДИН ДЕРВИШ поведал: «В пору, когда народ Бухары оказался в безысходном положении, в один из дней Хазрати Хаджа (к.с.а.) изрекли: «Не

осуждайте предпринимаемые мной нынче действия, я буду без «намаза» [то

есть, не смогу творить обязательную пятикратную молитву], буду совершать молебен за вас, Истинный и Пресветлый Создатель избавит вас от этой катастрофы». Ещё сказали в этот день: «В эту ночь мы накинем на шею «варзаъ» () и будем просить». Когда рассвело Народ Бухары нашёл избавление от тех варваров».

 

       ШЕЙХ АБДУЛЛА ХОДЖАНДИ рассказывал: «Причиной моего сближения с Хазрати Хаджой (к.с.а.) стало то, что в начале «халя» я испытал «Джазаба» (Божественный Экстаз). Я ощущал его неустойчивость и сильный душевный трепет. В этом состоянии я метался в разные стороны. Неожиданно я поехал в Термез. Я предстал перед светозарной могилой Хаджи Али Хакима Термези (к.с.а.). Мне приснился сон. Во сне сказали: «Я - Хаджа Мухаммад Али Хаким Термези». Рядом с ним был светозарный старец – «Это - Хызр, да приветсвует его Аллах. Однако ты не обременяй себя хлопотами и не впадай в отчаяние, поиски твои увенчаются успехом через 12 лет в Бухаре у «Кутби Замона» (Полюса Времени) нашей эпохи - Хаджи Бахауддина Накшбанда» - сказал он.

        Через какое-то время, однажды я увидел в мечети двух плачущих тюрков, беседующих между собой. Прислушавшись, я понял, что они говорят о «Тарикате». В душе моей появилось сочувствие к ним. Поднеся им угощение, я выказал свой интерес [к их беседе]. Они решили между собой:                           - «Он - соискатель, этот дервиш должен служить нашему повелителю – Исхакходже, сыну Сахл Ата».

        От этих слов в сердце моем возникло воодушевление. Я расспросил. Сказали: «Исхакходжа находится в Испиджабде». Я направился туда и достиг [этого места]. Выразив своё душевное расположение [Исхакходжа], оказал мне много милостей. Я начал исполнять их службу.

        Однажды я услышал, как сын говорил ему:

   - «Этот дервиш сильно нуждается, хорошо бы оставить его у Вас в услужении». Они отвечали сыну:

- «Он - чадо появившегося в Бухаре «муршида» - наставника своего времени Хаджи Бахауддина Накшбанда. Мы не вправе распоряжаться им». От их слов надежда моя укрепилась. Я всё время находился в томительном ожидании исполнения указания этих двух достопочтенных. Через некоторое время мне открылась дорога в Бухару. Приехав в Бухару, я встретился с Хаджой. Они заговорили так: «Добро пожаловать, эй, Абдуллах Худжанди; осталось три дня до истечения предсказанных 12-ти лет». От этого напоминания я получил сильнейшее впечатление. Наступил рассвет благодати любви к Ним [Хазрату]. Они приняли меня в свои подданные.

         ПОВЕСТВУЮТ, что Шейх Омар Ташкенти рассказывал: «Причины моей любви к Хазрате Хадже (к.с.а.) в том, что в моих «сухбатах» – беседах с почитающими его дервишами Ташкента, я много слышал о его достоинствах. У его дервишей я также наблюдал присутствие великих качеств. В один из дней мне пригрезился образ Хазрати Хаджи и раздался голос: «Ты должен прийти в Хорасан». Во мне появилось одно побуждение. Я вознамерился идти в Кеш, к Мавлане Арифу и Мавлане Джалалуддину ал-Халиди ал-Кеши. Они были близки с Хаджой. Отыскав их местонахождение, я высказал свою потребность.

  Я много плакал, умоляя содействовать уделению мне немного внимания Хазрати Ишаном. [Мавлана Джалалуддин] сказали так: «Если бы я знал, что осуществление твоей цели зависит от меня, я бы не чинил тебе препятствий, однако, знаю - твоё чаяние осуществится через Хаджу Бахауддина. Упоминая полноту Его совершенства, он [сказал]: «Все страстно желают «халя», «халь» же страстно желает Хаджу». Затем добавил: «Отправляйся к Хадже». Они оповестили меня о происшествиях и событиях, ожидающих меня в путешествии.

Я отправился из Хорасана в Бухару. В Хаджа Хайроне я сел на корабль, с приближением «пешина» (полуденной молитвы), прочитав «азан» (ритуальный призыв к молитве) я занялся чтением «намаза» (молитвы). Ни один из находящихся на судне не стал молиться. Мои увещевания не были приняты. Я пришёл в отчаяние. Я вознамерился броситься в воду. Я опустил ноги на поверхность. От благодати «таваджуха» (мысленного внушения Хазрати Хаджи) я пошёл ступая по глади воды. Люди на судне, увидев это, принялись рыдать и произносить «тавба» (раскаянье). Я возвратился на корабль. Полуденную молитву мы прочитали единодушно.

     Когда я достиг города Амул, произошло удивительное событие. Я в одиночку вступил на Реги Мурда (Мёртвые Пески), в дороге я встретил караван. Они предупредили: «В этих песках много троп, если заблудишься - ступай в правую сторону, слева находится Биёбони Зардак». После  отдаления от них мне подумалось: «Ты идёшь к Хадже, ты взыскуешь истины - какое может быть заблуждение!». Я направился в сторону Биёбони Зардак. Пройдя немного, я вспомнил, что голоден. Подумалось: хорошо бы сейчас - еда в котле, хлеб и вода на столе. В тени бархана появилось именно то, о чём я грезил. Увидев это, я был потрясен и долго плакал. Затем воскликнул:

- «О, Карими Ала-л-итлок,142 взыскующий Тебя получает всё, чего захочет, могу ли я искать иного?» Произнеся эти слова, я ощутил ещё более усилившуюся «Джазабу» (Божественный Экстаз). Я не прикоснулся к еде. Я направился в пески. Пройдя немного, я повстречал антилоп. Они бросились прочь от меня. Подумалось: «Если моё стремление истинно, антилопы не должны бежать от меня». Тотчас же они возвратились и стали тереться об меня. Вновь, потрясённый, я долго плакал. По достижении Махона благодатью «Таваджуха» (мысленно переданного внушения) Хазрати Ишана проявилось чудесное явление. Приблизившись к Сарахсу, я подумал: «Нет ни одной местности и края, где бы ни было друзей Истинно Всевышнего, покуда не будет благословения власть предержащего, я не войду в этот город». Немного погодя ко мне приблизился один «дивана» (блаженный). Я поздоровался. Он ответил на приветствие и сказал: «Добро пожаловать, эй, туркестанский дервиш». Затем обнял меня. Достав одну почку, половину протянул мне говоря: «Отдаю тебе половину этого добра, заходи». Войдя в город и достигнув Сарахского Чорсу, я увидел человека, которого забрасывали каменьями дети. Я спросил причину. Мне ответствовали: «Его кличут Дивана Чахардарвар». Мне пришла мысль испросить дозволения у этого «диваны». Посреди этого гвалта «дивана» сказал мне: «Эй, туркестанский дервиш, слова сказанные Давудом – это истинные слова».

   В это время у меня появилось чувство голода. Про себя подумал: «Будь в этом городе поклонник Хазрати Хаджи, я бы принял пищу из его рук». Не успел я так подумать, ко мне подошёл водонос и сказал: «Я - человек Хазрати Хаджи». Он отвёл меня к себе домой и сказал: «Хаджа уехал в Герат, до Их возвращения живите здесь».

       Прошло несколько дней. Хаджа возвратился. Я вышел встречать Их. Хаджа ехал верхом. Его сопровождало множество людей. Из-за большого скопления народа я не смог почтить его приветствием. В душе подумал, Хаджа Бахауддин занят народом, я столько времени терпел тяготы пути, а мне не оказали милости, буду заниматься своими делами. Только я подумал так, Хазрати Ишан спешился с коня и, подойдя, сказали: «Добро пожаловать, эй, туркестанский дервиш, нам было известно о твоем прибытии, я хотел встретиться наедине, но ты решил сделать недействительными свои достижения, ты не усвоил посланных тебе ясных знамений - мне пришлось заниматься тобой посреди этого общества!»

      Возвратившись в свой дом, он вошёл в свободную комнату и послал за мной. Затем сказал: «Мне возвещали обо всём, начиная с того дня в Ташкенте, когда в доме такого-то дервиша в тебе появился экстаз - «джазаба» и до нынешнего дня, всё что ты пережил, какие испытал состояния, всё это было благодаря нашему «таваджуху» (духовному предстоянию, наставничеству). Когда ты удостоился беседы и всяческих почестей от Мавланы Джалалуддина Халиди Кеши, я также находился в том собрании. Когда ты сошёл с корабля и ходил по воде, я был твоим лоцманом. Состояния «халя», испытанные тобой в Амуе, также инициированы нашим «таваджухом». Появившаяся в пустыне трапеза - также дело наших рук. Погонщиком стада антилоп был также я. Повесть диваны Давуда и стена Чахардарвара, слова водоноса - все эти события также от нашего «таваджуха». Захотим – возьмём, захотим – оставим». Затем воскликнул: «Крепись, отнимаю!» Прошло мгновение, я ощутил пустоту, от «халя» не осталось и следа. Ещё сказали: «Хочешь, чтобы я возвратил?» Я отвечал: «Да, хочу!». Я ощутил, что вновь нахожусь в состоянии «халя». Это действие повторилось несколько раз. Я был поражен происходящим. [Хазрат] сказали: «Этот «халь» у тебя появился через «Джазабу» (Экстаз от духовного просветления), поэтому можно принять [тебя] на «тасарруф» (воспитание, даваемое учителем соискателю, передаваемое духовно), однако, на [халь] достигнутый следованием либо через «сулук» (путь суфиев), обладатели «тасарруфа» не могут оказывать «тасарруф».

       В этот момент у меня проявилось новое состояние, я расстроился и долго плакал. – «Почему ты плачешь?», - спросили Хаджа. Я отвечал: «Как долго я пребывал в невежестве». Указали: «Не говори так, всё, что было тебе доселе известно, так же истинно, однако открывшееся сейчас - превыше того». Затем спросили: «Хочешь этот «халь» или прежний «халь»?» Я ответил: «Хочу нынешний «халь». - «Это не достигается без покорности», - сказали [Хазрат]. Я отвечал: «Принимаю покорность, всякое Ваше, Хазрат, указание исполню». После этого Хазрат сказали: «Благословляю».

      ПОВЕСТВУЮТ, что Мавлана Ариф (к.с.) был «халифой» (наместником) Хазрата Саида Амир Кулала (к.с.а.) и собеседником – «сухбатдашем» Хазрати Хаджи (к.с.а.). Мавлана находился в Хорезме. Однажды Хазрати Хаджа сказал о Мавлане Арифе: «В этот час у Мавланы Арифа возникла необходимость пойти из Хорезма в Сарай. Сейчас он выехал из Хорезма и достиг такого-то места». Спустя немного времени добавил: «В душе Мавланы возникла мысль не идти в Сарай. Он повернул и возвращается в Хорезм».

Была записана дата этого высказывания. По возвращении из Хорезма Мавлана Ариф поведал об этом событии так, как о нём говорил Хазрати Хаджа.

       ХАДЖА АЛАУДДИН АТТАР, да будет благоуханна его могила, поведал: «Однажды наш Хазрати Хаджа (к.с.а.) сказал мне: «Настало время «пешина» (полуденной молитвы)». Была пасмурная погода. Я сказал: «Ещё рано». Они возразили: «Посмотри на небо». Глянув в небо, я увидел, что небесные ангелы заняты исполнением полуденной молитвы. Я смутился из-за своих слов, раскаялся и некоторое время простоял под дождём».

      ПОВЕСТВУЮТ, что Хазрати Хаджа (к.с.а.) с группой дервишей был в одном из районов Бухары. В ближайших окрестностях людей не было. Дервиши проголодались и попросили у Хазрати Хаджи поесть. Хазрати Хаджа обратился к одному дервишу: «Иди в такой-то кишлак, в саду есть «хауз» (водоем), в «хаузе» осталось немного воды, в этой воде есть большая рыба, поймай её и принеси сюда». Согласно указаниям дервиш нашёл упомянутый сад и принёс рыбу. Её сварили. Все дервиши досыта поели.

       ПОВЕСТВУЮТ, что в одном путешествии Хазрати Хадже (к.с.а.) сопутствовала группа дервишей. Запас провианта закончился. Спросили поесть у Хазрати Ишана, – «О чём вы мечтаете?», - спросили Хаджа. Дервиши отвечали: «Хорошо бы в окрестном Талли Бузурге оказалось жаркое. [Хазрат] велел направляться в Талли. Там появился всадник, который привёз и дал дервишам жаркое, соль, уксус и зелень.

         ПОВЕСТВУЮТ, что Имам Араби (к.с.) на первой странице «Рисала-йи-кудсийа»143надписал: «Года 796-го, в понедельник месяца Рамадан, Шейх-Уль-Олам144, ал-Имому-л-алломату-л-ориф,145 воплотивший в себе все знания и добродетели Мавлана Амири Бузург Ходжанди (ещё до кончины нашего Хазрати Хаджи (к.с.а.) призвали меня из Чадирруда в Занджир Рабат. Здесь нужно было развеять сомнения вставших на путь разногласий и споров. Я отправился в путь. Перед дорогой я сделал «тавадджух» (мысленное обращение, предстояние перед наставником) к Хазрати Хадже Бахауддину Накшбанду. Был четвёртый день [пути], когда благодаря «тавадджуху», внезапно появился гонец, расспрашивающий людей обо мне. Я призвал гонца к себе и спросил, какую весть он принёс. [Гонец] сказал: «Я - посланец Хазрати Хаджи Бахауддина, он направил меня к Вам, четыре дня минуло с тех пор, как я выехал. Он передал мне футляр и гребень, сказав, что это передал Хазрати Хаджа, наказав при этом: «Наша симпатия направлена в вашу сторону».

         СО СЛОВ ОДНОГО дервиша повествуют: «Наш Хаджа (к.с.а.) сделал посевы. В Бухаре стояла засуха. Однажды, придя на бахчу, [Хазрат] сказал: «Настало время полива, полей её». Я отвечал: «В реке нет воды». – «Во власти Всевышнего дать воду, ты же - подготовь русло», – велел он. Я, как было велено, подготовил подводящие пути к бахче и стал ждать прихода воды. Наутро вода пришла и оросила бахчу. Рядом с бахчой были морковь и лук, которые также оказались политыми. Достоверно то, что в арыке (ручье) не было и следа воды, а плотина так и оставалась закрытой».

          ОДИН ДЕРВИШ поведал: «Я был в услужении у Амира Кулала, да будут святы его тайны. Как известно, в его обычаях был «зикри джахр» (громкое вспоминовение). Иногда я следовал зикру Хазрати Ишана. В те времена мои симпатии привлекала одна женщина. Уподобляясь заклинателю-магу, я закрывал глаза и повторял: «Так угодно духам».

         Однажды наш Хазрати Хаджа (к.с.а.) прибыл в дом Саида Амир Кулала. По случаю в это время было собрание «зикри джахр». Когда подготовились к зикру, Хазрати Хаджа вышел из дому и направился к дому Амира Бурхана, сыну Амир Кулала. Я также направился за ним следом. Моей целью было спросить, почему в произнесении «зикри-джахра» [Хазрат] не последовал Амир Кулалу. Когда Хазрати Хаджа пришёл в дом Амира Бурхана, он обратился ко мне: «Если ты не стыдишься этого благословенного дервиша, говоря «так угодно духам», постыдись Всевышнего. Почему не скажешь, что ты расположен к такой-то женщине?». Я был потрясён этим Их провидением, и, прикоснувшись к подолу их, промолвил: «Я достиг своей основной цели».

         Хазрати Хаджа коснулся меня своими благословенными руками - я потеряв сознание, затем снова пришёл в себя. Я привязался к Хазрати Хадже, и стал часто бывать в его окружении. Позже, прослышав об этом событии, Саид Амир Кулал стал пенять Хадже. [Амир Кулал] говорили: «Он обратил к себе моего сына Амира Бурхана и дервиша Некруза». Когда весть об этом достигла благородного слуха Хаджи, он прогнал меня и Амира Бурхана из своего благородного собрания и воскликнул: «Да охранит меня Аллах от противоречия воле человека, которому благоволит Господин Истины!».

        Спустя некоторое время после этого события, я повстречался с Хазрати Хаджой. Сказали: «Эй, несчастный, что же это такое - стоило немного приблизить тебя, как ты опять прогневил Всевышнего». Я взмолился: «Вам известна причина этого гнева». Велели: «Ступай к Амиру Кулалу и поведай начало, середину и конец этого дела». Следуя указанию, я предстал перед Амиром, было много народу, я без утайки рассказал о моём состоянии. Саид Амир сказали: «Ступай туда, где твоя цель осуществится». Я немедленно направился к Хазрати Хадже и достиг счастья Истинного Пути».

      ОДИН ДЕРВИШ поведал: «Продвинутость Амира Бурхана была выше моей, при каждой встрече с ним он разрушал мой внутренний настрой. Я решил пожаловаться на это Хазрати Хадже (к.с.а.). Когда я пришёл к нему [Хазрат] спросили: «Пришёл жаловаться?». Я ответил утвердительно. Сказали: «Когда Амир Бурхан начнёт делать «тавдджух» (мысленное внушение, воздействие посредством духа), ты скажи: «Не я, но Они». После этого при моём приближении, Амир Бурхан хотел произвести свои обычные внушения на меня. Я воскликнул: «Не я, но Они». И указал на Хазрати Хаджу. Он [Амир Бурхан] преобразился и упал без чувств. После этого он не мог больше оказывать на меня влияние «тасарруф» как прежде.

       КАК ПОВЕСТВУЮТ, Хазрати Хаджа (к.с.а.), повстречавшись в Бухаре с дервишем, дающим наставления людям на берегу Хауза у старой мечети с западной стороны Шуристана, сказал ему: «Я слышал - Вы собираетесь в Хорезм». Тот дервиш отвечал утвердительно. Хазрати Хаджа сказал: «Мы не позволим вам уехать в Хорезм». Дервиш возразил: «Оставьте эти разговоры, у вас нет такого средства». Случайно в это время подошёл Мавлана Хамидуддин Шоши с группой своих учеников. Хазрати Хаджа, поведав Мавлане об этом разговоре, сказал: «Будьте свидетелем, я не позволю этому дервишу уехать в Хорезм».

        После этого тот дервиш стал готовиться к путешествию и отправился в Хорезм. По достижении им Афшаны прибыли посланцы правителя и перекрыли дорогу на Хорезм. Дервиш, сговорившись с людьми из карав