Жизнь врывалась на экран без нашего желания

Создатель сериала рассказал «Комсомолке» о работе в «катакомбах» Ленфильма, проверках Казановы и о том, как меховая шапка играла роль кошки

https://www.chel.kp.ru/daily/26777.1/3812319/

4 января исполнилось 20 лет с момента выхода на экраны одного из самых известных отечественных детективных сериалов – «Улицы разбитых фонарей». «Комсомолка» продолжает публиковать интервью с актерами и создателями проекта. О своих «Ментах» «КП» рассказал режиссер Дмитрий Светозаров.

«РАЗБОГАТЕТЬ – НЕ РАЗБОГАТЕЕШЬ»

— Чтобы говорить об «Улицах разбитых фонарей», важно понимать, что это было за время – 90-е годы. Фильмы не снимались, наступил тотальный коллапс отечественного кинематографа. Наша знаменитая киностудия «Ленфильм» напоминала себя в годы блокады – выбитые окна, одинокие фигуры в темных коридорах, страшная разруха. Эта расщелина в преемственности кинематографа сыграла роковую роль. За эти пять-шесть лет многие ушли из профессии. Просто не нашли себя в новых условиях. И каждый спасался, как мог.

Меня Бог миловал.

~ Я нашел спасение в рекламе, возглавлял творческую студию.

1 сентября 1997 года я повел своего сына Лешу в школу и встретился там с Сашкой Капицей. Александра Петровича я так называю, потому что с детства знал его по Комарово. Мы часто играли в футбол, иногда пили пиво. Значит, он ко мне подошел – брутальный, здоровый дядька – положил свою лапищу мне на плечо и спросил: «Хочешь подзаработать? Мы тут над сериальчиком работаем». А я до этого слышал, что в катакомбах «Ленфильма» кто-то что-то снимает за какие-то копейки. «Сколько платишь?», – спросил у него. «Разбогатеть – не разбогатеешь», – ответил он и назвал какую-то приемлемую сумму.

ПРОШЕЛ ПРОВЕРКУ

— Не было сомнений? Ведь тогда в проекте уже работали несколько режиссеров.

— Действительно, я был далеко не первым. До меня снимал Саша Рожкин, Хамраев, Женя Татарский, Витя Бутурлин… Но когда я вошел в «Менты», все остальные каким-то образом рассеялись. Я в течение года или даже полутора был единственным режиссером. И мне удалось кое-что привнести. Я старался вылепить подробный характер. Проработать его сильные и слабые стороны.

~ У нас бюджет был смешной – восемь тысяч долларов на кино. Артисты, съемки, транспорт – и все на восемь тысяч! Несмотря на это, нам удалось уйти от черновой фонограммы. Это было невероятно дорого, но я добился, чтобы мы озвучили эти серии.

В 1999 году нас отметили, и мы получили «Тэфи».

— Актеры, съемочная бригада… Вы быстро нашли с ними общий язык?

— До меня было снято серий шесть-семь. Я работал с тем, что мне досталось, и был счастлив этим сотрудничеством. Правда, хождение в эту загипсованную структуру было довольно сложным. Актеры – специфическая порода людей. Помню, Саша Лыков поначалу пытался поймать меня, проверял. Первый съемочный день. Казанова сидит в отделении. Надо было сделать так, чтобы собеседник не узнал его голос во время звонка по телефону. Я сначала выслушал его колкости, а потом предложил взять стакан и говорить в него. Это же старый школьный трюк. Он это оценил и с той поры очень зауважал.

«БУКВАЛЬНО НОСИЛИ НА РУКАХ»

~ — С чем можно сравнить успех «Ментов»?

— Успех «Ментов» был гомерическим. Его можно сравнить с эффектом Битлз.

Мне пришлось поездить по нескольким городам с ребятами. На улицах останавливался транспорт, а их буквально носили на руках. Короли криминального мира дарили им драгоценные перстни, цепи. Это было что-то шизофреническое. Феномен «Ментов» не проанализирован до сих пор.

— А с чем это связываете вы?

— Производственная и технологическая нищета, сложные жизненные обстоятельства стерли границы между кинематографом и повседневностью. Жизнь врывалась на экран без нашего желания. А мы приезжали и снимали ее, как документалисты. Важным было рождение новых героев. До этого были лишь мертвые клише советского кинематографа. А тут появились живые люди – наши соседи.

ВМЕСТО КОШКИ – ШАПКА

— Насколько было тяжело работать в условиях нищеты?

— Я вам расскажу про один эпизод, и вы сразу все поймете. Первым моим фильмом стал «Напиток для настоящих мужчин». В центре сюжета пенсионер. По сценарию он выходит из квартиры на зов мяукающей кошки. В итоге он ее подобрал, а его на лестнице убили. На съемки у нас было пять и шесть дней, работали круглосуточно. Два часа ночи, мы где-то в районе Фонарного переулка, снимаем. Тут же курят абсолютно голые мужики, которые выскочили из бани. Я говорю ассистенту: «Давайте сюда кошку», а он отвечает: «Кошки нет». А вокруг нее вертится весь сюжет серии! Я беру секундную паузу, оглядываюсь. Рядом стоит декоратор Эдик, декоратор, в старой кроличьей шапке. Я ее срываю и говорю актеру: «Вот так сложи ее и гладь». И так снималась почти каждая серия.

— Правильно я понимаю, что о декорациях и речи не шло?

— Конечно. Мы снимали эпизод серии «Лекарство от скуки, где на похоронах старого врача встречается Леша Нилов и главная героиня – Антонина Шуранова. Было это в реальном морге Боткинской больницы. Как сейчас помню те столы из алюминия, слегка покрытые жирком. В середине рабочего дня нам туда же привезли макароны. Мы поели, все сняли и уходим. Тут за нами бежит сотрудница с тряпкой и ведром: «Вытрите ноги! Ноги! Это же морг, тут «потрошат» тех, кто СПИДом болел». И молчание. Приехал я в Комарово, разделся прямо в машине. Кричал жене, чтобы она мне вещи какие-нибудь вынесла. Так боялся в дом заходить.

~ — Почему вы ушли из «Улиц разбитых фонарей»? Ведь тогда сериал был на пике.

— Мы ведь работали на ТНТ. Приехал к нам Сергей Скворцов, который тогда возглавлял канал. Он был невероятно возбужден и одухотворен огромной популярностью «Ментов», поэтому предложил мне по следам этого успеха сочинить сериал на похожую тему. Именно так, по заданию московского руководства, родился «Агент национальной безопасности».

Надежда Фаткуллина