Введение к теме «Женские сценарии»

Не так давно мы с вами изучали анимуса на примере жизней творческих женщин, которые внесли существенный вклад в английскую литературу.[78] На этот раз мы посмотрим на этот феномен с абсолютно другой точки зрения, речь будет идти об одержимости анимусом. Именно с этим мы, к сожалению, чаще всего имеем дело во время анализа. Однажды на семинаре Юнг зашёл в этой теме настолько далеко, что высказал идею, что человечество всегда была одержимо или анимой или анимусом.

Это две большие разницы: высказать подобное предположение во время семинара или опубликовать его в печатном издании. Поэтому сегодня, пожалуйста, задавайте вопросы, выносите на обсуждение свой личный опыт, возражайте мне и так далее, у вас не должно быть опасения, что вас неправильно поймут.

Если я правильно поняла это высказывание Юнга, он имел ввиду следующее: до тех пор, пока нас устраивает быть коллективным существом, стадным животным, как это было раньше, которое живёт в соответствии с традиционными ценностями, установками, законами морали, чувствами и так далее, не проживая ничего из вышеперечисленного в индивидуальном, присущем лично нам, варианте, вне зависимости, осознаем мы это или нет, мы будем одержимы, то есть, будем жить, подчиняясь чужой воле, принадлежащей аниме, анимусу или кому бы то ни было ещё. Чем меньше мы это понимаем, тем глубже мы одержимы.

В наш век нам, как никогда, надо спросить себя прямо: «Почему я так живу?» И дать себе ответ: «Я не знаю». Даже негативный ответ станет шагом в сторону освобождения от одержимости, потому что в этот момент мы уже не будем полностью идентифицироваться с анимой или анимусом в их исходном состоянии. В действительности, это очень легко, идти знакомыми путями по жизни, ни разу так и не задав себе этот простой вопрос.

Прошлым летом мне довелось обедать с несколькими моими родственниками, которых я не видела с детства. Двое из трёх братьев и одна сестра так и продолжали жить в доме, который они унаследовали от родителей, там всё осталось совершенно также, как было во времена моего детства. Вместо новых лошадей они обсуждали новые машины, что было, пожалуй, одним из немногих отличий, которые я отметила. Это были доброжелательные, спокойные люди, так что мы вполне приятно провели время. Но при этом, с моей точки зрения, довольно бессмысленно. Помню Юнг однажды сказал мне о подобном образе жизни: думаю, что, если тибетцы правы, и бардо существует, и мы пребываем там между жизнями, господин N вряд ли сможет вспомнить хоть что-то из своего нынешнего существования.

Что касается моих родственников, то их жизни не просто бессмысленны, все гораздо хуже. Трое из четверых так и не создали свои собственные семьи, они настолько срослись с застаревшими паттернами, что их индивидуальные жизни так и не состоялись.

Но когда в людях отсутствует и доброжелательность, тогда дело обстоит совсем плохо. Времена, когда в Германии господствовали нацисты, научили нас тому, что подобная добросердечность — всего лишь чувство защищённости, когда во внешнем мире наблюдается определённая стабильность, в целом, немцы сами очень доброжелательны. Даже в тех условиях эта сердечность может присутствовать, как это и было в некоторых случаях в Германии.[79] Однако она может обернуться и пагубными последствиями. Многие «хорошие» люди не могли следовать своим принципам и становились «одержимы» преступлениями, которые были чуждыми их природе. Я знаю такой пример, этот человек не проходил у меня анализ. Нечто подобное может случиться даже без коллективных предпосылок. Существует достаточно много благожелательных людей, которые живут также, как их предки. Они очень богаты, так что вполне могут себе позволить содержать поместье, как это было принято во времена моей юности. Но в моём случае, как и в 95 процентах остальных, всё это рухнуло из-за отсутствия денег.

Отец моих кузенов умер молодым, в результате три брата и сестра остались жить с матерью. Сыновья работали, по крайней мере, на день они уезжали, иногда их не бывало дома дольше, так как они отправлялись в деловые поездки. Сестра оставалась дома постоянно, спала в спальне матери и играла роль незаменимой дочери, пожертвовавшей своей жизнью ради любимой матери, хотя, в действительности, в доме было достаточно прислуги и с ними проживала медсестра. Мать умерла до того, как я познакомилась с семьёй, но у меня нет сомнений в том, что она была образцом самопожертвования и пожирающей матери (в скрытой форме) самого худшего типа. Хотя изначально во всем виновата была мать, у которой также была своя мать, и так далее по линии предков все женщины были жертвами этого паттерна самопожертвования.

Смерть матери произвела на дочь странное воздействие. Ей было около сорока, когда та умерла, до этого она привыкла вести совершенно неприметную жизнь. Правда, она иногда рассуждала о профессии, которой ей хотелось бы заняться. Тем не менее, она осталась дома в роли пожертвовавшей собой мученицы, в действительности, так и не поняв, что с ней происходит. Она была хорошей женщиной, но после смерти матери, она позволила себе полностью оказаться во власти того, что мы бы назвали «семейный анимус» или «родовой демон». Один из братьев женился на женщине, которая очень была похожа на его мать. После смерти матери другой сын, наконец, смог осознать, насколько же он любил одну женщину. На тот момент его сестра подала заявление о приёме на работу по профессии, о которой всегда мечтала, и, чудо свершилось, её приняли, благодаря её возрасту. Но в тот же день она узнала, что её брат собирается жениться, она тайно отказалась от предложения о работе, сказав, что её священный долг — созидать уют в доме для её братьев, которые «не могут жить без неё». И она продолжила разрушать их жизни ещё с большим усердием, чем до этого это делала её мать. Она зашла гораздо дальше, осудив женитьбу, к которой её мать отнеслась благосклонно, чтобы не потерять контроль над другим братом. Над ними нависла угроза наследственной склонности к алкоголизму. Сестра решила превратить их большой дом в отель, чтобы её брат, который хотел сбежать из дома, управлял бы баром.

Пожалуй, это достаточно печальный случай одержимости негативным анимусом, на его примере мы видим, какими безвредными могут выглядеть подобные паттерны, и как они бессознательно работают в глубине психики, оставаясь незамеченными. Подобные модели есть внутри каждого из нас. Человеку потребуется мужество и немало лет, чтобы решить эту запутанную задачу, ведь существующие в течение долгого времени структуры не меняются в один день. Но, если мы хотим понять, кто же мы такие и жить в соответствии с нашим подлинным сюжетом, нам не избежать этой работы. Анализ, конечно, может нам оказать бесценную помощь. Но этого можно достичь и собственным упорным трудом, как мы это видим на примере Джейн Остин, которая смогла невероятно глубоко изменить своего анимуса, привнеся удивительно ясный и реалистичный взгляд, разобрав на части все иллюзии и отвергнув их.

Люди часто высказывают недовольство, что мы постоянно говорим о негативном анимусе, а они хотят услышать что-то и о положительном. Если нас настигла плохая погода, то мало пользы от того, что мы будем говорить, что предпочитаем, когда светит солнце. Более того, на опыте мы видим, что сначала анимус проявляется именно в своей негативной ипостаси, и только, если этот его аспект будет полностью принят и побежден, он проявит свои положительные качества в виде внезапных проблесков. Всем нам приходится иметь дело с подобным положением вещей. Готовы ли мы пойти на риск? Любая попытка наладить отношения с анимусом вертится вокруг этого вопроса. Это похоже на историю Моисея из Корана.[80]

Это невозможно объяснить, мы всё равно не поймём, пока не выпьем всю горечь до дна. Возьмём пример той девушки с братьями: если бы она смогла увидеть, что буквально создаёт ситуацию, которая приведёт к смерти её брата, если бы она смогла сознательно принять свой сценарий, то он мгновенно начал бы меняться. Пока она обольщается жертвенной ролью сестры, питая иллюзии и заблуждения, её сценарий может успешно разворачиваться в отношении одного или нескольких из ее братьев. Она может легко содействовать смерти кого-нибудь из них, или, по крайней мере, помочь им превратиться в безнадежных пьяниц. В женских сюжетах, в основе которых всегда лежит одержимость анимусом, можно увидеть истину, изреченную Христом: «Если ты ведаешь, что творишь, ты блажен. Если не ведаешь этого, ты проклят и преступник закона».[81]

В действительности, я не могу точно сказать, как бы стал разворачиваться сценарий сестры, если бы она начала его осознавать, потому что сознание никогда не может предсказать бесчисленные варианты бессознательного. Однако, я ни разу не видела сценарий, который бы привел к деструктивным последствиям, если женщина смогла распознать его и находила в себе силы пройти через «эту тёмную завесу». А дальше всегда находилось позитивное решение. Сложность заключается в том, что понимания на интеллектуальном уровне не достаточно, вам нужно осознать его целиком, а для этого требуется мужество. Вам придётся проявить доблесть и твёрдость.

Возможно, многие из вас помнят замечательные слова Ришара Сен-Викторского о том, что самопознание — это величайшая и высочайшая вершина горы, и нет ничего важнее этого.[82] Платона, Аристотеля и многих других великих философов постигли неудачи в их изысканиях, они не осознали, что величайшая истина из всех — «понимание самого себя». Прообраз этой проблемы можно найти в сказке, где старый человек сначала украл коров, то есть, сыграл крайне негативную роль, и только после этого помог мальчику.[83]

Эта история тоже очень ясно показывает суть проблемы при работе с анимусом. Очевидно, что сначала анимусу приходится выступать в отрицательной роли. Как бы ему удалось заманить мальчика на дорогу, которая вела на гору самопознания, если бы он не зацепил бы его на крючок его традиционных паттернов зависимости и крестьянской жизни? Так как мальчик потерял корову, он не смел вернуться без неё, потому что крестьяне забили бы его до смерти. Силы анимуса заставляют нас действовать, выдергивая нас из нашего привычного окружения, не давая нам вернуться к этим моделям.

Моя кузина, которая довольна бессознательно подталкивала своих братьев к саморазрушению, была женщиной, которая внедряла в своей семье психологические идеи. Ее вырастили старомодные родители, считавшие, что детей они родили исключительно ради собственного удобства. Матери, жертвующие развитием потенциала своего собственного анимуса и пребывающие под защитой материнства, передают эту модель своим дочерям, которые затем также себя обманывают, разменивая свою жизнь на подобные убеждения: «Это женская истинная и почётная обязанность — пожертвовать собой и направить все свое внимание исключительно на братьев (или родителей или кого-то в том же роде)». Поступая так, они уходят от борьбы за развитие своих личных душевных и духовных потребностей. Когда анимус оказывается в подобном затруднительном положении, ему только и остаётся, что проявлять себя негативным образом, то есть, толкать женщину на разрушения, в случае с ее братьями. Только ужас от понимания того, что она делает, а именно, создаёт ситуацию, когда они привязаны к ней и напиваются до смерти, возможно, сможет убедить её, что она уж точно для них не ангел-хранитель. Чем быстрее подобный семейный паттерн потеряет силу, тем лучше. У братьев тоже есть возможность выбраться. Так как они оказались во власти сценария, присущего пожилым женщинам их рода, они теперь оказались совершенно беспомощны и предпочли пребывать в комфорте, окружённые заботой, тщательно уклоняясь от интеллектуального и эмоционального развития, вместо того, чтобы увидеть свои слабости, оказавшись в мире мужчин и в отношениях с женщинами. Подобный сценарий настолько очевиден, что даже у полностью зависимого от матери мужчины вряд ли возникнут сложности понять, какую роль он в нём играет.

Если женщина распознает свой сценарий и сможет пережить глубокую депрессию и страх, которые являются неотъемлемыми составляющими того чёрного облака, через которое надо пройти, тогда ей удастся выйти на дорогу, ведущую к положительным изменениям. Но потребуются мужество и честность, чтобы увидеть, что все ваши альтруистичные и чудесные планы, на самом деле, всего лишь камуфляж для сценария королевы Антинеи и её мавзолея с мёртвыми мужчинам, а вы сами в гораздо большей степени являетесь злой ведьмой, чем ангелом-хранителем.[84] Возможно, вы не такой уж плохой человек, к счастью, не все из нас стремятся быть подобными ангелами. Если мы сможем увидеть и принять тот негативны сюжет, в который нас заманил на анимус, тогда у нас есть надежда добраться и до его положительной стороны и прийти к счастливой развязке.

Есть сибирская сказка, где анимус появляется в образе одноногого, однорукого, одноглазого седобородого пожилого мужчины, который своим металлическим орудием пробуждает мертвецов. По ходу истории герой несколько раз погибает от рук убийцы, но каждый раз его воскрешает этот однобокий персонаж. В конце концов, после ряда возвращений в мир живых герою удаётся убить этого убийцу, но во время схватки он также убивает и этого однобокого старика. Личности двух потерпевших слились воедино, возможно, что старый человек был по сути его противоположностью, возрождающей к жизни, как и несущий смерть, как сказано о Гермесе.[85] В балканской сказке мы видим старика в образе злодея, оказавшегося втянутым во все перипетии процесса индивидуации; предположительно, в итоге эта история заканчивается священным браком [86]

И вот снова на примере сказки о седобородом, однобоком старике и злом убийце, мы видим, как сложно распознать сценарий анимуса, который сначала проявляется в таком негативном виде, не оставляя нам и проблеска надежды на изменение. Все мы первоначально склонны к однобокому мышлению. Людей, которые подобно Тертуллиану, умеют принимать парадоксы, крайне мало.[87] До некоторой степени этому можно научиться, но эта стадия наступает гораздо позже, после того, как мы увидим наши собственные сценарии и стоящего за ними анимуса. Когда мы повернёмся лицом к нашему отрицательному анимусу, нам придется пройти сквозь все эти мрачные завесы, погрузившись в них полностью. Если бы та женщина, у которой были три брата, когда-нибудь пошла бы на анализ, ни один аналитик не смог бы (да ему и не следовало бы этого делать), удержать её от опустошительного осознания, что она, в действительности, каким-то образом бессознательно хотела уничтожить своих братьев. Если вам хватит сознательности и духа увидеть подобные вещи, вы неизбежно будете очень сильно от этого страдать. Другую сторону вы сможете увидеть только после того, как выпьете эту чашу до дна.

Есть один аспект, который пока остался в стороне, но я должна обязательно упомянуть об этом. Иначе мы можем впасть в заблуждение, что сценарии — это исключительно удел женщин и их анимусов. В реальности самые изобретательные и бессознательные сюжеты, которые мне когда-либо встречались, принадлежали мужчинам. В том, что касается сценариев, существует огромная разница между двумя полами. Юнг отмечал, что женские сценарии более личностные, мужские, в определённом смысле, более отстранённые, кажется, что их источник находится в коллективном и надличностном слое бессознательного. Мы начали обсуждение с комментария Юнга, который он высказал в ответ на мой: мужские и женские сценарии очень сильно отличаются, так как автор мужских сюжетов — анима. Юнг также сказал, что по своей природе они более мифологические.

Это существенное отличие отчётливо проявляется при сравнении двух великих политических лидеров: Черчилля и Гитлера. С одной стороны, можно сказать, что оба они боролись за схожий духовный идеал: за новую Европу или даже новый мир в целом. Но видение Гитлера было безнадежно идеалистическим и мифичным, несмотря на глубоко личную природу его мечты. Центром Третьего Рейха был Гитлер, представлявший собой мифологического героя, и весь немецкий народ, состоявшей из, превосходивших представителей других наций, мужчин и женщин, был призван подчинить себе низшие расы и руководить всем миром. Гитлер был практически не связан с личной, повседневной стороной жизни людей, в особенности, это касалось женщин. У него не было отношений личного характера с мужчинами, и полностью отсутствовали обычные, земные отношения с женщинами. С Евой Браун у них никогда не было сексуальной связи, она была его, так называемым, партнёром и секретарём, её личные психологические проблемы помогли ей сохранить отношения с Гитлером. Она совершила несколько попыток самоубийства в нужное время в его резиденции, таким образом надёжно соединив их судьбы. Здесь можно увидеть личностный характер женского сценария, который привёл её к тому, что она ловко позиционировала себя единственной немецкой женщиной, которой принадлежал прославленный Гитлер. По существу этот сценарий сильно отличался от идеологических амбиций Гитлера, ратовавшего за Германию и арийский мир. Их отношения, по большей части, проистекали в воображаемом мире, а повседневные взаимодействия состояли из скандалов и ссор. Для Гитлера отношения с женщиной парили в мифологическом пространстве в окружении богов, одним из которых был он сам. Он совершил попытку создать отношения с человеком, чтобы был некий буфер между ним и ужасающей личной пародией его анимы на идею нового мира.[88] Несмотря на это, всё завершилось полным крахом: тысячелетний Рейх окончательно выродился до своего полного самоуничтожения спустя 20 лет после появления идей Гитлера, в результаты миллионы и миллионы людей последовали за ним, что привело к совершенно личным и земным смертям. Эта идеология, вдохновляемая анимой Гитлера, привела к саморазрушениям невообразимых масштабов. Вот чем завершился этот великий миф и далеко идущие амбиции стать правителем всего мира.

Уинстон Черчилль отнюдь не был лишён личных амбиций. В детстве и юности он не был популярным среди сверстников. Но он умел учиться на собственном опыте (кажется, что диктаторам не хватает именно этого), он шел своим собственным путем. Он делал то, что он может, руководствуясь тем, что называют собственными мотивами, то есть побуждениями своей анимы. Он прожил в браке более пятидесяти лет, у них с женой было несколько детей. Они причинили ему немало неприятностей, и он делал всё, чтобы решить эти проблемы. Несомненно, что детям было с ним не просто общаться, но он, по крайней мере, не уклонялся от этой жизненно важной сферы. Одна из его дочерей однажды сказала, что её отец всегда хотел общаться с исключительными женщинами, такими как великие актрисы, но он просто не знал, как это делать.[89] Она отмечала, что в этом отношении он вёл себя как школьник, который так и не стал взрослым. Он продолжал восхищаться этими женщинами на расстоянии.

До того, как он был призван исполнить роль политического лидера во время Второй мировой войны, Черчилль прожил довольно насыщенную жизнь и хорошо понял, чем наполнена жизнь человека, научился различать оттенки чувств и ощущал себя нормальным земным человеком в реальном мире. Иными словами, он не игнорировал малейшие нюансы мирских потребностей своей анимы, не держал её на голодном пайке, как это делал Гитлер. Черчилль смог предложить на совершенно другом уровне духовную идею объединения Европы или мира, при этом он был полностью удовлетворен своей личной жизнью, и не шёл слепо за своей анимой, чтобы победить любой ценой, как это было в случае Гитлера. Благодаря этому отличию, Англия смогла занять центральное место на политической арене во времена Черчилля. Ему даже удалось выдвинуть идею о Британской империи (очень дорогую сердцу почти каждого британца), и заменить идею Содружества. Другими словами, Черчилль мог проживать свой мифологический сценарий как в его положительном, чисто земном аспекте, так и конструктивно работать ради общего блага, а не только ради своей собственной анимы. Только богу известно до какой степени всё это ему удалось, но, в любом случае, этот человек сделал всё, что мог, и многое из этого имело самое прямое отношение к повседневной жизни мужчин и женщин. На этом я завершаю мой краткий обзор сценариев мужчин.

Анимус — это истинный автор каждого укоренившегося сценария женщины, он продумал его целиком и полностью, «находясь за её спиной», так сказать. Надеюсь, что смогу это показать на нескольких примерах. На границе сознания пребывают наши всевозможные полубессознательные желания и цели, которые мы ещё не осознали, хотя вполне могли бы это сделать. Если бы мы понимали эту нашу возможность, то сценарии анимуса были бы гораздо менее разрушительными и не такими личностными.

В «Женщине в Европе» Юнг пишет:

Косвенный метод, используемый женщиной для достижения цели, опасен, потому что она может пойти на компромисс. Поэтому она так хочет большей осознанности, это даст ей возможность назвать свою цель и придать ей смысл, в результате ей удастся освободиться из под власти слепых побуждений природы.[90]

Мы не понимаем наши цели, и это не даёт нам возможность выйти на уровень нашей психики, который близок к границе сознания, то есть к нашему анимусу. Для нас это также сложно, как для мужчины воспринимать и различать свои чувства, развивать ощущение связанности на границе с сознанием. Пренебрежение этими задачами в обоих случаях приведет к одним и тем же результатам. Если женщины не понимают, чего же они хотят на самом деле, их сюжет начнёт разворачиваться в деструктивном направлении, как это было в случае с Гитлером. Он оказался в подобной ситуации во многом благодаря тому, что очень мало интересовался, что же происходит на том уровне, который находится близко к сознанию, где находятся чувство и ощущение связанности со всем. Далее в «Женщине в Европе» Юнг пишет:

Мужественность означает, что человек знает, чего хочет и делает всё необходимое, чтобы этого достигнуть. Если этот урок будет выучен однажды, его невозможно уже забыть никогда, так как это будет громадный ущерб для психики.[91]

Итак, для женщины войти в эту область, находящуюся на границе с сознанием, означает принять свою мужскую сторону. Даже бессознательные мужчины обычно знают, чего хотят и делают всё, чтобы получить желаемое. Но с бессознательными женщинами ситуация совершенно другая. Все они слишком часто, вспомним в качестве прекрасного примера ту женщину с тремя братьями, искренне уверены, что они искренне хотят всего самого наилучшего для своих братьев. Ради этого они жертвуют всем, «выбранной профессией», в том числе, а в результате приходят к такому блистательному концу. За чем тогда вообще было отказываться от желанной профессии?

Я убеждена в том, что у моей кузины не было ни малейшего понятия о том, чего же она на самом деле хочет. На основании моего общения с подобными женщинами, могу сказать, что это последнее, чего она захотела бы о себе узнать. Бессознательные женщины прячутся за клише подобного рода: «Совсем не важно, чего хочу я сама, гораздо важнее, чего хотят другие люди», «Я живу ради других» и тому подобная чепуха. В их оправдание я скажу, что этому их учили с момента, как они научились говорить, такими были их матери и матери их матерей. Но, в действительности, они не хотят приложить усилий, чтобы пойти в направлении мужской реальности, где «знают, чего хотят».

Точно также бессознательные мужчины (за некоторыми исключениями), часто знают, чем они хотят заниматься в жизни и движутся в направлении внешних целей, но они невероятно расстраиваются, когда обнаруживают, насколько же они инфантильны, зависимы от настроений и так далее. Все они слишком склонны бессознательно барахтаться в этих чувствах, поставляемых их анимой, которая создаёт подобные сентиментальные настроения и идеалы или проецирует себя на какую-либо женщину. Так, этот образ анимы, имеющий мало отношения к реальной женщине, может сам всё решить, а мужчина позволяет себя баловать и соблазнять, двигаясь дальше. Подобным же образом убеждения анимуса создают проблемы женщинам. В обоих случаях это происходит из-за одержимости анимой или анимусом, мы просто этого не замечаем. Как говорил Юнг, человечество всегда было одержимо.[92]

Безусловно нам потребуются сверхчеловеческие усилия, чтобы подвергнуть сомнению вещи, которые всегда принимались, как сами собой разумеющиеся. Конечно, очень заманчиво продолжать двигаться по старой колее, когда женщина вслепую доверяет своему анимус вести её к целям, а мужчина выставляет себя идиотом, устремляясь за чувствами и проекциями собственной анимы. Но, если однажды мы поняли, что женщина может осознать собственную цель, то есть, чего она, а не её анимус, действительно хочет, а мужчины будут следовать своим чувствам, а не тем, которые им навязывает их анима, тогда мы достигнем свободы и осознанности. Это так очевидно, и забыть это невозможно, так как в этом случае психике будет нанесён ужасный ущерб.[93]

Любой, кто попытается применить к себе методы юнгианской психологии не просто в качестве интеллектуального развлечения, обязательно это поймёт и пойдёт дальше, потому что возвращение в бессознательно состояние станет слишком болезненным.

Юнг считает, что анима не принимает такого прямого участия в придумывании сценариев. За сюжетом стоит всегда архетип или архетипическая идея. Но, так как идеи находятся во власти анимуса, то он как раз имеет гораздо более непосредственное отношение к сценариям. Пока анима остаётся невидимой, находясь между мужчиной и его сценарием, она сможет повернуть сюжет в направлении своих женских, личных целей, ей это важнее, чем продумывать всё до мельчайших подробностей самой. Там, где анимус убеждает, анима дразнит ложными надеждами. Поэтому для мужчины очень важно осознать свою аниму и понять её мир чувств и связанности, до этого ему вряд ли удастся увидеть свои сценарии. Женские сценарии гораздо ближе личным расчетам и желаниям.

Сейчас мы на время отойдём от сценариев, чтобы потом рассмотреть их уже на конкретном примере. Мы попытаемся понять лучше, в первую очередь, что же такое анимус, так как эти лекции посвящены ему, но анима также не останется в стороне, мы проанализируем наши случаи с обеих сторон.

Перед тем, как перейти к материалу, я хочу очень кратко представить вам идею о том, что такое «поместить анимус в смолу», которую мы подробно обсуждали на нашей предыдущей лекции об анимусе.[94] Эта идея пришла из видений пациентки Юнга, и он рассматривал её в течение одиннадцати семестров во время семинаров. В своём видении эта женщина нашла кусочек янтарной смолы, в котором увидела лицо страдающего мужчины. В итоге она освободила его из этого кусочка янтаря.[95]

Думаю, что вам известно, что янтарь получается из смолы, которая лежит очень долго на дне моря. Цитируя Юнга и обращаясь к нашему личному материалу, мы говорили о чрезмерной активности анимуса, когда мы находимся в состоянии одержимости им. Эту невыносимую активность можно снизить, пригвоздив его. Это можно сделать, начав его осознавать и пройдя этап противостояния с ним. В тексте легендарной Марии Профетиссы описан процесс о том, как пригвоздить мужчину к аравийской камеди или смоле, чтобы обездвижить. Именно Мария Профетисса подчёркивала, что вещество обязательно должно быть максимально вязким, «соединение камеди с камедью в истинном браке», это высказывание неоднократно повторялось более поздними алхимиками. В книге «Психология и алхимия» Юнг пишет, что «изначально название аравийская камедь использовалось в качестве тайного имени для трансформирующей субстанции».[96]

Я не собираюсь снова вдаваться в детали по этому вопросу, просто считаю необходимым кратко объяснить, что я имею ввиду, когда использую эти слова - «поместить анимуса в смолу». На прошлой лекции мы так много об этом говорили, что я уверена, что это понятие будет снова возникать по ходу лекции.

Введение к главе «Проблемы женских сценариев на примере «Злосчастного виноградника» Мэри Хэй»

А теперь на очень ярком и показательном примере мы попробуем исследовать проявления нашего духовного пастора, то есть, нашего анимуса. Юнг упоминал книгу «Злосчастный виноградник» ещё в 1925 году.[97] Когда я рассказала ему, что готовлю лекцию «Женские сценарии», он рекомендовал мне это произведение, как наилучший известный ему образец из литературы. Тогда нам хватило смелости рассмотреть эту книгу, и сейчас я вновь хочу обратиться именно к ней. Это подлинный сценарий из реальной человеческой жизни, типичный пример сюжета, который женщины бессознательно проживают в своих жизнях, так как совершенно не понимают, кто такой анимус и на что он способен. Для женщины гораздо предпочтительнее, чтобы её духовный наставник прокручивал свой сценарий в романе, а не в её реальной жизни. Это одна из причин того благотворного воздействия, которое оказывает творческая работа: у женщины появляется возможность увидеть, какой именно кокон сплёл для неё её собственный анимус.

Когда я использую слово «сценарий», обозначая женские «сценарии» (речь идёт о реальной жизни, а не романах), я говорю о том, что их анимус разыгрывает какой-то свой сюжет с некой целью, в отношении которой сама женщина пребывает в неведении. И тут мы уже перемещаемся в область механизмов психологических защит или компартментализации (раздельного мышления).[98]

Мужчины также порой становятся заложниками сюжетов, но они протекают по большей части в сфере анимы. Но вопрос психологических защит в этом случае не стоит так остро. Мужчины тоже не осознают свои сценарии; им не удастся распознать их, пока они достаточно хорошо не познакомятся со своей анимой. Сценарии, разыгрываемые анимой, лучше всего изучать на примере мужчин, которые всецело одержимы ею. (Возможно, вы будете поражены тем, что в случае с мужчинами дело может приобретать ещё худший оборот, чем с женщинами). Для большинства мужчин анима предстаёт открыто и совершенно явно в их повседневной жизни, что можно наблюдать во внебрачных связях, многочисленных убеждениях, в большом количестве преступлений, когда сознание мужчин изрядно затуманено, и они не осознают все последствия своих действий. У подобных сценариев есть характерные черты мистификаций, окрашенных женской психологией. Как мы увидим дальше, женщины в определённой степени осознают свои сюжеты. Подобные озарения иногда мелькают в их уме, но тут же забываются, потому что осознание причинит неудобства их духовному водителю (его бесчестной ипостаси). Его цель — воплотить эти сценарии в реальности. Подобный процесс описан Гёте в «Фаусте» в рассказе о Филемоне и Бавкиде.[99] В раздражении Фауст пожелал, чтобы они отдали ему свою землю, своего рода виноградник Навуфея, находившийся в его огромных владениях.[100] Мефистофель исполнил его желание, убив ради этого Филемона и Бавкиду. Узнав об этом, Фауст почувствовал себя оскорбленной невинностью и стал себя за это упрекать. Однако Гёте совершенно ясно выразил свою идею: когда Фауст страстно чего-то желает, Мефистофель любой ценой выполнит это. Подобный процесс в действии мы можем видеть и в женских сюжетах. Если женщины одержимы каким-то желанием, их анимус сплетёт свою сеть так, чтобы достичь этого. У бессознательных женщин их цель наглухо сокрыта в одной из частей психики. Хотя иногда они знают о ней и периодически сталкиваются с этой информацией внутри себя, они продолжают делать всё, чтобы это оставалось под надёжной защитой и ни в коем случае не пересекалось с содержанием других частей психики. Так работает раздельное мышление.

Проблема женских сценариев на примере «Злосчастного виноградника» Мэри Хей

Когда я использую слово «сценарий», то подразумеваю, что за ним стоит цель или установка, которую мы игнорируем. В психике мужчин сценарии находятся в области ведения анимы, и мужчина не сможет понять, согласно какому сюжету он живёт, пока не познакомится со своей анимой.[101] С женщинами дело обстоит иначе, здесь важную роль играют психологические механизмы защиты, так называемая, компартментализация. Одна часть нашего сознания в курсе того, что происходит, зато другая пребывает в полном неведении. Иногда мы понимаем сюжет в одном его аспекте, но совершенно не в состоянии распознать его, когда он проявляется по-другому. В обоих случаях мы склонны не придавать этому большого значения. Это приводит к тому, что сценарии живут собственной, автономной жизнью, управляя нашей мотивацией, о чём мы даже не подозреваем. Приведу абзац из «Женщины в Европе», в котором отражена сама суть рассматриваемого вопроса:

Косвенный метод, используемый женщиной для достижения цели, опасен, потому что она может пойти на компромисс. Поэтому она так хочет большей осознанности, это даст ей возможность назвать свою цель и придать ей смысл, в результате ей удастся освободиться от власти слепых побуждений природы.[102]

До тех пор, пока от женщины сокрыты её истинные мотивы, которые тайно поддерживают «слепые побуждения природы», она пребывает в заблуждении, и будет сама себя запутывать ещё больше, рассуждая о стремлении к более возвышенным целям.[103] Как сказал Мориенус Романус: “Подними то, что втоптано в навоз твоими ногами, ибо если ты этого не сделаешь, оно падёт тебе на голову, когда станешь подниматься к вершине».[104] Женские сценарии как раз в самом буквальном смысле погребены в «навозной куче», из поколения в поколение женщины вышвыривали их туда, возможно, так происходило всегда. Известны ли нам случаи, когда женщина открыто и честно размышляла над своими целями и осознавала их? Пожалуй, до последних десятилетий подобных прецедентов не было. Не говоря уже о том, чтобы стремиться к пониманию своих истинных намерений. Снова приведу цитату из «Женщины в Европе»:

Мужественность означает, что человек знает, чего хочет и делает всё необходимое, чтобы этого достигнуть. Если этот урок будет выучен однажды, его невозможно уже забыть никогда, так как это нанесёт психике громадный ущерб.[105]

В наши дни, если женщина пытается интегрировать свою мужскую часть, она неизбежно оказывается в весьма затруднительном положении. Если вы простите мне эту неуклюжую аналогию, то я сравнила бы это с мгновенным обретением навыка езды на велосипеде при помощи осознавания, в то время, как это может случится только в случае, когда это умение уже находится на уровне бессознательной компетенции. Как только вы начнёте размышлять о том, на какую сторону вам следует перенести вес своего тела, вы тут же упадёте. Вряд ли нам удастся преодолеть соблазн не думать о наших сценариях. Раз уж мы однажды осознали ценность «понимания своей цели», нам неизбежно придётся столкнуться с последствиями, которые причинят нам боль и страдания.

И в этом отношении «Злосчастный виноградник» может оказать нам огромную помощь. Эта история о женщине, которая, из-за своей полной бессознательности относительно собственной цели, становится жертвой ужасной трагедии. Обсуждая аниму и анимуса, Юнг отмечает:

На кого бы ни была спроецирована анима, вокруг нее незамедлительно возникает особое историческое настроение, которое Гёте выразил в словах: «В прошлые времена вы были моей женой или сестрой». Райдер Хаггард и Пьер Бенуа отправляются в Грецию и Египет, чтобы найти подходящие средства для описания этого навязчивого чувства, отсылающего нас в древние времена.[106]

Историческому чувству всегда сопутствуют ощущения значимости и фатальности, что неизменно приводит нас к понятиям вечности и божественности. Даже рациональный, скептически настроенный Бенуа, пишет о тех, кто умер от любви... Не говоря уже о глубоком мистицизме Райдерга Хаггарда в «Ayesha: The Return of She», («Возвращение Айши»), эту книгу можно назвать психологическим материалом высшего качества... У анимуса нет такого спектра эмоциональных переживаний, кажется, что они у него отсутствуют напрочь... Но на очень глубоком уровне он связан с теми же историческими истоками, что и анима. И мне известно только одно беспристрастное произведение подобного рода — роман Мэри Хэй «Злосчастный виноградник». В этой очень простенькой новелле перед нами предстаёт исторический элемент анимус<