С уважением, Ваш Гарри Поттер.

P.S. С днем рождения Вас. Желаю Вам крепкого здоровья и счастья. Простите, что поздравляю Вас так, но сам пойти по магазинам я смогу только в следующем году».

Еще сегодня утром, то есть на рассвете тридцать первого декабря, в канун Нового Года, в день рождения Темного Лорда, Гарри сидел на кровати и чесал макушку: что делать? Что можно подарить самому могущественному магу страны? Он быстро просчитал в голове все варианты: идти за помощью к отцу — нет, слишком много вопросов. Просить помощи у Драко? Еще хуже, громче и длиннее истерика. Блейз тоже не вариант, он приедет в школу сегодня вечером, скорее всего он уже в пути. Оставался один вариант — старшие Малфои. Гарри быстро настрочил записку и передал с эльфом. Через час домовик вернулся с небольшой коробочкой и ответным письмом от хозяина.

«Гарри, я догадываюсь, КОМУ ты хочешь сделать подарок сегодня, и это единственное, что приходит в больную от похмелья голову с утра пораньше. Сегодня после обеда буду в школе, можем поговорить на эту тему, если хочешь. Обещаю, я ничего не скажу Северусу.

Люциус».

Поговорить со взрослым… Было бы здорово, особенно, если лорд Малфой сдержит обещание и ничего не расскажет отцу.

Слизеринец мягко улыбнулся и посмотрел на коробочку. В ней лежали массивные серебряные запонки с удивительными сапфирами. Удивительными потому, что были они волшебного полуночного цвета, темно-синие, а на просвет — васильковые. Гарри не знал их магических свойств, он не стал накладывать диагностические чары, но его заинтересовал другой вопрос: почему маги так любят серебро? Ни золото, ни платину, а именно серебро? Надо будет как-нибудь спросить у отца. Скорее всего, в нем взыграла артефакторика, семейный дар Поттеров, иначе объяснить появление такого вопроса в голове нельзя.

***

 

Гарри возвращался из совятни, когда его нашел Драко.

— Ты где был? Я искал тебя по всему замку… фух! — Малфой выглядел растрепанным. Он уперся руками в колени и пытался отдышаться. — Северус мне ничего не рассказывает, давай уже… фух… колись, что вчера произошло.

Снейп осмотрелся по сторонам: самым ближайшим местом без картин и доспехов был каменный мост, который он только что прошел. Гарри взял Драко за руку и вывел на улицу. Там, закутавшись потеплее в мантию, он рассказал более-менее полную версию вчерашнего вечера, упустив момент своей слабости.

— Понятно, — грустно выдохнул Малфой, — значит, твой крестный слепоглухой гриффиндорец до мозга костей.

— К сожалению, — пожал плечами Гарри. — Надеюсь, за этот год у нас получится вправить ему мозги на место. Ну, или хотя бы заставить его уйти в нейтралитет.

— Я бы не был так уверен на твоем месте, — Драко в очередной раз поежился от холода: — Пошли внутрь. Здесь холод собачий.

После обеда Драко направился в библиотеку, у него оставалось невыполненным домашнее задание по Чарам, а Гарри пошел на тренировку по фехтованию. В ближайшем углу удобно расположился в кресле Северус с книгой, а Поттер разминался в центре под бдительным взглядом Люциуса, который появился в школе, как и обещал. И чем больше Малфой смотрел на ребенка, тем больше понимал, что пока мальчик ничего ему не расскажет.

Ощущение приближения чего-то не давало ему покоя. Внутреннее чутье подсказывало мужчине, что скоро должно случиться нечто ужасно-прекрасное, по-другому он описать это чувство не мог. Зато мог спокойно поставить на кон трость — это будет связано с этим мальчишкой.

— Точно ничего не хочешь сказать, малыш? — полушепотом спросил Люц, когда зажал Гарри в угол, выбивая меч.

— Я… — неуверенно начал тот, но, покосившись на отца, выдохнул и покачал головой, зеленые глаза источали некое подобие тоски. — Точно, сэр. Может быть, потом, не сейчас.

Люциус пожал плечами и принял исходное положение, тренировка только началась.

Гарри так и не смог собраться с мыслями и сосредоточиться на мече, он то терял равновесие, то спотыкался, то отвлекался на шорох страниц книги, которую читал Северус. В общем, сегодня явно был не его день. В итоге Люциус плюнул на этикет и прижал парня к стене всем телом.

— Не волнуйся, запонки не простые, а волшебные, — ухмыльнулся маг, отвечая на незаданный вопрос, и хитро улыбнулся, сделав шаг назад и отбив следующую атаку. — Это защита запястий от физического воздействия, о которой часто забывают все волшебники.

— Но мы же используем заклинания, щиты… — реплика мужчины смогла вывести Поттера из транса и вернуть на грешную землю.

— Этого мало, — покачал головой Люциус и красиво развернулся. — Далеко не все щиты защищают от пуль и стрел, а от волшебного оружия тем более.

— Я не знал, — искренне удивился мальчик.

— Ты еще много чего узнаешь, не беспокойся, — улыбка Люциуса стала мягче, от нее у Гарри побежали мурашки по спине, все-таки избавиться от симпатии к этому мужчине полностью он еще не смог. Эта заминка и послужила причиной очередного поражения юного ученика.

— Так, — выдохнул Люциус и присел на корточки, — сейчас сделаем последний заход. Помнишь, как тогда ты меня разоружил? Вот давай так же, с задором, весельем, ураганом и костром. Только не переусердствуй, открывать ядро опасно.

— Да, отец говорил мне это, — Гарри вытер пот со лба и сделал глубокий вдох.

Поттер представил, как приоткрывается невесомая занавеска, которая служит мощнейшим щитом для магического ядра, он почувствовал искорки на пальцах и сделал еще один вдох. Поднялся ветер… Ему в зеркало не надо было смотреть — открыв глаза, он знал, что зелень заполнила белки глаз, и выглядит он «чарующе опасно». Это выражение использовал Драко, когда описывал его первую вспышку гнева. Воспоминание об этом заставило мальчишку улыбнуться.

— Я готов, лорд Малфой, — Гарри встал в стойку и вытянул руку.

— Отлично, — фыркнул Люциус и напал.

В таком состоянии было легче абстрагироваться от очарования противника, от азартного огонька в его глазах, легкой улыбки на губах, но Гарри все равно проиграл, хотя и через двадцать минут.

— На этом сегодня и закончим, — Малфой пожал руку ребенку и направился в раздевалку.

Младший Снейп с минуту смотрел ему вслед. Из астрала в этот раз его вывел голос отца:

— Он взрослый мужчина и любит свою жену, как ни странно. Так что, даже не думай ни о чем.

Северус стоял намного ближе, чем до этого, в паре шагов от него, опершись спиной о стену и скрестив руки на груди. Выражение его лица было нечитаемо, но по напрягшимся мышцам лица можно было сказать, что он взволнован.

— Я… — начал Гарри, — я вообще не об этом думал, — мальчик потер шею, стараясь не смотреть на отца.

— А о чем же, просветишь? — иронично, как всегда в таких ситуациях, спросил Северус, приподняв бровь.

— Ответь мне на вопрос, почему во многих украшениях, что маги используют как артефакты, применяется серебро, а не золото или платина? — Гарри смог справиться с собой и посмотреть отцу в глаза.

— Потому что золото проводит только пятьдесят шесть процентов магического потока, а платина и того меньше — четырнадцать, — зельевар удивленно посмотрел на сына. — А почему ты спрашиваешь?

— Мне сегодня стало интересно. Смотри, он подарил мне сережку и кольцо из серебра. Уголки той книги сделаны из серебра. Вот мне и стало любопытно, почему серебро, а не платина, допустим. Она же тоже белая.

— Понятно, — выдохнул Северус. — Скоро ты научишься отличать серебро от белого золота и платины с закрытыми глазами, по запаху и ощущению магии, обещаю.

Снейп оторвался от стены и направился в сторону Люциуса, который уже вышел из раздевалки. Волосы Малфоя были влажные после душа, а по шее скатывалась одинокая капля, которая быстро спряталась в складках не полностью застегнутой рубашки.

— А-а-а… Почему? — Гарри смог взять себя в руки, ругая на чем свет стоит непослушные гормоны и пубертатный период.

— Потому что, если ты начал задаваться такими вопросами, значит, в тебе поднимается самое интересное, что мог передать тебе болван Поттер — артефакторика, — подтвердил зельевар недавние мысли ребенка и ухмыльнулся, бросая сочувствующий взгляд на нервно сглатывающего Люциуса.

В этот момент отцу захотелось, чтобы сын поскорее дошел до темы партнерства в Родовой книге.

***

 

Вечерний поезд вернул в школу несколько учеников, в том числе и Блейза. Ребята смогли часть новостей рассказать ему за ужином, а все остальное уже в спальне, где у Забини случился небольшой магический всплеск, когда он узнал, какой подарок Гарри сделал Темный Лорд. Было очень забавно наблюдать, как самый сдержанный слизеринец на их потоке чуть ли не плачет, потому что не может не то чтобы почитать, а просто подержать эту драгоценность в руках. Друзья посочувствовали, посмеялись, да и спать улеглись.

Дождавшись сопения с обеих сторон спальни, Гарри достал из недр сундука дневник, который, казалось, аж страничками передергивает от нетерпения.

«С днем рождения, Марволо!»

«Спасибо, Гарри! Здравствуй!»

«Я даже не знаю, чего тебе пожелать…»

«Не волнуйся по этому поводу, я не обижаюсь. Я столько лет не слышал и не читал этой фразы! Расскажи мне, как прошла встреча с крестным отцом?»

«Ох, Марволо. Он упрямее, чем Уизли в квадрате. Такого придурка надо еще поискать. В общем, мне кажется, на нем какое-то заклятье или зелье Вечной-Собачьей-Верности-Директору. Потому что мы ему и воспоминания показали, и доводы привели логически обоснованные, а он ни в какую. Уперся рогом и все. Баран упрямый. Не зря его Шляпа в Гриффиндор упрятала».

Гарри достаточно долго и красочно описывал весь вчерашний день, высунув кончик языка, и не замечал темной ауры, окружившей его со всех сторон подобно теплому кокону.

«Ну, малыш, боюсь, твой крестный попал под влияние директора, и мы пока ничего не можем с этим сделать. Так что нам предстоит тяжелая работа — заставить его мозги шевелить шестеренками».

«Да, я уже спросил у Лорда, каким образом можно вычислить действие зелья или заклинания».

«А почему ты спросил это у Лорда, а не у отца? Ты же говорил, что он алхимик и великий зельевар».

«Я… — Гарри остановился и задумался, как лучше записать мысль, — я боюсь, что отец тут может быть немного предвзят. Они сильно враждовали в школьные годы. Мой приемный отец, крестный и еще парочка их друзей терроризировали Северуса всеми возможными и невозможными способами. Можешь смеяться, но мне интуиция прямо проорала, что если этим вопросом займется отец, то может случиться непоправимое».

«Это немного меняет дело. С другой стороны, возможно, тут даже лучше будет, если инициатива пойдет от тебя. Это может не дать разгореться очередной волне истерик с обеих сторон».

«Ты прав, Марволо».

«Я всегда прав, малыш, — здесь Гарри прямо кожей ощутил хорошее настроение собеседника. — Тебе пора спать».

«Это даже не вопрос, а приказ какой-то».

«Да. Поэтому не спорь со старшим и ложись спать».

«Я и так уже лежу. Ты мне, кстати, не сказал, что у вас с Лордом день рождения в один день».

«Если честно, то я и забыл об этом. Хотя, мы часто с ним праздновали этот день только вдвоем».

«У вас не было друзей?»

«Как бы тебе объяснить, малыш… Мы попали с ним на Слизерин, мы не знали еще, что являемся наследниками древних родов, да и никто этого не знал, поэтому… Ну, да, можно сказать, это была основная причина, почему у нас не было друзей. Тебе повезло, ты сразу подружился с Малфоем, их род всегда почитали и относились соответствующим образом к их окружению. Тем более, ты полукровка, а не магглорожденный. Грязнокровок терпят все, кроме слизеринцев. А тогда, в начале века, магглорожденный, попавший на Слизерин, мог не доучиться до конца первого курса».

«Но, а что их родители?»

«Родителям отправлялось письмо с черной лентой, в котором красиво приносили свои соболезнования, и отписывались, что их отпрыск нарушил правила, пойдя ночью в Запретный лес. Ну, или, как вариант, ребенок оступился во время урока Астрономии, засмотревшись на звезды, и упал с крыши».

«Но это же неправда!»

«Думаешь, лучше родителям знать правду? Они все равно не смогут подать в суд, только зря нервы потрепят себе. Представляешь, если какой-нибудь Крэбб, у которых золотодобывающие шахты в ЮАР, скинет первогодку с крыши? Семья заплатит штраф, потому как уголовная ответственность, как и у магглов, в магическом мире начинается только с четырнадцати лет, и все. Такова реальность, мой хороший. Главное другое — сейчас правила ужесточились, изменились нравы. Сейчас аристократия — гонимая обществом кучка чудиков со своими дурацкими „законами Магии“. Чистокровность уже не ценится так, как должна. Мы никому не нужны, потому что мы темные маги. А темные, значит злые, по мнению большинства. Кстати, что ты решил подарить Лорду? Ты же сделал ему подарок?»

«Да, конечно. Правда, я только этим утром узнал, что у него день рождения сегодня, поэтому ничего сам подготовить не смог. Я попросил Люциуса, он прислал мне запонки с защитой».

«Интересный подарок, действительно. Я бы сам до такого не додумался».

«Действительно? Неужели все забывают про защиту рук?»

«Да, мой хороший, это самые частые травмы в дуэли. Всегда помнишь, что надо защитить голову, грудь, живот, а вот про руки и ноги забываешь. Причем, самое забавное, если про ноги вспоминаешь, как только встаешь в позицию, то про руки вообще не думаешь, пока режущее по пальцам не получишь… Но я разошелся что-то, прости меня. Тебе правда пора спать. Поговорим об этом как-нибудь в следующий раз».

«Да, ты прав. Спокойной ночи, Марволо».

«Сладких снов, мой маленький, пусть тебе снятся хорошие сны».

Гарри понравилось засыпать с улыбкой на губах.

***

 

Кончились каникулы, наступил новый семестр, Гарри скучать было некогда, он был постоянно занят: школа, тренировки по квиддичу, дополнительные занятия с отцом, общение с друзьями, фехтование с Люциусом, ночные беседы с дневником Тома Реддла и, конечно, переписка с Темным Лордом Волдемортом. Естественно, иногда между строк проскакивало некое недовольство его Темнейшества, но Гарри с упертостью барашка продолжал писать Лорду, всегда извиняясь за тот или иной неудобный вопрос, который он задавал. В итоге, ко второй неделе февраля Гарри более-менее понял, какие темы можно поднимать, а какие нельзя.

На вопросы по учебе и саморазвитию Темный Лорд отвечал с таким воодушевлением, что мог на описание материала потратить несколько футов пергамента, особенно он любил темную магию. Гарри подумал даже, что Лорд знает если не все, то точно половину всех заклинаний, и позавидовал его памяти. Стоило мальчику заикнуться про феноменальную память Повелителя, как тот прислал ему рецепт зелья, улучшающего нейронные связи и… что-то там еще, Поттер плохо запомнил механизм действия зелья. Короче, это зелье и помогало Лорду учиться в школе, запоминая всю информацию, что он мог найти в библиотеке. Достаточно выпить десять капель перед завтраком, и все, что ты прочел или услышал за следующие двадцать четыре часа, ложится ровно по полочкам. Гарри не рисковал варить этот отвар сам, поэтому решил, что обязательно покажет рецепт отцу, а тот уже точно скажет, есть ли какие-нибудь опасные побочные действия у этого зелья.

В самой школе были тишина и покой, образовательный процесс шел своим чередом, мелкие стычки между факультетами никого не удивляли, на квиддичные матчи собирался весь Хогвартс… в общем, ничего интересного не происходило до начала февраля.

Десятого февраля, после интересной лекции о сущности драгоценных металлов, Северус обратился к сыну.

— Гарри, у тебя есть что-нибудь не совсем светлое в школе?

— Нет, почему ты спрашиваешь? — Гарри сделал самые честные глаза, какие только мог. Неужели отец узнал, что сын выкрал дневник из ящика стола?

— Передай своим друзьям, чтобы все, что можно хоть под каким-то градусом назвать серым или, не дай Мерлин, темным, они немедленно выслали домой, — Северус потер переносицу и посмотрел на сына усталым взглядом. — Дамблдор решил устроить контрольную чистку спален студентов. Естественно, первыми и последними в списке — студенты Слизерина. Ты книгу Августа прочел?

— Еще не до конца. Мне осталось три главы, — Поттер смог немного расслабиться. — После нее я планирую взяться за последний том Родовой книги, что ты мне подарил.

— Хорошо, принесешь книгу ко мне, директор сквозь пальцы смотрит на мою личную библиотеку. В конце концов, ее наличие не раз спасало чью-нибудь шкуру.

— А сережка и кольцо? — Гарри автоматически схватился за мочку уха, куда был вставлен подаренный Им гвоздик с изумрудом.

Вопрос застал Северуса врасплох и заставил на пару минут задуматься.

— С одной стороны, — он склонил голову к левому плечу, — директор уже несколько раз видел тебя и с кольцом, и с серьгой. Но, с другой, — голова склонилась направо, — я сомневаюсь, что для такой важной миссии директор не захватит с собой какие-нибудь не очень светлые артефакты. Жаль, Он не сказал тебе, будет ли видна энергетика, кому-нибудь кроме нас…

Они впервые с Рождества заговорили о Темном Лорде и переписке Гарри с ним. Мальчик знал, что отец не будет за нее ругать, это его и пугало. Почему отец не противится переписке своего отпрыска с великим темным магом? Почему потакает ребенку в отвлечении Милорда от более важных дел?

— Блинки! — громкий голос отца вырвал Гарри из размышлений. Через пару секунд перед ними стоял домашний эльф семьи Принц. — Позови наследника Малфоя ко мне в кабинет, но так, чтобы никто этого не услышал.

— Будет сделано, хозяин Северус, — пропищал эльф и бесшумно исчез.

Пока они ожидали Драко, Снейп-старший начал бродить вдоль книжных полок, достав и отложив пару книг, открыв их на нужных страницах. Видимо, ему нужна была еще одна книга, потому что он даже не заметил появления младшего Малфоя в своих покоях. Наконец-то искомая книга была найдена, необходимая страница открыта, и Северус развернулся к детям.

— Драко, мне нужно, чтобы ты нам помог, подойди, — зельевар пальцем поманил второкурсников к столу, где были сложены все фолианты.

Оказалось, что Драко самый лучший кандидат на проверку Гарри. Снейп-старший смог найти четыре самых сильных заклинания на проверку аур предметов и попросил Малфоя аккуратно, после тренировки в зале, проверить своего друга. Результат оказался неутешительным — два из четырех заклинания оглушительно запищали.

— И что это значит? — грустно спросил Гарри.

— Это значит, что ты останешься без защиты Лорда на неделю. Тебе придется снять все серебро и оставить у меня. У тебя должны остаться только медальон и перстень наследника.

Гарри уже потянулся к сережке, когда отец перехватил его руку.

— Нет, не сейчас. Сначала напиши ему, обрисуй ситуацию, — торопливо объяснил мужчина, после чего тихо добавил, отвернувшись к книжной полке. — А то один Мерлин знает, что он сделает, если потеряет тебя.

— В смысле, потеряет меня?

— Через эти предметы он следит за состоянием твоего здоровья, если ты их просто снимешь — ничего страшного, но если снять, положить даже просто на полку, а не как мы — в блокирующий ящик, и уйти на сто метров больше, чем на час… наложившему это заклинание магу придет сигнал, что тебя больше нет.

— О, как, — Поттер поправил очки и почесал макушку. — Думаешь, он расстроится, если получит такую информацию?

— Знаю, — тихо ответил Северус.

Его взгляд был направлен на зачарованное окно. Только прародители знают, что сделает Темный Лорд, если он потеряет своего партнера.

Этим же вечером Гарри написал короткое внеочередное письмо:

«Дорогой Темный Лорд,

Простите меня за наглость, но я обязан Вам сообщить новость: Дамблдор решил устроить „чистку спален“. Я должен снять Ваши подарки и спрятать в блокирующий шкаф, чтобы директор не смог о них узнать. Сами понимаете, проверка будет в присутствии студентов, а у старого идиота достаточно сильные артефакты, чтобы почувствовать темный след и на учениках. Отец объяснил мне действия заклинаний на украшениях, которые Вы мне подарили, и я понял, что обязан Вам написать. Еще раз прошу простить меня.

Ваш Гарри Поттер».

Гарри огляделся. Пока он писал письмо, оба его друга уже убежали в совятню, чтобы отправить домой некоторые артефакты. В принципе, этим были заняты все студенты Слизерина, после предупреждения любимчика декана, как они называли Поттера. Поэтому Гарри спокойно позвал:

— Дизл!

Сейчас эльф Темного Лорда выглядел намного лучше, на нем было перешитое под халатик чистое полотенце, а на ногах красовались разные носки с растянутыми пятками.

— Дизл здесь, мистер Гарри Поттер. Что должен сделать Дизл?

— Дизл, передай это своему хозяину, если он не занят. Если занят, то передай, как только освободится. Это очень важно, — Гарри передал домовому письмо. — Большое спасибо тебе.

Дизл исчез, не попрощавшись, а Гарри приготовился встречать друзей. Каково же было его удивление, когда лист пергамента, сложенный в два раза, аккуратно опустился ему на колени в тот же момент, когда Драко с Блейзом вернулись из совятни.

— Левитируешь бумагу без палочки, Поттер? — ухмыльнулся Малфой.

— Если бы, — выдохнул Гарри, — это ответ.

— О-о… — многозначительно протянули оба друга и разошлись по своим кроватям.

Гарри не стал дожидаться, пока эти двое заснут, и развернул послание.

«Спасибо, что предупредил».

Мальчик разочарованно выдохнул и еще раз проверил пергамент, может быть, написано с другой стороны? Нет. Одно предложение. Ну и ладно, а он чего ждал? Лорд может быть занят чем угодно, вот и ответил так, как посчитал нужным.

Гарри еще раз вздохнул и направился в покои декана — он должен отнести артефакты и книгу.

Позже, лежа в кровати, Гарри резко сел и хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть?!

«Марволо! — Гарри быстро достал дневник из сундука и начал строчить неровные строчки. — Эту неделю мне придется носить тебя с собой в сумке».

«Здравствуй, Гарри. Почему?»

«Директор решил почистить спальни от всяких злобных штук, которые могут пронести студенты старых семей».

«Понятно. А во время проверки куда ты меня спрячешь?»

«Я спрячу тебя в коридоре у входа в Тайную комнату. Там никого, кроме Лорда, уже много лет не было».

«Хороший выбор. Так и сделай. Морок вокруг себя я смогу наложить сам, так что не волнуйся, меня никто не заметит в коридоре».

«Отлично, а то еще украдут тебя у меня».

«Никто во всей вселенной не сможет разлучить нас, мой хороший. Я всегда буду с тобой. Запомни это».

«Запомню, уж точно. Стану такой же книжкой, как ты, и будем мы стоять на одной полке».

«Не говори глупости, малыш. Ложись спать, ты уже устал».

«Да, спокойной ночи, Марволо.»

«Сладких снов, Гарри».

В этот момент Гарри почувствовал легкую слабость и головокружение, но не переживал по этому поводу. Марволо предупреждал, что для того, чтобы колдовать, ему нужно немного сил мальчика. Сам слизеринец был не против, поэтому легко поддался дреме, через минуту он уже крепко спал, а дневник собрал достаточно сил, чтобы наложить иллюзию в скором будущем.

***

 

Никто из учеников не ожидал такого поворота событий, никто, даже Гермиона Грейнджер, любимица Локхарта, не знала, что задумал ее кумир на этот День Святого Валентина. Гарри с друзьями застыл на пороге Большого зала. В первую минуту им показалось, что они ошиблись дверью.

Стены зала были сплошь увиты ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Слизеринская троица подошла к своему столу. Нотт сидел с таким видом, будто его сейчас стошнит, что до Пэнси, она то и дело тихо хихикала в салфетку.

— Что тут происходит? — спросил Гарри, сев за стол и начиная сковыривать с жареного бекона сердечки.

Тео молча указал на преподавательский стол — не мог говорить из-за переполняющего его отвращения. Локхарт, в омерзительно розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Северус выглядел так, словно его только что заставили выпить целый галлон «Костероста».

— С Днем Святого Валентина! — возгласил Гилдерой. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все!

Локхарт хлопнул в ладоши, и в зал вошла процессия гномов самого печального и угрюмого вида. Правда, это были необычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — маленькие золотые крылышки.

— Представляю вам моих любезных купидонов, валентинских письмоносцев! — Гилдерой не переставал лучезарно улыбаться, чем заставлял засомневаться в своей дееспособности. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он нам покажет, как сварить любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея!

Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Северуса говорил, что он силой вольет стакан самого мучительного яда в глотку первому, кто обратится к нему за любовным напитком.

— Твоя Грейнджер по-любому есть в числе этих сорока шести дур, Поттер, — злобно прошипел Драко по дороге на урок. Гарри только смотрел себе под ноги и ничего не ответил.

На протяжении всего дня гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. Когда один из таких проныр попытался прорваться на урок Зелий, Северус захлопнул дверь перед большим гномьим носом так резко, что снаружи послышался грохот и нецензурное пыхтение.

После урока Гарри задержался и, дождавшись, когда все ученики, в том числе Драко с Блейзом, выйдут из кабинета, громко спросил, стоя в дверном проеме на низком старте:

— Профессор Снейп, так вы покажете, как варить любовный напиток?!

В вовремя закрывшуюся дверь полетело что-то тяжелое и разбилось под дружный хохот друзей.

После обеда прямо у кабинета Чар один из гномов, особенно уродливый, поймал Гарри.

— Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников.

Гарри бросило в жар. Для полного счастья только этого не хватало — получить валентинку в присутствии других учеников, среди которых была мелкая Уизли. Он попытался улизнуть — не тут-то было. Гном метнулся ему наперерез, колотя по ногам кого ни попадя, настиг его и крепко схватил за сумку.

— Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей, самолично, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой.

— Только не это! — вырвался Гарри.

— Стой смийно! — хрюкнул гном, дернув его к себе.

— Отпусти меня! — разозлился Поттер, рванул сумку, раздался хлопок, похожий на выстрел, сумка лопнула, и все ее содержимое — учебники, перья, пергаменты — посыпались на каменный пол. Упавший последним пузырек с чернилами, конечно же, разбился.

Гарри бросился подбирать рассыпанные вещи. Друзья хотели ему помочь, но не тут-то было. Собралась огромная толпа, в которой королем чувствовал себя только гном, который вот-вот собирался запеть.

— Что это вы тут делаете? — с характерной для него тупостью спросил так вовремя подошедший младший Уизли.

Гарри стал осматриваться в поисках пути отхода. Не хватало еще, чтобы этот рыжий придурок услышал дурацкую валентинку! Поттер стал быстро кидать в разорванную сумку разбросанные вещи, проклиная на чем свет стоит магазин, в котором они с отцом эту сумку купили. Продавец обещал, что она не рвется!

— Что за шум? — раздался еще один смутно знакомый голос — это нелегкая принесла еще одного Уизли, который был у гриффиндорцев старостой курса.

Кошмар! Гарри решил бросить все и дать деру, но гном обхватил его колени и повалил на пол, пачкая в разлитых чернилах.

— Ну вот, — сказал карлик, усевшись мальчику на лодыжки. — Теперь слушай:

Его глаза хоть видят слабо,
Но зеленей, чем чаодея жаба,
А волосы его чейней тоски,
Чейнее классной гьифельной доски.
О, Божество, хочу, чтоб сейдце мне отдал,
Гейой, что с Темным Лойдом совладал!

Гарри был готов отдать все золото в хранилищах, лишь бы провалиться сквозь землю. Авторшу сего произведения вычислить несложно, это мелкая Уизли. Осталось только ее найти и придушить. Мальчик закрыл лицо рукой, плечи тряслись от истерического хохота, который Гарри честно пытался сдержать. В его голове держалась одна мысль: «Не открывать глаза!». Они наверняка уже полностью зеленые, потому что желание убивать росло с геометрической прогрессией.

Рядом откуда-то появился Блейз и помог подняться другу. Сквозь щель между пальцами он четко увидел рыжую шевелюру младшей Уизли, убегающей в сторону Главной лестницы.

— Черт с ней, потом убью, — пробормотал Гарри.

— Держи. Это все, что мы смогли собрать. Перья, чернила, пергаменты — все умерло в баталии с гномом, — Драко протянул ему сумку, поддерживая за разорвавшееся дно.

Вдруг у Гарри завопила интуиция, и он резко рванул сумку на себя, снова рассыпав все вещи. Малфой сразу начал ворчать, что труды его насмарку — все опять на полу. Благодаря рыжему старосте Гриффиндора в коридоре стало намного меньше народа, поэтому Поттер быстро разобрался с содержимым сумки. Страшная ужасающая мысль проскочила в голове и обрела жизнь в виде чуть ли не плачущего шепота:

— Эта сука утащила его…

— Что? — переспросил Драко, садясь рядом с другом и снова занявшись неблагодарным трудом.

— Эта рыжая мразь утащила дневник! ТУ САМУЮ тетрадь, — мальчик сделал страшные глаза, хотя это и не требовалось.

Его друзья поняли, что именно он имел в виду.

Гарри схватился за грудь от чувства нехватки воздуха. Он вернет Марволо, даже если для этого потребуется перетрясти всю Башню Гриффиндора!

З.Ы. Не уходите далеко! Сегодня еще одну главу отдам вам на съедение)

Глава 30. Я верну тебя!

Гарри застыл у входа в Тайную Комнату, не замечая затекших от двухчасового сиденья ног, и думал. Он не знал, как ему поступить. Нет, он не переживал, что Марволо может рассказать что-то лишнее о нем рыжей мерзавке. Он размышлял, как лучше поступить: пробраться в башню самому или попросить близнецов? Уизли любят свою единственную сестру, это даже не обсуждается, вопрос в другом — смогут ли они держать язык за зубами и без лишних вопросов забрать у нее дневник? Этого он не знал.

Второкурсник тяжело вздохнул и все-таки поменял позу. Прошло два дня с момента потери дневника, голова немного прояснилась от гнева, но руки все еще дрожали. В потайном сундучке лежит нераспечатанное письмо от Темного Лорда, которое он получил вчера ночью. Нужно ответить, но Гарри не мог собраться с мыслями. Голова была занята только одной идеей — вернуть дневник. И это нужно сделать как можно скорее. Мальчика уже трясло, как от ломки. Он и не знал, что так сильно привязался к таинственному парню из тетради. А может быть, дневник действовал, как наркотик? Привязывал к себе, а потом высасывал, как пиявка? Нет! Гарри потряс головой. Какие глупые мысли лезут в голову. Нет, просто Гарри привязался к Марволо. Если бы Реддл был живым, в него можно было бы влюбиться…

Мальчик вспомнил ночь накануне Дня Святого Валентина. Был двенадцатый час, а слизеринцу не спалось. Он достал дневник и написал глупый вопрос:

«А я могу тебя увидеть?»

После минутного молчания, когда Гарри уже и не надеялся на ответ, появилась чернильная строчка:

«Поднеси меня к Малфою».

Странная просьба, но Гарри исполнил ее. Он на цыпочках подкрался к другу и произнес заглушающее заклинание на полог его кровати. Тут же послышался громкий храп со стороны Драко, а воздух замерцал тысячью искорок, которые сложились в высокую, немного светящуюся фигуру. Это был парень шестнадцати лет, на нем была старомодная слизеринская форма, а на груди сверкал значок старосты. Черные, как смоль волосы лежали мягкой волной в классической прическе. Тонкий нос, высокие скулы, линия губ, сложившаяся в лукавую улыбку, и ярко-синие глаза…

— Я уже видел тебя! — громким шепотом выпалил Гарри.

— О чем ты, малыш? — улыбка сошла с губ юноши, а между бровями образовалась складка.

— Только ты выглядел старше… это было в том году, когда директор выставил в одном из классов зеркало Еиналеж…

— Я был в том зеркале? — миндалевидные глаза чуть сощурились, а на губы вернулась хитрая улыбка.

Реддл присел на ковер рядом с Гарри и чуть наклонился к нему.

— Ну, тот мужчина был очень на тебя похож, особенно глаза… — мальчик почувствовал, как запылали щеки.

— Глаза, глаза… Дались тебе мои глаза. Самые красивые глаза у тебя. Они такого цвета… никогда таких не видел, — Марволо аккуратно поднял голову мальчика, которую тот успел смущенно опустить. — Зелень, как самый чистый и глубокий изумруд. Цвет нашего факультета, мой любимый цвет.

— Я хоть и слизеринец, но всегда любил синий, — мальчик тонул в синеве глаз Марволо. Он чувствовал, как ускорилось сердце, а пульс стучал где-то над кадыком.

Сейчас Гарри сидел, прислонившись к стене, и вспоминал эту ночь. Ему казалось, что это все был сон, потому что проснулся он утром в своей кровати, а дневник лежал все так же на самом дне школьной сумки. Утро четырнадцатого февраля ничем не отличалось от сотен других. Ну, кроме того, что Драко дико не выспался — всю ночь ему снились кошмары, и мальчик чувствовал себя разбитым с самого утра. Только благодаря этому признаку Гарри мог верить, что это был не сон. Что ему не приснилось, как на прощание в ту ночь Марволо, на секунду, мимолетно и легко, коснулся губами его губ, тихо прошептав:

— Этот лучше, чем малфоевский.

Свое тихое «Да» Гарри произнес уже в пустоту. Он не помнил, когда успел закрыть глаза, но, открыв их, увидел только последние искорки, оповестившие, что Марволо вернулся в дневник.

От этих воспоминаний Гарри отвлек звон колокола, созывавший замок на завтрак. Поттер встал и отряхнулся, в голове сложился план по вызволению Реддла из плена рыжей нищебродки.

Он дошел до Большого зала и поздоровался с друзьями.

— Ты где был? Снейп говорит, сегодня после ужина будет проверка, — сказал Малфой.

— Я думал, думал и придумал, — сообщил Гарри, накладывая себе овсянку.

— Ты понимаешь, как это опасно? — тихо спросил Блейз, который сидел слева от друга. — Если тебя поймают — обязательно исключат.

— Я все продумал, не волнуйся. Главное, чтобы он был там.

Драко посмотрел на Блейза, а затем на Поттера.

— Мы можем пойти с тобой.

— Ни в коем случае. Вы должны мне обеспечить алиби.

— Алиби?

— Прикройте меня, — еще тише сказал Гарри, — перед обедом будет окно. Я пойду с вами в спальню, а оттуда уже под мантией-невидимкой выйду.

— Не нравится мне это, — Блейз отложил вилку и пристально посмотрел на Гарри. — Ты уверен, что должен сделать это? Это достаточно серьезная вещь, которая может сама за себя постоять.

— Да, я уверен, — выделил голосом Гарри и сделал глоток чая, — это не просто вещь. Я… Я потом вам объясню.

— Смотри сам. Но будь осторожнее, если тебя поймают…

— Да-да, меня четвертуют, повесят, сожгут и исключат. Я понял.

Завтрак они заканчивали в относительной тишине. Мысли каждого мальчика были заняты чем-то своим.

Первым уроком были Чары, Гарри смог-таки сосредоточиться и написать тест за полчаса до конца занятия. Как и было спланировано, мальчики дошли до спальни. Там Драко и Блейз молча наблюдали, как их друг скидывает на кровать сумку и надевает мантию. В приоткрытую дверь послышался только дружный шепот:

— Удачи…

Гарри лавировал среди учеников. Он смутно помнил дорогу к портрету Полной Дамы, которая охраняла вход в святую святых гриффиндорцев. Найдя ее, он встал в нише и стал ждать, пока кто-нибудь не откроет вход. Наконец портрет открылся и из него почти вывалился