Надежды на человеческий капитал

Возможно, наиболее серьезный вред, причиненный меркантилистским подходом к действительности, состоит в том, что он затуманил мозги множеству людей. И левые, и правые в равной степени лелеяли массовую предубежденность против бизнеса.

Левый романтизм восхваляет и даже превозносит простолюдинов, конечно, при условии, что они довольствуются зависимой ролью и не пытаются сорганизоваться. Народ при этом рассматривается как пассивный объект, нуждающийся в таких же программах помощи, как инвалиды и безработные. Это как если бы левые ценили среди рабочих только неудачников. Такой подход мало чем отличается от патернализма правых, которым также симпатичны простые люди, пока речь идет о верных слугах, ремесленниках или фольклорном своеобразии простонародья. А тех, кто открывает собственный бизнес и требует деньги за услуги, устанавливая цены в соответствии с требованиями рынка, они не одобряют. Тогда с негодованием говорят, что их цены «непомерны», а предприимчивых работников называют «ворами» или «мошенниками». И левые, и правые признают право метисов с высокогорных плато жить среди нас, но лишь до той поры, пока мы нужны им как организаторы и работодатели.

Конкурентоспособный деловой народ как в легальном, так и в теневом секторах фактически является новой генерацией. Они отвергли покровительство политиков. Они, пожалуй, и нелюбезны, и невоспитанны — вспомните, что говорят о водителях микроавтобусов и уличных торговцах, — но обеспечивают более прочную основу развития, чем скептические бюрократы или искатели привилегий. Эти предприимчивые люди покинули родные края, порвали с прошлым, не имея никаких гарантированных перспектив на будущее, они научились выявлять и удовлетворять нужды других, а их уверенность в собственных силах сильнее страха перед конкуренцией. Когда они что-то начинают, они знают о риске неудачи. Ежедневно они сталкиваются с дилеммой: что и как делать? По какой цене покупать и продавать? Смогут ли они найти постоянных клиентов? За каждым продуктом, предлагаемым или произведенным, за всей видимостью хаоса или относительной внелегальностью стоят сложнейшие расчеты и трудные решения.

Способность рисковать и рассчитывать очень важна, ибо означает, что уже создана широкая база для предпринимательства. В Перу теневой сектор превратил в предпринимателей большое число людей. Они умеют добиваться успеха, относительно эффективно используя имеющиеся ресурсы, включая собственный труд. Это и есть фундамент развития, поскольку богатство есть результат соединения взаимозаменяемых ресурсов с производительным трудом. Богатство создается преимущественно личными усилиями каждого. Оно накапливается мало-помалу на рынке, где обмениваются товары, услуги и идеи и где люди постоянно учатся и приспосабливаются к нуждам других. Приносит богатство не обладание ресурсами, а знание того, как их использовать.

Новый деловой класс является весьма ценным ресурсом: это человеческий капитал, необходимый для экономического взлета. Он помог выжить тем, кто не имел ничего, и служил аварийным клапаном для сброса социального давления. Он сообщил мобильность и рыночную приспособляемость волне мигрантов и фактически делает то, чего государство никогда бы не смогло сделать: вовлекает множество аутсайдеров в систему денежного обмена. Выгоды, приносимые Перу этими новыми предпринимателями, намного перевешивают вред, наносимый террористами и меркантилистами. Подавляющее большинство населения имеет одну общую цель — преодолеть бедность и добиться процветания.

Перед нами две задачи: освободить энергию теневиков из тисков карательной правовой системы и передать жизненную силу, настойчивость и упования нарождающегося делового класса остальному населению. Решение таково: необходимо изменить правовые институты и снизить издержки достижения богатства, а также открыть людям доступ к системе, чтобы они могли участвовать к экономической и социальной деятельности и конкурировать на равных условиях. Конечная цель — современная рыночная экономика, которая пока является единственным известным путем развития, основанного на массовом предпринимательстве.

Предпринимательские ресурсы страны могут проявиться лишь когда это позволяют господствующие институты. Достаточно взглянуть на перуанцев, обреченных в своей стране на бедность и прозябание, но достигающих успеха в других странах, где их деятельность ограждена соответствующими институтами. Экономическая система общества определяется тем, как действуют его правовые институты. В меркантилистской системе только немногие группы имеют доступ к предпринимательству. Если такой доступ открыт только государственным чиновникам, перед нами государственный капитализм, коллективистская система. А если каждый гражданин, невзирая на его происхождение, цвет кожи, пол, род занятий или политическую ориентацию, имеет реальный доступ к хозяйственной деятельности, тогда перед нами истинно демократическая экономика — рыночная экономика.

Крайне важно, на какое место в обществе мы поставим деловую инициативу. Если она будет доступна всем перуанцам, мы сможем раскупорить огромные предпринимательские ресурсы. Чем больше людей смогут участвовать в хозяйственной деятельности и находить существующие возможности, тем больше потенциал развития. Сила рыночной экономики в том, что она опирается на изобретательность народа и его способность трудиться, а не на ограниченные возможности произвольно избранной элиты. Нужно лишь перейти от системы, в которой люди подчинены целям государства, к системе, в которой государство поставлено на службу людям и обществу.

План перемен

Мы увидели, что для ненасильственного отхода от меркантилизма нужно приблизить правовую систему к действительности. Данная книга показывает, что существующая система законотворчества была неспособна идти в ногу с событиями, и это породило дискриминацию против простонародья и неуважение к законам.

Нахождение путей мирного отхода от меркантилизма, следовательно, означает перестройку наших примитивных правовых институтов таким — образом, чтобы в рамках постоянно усложняющегося и все более разнообразного общества стали возможны мирные взаимозависимость и развитие. Со времен испанского завоевания не было столь мощных и далеко идущих изменений, как те, что происходят сейчас в Перу. Мы уже не состоим из самодостаточных общин, а постепенно становимся все более взаимозависимыми. Перемены будут продолжаться, а мы должны изобрести правовые институты и формы правления, которые позволят нам мирно сотрудничать в течение длительного и, возможно, непрекращающегося процесса перемен.

Для этого нам следует опереться на то, что действительно работоспособно. Говоря определеннее, необходимо опереться на внеле1альную систему, которую, как мы видели, приемлет большинство населения. Эта система, регулирующая права собственности и контракты, дееспособность которой обеспечивают децентрализованные внелегальные организации, развилась в ходе добровольного приспособления к новым обстоятельствам. Основные нормы внелегального права более универсальны и абстрактны, чем нормы меркантилистской системы, поскольку они являются реакцией на появление урбанизированного общества, которое размерами и изменчивостью превосходит традиционное перуанское общество. Они представляют собой результат процесса спонтанной адаптации к жизни, которая требует большей взаимозависимости и координации.

Эти нормы несовершенны. Они не достаточно дееспособны из-за отсутствия системы принуждения, не кодифицированы и не достаточно точны из-за нехватки технической терминологии. Но можно не сомневаться, что они подходят для нашего общества, поскольку значительное число людей добровольно их соблюдают. Экономическая теория указывает, что такое добровольное подчинение нормам имеет место лишь когда внелегальная система относительно более эффективна, чем официальное право. Ни одно общество не станет подчиняться законам, которые ему не подходят; а этим подчиняются многие, из чего следует, что они эффективны. Более того, эти внелегальные законы есть явление чисто перуанское, это — результат национального опыта. Спонтанное порождение внелегальных норм теневым сектором стало началом преобразования существующего порядка, указало путь развития правовым институтам, если они хотят приспособиться к новым условиям и стать опять полезными для общества.

Нужна правовая и институциональная система, которая сделает возможным спонтанное упорядочивание хозяйственной деятельности, устранит помехи законопослушному бизнесу и обеспечит ему законные гарантии, передаст в частные руки ту ответственность и инициативу, которые государство так бесплодно монополизировало. Все это позволило бы правовой системе опять стать полезной для общества.

Существующие правовые институты не позволяют нам знать, как именно разные группы перуанцев понимают хорошую жизнь и должное решение своих проблем. Последние 40 лет притязания и достижения нашего населения постоянно удивляли правителей страны. Отчасти это происходило потому, что у перуанцев разные цели, и они меняются в ходе быстрой эволюции, диверсификации и индивидуализации. Но ясно, что нет надобности пытаться вот уже который раз навязывать стране «национальный проект», предполагающий достижение точно определенных результатов. Это просто немыслимо в стране со столь разнородным и многочисленным населением, как Перу. Законы должны обеспечивать каждому возможность ставить и достигать свои цели, если они не приносят вреда другим. Разнообразие перуанцев ценнее, чем их схожесть. Чем ставить себе непосильную задачу выработать общие цели, нам нужно договориться о законных средствах достижения любой законной цели.

Необходимо действовать в двух направлениях. Во-первых, нужно решить институциональные проблемы: удалить препятствия, мешающие интеграции легального и теневого секторов. Во-вторых, нужно создать условия для решения будущих институциональных проблем, а значит — изменить методы законотворчества. Ниже мы рассмотрим оба направления действий.