Развитие грузино-абхазских взаимоотношений в 1995 - 2001 годы

В апреле 1995 г. Москва инициировала возобновление переговоров между грузинской и абхазской сторонами. В результате удалось согласовать проект протокола об урегулировании, который содержал основные принципы и параметры построения грузино­-абхазских отношений. Но документ так и не был подписан сторонами.

Пытаясь вывести из тупика переговоры, российские дипломаты Б.Н. Пастухов и посол Л.Л Миронов прибегли к «челночной дипломатии», постоянно курсируя между Сухумом и Тбилиси. Наконец в июне 1997 г. в Москве удалось организовать встречу абхазского лидера В.Г. Ардзинбы с министром иностранных дел Грузии И.А. Менагаришвили. Состоявшийся прямой диалог, а также работа над предложенным МИД России новым текстом проекта протокола позволил, как тогда показалось, найти компромиссные, взаимоприемлемые решения.

14 августа 1997 г. в Тбилиси состоялась личная встреча В.Г. Ардзинбы с Э.А. Шеварднадзе, где и был отравлен наш лидер. По итогам переговоров стороны подписали совместное заявление, в котором выразили решимость покончить с разделившим их конфликтом и приняли на себя обязательство не прибегать к оружию в решении спорных вопросов. Для закрепления достигнутого президент РФ Б.Н. Ельцин пригласил в Москву Э.А. Шеварднадзе и В.Г. Ардзинбу с тем, чтобы путем переговоров выйти на подписание соответствующего протокола. Однако данная инициатива не была реализована.

17-19 ноября 1997 г. в Женеве под эгидой ООН прошла встреча грузинской и абхазской стороны с участием Российской Федерации в качестве посредника, представителей ОБСЕ и государств входящих в  «Группу друзей Генерального секретаря ООН» (Россия, США, Англия, Франция, Германия)[24].

Главным результатом переговоров стало создание Координационного совета грузинской и абхазской сторон и его исполнительные органы - рабочие группы по безопасности, беженцам и перемещенным лицам, экономическим и социальным вопросам. В целом подключение ООН к урегулированию грузино-абхазского конфликта позволило поддержать позитивную динамику переговорного процесса. В то же время, решение ключевых вопросов, касающихся определения характера государственно-правовых отношений между Тбилиси и Сухумом, а также возвращения беженцев, так и не сдвинулось с места.

Между тем, в конце 1997 г. в зоне конфликта стала нарастать напряженная ситуация, в связи с действиями диверсионно-террористических организаций «Белый легион» и «Лесные братья». В мае 1998 г. в зоне конфликта, точнее, в Гальском районе, снова начались открытые вооруженные столкновения сторон, которые удалось остановить благодаря действиям российских миротворцев. Чтобы нормализовать ситуацию российская сторона решила снова устроить личную встречу Шеварднадзе и Ардзинбы. Однако встреча снова не состоялась.

Отметим, что срыв этой встречи совпал с началом охлаждения российско-грузинских отношений. На этом фоне процесс урегулирования забуксовал. Организованная по инициативе Москвы в августе 1999 г. встреча В.Г. Ардзинбы с государственным министром Грузии В.Г. Лордкипанидзе ничего не дала. Кроме того, грузинская сторона затягивала рассмотрение вопроса об очередном продлении срока пребывания КСПМ в зоне конфликта. В Грузии усиливалась критика в адрес коллективных сил и призывы заменить их международными миротворцами. В этих сложных условиях в сентябре 1999 г. министр иностранных дел России И.С. Иванов в рамках своей поездки по странам Закавказья провел переговоры в Тбилиси. В результате удалось договориться о продлении мандата КСПМ в зоне конфликта.

Между тем, 3 октября 1999 г. в Абхазии прошли президентские выборы, на которых единственным кандидатом был В. Ардзинба. Одновременно абхазские власти провели референдум по абхазской конституции, принятой Верховным Советом республики 26 ноября 1994 г. Вслед за этим, 12 октября 1999 г. абхазский парламент принял «Акт о государственной независимости Республики Абхазия». Принятие Акта о независимости вызвало протесты со стороны Грузии и ООН и еще больше осложнило ведение диалога между сторонами конфликта.

2000 год был отмечен попыткой Совета безопасности ООН, совершить прорыв в направлении «скорейшего и всеобъемлющего политического урегулирования» конфликта. Специальный представитель Генерального секретаря ООН в Грузии Д. Боден в первой половине 2000 г. выработал проект документа о разграничении конституционных полномочий между Тбилиси и Сухумом, который в дальнейшем получил название «документ Бодена». Однако абхазская сторона весьма остро отреагировала на попытки ООН «вынудить Абхазию к принятию модели, в соответствии с которой она стала бы автономной единицей Грузии». Было заявлено, что Абхазия отказывается принимать участие в рассмотрении проекта документа, готовящегося ООН «по настоянию Грузии». Следует подчеркнуть, что российские дипломаты предупреждали своих западных коллег, что позитивных результатов подобный проект не даст. Как следствие переговоры зашли в тупик.

В апреле 2001 г. МИД России сделал заявление, что «документ Бодена» должен стать «исходным пунктом» переговоров, «а не попыткой навязывать или диктовать решения по данному вопросу». Весь 2001 г. в рамках «Группы друзей Генерального секретаря ООН» шли переговоры вокруг согласования «документа Бодена». При этом с самого начала четко обозначились два противоположных подхода к развитию положений документа. Западные партнеры старались выстроить проект в направлении восстановления прежней властной вертикали, где за Абхазией признавался статус автономии, но не более того. Российская сторона отстаивала модель, близкую к конфедеративной.

Между тем, в октябре 2001 г. ситуация в Абхазии снова обострилась, в связи с попыткой вторжения на ее территорию отряда чеченского полевого командира Р. Гелаева. Первые столкновения произошли ещё в июле 2001 при попытке боевиков провести разведку боем. 17-18 июля боевики выдвинулись из верхней части Кодорского ущелья и прошли на 70 км вглубь территории Абхазии, после чего отступили, понеся потери. 25 сентября 2001 года боевики и грузинские формирования общей численностью около 450—500 человек попытались захватить Гульрипшский район Абхазии. К середине октября их отряды были разгромлены и они отступили на прежние позиции. В результате ответных действий абхазской армии, возможно, был ранен командир боевиков Руслан Гелаев.

Официальный Тбилиси отверг свою причастность к этой антиабхазской акции, оставив без ответа закономерные вопросы о том, каким образом Гелаев со своим отрядом, техникой и боеприпасами сумел незаметно перебраться из Панкисского ущелья в восточной части Грузии на запад, в Абхазию, ведь для этого понадобилось преодолеть примерно 400 км пути, затем проделать обратный путь, причем вместе с раненными, и почему Грузия не противодействовала боевикам, а напротив, её официальный представитель участвовал в совместной военной операции с ними. По этому поводу глава Службы государственной безопасности Республики Абхазия Рауль Хаджимба в интервью газете «Утро» предположил, что, скорее всего, в планы Грузии входило дождаться установления контроля чеченских боевиков над Сухумом, а затем под предлогом войны с терроризмом провести якобы антитеррористическую операцию против них, попутно захватив Абхазию[25].

Связь грузинского руководства с Гелаевым косвенно подтверждает позиция президента Грузии Эдуарда Шеварнадзе, ранее обвинявшего боевиков Гелаева в «геноциде» грузин в 1992—1993[26], а затем, после неудавшегося рейда в Абхазию, неожиданно сделавшего заявления на предмет возможной непричастности Гелаева к боевикам[27]. Такие заявления, прозвучавшие 8 ноября 2001, вынудили Генпрокуратуру России уже на следующий день направить Грузии требование о выдаче Гелаева.

Эта акция, в подготовке которой Сухум обвинил грузинские спецслужбы, негативно повлияла на ход переговоров, еще больше отдалив позиции сторон. В августе 2002 г. в Тбилиси со стороны правительства Абхазии в изгнании открыто прозвучали призывы к силовому решению конфликта.